головой, в белых брюках и легкой рубашке с широко распахнутым воротником.
Рядом с ним шагал высокий немец в офицерской форме, в котором я сразу узнал
доктора Шварца. Затем я увидел женщину в очках, в широкополой шляпе и еще
четырех человек - двух военных, в форме, и двух в штатском.
Мужчина с непокрытой головой и в распахнутой рубахе был доктор Грабер.
Я об этом сразу догадался. Он уверенно шагал между грядок и по-английски
давал объяснения своим спутникам.
- Вот этим мы их и кормим. Ситуация получается сложная. Оказывается,
мало переделать их. Нужно переделать всю природу - растения, животных - все
для их питания! Диета Должна соответствовать новой биохимической
организации.
Один из офицеров нагнулся над грядкой, сорвал огурец и попытался
откусить.
- Черт возьми, ведь он горький! И твердый, как подметка! - закричал он
отплевываясь.
Снова взрыв смеха.
- Конечно. Но это как раз то, что им нужно. Если их посадить на обычную
диету, их сразу придется отправлять в музей!
- И долго вам пришлось разводить это хозяйство? - спросил американский
полковник.
- Да. Почти пять лет. К моему удивлению, после введения катализатора в
корневую систему пальмы превратились в кремнийорганические всего за два
года. Нам пришлось повозиться с их подкормкой. Теперь они дают очень хорошие
кокосовые орехи и бананы. Мы сервируем их на десерт.
Все опять засмеялись.
- Вон там помещается кухня. Одного из них мы обучили искусству готовить
еду, и он справляется с этой задачей блестяще. По совместительству этот
исполняет обязанности и садовника, и огородника.
- Они что же, все вегетарианцы? Или вы иногда кормите их и каменным
мясом, или как оно там, по-вашему, называется?..
- Да, они получают силикатные белки. Для этого мы держим кроликов,
овец, кое-какую птицу... Правда, с этим материалом возни очень много. Каждую
особь приходится переделывать отдельно... Если мне удастся решить проблему
кремнийнуклеиновых кислот...
- Ну что ж, ясно, господин Грабер, - прервал американский полковник. -
Пойдемте обратно. Там, видимо, все уже готово. Значит, решение проблемы
наследственности упирается в кремнийнуклеиновые кислоты, которые пока что не
получаются, так?
Все скрылись за стеной, и я не расслышал продолжения разговора. В душе
зародилась тревога, но я еще не очень хорошо себе представлял, о чем я
тревожусь.
Когда голоса стихли, я обхватил ствол пальмы руками и стал медленно
подниматься вверх. Дерево было покрыто толстым слоем каменистой коры, о
которую было легко опираться ногами. С каждой секундой я поднимался все выше
и выше, пока не оказался на уровне стены.
Перед моими глазами проходили два ряда колючей проволоки. Наконец я
добрался до кроны. Жесткие листья царапали лицо.
За стеной стояли два строения, напоминавшие по своему виду не то
гаражи, не то ангары для небольших самолетов. В большой ангар вошли все,
кроме Грабера. Он повернул назад и скрылся в малом ангаре. Вскоре оттуда
медленной, грузной походкой потянулись какие-то люди. Они шли гуськом, друг
за другом, едва передвигая ногами. У них был очень странный вид. Их плечи
были непомерно широкими, шли они с низко опущенными головами. Создавалось
впечатление, будто эти люди были высеченными из тяжелого камня. Они
напоминали неуклюжие статуи, созданные скульптором-импрессионистом. Сбоку
шеренги шагал Грабер с длинной тростью и попеременно тыкал ею то в одного,
то в другого. Иногда он выкрикивал какие-то гортанные звуки, и странные люди
не обращали на него внимания. Они шли и шли, скрываясь за широкой дверью
большого ангара. Их было человек пятнадцать, все в светлых брюках, без
рубах, оголенные до пояса.
Увидев это шествие, я вдруг все понял. Мне стало жутко. Сердце забилось
в яростной злобе. Забыв об опасности, по жесткой, как металл, пальмовой
ветке я прополз над стеной и спрыгнул вниз на глубокий мягкий песок.
Несколько секунд я неподвижно лежал, озираясь вокруг.
Затем пробрался ко входу в большой ангар. Помещение было освещено
только небольшими окнами вверху, и после яркого солнечного света вначале
ничего нельзя было увидеть. Были слышны лишь гулкие голоса. Вскоре я заметил
кучу каких-то ящиков в углу и спрятался за ними.
- Первое испытание не такое уж и показательное, - громко говорил
Грабер. - Прошу вас, мистер Улбри, возьмите этот металлический прут и изо
всех сил бейте любого из них.
Странные люди стояли в одну шеренгу перед небольшим бассейном посредине
ангара. Их лица были бесцветными, бессмысленными. Это были уже не люди, а
каменные статуи, грузные мумии, созданные бесчеловечным гением доктора
Грабера. Мое сердце яростно колотилось. Но я еще не понимал, для чего был
поставлен этот чудовищный по своей жестокости эксперимент.
- Прямо так и бить? - удивленно спросил Улбри, взвешивая в руках
тяжелую металлическую палку.
- Конечно. Представьте себе, что перед вами обыкновенное бревно.
Давайте я вам покажу.
Грабер взял у нерешительного мистера Улбри прут и, подойдя к одному
человеку, замахнулся и ударил его по плечу. До боли в глазах я сжал веки.
Послышался удар, как будто бы действительно он пришелся не по человеческому
телу, а по чему-то очень твердому...
- Теперь дайте попробую я.
Послышалось еще несколько ударов. Я приоткрыл глаза. Я увидел, как
каждый из присутствовавших замахивался и ударял неподвижно стоявшего
человека.
- А вот этот застонал! - воскликнул один штатский.
- У него еще не полностью произошло замещение углерода на кремний, -
объяснил Грабер. - Через неделю он будет как все.
Когда избиение окончилось, и палачи вволю наговорились, выражая свое
восхищение достижением доктора Грабера, началась вторая серия испытаний.
- Физиологические процессы в их организме крайне замедленны, - объяснял
далее Грабер. - Для них нормальная температура окружающей среды - это
что-нибудь около шестидесяти градусов выше нуля. Если температура ниже, им
холодно. Жару они начинают чувствовать при трехсот пятидесяти градусах.
Здесь у нас бассейн с нагретым раствором едкого калия. Какая сейчас здесь
температура, фрау Айнциг?
- Двести семнадцать градусов, - ответила женщина в шляпе.
"Так вот она, фрау Айнциг", - сквозь зубы прошептал я.
- В этом бассейне они сейчас будут с удовольствием купаться. Смотрите.
Грабер зашел за спину одного из людей и стал тыкать в него своей
палицей.
- А чем вы их шевелите? - спросил немецкий генерал.
- Электрический разряд высокого напряжения. Если в них разряжать ток
при напряжении более семисот вольт, это им не нравится. Здесь у меня в
кармане батарейка и небольшой трансформатор.
Человек, которого он подгонял, медленно подошел к дымящемуся бассейну и
грузно прыгнул в жидкость. Вслед за этим послышались отвратительные,
нечленораздельные уханья. В жидкости он делал неуклюжие движения, как
толстые люди, не умеющие плавать.
- Купаться здесь им очень нравится, - пояснил Грабер. - Сейчас сюда мы
загоним всех, кроме этого, который еще не полностью оформился.
Один за другим в бассейн прыгнули все. Ангар наполнился гулом
нечеловеческих голосов. Густая раскаленная жидкость пенилась, и в ней
неуклюже ныряли и плавали кремниевые существа...
- Им так понравилось, что вы их ничем отсюда не выгоните!
- Это сделать очень просто. Сейчас мы будем наполнять бассейн холодным
раствором, и они вылезут сами. Фрау Айнциг, откройте кран!
Через минуту, тяжело переваливаясь через край, из бассейна начали
выползать каменные люди. От их тел в воздух поднимался едкий пар. Кто-то из
присутствующих закашлял. Американец попятился в сторону и перешел на
противоположную сторону бассейна.
- Интересно, а могут ли они двигаться в огне? Если, скажем, нужно будет
пройти сквозь горящее здание или сквозь пылающий лес? Вы ведь знаете, там, в
России, с такой необходимостью во время войны приходилось иметь дело. - Это
говорил немецкий генерал, низенький, старый, в очках.
- Могут. Мы делали опыты, и оказалось, что наши лучшие экземпляры в
состоянии находиться в пламени до пятнадцати минут. Они могли бы выдержать и
больше, но их кровь начинает насыщаться углекислотой, и в ней образуется
нерастворимый карбоглобулин кремния, который закупоривает кровеносные
сосуды.
- Ну что ж, пятнадцать минут - это не так уж мало.
- А чем вы нас еще порадуете?
- Последнее, что я вам хочу показать, это их пулеустойчивость.
- Что?
- В них можно стрелять.
- И это их не...
- Нет. Правда, это относится не ко всем. Пули совершенно безопасны для
устоявшихся, так сказать, престарелых экземпляров. Шварц, установите,
пожалуйста, пулемет на той стороне бассейна.
Я с ужасом смотрел, как мой "патрон", доктор химии Шварц, прошел в
дальний угол ангара и вскоре вернулся с пулеметом на треноге. Он обошел
бассейн и оказался совсем рядом с кучей ящиков, за которыми я скрывался. Тем
временем Грабер загонял на противоположную сторону бассейна двух человек.
До этого момента мне казалось, что кремниевые существа совершенно
безразличны к тому, что над ними проделывают их мучители. Однако теперь было
видно, что это не так. Как только появился пулемет, строй зашевелился,
распался, некоторые стали медленно пятиться назад, послышалось глухое
мычание...
- Они боятся! - воскликнул Улбри.
- Да. Это больно. Но, конечно, терпимо. Вот. Теперь можно начинать.
Я почти полностью высунулся из своего укрытия и широко раскрытыми
глазами смотрел на страшный расстрел. Вначале Шварц сделал несколько
одиночных выстрелов. Те, кто стоял у стены, резко вздрагивали... Один из них
поднял руку и прикрыл свою грудь. Другой сделал несколько шагов в сторону.
- Теперь дайте очередь, - скомандовал Грабер.
Шварц нажал на курок и выстрелил длинную пулеметную очередь. Люди у
стены встрепенулись и застонали. Я зажмурил глаза. В это время внезапно
послышался членораздельный голос. Кто-то из строя, прилагая огромное усилие,
произнес по-немецки:
- Проклятые...
Стрельба прекратилась. И тогда голос стал еще более явственным:
- Проклятые звери... Изверги... Будьте вы прокляты!.. - Это кто? -
громко спросил немецкий генерал.
- Это новый экземпляр, - весело объявил Грабер. - Один наш бывший
биолог, Фрелих. Помните, я вам докладывал. Он здесь решил организовать бунт.
Фрелих, Фрелих! Тот самый Фрелих, который приносил мне на анализ
кроличью кровь. Тогда его избил Шварц. И вот что они теперь с ним сделали!
- Будьте вы прокляты!.. - простонал Фрелих. К нему подошел генерал и
изо всех сил ударил по его лицу железной палкой.
- Будьте вы прокляты!.. - продолжал говорить немец.
От ярости я заскрежетал зубами. Это было страшно. Немецкий генерал
избивал своего изуродованного соотечественника! А тот с нечеловеческим
упорством продолжал повторять слова проклятья.
В это время послышался громкий хохот Грабера.
- Вот видите! Вы его лупите, а ему все нипочем! Каков, а? Ведь такие
устоят против чего угодно!
- А ну-ка поставьте его к стенке, - скомандовал совершенно озверевший
немец. - Дайте по нему хорошую очередь, чтобы знал!
- Не стоит. Он еще не полностью отвердел. Его тело еще недостаточно
плотное.
- Черт с ним. Ставьте, - приказал генерал, вытирая платком потное лицо.
- Будьте вы прокляты!.. - стонал Фрелих.
- К стенке! Нечего церемониться! - настаивал немец.
- Может быть, не стоит, господин генерал? - заметил американский
полковник.
- К стенке! Вы, американцы, должны научиться быть жестокими, иначе мы
никогда не выиграем войну!
- Через неделю он будет, как и все, - пояснял Грабер.
- Будьте вы прокляты...
- К стенке!!
Грабер с сожалением пожал плечами и, подойдя к Фрели-ху, стал его
подталкивать прутом. Тот медленно пошел к стене, и я заметил, что в его
осанке еще осталось что-то человеческое, живое. Он шел, подняв тяжелую
голову так высоко, как мог, а его неподвижные глаза излучали ненависть к
чудовищам, низвергшим людей до уровня каменных идолов...
От ярости и возмущения у меня потемнело в глазах, тело покрылось
холодным потом, сердце, как тяжелый молот, колотилось в груди. Сам того не
замечая, сжав кулаки, я вышел из укрытия.
- Стреляйте! - крикнул немецкий генерал доктору Шварцу.
- Будьте вы прокляты... - простонал Фрелих.
И в этот момент я не выдержал. Я сорвался со своего места и бросился на
Шварца. Я схватил его за горло и нечеловеческим голосом закричал:
- Не убивайте его, слышите! Не убивайте!
Дальше я не помню, что было. Послышались выстрелы. Кто-то закричал. Ко
мне подбежали, кто-то ударил меня по голове.
НЕУДАВШЕЕСЯ ВОССТАНИЕ
Я очнулся от острой боли в правой руке. Открыв отяжелевшие веки, я
увидел прямо перед собой чей-то кулак, сжимавший огромный шприц, который
медленно наполнялся кровью. Вторая рука поддерживала меня за локоть. Я
поднял голову и увидел, что на краю кровати сидит женщина. Это была фрау
Айнциг.
Заметив, что я очнулся, она резко проговорила:
- Не шевелитесь, Мюрдаль, не то сломается игла.
- Игла? - ничего не соображая, спросил я.
- Да, игла. Видите, я беру из вены кровь.
Я попробовал протянуть руку, но фрау Айнциг навалилась на меня всем
телом и сквозь зубы процедила:
- Черт бы вас побрал! Не шевелитесь, иначе будет плохо.
Я уставился на цилиндрический сосуд в ее руках. Айнциг ловко выдернула
иглу из вены и положила на ранку кусок ваты, смоченный йодом.
- Теперь сожмите руку в локте, плотнее.
Она поднесла шприц к глазам. Я следил за ее движениями, и постепенно в
памяти начали восстанавливаться картины недавно увиденного и пережитого
кошмара.
- Что вы хотите со мной делать? - спросил я.
- Ничего особенного. Беру вашу кровь на исследование.
- Для чего?
Она повернула ко мне свое тонкое, бескровное, заостренное лицо и
ответила со злобой:
- Чтобы знать, с чего начинать.
Комната, где я лежал, была небольшой, светлой, со стенами, выложенными
белым кафелем. Она напоминала операционную. Сквозь широкое окно виднелось
голубое небо и справа край серой бетонной стены. Айнциг подошла к окну и
уселась за небольшой столик со стеклянной крышкой, на котором стояли
пузырьки с растворами, пробирки в штативах, никелированные коробки с
инструментами. Мою кровь она разлила по нескольким пробиркам, а оставшуюся
часть выплеснула в стеклянную кювету. В нее она опустила два электрода, от
которых провода тянулись к черному эбонитовому ящику.
- Вы измеряете концентрацию водородных ионов в моей крови? - спросил я.
- Вы догадливы! - едко ответила она. - Я терпеть не могу возиться с
поганой кровью разных французов и арабов.
Я тихонько засмеялся.
- Видимо, вам больше нравилось возиться с кровью своих
соотечественников, например, с кровью Фрелиха?
Фрау Айнциг вскочила со своего места и, нагнувшись надо мной, зашипела:
- Он не мог быть настоящим западным немцем! Иначе он никогда не пошел
бы на такую подлость! Он хотел поднять бунт в институте из-за окаменевшего
черномазого кретина! Это только вы, французы, арабы, негры, русские и
прочие...
Я не понимал, чего здесь было больше - фанатизма или патологической
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг