Это была заявка.
Прочитав заявку, я понял, что передо мной гений.
Кажется, я пробормотал:
- Потрясающе...
Эрик посмотрел лучистым взглядом голубых глаз поверх оч-
ков и снова улыбнулся. Тогда мне стало ясно, что этот гений
- ребенок. Он нуждался в руководстве, и я взялся за это де-
ло.
Эрик предложил метод синтеза высокомолекулярных соедине-
ний из газов воздуха...
- Кстати, - сказал Ермолов, - как вам удалось устроиться
в комитет после этой истории с вечным двигателем в универси-
тете?
- Случайно.
Боже мой, конечно, случайно! Если б я не был знаком с Ло-
лой... А что такое наше знакомство? Не более как случай. Лет
пять назад тонкая женская фигура скользнула с вышки в зеле-
ную глубину бассейна, и я был первым, кто понял, что сама
она оттуда не выйдет. Потом были струи слез и воды, лившиеся
из глаз и тонкого греческого носика, а значительно позже
наступило время нашей, как она называла, дружбы.
- Так, - опять сказал Ермолов, - значит, и с этим парнем
вы занимались несбыточным, неосуществимым делом, которое
блестящим образом провалили.
Что он хочет от меня? Я заинтересован в поступлении сюда
на работу. Но не вынимать же за это из меня душу? Или он ра-
зыгрывает комедию строго обоснованного отказа? Так говори
прямо...
Ермолов сгреб в кучу все мои документы. Он их подровнял,
погладил лежавшую сверху фотокопию и сказал:
- Представленного материала достаточно, чтобы вы услышали
самое категоричное нет. Факты против вас. Бумаги говорят,
что вы заносчивый фантазер и упрямый исследователь нелепос-
тей.
Я встал. Воздух в комнате стал сухим и горячим. У меня
пересохло в горле и кровь бросилась в лицо. Этот Ермолов -
типичнейшая обезьяна... Да, но до каких же пор я буду без
работы? Как я устал подниматься по широким лестницам без пе-
рил, нажимать кнопки на дверях с надписью "Научрук" и через
двадцать минут спускаться по той же лестнице вниз. Мне осто-
чертели фальшивые лица интеллигентных людей, вынужденных
лгать и отказывать. Может быть, плюнуть на все это? С моей
репутацией наукой заниматься нельзя. Но я верю в себя, слы-
шите вы все, верю!..
- Судите сами, - говорил Ермолов, рассекая воздух ла-
донью, - университет вы фактически не окончили из-за собс-
твенного упрямства. Я лично понимаю ваших учителей, не могли
же они дать диплом человеку, активно проповедующему возмож-
ность вечного двигателя. Из комитета вы ушли сами, так как
работа там мешала вашей возне с изобретением Эрдмана. Возня
кончилась ничем, а сейчас вы пытаетесь поступить в наш инс-
титут.
Дать ему по морде или уйти так? Боже, какая отвратитель-
ная физия!..
- Если б на моем месте был наш академик, - Ермолов снова
повторил армянскую фамилию, и снова я не разобрал ее, - он,
конечно, отказал бы. Но вам повезло. Я придерживаюсь иного
мнения. Нам нужны люди с оригинальным мышлением, пусть даже
с некоторыми заскоками...
- За все это я, разумеется, должен быть весьма признате-
лен?..
- Не обижайтесь, я говорю с вами откровенно. Телепатия
сейчас находится в порядочном тупике. Нужен качественный
скачок. Я считаю, что сделать его можно, привлекая молодые
силы. Вы, очевидно, пришли сюда не без, так сказать, задней
мысли. Мне хотелось бы, чтобы вы поделились ею со мной.
Значит, у них сейчас идейный вакуум. Что же, обстановка
подходящая, можно развернуться... Хриплым от волнения голо-
сом я заговорил:
- Энергетическое поле, создаваемое работой мозга, может
быть зафиксировано не только в виде биотоков, коротковолно-
вых излучений и т. п. У меня есть идея концентратора излуче-
ний мозга, которые до сих пор не использовались ни вашими
приемопередаточными телепатическими устройствами, ни ка-
кой-либо другой аппаратурой.
- Излучение, о котором идет речь, вами определялось?
- Да, но...
- Что?
- Нужно работать, много работать. И не одному. Поэтому я
пришел к вам.
Ермолов встал, тяжело ступая, прошелся по кабинету. В нем
есть что-то от пещерного человека. Длинные руки до колен,
бычья шея, покатые могучие плечи. На фоне голубого света,
проникающего из окна, он кажется идолом, высеченным из серо-
го камня.
- Да, работать, - глуховато говорит он, - вы должны пом-
нить об этом все время. Не мечтать, не философствовать, а
работать. Опыты, опыты и еще раз опыты. В противном случае
мы с вами очень быстро расстанемся. Вот вам направление,
идите в сто восьмую комнату.
Из института я вышел поздним вечером. Серая тишина лежала
на улицах. Пролетавшие мимо машины с шелестящим свистом рас-
секали воздух. Освещение еще не включили, я шагал по бульва-
ру из голубых деревьев и дымчато-сизых кустов. Я искал бли-
жайший видеофон, нужно было переговорить с Эриком.
Мы до сих пор не бросили своей затеи. Слишком заманчиво
она выглядела. В официальном бланке в графе "Наименование
изобретения" стояло длинное и нудное название "Создание ис-
кусственных биоактивных ферментативных систем с целью нап-
равленного и управляемого синтеза полимерных соединений из
воды, кислорода и углекислоты воздуха". А на деле все было и
проще и сложнее.
Эрик - биолог по специальности. Он вырастил кусочек живой
ткани, которая обладала чудесным свойством. Она, подобно
растениям, поглощала киспород воздуха и углекислоту, превра-
щая их не в обычную целлюлозу и растительные . белки, а в
длинные молекулы полимеров. Как и растения, она "питалась"
воздухом, водой и небольшой примесью минеральных солей. Оз-
накомившись с заявкой Эрика, я немедленно поехал вместе с
ним в лабораторию. Так поступали все сотрудники комитета,
если открытие или изобретение представлялось им достаточно
важным и серьезным. -Я увидел что-то вроде аквариума, прик-
рытого сверху стеклянным колпаком. На поверхности густой
темно-зеленой жидкости плавал опалесцирующий цветок. Во вся-
ком случае, сначала мне показалось, что передо мной именно
цветок. Он был полупрозрачным и обладал нежным оттенком сло-
новой кости. Форма его неправильна и асимметрична, но в ней
скрыта неуловимая прелесть, завораживающая наблюдателя. Ка-
залось, перед вами на миг застыло само движение. Но вот-вот,
через секунду, сейчас, что-то произойдет, и лепестки, как
волны, поднимутся, опустятся и побегут в разные стороны,
стремясь догнать и никогда не настигая друг друга...
- Красивый...
- Дело не в том, что красиво, а в том, что полезно, -
ворчливо заметил Эрик.
- Это да, - улыбнулся я.
Эрик тоже понимающе улыбнулся.
- Ну и что же оно делает? - спросил я.
- Внутри этого цветка заключена живая ткань, которая вы-
деляет полимер так же просто, как вы выдыхаете воздух. Поли-
мер состоит из белковоподобных молекул с большим молекуляр-
ным весом. Структура этих молекул не столь сложна, как у
природных белков, но она совершенно непохожа на обычные про-
мышленные полимеры. В нее включены атомы серы, железа, маг-
ния и ряда других элементов. Впрочем, суть дела не в этом. В
конце концов древесина и хлопок, кожа и жир тоже производят-
ся живой материей. И все они являются высокомолекулярными
соединениями. Однако качество этих природных полимеров нель-
зя существенно изменить по воле человека. Природа давала нам
готовую химическую реакцию биосинтеза. И большего от нее не
приходилось ждать. Так было до тех пор, пока не возникла ра-
диационная генетика. Мое изобретение относится к этому раз-
делу биологической науки. Полученная в результате жесткого
облучения морской водоросли Opaliinariaos medium живая
ткань, так называемая биотоза, обладает способностью проду-
цировать полимер, который и образовал этот странный цветок.
- И всегда у него такая форма? - спросил я, очарованный
желтоватым блеском биотозы.
- Нет, в том-то и дело! - воскликнул Эрик. Я, кажется,
попал в самую точку его изобретения.
- Когда наследственность изменена, структура полимерных
молекул тоже подвергается превращениям, и вы получаете со-
вершенно новый материал, а значит и новую форму цветка. Та-
ким образом, регулируя генетические характеристики биотозы,
что легко сделать с помощью излучения или химических воз-
действий, можно направленно менять свойства этих полимеров,
управлять ими. Причем не забывайте, что эти полимеры получе-
ны фактически из воды и воздуха!
Я давно не люблю заводов. Мне они представляются воплоще-
нием насилия человека над природой. Однажды, еще в детстве,
я с отцом летел над весенней степью. Воздух был как море,
огромный и нежный, он легко и свободно нес наш аппарат. Вне-
запно отец сказал:
- Смотри, завод.
Я увидел трубы с рыжими и седыми шапками дыма, красные, в
черных пятнах стены зданий, мрачные башни, отсветы огня в
окнах, замысловатые извивы паропроводов, паутину электропро-
водов, автомашины, железнодорожные пути... Мне показалось,
что на красивую и радостную землю лег отвратительный зверь
из бетона, стекла и стали, который рычит и роет когтями поч-
ву, поднимая в воздух облака ядовитой пыли. Я поделился впе-
чатлением с отцом. Он рассмеялся:
- Ты не прав. Заводы - это победа человека над стихийными
силами природы. В них - наша мощь и основа прогресса. Они не
всегда красивы, это правда. Но что поделаешь? Разве красив
твой желудок, или печень, или сердце? Они нужны...
И все же я надолго сохранил неприязнь к этим творениям
человека, где визжит и стонет поруганная и насилуемая приро-
да.
Слушая Эрдмана, я представил себе химические заводы...
без машин, башен, трубопроводов и прочей уродливой шелухи.
Лежит себе этакая симпатичная биотоза и растет. Только успе-
вай лепестки обрывать...
- И много вам удалось получить полимера от такой биото-
зы? - спросил я Эрика.
Какая-то намалеванная особа за соседним столйм хмыкнула и
торопливо прикрыла рот рукой. Эрик смутился.
- К сожалению, это все. Биотоза больше не растет, - ска-
зал он, разведя руками.
Я понял. Бедный изобретатель! Этот смешок по соседству
сказал мне о многом. Не очень-то тебя здесь ценят. Я почувс-
твовал глубочайшую симпатию к Эрику...
Вдруг впереди я заметил знакомую фигуру. Я узнал в ней
сотрудницу Института телепатии и помчался за ней.
- Алло!
Два синих глаза посмотрели на меня с любопытством, чуть
насмешливо.
- О, это ви...
- Нам, кажется, придется работать вместе?
- Рьядом... - так улыбаются дети, вовсю и для
себя.
- Плечом к плечу?
- Может бить...
- Нога в ногу, рука об руку?
- Ооо, - смешок звенит упавшей монеткой. - Я не умею хо-
дить в ногу.
- Так, может, попробуем сейчас потренироваться? - Я осто-
рожно касаюсь прохладного локтя. - Вы не русская. Как ваше
имя?
- Ньет, ньет, - она отстраняется, на лице появляется ску-
чающее выражение. Потом говорит: - Меня зовут Ружена.
- Чехия?
- Ага.
Мы шагаем по бульвару. Включили освещение и все испорти-
ли: исчезли голубые деревья и дымчато-сизые кусты.
- Вы давно работаете с Карабичевым?
- Два года.
- Как по-вашему, что он за человек? Меня интересует мое
будущее начальство. Ермолов нас так быстро познакомил... Я
не успел как следует его рассмотреть...
Люблю задавать такие вопросы. Убиваешь сразу трех зайцев.
Узнаешь о ком-то третьем, узнаешь давшего отзыв и, наконец,
узнаешь о неизвестных еще тебе взаимоотношениях.
- Он умный.
- О!
- Красивый.
- Да?
- Дельный. Он изобрел модулятор "ХЗ".
- Скажите!
Все зайцы целы и разбежались. Что это за модулятор, ни-
когда не слышал. Надо бы узнать...
- А вас зовут Серьежа, да?
- Ермолов же знакомил нас!
- Оо, я никогда не слышу, когда меня знакомят. Если я
очень много смотрю, то я уже не могу слушать. Я тогда теря-
юсь.
- Вот как. Значит, я произвел на вас ошеломляющее впечат-
ление?
- Ошеломеля... Оо, ньет, ньет! - Смех вновь звучит, слов-
но кто-то швыряет пригоршни монет в хрустальную вазу.
- А какое же?
- Смешное. Ви смешной!
Боже мой, как она смеется! Просто мороз подирает по коже.
- Неужели я похож на клоуна?
- Разве только клоуны смешные? Очень, очень серьезный че-
ловек тоже бывает немножко смешной.
- Значит, я был чересчур серьезен?
- Ага, - и снова смеется. Какая несносная девчонка!
Бульвар кончился, и мы выходим на площадь, где суетятся
люди и машины.
- Смотрите, роботы возвращаются с работы, - говорю я, по-
казывая на темную массу, двигающуюся посредине уличного по-
тока.
- Да, да. Мне их всегда почему-то жалко.
- Отчего же?
- Знаете, я вижу их утром, как они рано-рано разъезжаются
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг