корректировать учебный процесс подготовки будущих исследователей космоса,
можно ведь и отстать от требований времени. Хорош я буду, если наши
воспитанники растеряются в действительно сложных или необычных условиях.
Директор обедал не торопясь. На обратном пути решил несколько
неотложных вопросов, и только после этого они направились в диспетчерскую
полигона.
- Вот сейчас, Василь Федорыч, мы им предложим психологическую задачу.
Чтобы тебе было понятней, поясню. Часы мы у них отобрали. Сколько они
просидели в своем заточении, им не известно. Проверим реакцию на время. Это
очень важно, верное ощущение времени. Этому мы приучаем на всех групповых
занятиях, но специальные тренировки проводим на пятом и шестом курсах. От
степени ошибки зависит количество баллов. Ошибка на тридцать процентов -
один балл, на двадцать - два, на десять - три.
- А если без ошибки? Директор засмеялся.
- У нас и это предусмотрено. Ошибка менее пяти процентов - пять
баллов. Приступим?
- Давай.
- Экипажу задача! Двигатель вышел из строя. Запасы кислорода
ограничены. Помощь придет через полтора часа. Ваши действия?
- Мы сидим неподвижно, - послышался негромкий голос Макарова, -
поэтому потребляем меньше кислорода. Под песком мы находимся час десять.
Следовательно, запаса кислорода еще на час сорок минут. Помощь успеет
вовремя.
Алферов взглянул на табло и увидел, что время бездействия экипажа
составило час двенадцать минут.
- Раскошеливайся, Дима. Ответ верный.
- Что ж, быть по сему. И ты, пожалуй, прав. Пора мне заняться своими
непосредственными делами, только вот посмотрю, как они выберутся обратно.
Сначала, после отмены метеоритной опасности, не было заметно никакого
движения, только снова исчезла связь. Потом над выемкой зашевелился песок.
- Не получится... - отвечая на собственные мысли, проговорил Алферов.
- Что?
- Хотят выбраться задним ходом. Отрядил бы ты, "Дима, спасательную
команду.
Директор щелкнул переключателем.
- Экипажу Самохвалова приготовиться к действиям в аварийной
обстановке.
- Не сядут по пути в ловушку?
- Проведу по пеленгу. - Дмитрий Иванович нахмурился и вытер
вспотевшую шею платком.
Положение и в самом деле становилось угрожающим. Продвигаться вперед,
под бархан, значило создавать не просто аварийную обстановку, но при
недостаточном запасе кислорода граничило со смертельным риском, так как
мощности двигателя для преодоления бархана на глубине явно недостаточно,
хотя прочность конструкции вездехода и позволяет такое путешествие. Это,
очевидно, прекрасно понимал и экипаж вездехода. Шевеление песка
прекратилось.
- Попали в аварийную обстановку. Принимаем меры.
Директор вздрогнул от внезапно возникшей связи, но тут же с завидной
реакцией щелкнул тумблером.
- Продвижение вперед запрещаю!
- Ясно, Дмитрий Иваныч.
- Кислорода на час тридцать. Через десять минут высылаю помощь.
- Зачем, Дмитрий Иваныч, - удивился Субботин. - Минут через
пятнадцать-двадцать мы выберемся на поверхность!
Баженов побагровел от гнева: больше всего на свете он не терпел
бодрячества и пренебрежения к реальной обстановке. Именно эти качества чаще
всего создавали сложную ситуацию и приводили подчас к непоправимому.
Заметив в студенте такие черты, он вел за ним пристальное наблюдение,
которое нередко заканчивалось отчислением из института.
- Донкихотствуете, Субботин? Даю двадцать минут. Не выберетесь - два
штрафных балла!
- Вы меня не так поняли, - пытался возразить Михаил.
- Не теряйте времени, Субботин! - оборвал директор.
Миша пожал плечами, выключил микрофон и обернулся к экипажу.
- Саша, сколько песка над нами? Ты мерил по антенне.
- Два семьдесят.
- А труб для прохождения водных преград?
- Метра четыре-пять, - отозвался Сима.
- Отлично!
- Идея лихая, только удастся ли их поднять сквозь песок?
Саша с сомнением уставился на Субботина.
- Придется потесниться и часть песка спустить в вездеход. Обеспечимся
кислородом, а там будем думать, как дальше.
- Поехали!
Сима метнулся к запаснику. Отскочили защелки, и крышка отошла к борту
вездехода.
- Майя, посторонись!
Саша передал метровую трубу Михаилу, а тот осторожно, чтобы не
сорвать уплотнители, уложил ее под люком. За первой трубой последовали
остальные. Сима вставил трубу в приемный паз в крышке люка и включил
гидравлику, открывающую задвижку.
- Навались!
Труба немного подалась, и тотчас из нее потек мелкий сухой песок.
- Прикрой, чтобы поменьше, - скомандовал Смолкин.
- Удержишь его, как же! - подставив ладонь под трубу, пробурчал Саша.
- Майечка! В запаснике пластиковая планка! Планку подставили под
трубу. Михаил и Саша ухватились за нее и удвоили усилия. Сначала труба
пошла довольно легко, потом застопорилась. Планка не закрывала полностью
отверстие, и песок, хотя и медленнее, сыпался из неприкрытых щелей узкими
струями. Сима нарастил вторую секцию. Дальше подъем трубы пошел еще хуже, и
Смолкину пришлось вращать ее накидным ключом. Между тем куча песка в
вездеходе росла, грозя заполнить все свободное пространство. Когда
попытались пристроить снизу четвертый метровый отрезок, пришлось отгребать
песок в стороны. Последние полметра до поверхности продвинулись
сравнительно легко. Труба стремительно выдала последнюю порцию песка и
иссякла.
- Кажется, пробились!
Субботин поднял переднюю стеклопластовую часть шлема, достал тампон и
промакнул им капельки пота на лице. Затем потянулся к тумблеру связи и сел
на песок, так как ноги оказались засыпаны выше колен. С трудом освободив
сначала одну, затем другую ногу, Миша включил микрофон.
- Экипаж ликвидировал опасность кислородного голодания. Через
несколько минут будет установлена телевизионная связь.
- Доложите, что предприняли.
- Подняли трубы выше поверхности песка.
- Ясно. Нужна ли помощь?
- Попробуем сами.
- Хорошо. Ждем видеосвязи.
Субботин чувствовал себя виноватым, что вызвал раздражение у
директора неосторожным словом, и теперь команда могла ни за что потерять
два драгоценных балла. Правда, по интонации Баженова Михаил понял, что
гроза, в основном, пронеслась, но кто знает...
- Что будем делать? Наверное, надо сначала смонтировать и установить
антенну?
- Сначала надо поднять повыше трубы, - возразил Саша. - Будет
спокойнее на душе. Ну-ка, взяли!
Однако, несмотря на их дружные усилия, труба почему-то дальше не
пошла. Сима метнулся к запаснику и приволок домкрат. С его помощью трубу
подняли почти на полную высоту. Тем временем Майя смонтировала антенну.
Сима оглядел соединения и заменил верхушку специальной насадкой с датчиком.
- Надо и самим посмотреть, что делается наверху, - объяснил он свои
действия.
Подключив видеосвязь, Смолкин вытащил из запасника шланг и соединил
его с компрессором.
- Надо навести порядок в доме, - пошутил он, бросая всасывающую
камеру на кучу песка. - Прижмите кто-нибудь, а ты, Миша, выведи конец через
трубу.
Субботин принялся подавать шланг в трубу. Сима помогал ему.
- Хорош, - сказал Смолкин, увидев на экране, что конец шланга
поднялся выше антенны. - Теперь хорошенько держите, иначе этот
пескоструйный аппарат размолотит датчик.
Взвыл компрессор, и песок на полу начал убывать.
- Слушайте, мальчики, - прижимая всасывающую камеру к тающему песку,
сказала Майя. - А если попытаться выбросить эту штуку на поверхность и
освободить вездеход от песка сверху.
- Примитивно, - хмыкнул Сима, - но мысль плодотворная. В запаснике
есть дюймовка под этот шланг. Можно удлинить, дать побольше атмосфер, и
песок как ветром сдует!
Экипаж, загоревшись новой идеей, принялся за монтаж спасительной в их
положении системы. Саша предложил укрепить на конец шланга суживающуюся в
виде сопла трубку. Порывшись в ящике, Сима нашел только коленообразную
муфту-переходник для соединения трубы в двадцать миллиметров с трубкой на
десять.
- Ну и отлично! - обрадовался Миша. - Закрепим на трубе, и, если ее
поворачивать, она будет сдувать песок во все стороны. Освободим люк, а там
уже семечки!
Однако после первой продувки убедились, что из-за высоты, соединяющей
их с поверхностью трубы, сжатый воздух сдувает песок лишь на удалении.
- Надо опустить всю систему, - предложил Саша. - Зря мы поднимали.
- Кто может знать заранее, - оправдал его Сима. - Кто-нибудь следите,
чтобы не опустить ниже уровня песка.
- Майя, к экрану, - скомандовал Субботин, берясь за накидной ключ. -
А вы с Сашей придерживайте трубу снизу. Назад она должна пойти легче.
Осторожно вращая трубу, Миша нажимал на ключ, и она без особого
усилия пошла вниз.
- Стоп! - крикнула Майя.
- Пойди, Сима, прикинь опытным глазом. Смолкин отошел к пульту
управления, где мерцал экран.
- Сантиметров на двадцать можно.
Еще с большей осторожностью Субботин продвинул трубу вниз, снова
зажужжал компрессор, и свистящая струя воздуха вырвалась из сопла. Михаил и
Александр поворачивали трубку, Сима следил, чтобы они не направили сжатый
воздух на телепередатчик и своевременно передвигал антенну. Мощная струя
воздуха отбрасывала песок на десяток метров, но при этом поднималась такая
пыль, что уже через минуту Майе пришлось переключаться на инфравидение.
Хуже всего, что эта пыль тут же засасывалась в трубу, так как компрессор
создавал внутри вездехода сильное разрежение. Правда, костюмы с
гермошлемами спасали от таких неприятностей, но сам поток пыли не повышал
настроения. Под ударами сжатого воздуха вокруг трубы возникла кольцевая
воронка метров до пяти радиусом и глубиной сантиметров шестьдесят. Возле
трубы, в мертвой зоне, образовался небольшой конус. Увидев, что выдутая
воронка стабилизировалась и воздух уже не оказывает на нее воздействия,
Миша снова взялся за накидной ключ и опустил трубу пониже, пока через край
ее не хлынул песок с конуса. Снова включили компрессор. Воронка все
увеличивалась, а трубы вместе с антенной и шлангом опускались вниз, пока не
уперлись в дно. Пришлось убирать всю систему и свинчивать первую секцию.
- Видеосвязь прекращается на пять минут по техническим причинам, -
сообщил Субботин на диспетчерский пункт.
- Понятно. Видим ваши затруднения, - директор обернулся к Алферову. -
Пожалуй, можно запускать второй экипаж. С ними все ясно. Через полчаса они
откроют люк, и дальше дело техники.
- Если пройдут полигон, миновав оставшиеся ловушки, возьму их
невзирая на твои протесты, - задумчиво сказал начальник космоцентра.
- Не думаю, чтобы тебе это удалось, - хитро прищурив глаза, отозвался
Дмитрий Иванович. - Хотя с космонавтами мне хлопот значительно меньше, но и
эти кое в чем им не уступят.
- Ты что имеешь в виду? - насторожился Василий Федорович.
- Ничего. Просто рекомендую тебе оставить все как есть... И вообще,
что ты привязался к этому экипажу. Надо же и другие посмотреть, а они ничем
не хуже.
- Вот, вот! Даже ты признаешь их преимущество! Ничуть не хуже!
Значит, не лучше!
- Не цепляйся к словам. Конечно, нынче они блеснули, но я наблюдаю за
ними в течение четырех лет. Самый неуравновешенный экипаж. Может
неожиданно, как сегодня, вырваться на совершенно немыслимое количество
баллов вперед, а назавтра сесть на простой задаче.
- Хорошо, посмотрим, - Алферов заглянул в заготовленный список
команд. - Кого запустим?
- Самохваловцы рвутся. Тем более, что мы держим их в стартовой
готовности.
- Насколько я помню, они из явных претендентов?
- Да.
Василий Федорович снова углубился в список, перечитывая фамилии
командоров экипажей и что-то прикидывая в уме. Наконец он поднял голову,
видимо, сделав выбор.
- Экипажу Демина приготовиться к прохождению полигона. Старт по
готовности. Экипажу Самохвалова предоставляется трехчасовой отдых.
- Мудришь? - недовольно поморщился директор. - Мы стараемся создать
для всех равные условия, а ты делаешь исключения.
- Да, делаю! Мне нужны объективные данные об их максимальных
возможностях! В конце-концов я выбираю практикантов! - рассердился Василий
Федорович. - Ты собрался и иди, пожалуйста!
- Как хочешь, - обиделся Баженов и, бросив последний взгляд на экран,
где экипаж Субботина очередной раз опускал трубу, вышел из центрального
поста наблюдения.
На протяжении последующих двух суток, пока шли испытания, он не
появлялся на полигоне и лишь изредка справлялся о результатах конкурса
через диспетчерскую. До последнего дня время внеконкурсного экипажа
оставалось непревзойденным. Под занавес испытаний неожиданно для всех
вырвался вперед экипаж Кузнецова, но они умудрились схватить три штрафных
балла за нарушение правил безопасности и не могли составить конкуренцию
даже самохваловцам. Перед объявлением результатов Алферов зашел в кабинет
директора. Выглядел он несколько утомленным, но вполне бодрым, а главное,
довольным.
- Зря ты самоустранился. Хотя твоя служба дело знает, все-таки подчас
не хватало твоей требовательности. У меня осталось такое чувство, что
остальные экипажи прошли полигон по облегченной программе...
- Подводишь базу под субъективную оценку, - усмехнулся директор. - Я
понимаю, куда ты клонишь.
- Так ли уж и субъективную? Я дал возможность лучшим экипажам пройти
полигон в самых оптимальных условиях. И только у Кузнецова два провала, у
остальных больше трех, а эти так ни в одну ловушку и не попали... Не думаю,
чтобы ты об этом не знал.
- Естественно, все-таки я пока директор.
- Что значит пока, Дима! - вспыхнул Алферов, - Никто не собирается
вмешиваться в твои функции. Тем более, что подготовка экипажей выше всяких
похвал. Я просмотрел все до единого, и любой можно брать со спокойной
совестью, разве что кузнецовцы немного полихачили...
- Не забывай, это лучшие экипажи.
- Вот именно, - подчеркнул Алферов, - лучшие! И если на таком фоне
экипаж Субботина выглядит на две головы выше и организованней...
- То ты, пользуясь своим правом, решил восстановить попранную мной
справедливость. Не так ли?
- Зачем утрировать, Дима. Просто экипаж вполне заслужил более
серьезного к себе отношения.
- Это решение комиссии?
- Да.
- Так в чем дело? - Дмитрий Иванович насмешливо сощурился. - Я думаю,
все конкурирующие экипажи собрались в актовом зале...
- Я зашел предупредить, чтобы для тебя не было неожиданности.
- Спасибо, что хотя бы поставил в известность, - не удержался от
сарказма директор. - Зато я тебе выдать гарантию от неожиданностей не
могу...
Баженов поднялся из-за стола, подошел к Василию Федоровичу и, положив
ему руки на плечи, заглянул в глаза.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг