Чапай приунывшего ординарца, - и не смей, повторяю, приниматься учить
денщика ремеслу золотарному. Чтобы мне потом не пришлось тебя самого в
ювелирного эксперта, из геройского ординарца перекраивать.
Василий Иванович, лениво ломаясь, поднялся из-за стола и так же лениво
продемонстрировал боевым товарищам "потягушки". Потом примерил на мизинец
левой руки мелкое дамское колечко, ухмыльнулся и для чего-то принялся
рассматривать его в перевернутый бинокль. Долго и внимательно вникал в
удаленный оптическим агрегатом предмет, наконец, резко, как будто решил для
себя что-то очень важное, отстранил окуляры и со словами "не балуйте здесь
без меня" и с очень загадочной физиономией, торопливо направлялся по
натоптанной тропе к синему озеру. Вездесущая собачонка, труся дробной
кавалерийской рысцой, увязалась было за ним, но Кашкет предусмотрительно
возвернул ее легким похлопыванием ладошки о собственную коленку.
Не раз и не два вспоминал потом комдив, как, спускаясь по крутому
береговому откосу, он неожиданно ощутил небывалую легкость, как будто
невидимые ангелы закружили его на крылах своих. До сладострастия захотелось
увлечься этим дивным кружением, ощутить невесомость и податься в манящую,
безбрежную даль. Возникло приятное осознание, что он готов, что жаждет
плотского перевоплощения, очарованный легкостью ангельского парения.
Буквально волевым, сабельным махом он вырвал себя из стихии потустороннего
наваждения и тяжело присел на заветную ольховую корягу, у самой кромки
воды. При этом две скучающие жабы, быть может душевно проводившие время на
первом в своей жизни любовном свидании, шарахнулись в разные стороны. "Вот
так, наверное, умирают или сходят сума", - подумал изрядно перепуганный
Чапай. И еще подумал, что это скорее всего одно и тоже.
Комдив извлек из просторного кармана габардиновых галифе мобильный
телефон, вместе с глаженным носовым платком, немного переведя дух обтер им
лицо и на какое- то время замешкался в нерешительности. С досадой почесал
затылок, потрогал себя за усы и принялся рассматривать серебряные кнопки на
полированной телефонной трубке. Необходимость обратиться за помощью к
Создателю, за столом не вызывала ни малейшего сомнения. Только Он мог
безошибочно установить подлинность Петькиного трофея и дать дельный совет,
как поступить с золотым перстеньком, без рискованных последствий. Теперь же,
сидя на ольховой коряге, начали наваливаться всякого рода сомнения. Ведь у
Всевышнего запросто могло сложиться ложное впечатление, будто дивизия не за
пролетарское дело отчаянно борется, а втихаря промышляет бандитским разбоем,
золотишко по собственным карманам распихивает. "Впрочем, наверняка Он все
уже знает", - по здравом размышлении заключил Чапай и твердо набрал
известный лишь ему таинственный девятизначный номер.
Фактически еще не были нажаты последние четверки, как в трубке с
готовностью, по- деловому ответили. Создатель без всяких предварительных
расспросов, со старта обрадовал. Извольте знать, но к этому невозможно
привыкнуть.
- Я, Василий, в чужих сокровищах не разбираюсь и по счастью, сколько
помню, никогда не стремился к ним. Должен тебя разочаровать, на небесах
несколько иные, более скромные представления о вечных ценностях, они вовсе
не связаны с железяками и каменьями. Не раз уже говорил тебе, что все самое
драгоценное находится в самом человеке, но вы ведь не желаете соглашаться с
этим, обманываете себя, постоянно выдумываете богатства какие-то
смехотворные. Это от того, что к вашим богатствам путь соблазнительно
легок, что называется, съехал под горку и ты уже в дамках. Тяжела,
невероятно бугриста дорога, друг мой, к сокровищам, сокрытым в каждом из
вас. А те стяжатели доблести, которые с дерзновением преодолевают сей
крестный маршрут, воистину делаются как боги, они по праву занимают свое
место в наших первых рядах.
- Опять Вы принимаетесь лапшой меня потчевать, - искренне за
сокрушался раздосадованный Василий Иванович, - с Вами же невозможно
нормально беседовать. - Вот не припомню, Карлом Марксом клянусь, чтобы я
когда-нибудь тосковал по безмерным богатствам, поэтому для чего же упрекать
меня в несуществующих слабостях. Готов признать, что не всегда
добросовестно соблюдал Божьи заповеди, но гоняться по фронтам за бабскими
украшениями, мне и в голову никогда не пришло бы. Вы же сами прекрасно
знаете, что у моих однополчан возникло серьезное подозрение, будто одетый
на мой мизинец золотой перстенек некогда принадлежал дочери Николая
Второго, не так давно казненного большевиками, вместе со всей семьей, в
тихом подвальчике. Хотелось бы знать Ваше мнение, - действительно ли
колечко принадлежало царской семье и, главное, как теперь поступать с ним
по совести?
- Ты, Василий, побудь минутку- другую на связи, не выключай телефон,
мне необходимо срочно сделать кое- какие распоряжения, - не скрывая
торопливости предложил Создатель.
А в трубке, между тем, неожиданно запел грудным задушевным басом Федор
Шаляпин, затянул покорившую весь белый свет "Дубинушку".
Оставшись наедине, всеми покинутый, Чапай начал в сердцах сокрушаться,
что по доброй воле впутался в эту, как теперь представлялось, дурацкую
историю. Ему, конечно же, не следовало столь безрассудно затевать
совершенно бестолковое разбирательство и тем более не следовало тревожить
Всевышнего. В конце концов, эта бодяга с царским колечком касается одного
только ординарца, пускай и сам выгребает, если удастся. Собственных
проблем, не терпящих безотлагательных решений, полная пазуха, а вынужден
принимать на себя чужие заботы.
Между тем, Всевышний не замедлил, не прошло и полминуты, как в трубке
послышался Его мягкий, баритоновый голос.
- Если бы ты, Василий, гонялся за чужими сокровищами, мы бы с тобой
никогда не созванивались, рассуди непредвзято и постарайся понять меня
правильно. Ты знаешь, вот эти две жабы, напуганные недавно тобой, часто
бывают счастливее многих твоих соплеменников и только потому, что им ничего
не известно про ваши никчемные ценности и сомнительные, ох как сомнительные
достижения. Не перестаю удивляться, вы даже сказочной царевне лягушке
золотую корону на башку приторочили. И пожалуйста, перестань трепаться,
ухлопали ни в чем неповинную девушку и теперь начинаете из ее личных вещей
раздувать богатство немыслимое. Такое колечко порядочному человеку и в руки
брать стыдно должно быть. Ничего кроме сожаления, в моем разумении эта
история не вызывает. Я, тем не менее, только что сделал кое какие запросы,
обожди самую малость и узнаешь мое окончательное ко всему отношение.
Создатель опять растворился в эфире, а Василий Иванович нутром ощутил,
что ничем хорошим этот балаган не закончится. Принятое решение непременно
окажется каким-нибудь каверзным, явит собою неизбежную расплату за
содеянную оплошность. Ждать пришлось довольно долго, но вот в трубке опять
послышался знакомый баритоновый речитатив.
- Может тебя это удивит, дорогой мой дружище, но коль ты искренне
горишь благородным желанием досконально разобраться с царским золотым
перстеньком, а за одно, полагаю, и с вашей любимой пролетарской революцией,
с радостью иду на подмогу. В этой связи обязуюсь организовать тебе личную
встречу с самим императором Николаем Романовым. Посидите мирно за чарочкой,
душу друг другу откроете, наверняка возникнет немало взаимных вопросов.
Заодно и настоящую цену перстеньку установишь, не сомневаюсь, что и
распорядишься колечком по совести.
После этого, прямо таки сумасбродного оповещения, Василий Иванович не
на шутку разволновался, не только спина, но и пятки взопрели. Неужели
Всевышний настолько осерчал, что решился отправить его в расход, устроить
свидание с Николаем Вторым на том свете. Перспектива подобного рандеву,
даже при сквозном черепном ранении, едва ли могла прийти Чапаеву в голову.
Не напрасно чуяло сердце, что дело одним только приставленным к стенке
комиссаром не ограничится. Откровенно говоря, не ожидал такой засады от
небесного, как вроде бы представлялся, попечителя.
- Должен признаться, Отче наш, что мне и здесь пока еще не надоело, -
включил потихонечку заднюю, невероятными усилиями сохраняющий спокойствие
Чапай. - Я за чужими спинами от смерти никогда не таился, готов нести перед
Вами любую ответственность за полную жизнь, но много осталось всяких дел
неоконченных. С беляками следует до конца поквитаться, безбедное будущее
для всего личного состава, как обещал, обеспечить. Задумано много чего,
разве все перечтешь, и детишек неплохо бы еще заиметь, вырастить, на ноги
поставить и больно внуков дождаться мне хочется. Может пусть пока обождет,
пусть не торопится убиенный ваш царь Николай. Время придет, обязательно
свидимся, а с перстеньком и без него разберусь, мне оно не больно и
надо-то, все одно, что лошади зеркало.
В телефонной трубке отчетливо слышалось, что у Создателя включена
параллельная связь, такое впечатление, будто Он разговаривает с другим
абонентом еще и по межгороду. Хорошо было слышно, как Отец наш небесный
потянул из блюдца несколько глотков горячего чая, глубоко прокашлялся и не
допускающим возражения тоном объявил красному командиру свой непреклонный
вердикт.
- Имей в виду, что царь Николай никакой не наш император, но только и
исключительно ваш, не следует беспечно швыряться своими кумирами. И в
расход, ты, пожалуйста, это хорошенько запомни, мы никогда никого не
пускаем. Вы с подобными нежностями и без нас успешно справляетесь, кого
угодно научите, самого сатану без лишних усилий перещеголяете. И вот тебе
мое твердое решение. Встречу организую сегодня же, без всяких ожиданий и
проволочек. Вечером, как только смеркается, к вам в Разлив обыкновенным
образом прибудет на ужин великий князь Николай Романов. Вы уж примите его
со всей русской щедростью, не уроните чести славянского гостеприимства. Как
знать, как знать, быть может и он когда- нибудь отблагодарит тебя своим
теплым радушием. А чтобы дружеская встреча удалась с полным блеском, пришлю
за компанию с ним известного народовольца, отчаянного студента Александра
Ульянова. Того самого, что бомбы мастерил, для метания в Александра
Третьего, в драгоценного батеньку последнего императора. Они давненько
мечтают в душе познакомиться, объясниться друг с дружкой, почему бы не
доставить им приятного удовольствия. Нескучно, обещаю, сложится нынешний
вечер в Разливе. Рассчитываю, что по вашим правилам, еще и магарыч
выставишь Мне, за такое редчайшее наслаждение.
Еще больше разволновался Василий Иванович, еще жарче взопрела спина,
как сабля в ножнах забряцали зубы. Проще было вообразить себя порубанным
шашкой в бою, нежели представить эту дикую встречу с черти как воскресшими
персонажами. Каким макаром следует принимать и о чем можно говорить с
убиенным царем, да с удавленным братом самого вождя мирового пролетариата?
Познакомиться с Александром Ульяновым, перспектива, некоторым образом,
заманчивая, ведь это же родной брат товарища Ленина. Но тогда вечерний прием
будет иметь вполне политический резонанс и он не может, не должен состояться
без Фурманова. Иначе все будет выглядеть как недружественное посягательство
на его непосредственные комиссарские полномочия. И опять упираешься в
задницу, ведь ни под каким видом нельзя посвящать комиссара в свои тайные
связи с Создателем. Стуканет громче дятла, засранец, в штабе армии
контрразведка мигом подключится, сплетни потянутся, кривотолки, вся жизнь
пойдет кувырком.
- Не переживай, Василий, с такими гостями не бывает много хлопот, -
принялся утешать Создатель. - Это все господа образованные, при хороших
манерах, они сами придумают, о чем и как побеседовать, сквернословить не
станут и покинут вас на английский манер. Между прочим, я и не подозревал,
что в связях с Создателем есть что-то постыдное, требующее скрытности, а то
и вовсе секретности. Если не со мной, то с кем же тогда можно дружить и
общаться с открытой душой? Неужели твои комиссары вернее, надежней того, кто
сотворил целый мир и снисходительно наблюдает все ваши шалости. Как всегда,
обижаешь меня, Василий. Впрочем, не привыкать, я не в претензиях. Люди редко
умеют быть благодарными, всякий раз убеждаюсь в отсутствии у них милосердия,
ведь и с Сыном моим поступили жестоко, объясняться за это придется серьезно.
Не простое, уж поверь, предстоит объяснение. Многие пожалеют не только о
том, что на свет родились, но даже и о том, что не умерли вовремя. Однако
пора, впереди прорва дел неотложных. Не забывай про меня, не стесняйся,
позванивай.
Никогда еще беседа с Всевышним не оканчивалась для комдива так не
договорено и так неожиданно. Пусть прямо Он никакой обиды не высказал, но
осталось довольно тягостное ощущение, что порядком расстроился. Да и
Василия Ивановича можно понять, совмещать свои отношения одновременно с
Создателем и с тем же, например, комиссаром, или просто с рядовыми
однополчанами, оказывалось крайне неловко. Был Отче наш весь какой-то из
себя ну совсем старомодный, Его представления о жизни безнадежно отстали от
стремительно ушедшего вперед человечества и зачастую выглядели довольно
абсурдно. Эти представления трудно совмещались с непреложной житейской
реальностью, их прямолинейная простота, часто вступала в конфликт со
сложным нынешним мироустройством. Может быть Создатель не все понимает, а
может, что вернее всего, дурака нахлобучивает и мы оказываемся заложниками
каких-то тайных, пока еще неизвестных для нас стратегических Его замыслов.
Оставшись один на один с веселой перспективой провести идиотский вечер
в окружении воскресшего царя и не менее знаменитого бомбометателя, Василий
Иванович порядком взгрустнул. Тоже ведь какая-то несусветная дикость, кому
нужны эти очные ставки, бесполезные объяснения и поиски виновных, когда
события давно уже позади, и все одно ничего не изменишь. Однако отступать,
как ни ряди, было некуда. Создатель своих решений никогда не меняет и в
этой части надеяться на чудо не приходится. Гости обязательно заявятся, и
что из этого должно получиться, Чапаев, при всей своей проницательности, не
знал. Все вместе никак не прибавляло ему оптимизма.
"Дернул же меня черт ввязаться в эту дурацкую историю с Петькиным
кольцом, - опять в сердцах засокрушался комдив, - уж лучше бы я не
прикасался к нему и ничего не знал о его существовании. И все эта сволочь,
Кашкет, с него начались неприятности, отправлю в окопы, подлеца,
обязательно. Не стукани он про подвиги ординарца, не было бы никаких гостей
и разборок. Верно говорил Создатель, что любая подлость обязательно влечет
за собой вереницу новых проблем и нескончаемых головных болей".
Комдив с раздражением посмотрел на мизинец и к великому удивлению
своему, кольца на пальце не обнаружил. Василий Иванович даже замотал
головой, как свирепеющий бык, или как будто одолел полкружки матерого
самогонища. Он жутковато огляделся кругом, перешарил глазами песок вблизи
ольховой коряги, но и там не обнаружил пропажи. Хотя голову мог дать на
отсечение, не чью-либо - свою, что буквально секунду назад, перстенек
блистал на его мизинце.
"Этого мне только не доставало", - с места, без стартера, справедливым
негодованием начал заводиться комдив, чуткой задницей разумея, чьими
заботливыми руками совершилось это шкодливое мероприятие.
Он тут же решительно полез в карман галифе за мобильником. И надо же
такому случиться, телефон на опережение, как бы в насмешку, нагло заиграл
ненавистный уже "Интернационал".
- У аппарата, слушаю Вас, Отче наш, - как ни в чем не бывало, бойко
отрапортовал Чапай и насторожился в ожидании очередного сюрприза.
По такому раскладу смешно было рассчитывать на что- нибудь
благополучное. Однако, на всякий случай, стал краем глаза наблюдать за
мизинцем, со слабой надеждой, что сейчас как-нибудь незаметно злополучный
трофей возвернуться на законное место.
- Про кольцо, Василий, забудь, - без всяких предисловий сообщил, как
отрезал, звонивший. - Ты же сам пожелал разобраться по совести. Рассуди,
положа руку на сердце, ведь это единственное, что у них от земной жизни
осталось. Нельзя отбирать у людей последнюю память, у вас даже последний
табачок принимать не положено. К тому же, как ты сам справедливо однажды
заметил, любое преступление влечет за собой неизбежное наказание. Давай
ограничимся недавно расстрелянным комиссаром, для чего пополнять этот
скорбный список. Так что призываю тебя к милосердию и великодушию, и тогда
ты узнаешь, что иная потерянная вещь, становится дороже любого
приобретения. Постарайся не злобиться и не тревожь меня по пустякам.
На этом Создатель категорически вырубил мобильную связь.
Василий Иванович без привычного энтузиазма ретировался с ольховой
коряги, постоял какое-то время в нерешительности на прибрежном песке, полон
горячего желания вышвырнуть в озеро ненавистную телефонную трубку, но
совладал с собой и тяжелым ходом направился к давно уже поджидавшим у
командирского шалаша однополчанам. С неохотой взбираясь по береговому
откосу, он невольно вспомнил воздушное кружение легкости, с которым совсем
недавно спускался к озеру, и в который раз убедился, что жизнь весьма
капризная девка и не всякое легко и благодушно начавшееся дело предполагает
удачный исход.
По итогам своего довольно продолжительного отсутствия, Чапаю
предстояло каким-то фантастическим образом преподнести ординарцу
правдоподобную версию пропажи свадебного подарка. Если сейчас подойти к
столу и выложить правду, что это беспардонный Всевышний умыкнул царское
колечко, откровение будет выглядеть до неприличия бессовестно. Петька ни за
что не поверит и решит, что командир зажилил дорогую вещицу. Кроме прочего,
ему предстояло сделать необходимые распоряжения по организации сегодняшнего
идиотского ужина. Объясниться, без посвящения в свою тайную связь с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг