ларь с припасами из скрадка вперед, на два-три дня пути, но Владимир,
поблагодарив их, отказался. Теперь в этом не было необходимости. Поделив
дополнительный груз поровну, они вышли в степь.
Через пять дней пути они добрались до небольшого лесочка и там на
приметном дереве установили ящик с запасом мороженого мяса. Унда, муж Вао,
вел их уверенно, заранее сообщая, что они должны встретить. Присматриваясь к
нему, Владимир обратил внимание на его способность быстро усваивать и знания
и приемы. Унда использовал каждую остановку в пути, чтобы потренироваться в
стрельбе из лука, и скоро по меткости мог состязаться с Краевым. Только Тао
оставалась вне конкуренции: у нее был особый дар точности движений и
удивительное чувство расстояния.
Вечерние костры обычно проходили в беседах. Краев старался разузнать
побольше об окружающих районах и племенах, но оказалось, что сами племена
живут на маленьких клочках земли, так как не испытывают затруднений с пищей:
дичи хватает. Поэтому дальних районов никто не знает. Правда, общаясь с
соседними племенами, они передают друг другу некоторые сведения, но они
касаются, главным образом, опасностей, подстерегающих путников. Когда племя
разрастается или возникают ссоры между родами, они уходят искать свободные
земли. Оказалось, что значения чисел больше пяти им неизвестны. Исподволь он
подводил их к счету. Рисуя на снегу арабские цифры, Володя придумывал вместе
с ними названия числам, обучая их сложению и вычитанию в пределах десяти.
Седьмая ночь встретила их неприятной неожиданностью: за ними увязалась
стая рыже-полосатых хищников. Пришлось останавливаться, не дожидаясь
наступления полной темноты, так и не добравшись до небольшого лесочка,
который виднелся в двух-трех километрах. Спать легли без костра и горячей
пищи, пожевав нажаренного впрок холодного полумерзлого мяса. Всю ночь
хищники скулили, прыгали на крышу, пытались грызть доски и жерди. На
рассвете Краев, едва открыв дверь, столкнулся с одним из хищников. Он узнал
похожего на собаку полосатого зверя, который разбудил его в тот памятный
день на берегу реки. Хищник прыгнул на него, но Краев выставил вперед левую
руку, принял на нее всю силу толчка животного, а правой всадил нож в бок.
Зверь свалился, Владимир пинком отшвырнул его от саней и сейчас же на
смертельно раненного хищника, почуяв запах крови, набросились свои же
собратья. Схватив лук, Владимир принялся расстреливать зверей в упор. Еще
три или четыре животных, подстреленных им, были разорваны в клочья. Стая
насытилась и отступила. Звери сели полукольцом. Краев насчитал их не меньше
пятидесяти. На месте побоища он подобрал две стрелы. Три бесследно исчезли.
Или их затоптали или сгрызли вместе с мясом. Из своей кибитки выбрались
Кита Ти и Унда.
- Плохо, - сказала Кита Ти. - Аши не отстанут, пока не съедят нас.
Потому и дичи не попадается.
- Нас съесть не так просто, - усмехнулся Володя. - Унда, будут еще
деревья?
- Будут. Надо идти два больших дня.
Краев уже привык, что Унда называл большими летние дни, когда он ходил
к озеру. Получалось, что раньше, чем через трое суток, они к следующей роще
не доберутся.
Наскоро позавтракав, они двинулись в путь, преследуемые стаей. Дойдя до
лесочка, к которому им помешали вчера добраться рыже-полосатые аши, они
запаслись дровами, по все равно настроение у всех было подавленное, и, едва
начало смеркаться, стали устраиваться на ночевку. Пока горел костер, хищники
держались поодаль. Забираясь после ужина в кибитку, Краев предупредил:
- Унда, будешь утром выходить, держи наготове нож или копье.
Опять ночь прошла беспокойно. Утром на Унду бросились сразу несколько
хищников. Вместе с Китой Ти, ловко орудующей копьем, они убили несколько
зверей, прежде чем удалось закрыть дверь кибитки. Три мертвых аши остались в
кибитке. Пришлось начинать все сначала. Краев поступил более осмотрительно.
Тао держала наготове копье. Убив двух хищников и сбросив их с саней, они
отвлекли внимание стаи. Пока стая пировала, Унда и Кита Ти выбрались из
кибитки и уложили еще пять аши. После этого стая отступила, оставив три
недоеденных трупа. Снова были потеряны четыре стрелы, но зато десять
хищников поплатились жизнью. С трех аши, убитых в кибитке, сняли шкуры, а
туши животных Унда хотел бросить, но по совету Краева решили их взять с
собой на подкормку аши. Володя заметил, что хищники храбры, пока голодны.
Вместе с состоянием сытости приходит инстинкт самосохранения. Следующую
ночь, предварительно разбросав собачьи туши метрах в десяти от кибиток, они
проспали спокойно. Аши наелись и, как и рассчитывал Краев, улеглись на том
месте, где ели. Утром, открыв осторожно двери кибиток, путешественники
осыпали аши градом стрел. Семь собак осталось лежать на снегу, несколько
раненых, в горячке отступивших вместе со стаей, стали ее добычей. На этот
раз оказались потерянными семь стрел, но и стая уже не представляла такой
грозной опасности. Среди аши было немало задетых или раненных легко,
которые, получив урок, предпочитали держаться за спиной своих здоровых
собратьев. Следующая стоянка была в небольшой роще. Путешественники не
жалели дров, и звери держались на почтительном расстоянии. При свете костра
Краев насадил наконечники на запасные стрелы и пополнил колчаны, так как
потери стрел стали слишком ощутимыми. Здесь, скормив последний раз останки
их собратьев, люди окончательно рассеяли стаю, и она отстала. Но вместе с
тем полегчали и сани. Изнурительный путь и борьба со стаей требовали большой
энергии. Запасы мяса значительно поубавились, а дичь, напуганная
рыже-полосатыми аши, разбежалась и разлетелась с их пути. Решили набрать
дров. Дальше, по словам Унды, степь была безлесной до самого озера.
На пятнадцатый день пути начался спуск в котловину. Уклон становился
все круче, и скоро сани понеслись вниз. Привычный к управлению санями. Краев
первым выехал на берег. В незамерзшей воде озера плавали крупные птицы,
значительно больше диких гусей. Прежде чем птицы распознали врагов, трех
настигла смерть, две барахтались у берега подраненные. Тао стремительно
выскочила из кибитки и двумя стрелами прикончила подранков.
Когда подъехали Унда и Кита Ти, уже горел костер, и Тао ощипывала птиц.
- Что случилось? - спросил Владимир, видя смущение спутников.
- Упали, - со вздохом сказала Кита Ти.
- Ничего, бывает, - успокоил Краев. - Зато все-таки приехали.
Оказывается, не так уж и далеко. Надо сделать дневку, хорошо отдохнуть,
набрать соли и тогда обратно.
Пляж озера был усыпан солью. Кристаллы плавали и на поверхности соленой
воды. Кита Ти и Тао, впервые видевшие самосадочную соль, с изумлением
разглядывали филигранную вязь кристаллов, обволакивающих то сухую былинку,
то ветку, то погибшее насекомое, и с азартом отыскивали все новые друзы
кристаллов, щеголяя находками одна перед другой. Только Унда стоял на
берегу, не разделяя общего поклонения таинственному совершенству природы, и
сосредоточенно смотрел на озеро, как будто пытался что-то понять.
- Что, Унда, загоревал? - спросил Краев.
- Унда думает. Унда видел озеро. Унда брал соль в воде. Теперь много
соли на берегу. Почему?
- В теплой воде летом соль хорошо растворяется. Тогда ее не видно.
Когда наступает зима, холодная вода отдает соль, а ветер и волны выбрасывают
ее на берег. Весной снег растает, смоет соль с берега.
- Значит, зимой хорошо ходить. Много соли унести, и много останется, -
сделал вывод Унда. - Летом плохо.
- Правильно, - подтвердил Краев, довольный сообразительностью нового
друга. - Зимой лучше и удобнее.
- Только надо кибитка.
- Ничего, Унда, сделаем, и не одну, а десять, чтобы не только за солью,
на охоту ходить, в гости ходить!
- Десять хорошо, - мечтательно сказал Унда. - Много.
День путешественники отдыхали, а на следующий, погрузив в мешки из кожи
соль, двинулись в обратный путь. Груженые сани шли тяжелее, особенно вверх
но склону. К вечеру они выбрались из котловины и шли до полной темноты. То,
что они не достигли последней стоянки перед озером, не обеспокоило Краева:
подъем по склону котловины занял гораздо больше времени, чем спуск.
Он предполагал, что на степной равнине они возместят потерю, но
отставание продолжало нарастать. Экономя припасы, они уже не наедались
досыта, и это сказывалось на их силах. Не видя выхода из замкнутого круга,
Владимир решил не урезать больше и без того небольшие порции мяса. На
одиннадцатый день припасы кончились. В небольшом леске подстрелили крупного
грызуна, чуть побольше зайца. Свежее мясо подняло настроение, но к середине
следующего дня все окончательно выбились из сил и брели по инерции, лишь бы
добраться до следующей стоянки. Краев подбадривал, пытался шутить, но силы
его попутчиков были на исходе. Вечером улеглись спать, даже не разжигая
костра. Утром Володя накипятил снеговой воды и заставил всех пить кипяток.
Это был мучительный и трудный день. Они брели, падали. Отдохнув на снегу,
поднимались и снова брели. Видя, что Унда и Кита Ти совсем ослабели, Краев
тащил свои сани впереди, пробивая дорогу по свежему снегу. Оставалось совсем
немного до спрятанного ларя с мясом, но все окончательно выбились из сил.
- Плохо, - сказала Кита Ти, лежа на снегу. - Все помрем.
Краев впервые посмотрел на всех как будто со стороны. Сердце у него
сжалось. На него смотрели голодные, обреченные глаза. Он подумал, что эти
люди, изнеженные благодатными условиями планеты, не приобрели того волевого
запаса, который присущ землянам.
- Дойдем, - он упрямо сжал скулы. - Это еще полбеды. Три, четыре часа
усилий! Там нас ждет мясо!
- Пропадем. Все пропадем, - вздохнула Кита Ти, и глаза ее потухли.
- Ну вот что, - решил Краев. - Забирайтесь все в одну кибитку. Будет
теплее. А я схожу за мясом.
Послушные, как дети, они забрались в спальные мешки. С тяжелым сердцем
Владимир закрыл дверь и зашагал на север. Без саней он чувствовал себя
уверенно и шагал легко, как когда-то в геологических маршрутах. Примерно
через час вдали появилось темное пятно леса...
Добравшись до ларя, Краев настрогал замерзшего мяса, посыпал солью и с
наслаждением съел. После еды он почувствовал вялость. Стало клонить ко сну,
но Володя не дал себе времени на отдых. Отковырнув несколько кусков мяса, он
тщательно закрыл ларь и торопливо зашагал обратно. Вернулся он в сумерки. С
трудом растолкав закоченевших, ослабевших спутников, Володя накормил их
строганиной. Утром, поев еще раз мороженого мяса с солью, все приободрились.
- Ну, Кита Ти, будем помирать или пойдем дальше? - спросил Краев,
улыбаясь.
- Зачем теперь помирать? Пойдем.
Те же самые сани показались намного легче. Мясо совершило чудо. Ощутив
прилив сил, они зашагали бодрее и уже через полтора часа радостными криками
приветствовали знакомый лесок.
- Надо делать два ларя, - сказал Унда, уплетая горячее мясо и запивая
его бульоном. - Тогда туда немного тяжелее идти, обратно - легче.
- Унда говорит дело, - согласился Володя. - Надо ставить еще одну
промежуточную базу с припасами. Тогда можно будет ходить за солью в полной
безопасности.
- Хороший муж, умный муж, - улыбнулась Кита Ти. - И любит хорошо.
Наверно, оставлю Вао пять своих мужей.
- А ты как, Унда? - допытывался Краев. - Кто тебе больше по душе: Вао
или Кита Ти?
- Кита Ти главная, как скажет, так и будет.
- Ну, а все-таки?
- Унда любит: одна жена, один муж.
- Тогда тебе придется приставать к племени людей Желтого камня. У нас
такой закон.
- А кто главный, муж или жена.
- Оба равны. Нет главного.
- Мне нравятся законы вашего племени.
- А что ты скажешь, Кита Ти? - полюбопытствовал Володя. - У вас муж
может уйти от жены?
- Может, но тогда он уходит из племени.
- А муж с женой?
- Семья может уйти куда угодно. Может потом вернуться, если не
понравится на новом месте, или пристать к другому племени.
- А если ты уйдешь с чужим мужем?
- Так нельзя, - покачала головой Кита Ти. - Надо поединок.
- А если Вао будет согласна обменять одного на пятерых?
- Тогда можно. Но глава не может уйти в другое племя.
- Понятно. А жаль. Нашему племени нужны хорошие люди.
- Сколько семей в вашем племени?
- Мы вдвоем, - засмеялся Краев.
- Только два? - удивилась Кита Ти. - А кто тогда сделал столько вещей?
- Мы.
- Вы умеете делать и посуду, и оружие?
- И еще много другого. Если хотите, научим то же делать и вас.
- Ты не такой, как все, Воло Да. Наши мужчины не имеют двойных имен. У
наших кожа красная, у тебя белая. Твои глаза маленькие. В темноте ты видишь
хуже нас.
Ты очень сильный, выносливый. Наши мужчины много слабее. Ты умнее любой
главы племени и больше знаешь. Откуда ты?
Краев задумался. Да, рано или поздно ему придется отвечать на тот же
вопрос. Вот и Тао давно допытывается. Как им объяснить проще и понятнее,
если он сам многого не понимает?
- Племя, из которого я пришел сюда, очень далеко. Оно живет не в
пещерах, а в больших каменных хижинах...
- Как у нас? - оживилась Тао.
- Нет, Тао, намного больше. Как скала возле пещеры твоего племени. Люди
нашей земли могут делать кибитки, которые движутся сами и по земле, и по
воде. Они много знают. Они могут делать больших птиц, которые переносят их
быстро и далеко. Вот такая птица перенесла меня к вам, чтобы я помог
научиться вашим племенам хорошо жить. Научить людей ваших племен делать
разные полезные вещи.
- А когда научишь, птица заберет тебя обратно? - с тревогой спросила
Тао.
- Нет, Тао, - со вздохом сказал Володя. - Это очень долго - научить вас
всему. На это не хватит всей моей жизни.
Краев задумался. Кто знает, о чем заботились те, кто швырнул его, как
кутенка, в эту среду простых бесхитростных людей? Может быть, просто ради
забавы, посмотреть, как будет чувствовать себя дитя цивилизованного мира в
первобытных условиях? Все-таки это жестокая шутка. А если бы вместо него
попался какой-нибудь городской хлюпик? Так ведь и свихнуться недолго!
Заметив, что всем передалось его грустное настроение, Володя пошутил:
- Ну, что носы повесили! Мясо стынет, доедать надо.
Тао села с ним рядом и обняла за плечи.
- Ты хороший человек, Воло Да, - в раздумьи проговорила Кита Ти. - Мы
будем делать все, что ты покажешь.
- Спасибо, Кита Ти, - оживился снова Владимир. - Все ваши племена
здесь, наверное, одного корня. Мало научиться самим, надо научить других.
Надо собрать по одной семье из каждого племени, говорящего на вашем языке, и
сделать законы общими. Надо Большой Совет всех племен, который будет главой
всех племен. Тогда можно многое сделать, чтобы облегчить жизнь всем.
Женщина ответила не сразу.
- Одна семья живет плохо. Одно племя лучше. Все племена совсем хорошо.
Я так понимаю?
- Так, Кита Ти. Одно племя будет делать посуду, другое оружие, третье
сани, четвертое будет ходить за солью. Потом все обмениваются, и у каждого
племени будет и посуда, и оружие, и сани, и соль.
- Я подумаю, Воло Да. Когда станет тепло, мы соберем Большой Совет, и
ты покажешь, что ты умеешь. Тогда решим, как нам быть.
- Хорошо, Кита Ти. Только в Совете должны быть уважаемые люди, которых
все слушают.
- Ты хочешь, чтобы заговорил черный ящик? - тихо спросила Тао. Она
знала, когда Володя очень тоскует по своему племени, он включает черный
ящик, в котором спрятана музыка. Краев рассказывал ей, что там, где он жил
раньше, с помощью ящика можно узнать, как живут другие племена, а здесь
только музыка. Из его объяснений она поняла только одно: черный ящик
заговорит, если все племена объединятся между собой и начнут жить по-новому.
- Да, Тао, - ответил Владимир, чтобы не разочаровывать ее. - Но это
будет нескоро. Сначала надо научиться всем делать простые, необходимые вещи,
важно научиться считать, писать... Может быть, не мы, а наши дети, или дети
наших детей заставят его говорить.
- Как может Говорить ящик? - с любопытством спросила Кита Ти.
- Видишь ли, Кита Ти, - непроизвольно почесал затылок Володя. - У людей
моего племени есть такие ящики, которые могут далеко переносить голос. Ты
сидишь здесь и говоришь в ящик, а тебя слышат люди твоего племени. Они
говорят в ящик, ты слышишь.
- Неужели ты и это умеешь? - заволновалась Кита Ти.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг