- Но ведь уже была попытка? И кажется неудачная?
- Да, попытка была. Но... там были особые обстоятельства.
Арефьев мог в конце концов ошибиться.
- Это, наверное, очень опасно, - заметил Заозерский.
- Я тоже это чувствую, но никак не могу понять почему. В
конце концов чем это может повредить нам, людям?
Вопрос остался без ответа. Заозерский молчал.
- Чем это может повредить всем людям и нам в том числе? -
говорил на вечернем совещании Норка Дерди, венгерский химик
и философ. - Мы должны попробовать. Если биотоза ставит экс-
перименты над людьми, почему человек не может ответить ей
тем же? Имеем мы право на эксперимент или нет?
- Дело не в праве, - возразил Заозерский. - Речь идет о
возможных последствиях активного воздействия на биотозу.
Разве мы знаем, с чем имеем дело?
- Заколдованный круг! Для того чтобы узнать биотозу, нуж-
но ее анализировать. Но, для того чтобы анализировать, нужно
знать, что такое биотоза! - рассмеялся Суренога. Разгорелся
спор. Эрику вспомнились бесконечные дебаты во Дворце науки.
- Завтра мы попытаемся взять пробу, - внезапно сказал он.
Это было неожиданно для него самого. Но авторитет созда-
теля Души Мира был для всех непререкаем. Заозерский с инте-
ресом посмотрел на Эрдмана.
- Этот опыт имеет два аспекта,- сказал Эрик.- Во-первых,
чисто научный. Нужно знать, что представляет собой сейчас
биотоза. Во-вторых, социальный. В этом случае речь идет о
пресловутой самостоятельности биотозы. Действительно ли она
способна на самооборону, сопряженную с опасностью для людей,
или она, попросту говоря, всего лишь медуза, функции которой
связаны с гоносферой. Мы должны проверить.
Категорическое заявление Эрика вызвало сначала недоуме-
ние, а затем бурную дискуссию. Но Эрик знал, что его слово
сняло ответственность со всех присутствующих ученых, в том
числе и с руководителя партии Заозерского...
Под утро, задолго до рассвета, Заозерский зашел в комнату
Эрика. Молодой ученый сидел перед раскрытым окном и смотрел
на светящуюся громаду биотозы. Одеяло на постели Эрдмана бы-
ло нетронуто.
- Волнуешься? - спросил Заозерский.
- Нет, - спокойно сказал Эрик. - Вспоминаю. Оказалось,
есть что вспомнить...
Запах дыма сигареты Эрика смешивался со свежим воздухом
утра, плывущего в окно.
- А что Арефьев? Его так и не нашли? - неожиданно спросил
Заозерский.
- Нет.
- А в чем там дело? Я ведь знаю только по слухам о ва-
ших... злоключениях.
Эрик молчал. Было видно, что ему трудно говорить.
- Не подумай, что я любопытствую... - заметил Заозерский.
- Я не думаю, - быстро прервал его Эрик. - Просто так
вышло. Сережа... он был очень неровный. Очень сильный и
очень слабый. В той ситуации, в которой он оказался, удары
пришлись по его слабым местам.
Эрик помолчал, потом тихо заметил:
- Мне иногда его здорово не хватает. Хотя в последнее
время мы сильно не ладили, но он...
Эрик не досказал, Заозерский вежливо помолчал.
- Так как же наш сегодняшний эксперимент? - бодрым голо-
сом сказал Заозерский. - Может, отложим?
Эрик посмотрел на него.
- Нет, - сказал он, подумав. - Надо действовать. Все рав-
но этот эксперимент неизбежен.
Надо действовать!
...Операцию должен был произвести робот АИ-27. Маленький
легкий автомат напоминал школьный ранец, помещенный на узкие
металлические гусснииы. Ученые у пульта управления, установ-
ленного прямо в поле, со смешанным чувством тревоги и надеж-
ды наблюдали за движениями робота. Когда-он тронулся, Эрик
поднял руку, словно хотел остановить машину, и тут же сму-
щенно опустил ее. Оператор, передававший команду, с удивле-
нием посмотрел на Эрдмана и отвернулся.
Машина легко катилась по пыльной дороге, поблескивая хро-
мированными суставами металлических рук. Тусклое солнце лос-
нилось на ее оранжевом колпаке. "В Москве сейчас уже глубо-
кая осень, - неожиданно подумал Эрик, - листопад. А здесь
лето в разгаре".
Он оглянулся по сторонам, словно боясь, что ктонибудь ус-
лышит его мысли. Но все молча наблюдали за движением робота.
Здесь собралась почти вся партия, прилетевшая из Москвы, да
еще кое-кто из обслуживающего персонала.
- Лезет, чертяка! - пробормотал Хохрин.
Автомат вскарабкался на биотозу и легко заковылял по за-
тейливым узорам полимера. Машина добиралась до участка, на-
меченного программой. Для проверки было выбрано место с са-
мой высокой интенсивностью биотоков.
"А где же Кармин? Где доктор? - вдруг подумал Эрик. - Ах
да, он должен прибыть со второй партией, вместе с Ермоло-
вым".
- Даю команду, - глухо сказал оператор и надавил клавиш.
И тотчас упал со своего круглого сиденья.
Эрик сначала услышал крик, затем ощутил боль. Но перед
тем как пришла боль, была доля секунды, миг, в течение кото-
рого он успел увидеть, как падали и бежали стоявшие рядом с
ним люди. Искаженные лица, развевающиеся белые халаты, иск-
ривленные в судороге тела застыли, повисли в воздухе в
странных, причудливых позах. Вот Терма рвет на себе ворот-
ник, вот Заозерский, широко раскрыв рот, кричит пронзительно
и тонко. Хохрин крупными заячьими прыжками унесся в степь.
Затем нахлынула боль. Эрик упал, потом встал, снова упал.
Теперь он уже никого не видел. Когда он дополз до пульта, в
глазах его была мгла, которая дробилась на тысячи солнечных
брызг. Некоторое время Эрик не мог найти нужный клавиш. Он
ударил сразу по всем кнопкам. Робот должен был взорваться,
но Эрик уже не слышал, как это произошло.
Он был без сознания не больше двух минут. Еще не успела
осесть пыль, поднятая ногами бежавших. Робота на биотозе не
было. Эрик встал, опираясь на металлические поручни пульта.
Кто-то стонал. Эрик увидел, как, кряхтя и охая, поднимается
оператор. Из степи возвращались ученые, усталые и грязные.
Двое несли на руках тело старого итальянца.
- Терма умер, - печально сказал Хохрин.
Эрик велел положить профессора на землю. Послушал сердце
- оно не билось.
Один за другим ученые уходили на станцию. Никто ничего не
говорил. Приехали рабочие и увезли пульт на низкой широкой
платформе. Эрик рассеянно смотрел вслед машине. Он чувство-
вал себя неплохо, совсем хорошо, в его теле не осталось и
следа недавней мучительной боли. Он думал о том, что ему по-
ра ехать. Четкое и ясное желание уехать всецело завладело
им. Он с удивлением оглянулся по сторонам. Что он здесь де-
лает? Ведь он подводит коллектив отличных людей. Им так ну-
жен биохимик! Ему нужно немедленно ехать. Он заторопился на
станцию, на ходу снимая с себя халат.
На станции царило оживление. Научные работники, лаборан-
ты, механики и рабочие с озабоченным видом сновали по двору,
готовясь в дорогу. В вестибюле станции громоздились чемоданы
и саквояжи всевозможных окрасок. Откуда-то появились совер-
шенно незнакомые люди и, уложив тело профессора Термы в цин-
ковый гроб, увезли его с собой. Соотечественники профессора
проводили товарища до автолетной стоянки и, вернувшись, с
удвоенной энергией стали собирать свои вещи.
Эрик уже кончил укладываться, когда пришел Заозерский. Он
долго наблюдал за торопливыми и точными движениями Эрика и
молчал.
- Я остаюсь, - внезапно сказал Заозерский.
- Здесь?
- Да.
Эрик молча запер чемодан и затянул ремни.
- Ну, счастливо, - сказал он, пожимая руку Заозерскому.
- Я рад был познакомиться, - сказал тот. Когда Эрик выхо-
дил, Заозерский окликнул его:
- Послушай!
Эрик вернулся.
- А ты бы не хотел...
- Остаться с тобой?
- Ну да, - Заозерский поморщился и погладил горло рукой,
точно что-то мешало ему дышать. Эрик улыбнулся.
- Ты шутишь? Меня же ждут!
Заозерский рассмеялся.
- Ну да, конечно. Поезжай. Я пошутил.
Машин не хватало, и на автолетной стоянке образовалась
толпа. Люди курили, смеялись, болтали. Когда подлетел оче-
редной автобус, никто не тронулся с места. Машина пришварто-
вала к стойке, двери распахнулись, и водитель сказал:
- Пожалуйста, садитесь.
Тогда из толпы вышла группа людей и не торопясь двинулась
к трапу. Эрик посторонился, пропуская их. Он знал, что им
надо возможно быстрее уехать из Хокай-Рох. Их ждали еще
сильнее, чем его.
- Следующий - через двадцать минут, - сказал рядом моло-
дой веселый голос. Это был Суренога.
- Вам далеко? - спросил Эрик.
- Домой, в Бухарест.
Когда подошел следующий автолет и Эрик садился в него,
кто-то внезапно сказал, указывая на горизонт:
- Смотрите, что это?
Громада Души Мира лежала на земле в лучах вечернего солн-
ца тяжелым черным облаком.
- Как что? - удивился Эрик. - Биотоза!
После приезда в Москву Эрик, не заезжая на старую кварти-
ру, отправился в Кунцево. Он шагал по широкой оживленной ма-
гистрали, ярко освещенной лампами солнечного света. Проспект
назывался Лунным и вел к Москве-реке. Не доходя до широких
мраморных ступеней, спускавшихся к набережной, Эрик повернул
к высокому зданию, спрятанному в глубине темного двора. Ог-
ромные окна на всех этажах здания наливались ровным молочным
светом.
Эрик оставил свой чемодан в вестибюле и поднялся на тре-
тий этаж. В большой светлой комнате его уже ждали люди в бе-
лых халатах. Молодая женщина провела его в комнату, сверкав-
шую снежной белизной умывальников, зеркалами и никелирован-
ными кранами. Эрик довольно долго мыл руки, потом смазал их
йодом. Когда он был готов, его одели в костюм, в котором не-
защищенными остались только глаза, и повели по длинному ко-
ридору.
- Это больной? - спросил Эрик, указывая на продолговатый
предмет, накрытый простынями.
- Да.
Через пятнадцать минут Эрик сделал экспрессанализ опухо-
ли. Она оказалась доброкачественной. Эрик вышел из операци-
онной. Хирург начал сращивать рассеченную ткань.
Эрик шатался от усталости, и ему не хватило сил отбиться
от какой-то женщины, которая набросилась на него в вестибю-
ле. Она лепетала слова благодарности, по щекам ее текли сле-
зы. Эрик сел в кресло и с удивлением посмотрел на нее.
- Зачем вы все это говорите? Я выполняю свой долг, да и,
кроме того, не я ведь делал операцию.
Женщина подошла и сказала:
- Мне хотелось, чтобы вам было приятно. Но...
Она как-то потускнела и забилась куда-то в угол, Эрика
отвезли на отведенную ему квартиру. Ему очень хотелось
спать, и сквозь сладкую дремоту он видел, как рождается
прозрачный осенний день. Люди озабоченно торопились к своим
машинам. Эрик провожал глазами яркие пятна их одежды, он ви-
дел голубой блеск луж и слышал веселый свист обгонявших ма-
шин. Он слышал дыхание своего провожатого, и чувство покоя,
глубокого удовлетворения охватило его. Скорее даже, это по-
ходило на уверенное ожидание радости.
Квартира Эрика была небольшой и удобной. Эрик почти мгно-
венно заснул на огромной постели.
С этого дня жизнь Эрика потекла удивительно равномерно и
однообразно. Но он, казалось, не замечал, что ему должно
быть скучно. Каждый день он ходил на работу. Присутствовал
при операциях, анализировал препараты и с каждым днем делал
это все лучше и лучше. Дома вечерами он много работал над
книгами по медицине и многому научился, встречался со многи-
ми людьми, занимался спортом, ходил в театры. Родителям сво-
им, жившим в Одессе, он регулярно отправлял магнитофонные
телеписьма. От них приходили спокойные назидательные ответы.
Ему доставляло большое удовольствие, вставив магнитную плен-
ку с телеинформацией в аппарат, смотреть на лица отца и ма-
тери, слышать их голоса. Старики, как всегда, были чем-то
обеспокоены и хотели оградить любимого сына от всяких дейс-
твительных и мнимых невзгод. Эрик стремился утешить их, под-
робно рассказывая о своей работе, о диссертации, которую на-
чал писать. Успехи Эрика на работе были значительны. Он раз-
работал новые оригинальные методы диагностики и чувствовал,
что каждая победа пролагает путь к другим, еще более блиста-
тельным.
Как-то произошло событие, которое на время всколыхнуло
его будничное спокойствие. Однажды ночью, перед самым расс-
ветом, он вскочил с постели в страшном возбуждении. Быстро
оделся и выбежал на улицу. Неделю назад выпал первый снег,
но было тепло, снег подтаял. В темноте на сером фоне сияли
черные раны луж. Дул сильный влажный ветер. Огни солнечного
света, притушенные на ночь, горели неверным тусклым светом.
Где-то над крышами высоких домов неслись рваные дымные обла-
ка, напоминавшие грязные тряпки.
По улице бежали люди. Их было много, этих молчаливых чер-
ных фигур, кое-как одетых, но они не толкались, не мешали
друг другу. Они спешили деловито и целеустремленно. Челове-
ческая толпа быстро скатывалась вниз по мраморным ступеням.
Эрик увидел багровый отсвет. На набережной горело большое
многоэтажное здание. Эрик знал эту образцовую школу-интер-
нат. Вскрикнув, он бросился бежать к школе.
- Меня не удивляет, что мы спасли детей, - говорил Эрик
на другой день кому-то из соседей. Он пристально рассматри-
вал свои изодранные в клочья домашние туфли. - Но... почему
я не простудился, а? Девять часов с мокрыми голыми ногами...
- Нервное возбуждение. На войне не бывает насморка.
- Так-то оно так, - протянул Эрик, - но хотя бы легкая
ангина должна быть, а?
До этого случая ему часто хотелось уйти в серый зимний
парк и долго бродить по холодным и мокрым аллеям. Может
быть, он сидел бы на набережной и смотрел, как спит свинцо-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг