керосиновый фонарь, неизвестно по каким причинам называемый в народе
"летучая мышь". Уже из леса начали доноситься первые звуки ночной
таинственной жизни, а Чапай все не поднимался, мучительно соображал, какие
выводы сделать, как распорядиться собой после недавней экскурсии. Все-
таки, удалось как-то адмиралу Нельсону сохранить свое военное положение и
заступить на почетную капитанскую должность в рулевой рубке космической
субмарины. Или тем же скрипичным и прочим музыкальным мастерам предоставили
возможность продолжить заниматься любимым своим ремеслом. Значит,
существуют приемлемые способы совмещения земной человеческой деятельности с
грядущей предвечностью. Наконец, не придя ни к какому положительному
решению, комдив вздохнул полной грудью, расправил усы и негромко окликнул
Кашкета.
Денщик, преданно отиравшийся неподалеку, тотчас подал свой голос и
тихонько, бочком пробрался в шалаш.
- Настроение нынче что-то паршивое, - пряча улыбку, заметил Чапай, -
сыграл бы что-нибудь для своего командира, давненько не слышал твоей
балалаечки.
- Уж и не знаю, как развеять Вашу тоску, Василий Иванович. Судя по
всему, любимая Ваша рапсодия с "одесского кичмана" едва ли придется ко
времени, тут надо исполнить что-либо тонко берущее за душу. К Вам в
последнее время трудно бывает приладиться. Раньше я наперед узнавал любые
желания своего командира, а теперь не могу, все мечтаете о чем-то совсем
непонятном. Такое впечатление, что каждый день к самому Карлу Марксу на
доклад собираетесь.
Кашкет бережно снял с камышовой стены шалаша подвешенную за головку
концертную балалайку и тщательно протер ее висевшим рядышком полотенчиком.
Поудобней уселся на своем топчане и принялся сосредоточенно подстраивать
сердобольную трехструночку. Пробные прикосновения, как одинокие капли
дождя, украдкой вплелись в звуковую палитру вечернего Разлива. Даже
отдаленный жабий переквак начал приобретать какую-то музыкальную гармонию и
художественную осмысленность.
- Ты у меня все-таки однажды доболтаешься, определю я тебя в передовые
окопы на доклад к Карлу Марксу, вот там и сыграешь с "одесского кичмана",
будут тебе и пряники с повидлом и кофе с молоком. Много чего еще ожидает
тебя дурака впереди, ты уж поверь своему командиру. Наш Разлив еще таким
раем покажется, белугой завоешь при любом воспоминании о нем. А послушать
сегодня мне хочется романс из булгаковской "Белой гвардии", хватит всякую
дрянь Чапаю наигрывать. Есть что-то в поэтических грезах про белые акации и
гроздья душистые от весны моей юности. У нас под южным солнцем до одури в
начале лета акации цвели. А еще в семинарии поп один, прибывший из Украины
Закон Божий читать, необыкновенно вкусно из цвета акации варенье готовил.
Может в Киеве, он в Андреевской церкви обедню служил, что неподалеку от
дома Турбинных расположена. Чудаковатый был поп, без поросячьего сала даже
в Великий пост не умел обходиться, трескал втихую, запираясь в семинарском
сортире. Мы, не будь дураками, пробуравили ножичком в досках дырочку и
подловили его на горячем. Наставник всем нам пятерки в журнале по
успеваемости ставил, боялся, чтобы не заложили архиерею.
- Вы никак батюшкой имели желание сделаться, Василий Иванович, -
изображая недоумение, будто впервые слышит, поинтересовался Кашкет. -
Представляю Вас в бурке на лихом скакуне и вокруг Святого престола,
размахивая кадилом, гарцуете. Вылитый Георгий Победоносец. Православие в
Вашем лице потеряло или святителя, или угодника преподобного. Может, добьем
капелевцев и вместе махнем на приход, я при Вас пономарить тихонечко стану,
глядишь, и для себя молитвами тихими спасение заслужу. Больно уж в раю
повидаться кое с кем мне не терпится.
Из разрозненных звуков, как из осколков драгоценного сосуда,
исполнитель начал лепить волшебный силуэт прекрасной музыки. И вот уже в
шалаше, заполняя Разлив гармонией совершенства и высочайшей любви, зазвучал
непревзойденный белогвардейский романс. Все-таки непостижимое существо
человек. Сколько раз в своей фронтовой жизни легендарный комдив кромсал и
крушил капелевских офицеров, а вот сейчас, так же самозабвенно и неистово,
наслаждался благородством хрустальных их душ.
Выслушав до конца белогвардейский романс, Чапаев распорядился закончить
с музыкой и продолжил прерванный разговор.
- Болтаешь, дуралей, что ни попадя, как бы жалеть потом не пришлось.
Однако чем заниматься после победы над капелевцами, каждому бойцу
хорошенько задуматься следует. Я бы на твоем месте в артисты подался.
Говорят, в Москве режиссер один есть по фамилии вроде бы Станиславский, к
вешалкам очень неравнодушный. Вот тебя туда в распорядители назначить, поди
ни один крючок без дела не пустовал бы. Ну а если без шуток, скажи мне,
Кашкет, что у нас в целом с искусством в дивизии происходит. Как оно служит
народному делу, как оправдывает надежды революции.
- Ничего такого особенного с искусством в нашей дивизии не
происходит, - невозмутимо сообщил денщик, - все идет по заведенному
распорядку. Композиторы сочиняют музыку, поэты, как им полагается, пишут
стихи, артисты играют в театрах спектакли Те, которые партию славят, в
президиумах почетных сидят, а те, которые истину добывают, тоже где-то
сидят, но писем пока-что не пишут. Некоторые весельчаки, большей частью из
тех, кто белокостной болезнью страдают, лыжи втихаря в сторону капелевцев
навострили, мечтают при их благородиях звезды с неба хватать. Скатертью
дорожка, как говорится: "барышня с возу". Фурманов, не будь идиотом,
распорядился в армейском клубе трехактный балет "Семен Буденный" поставить.
Может и меня на заглавную роль пригласит, я уже на всякий случай не бреюсь,
усы решил отпускать.
При этом денщик зажмурил от предвкушаемого удовольствия левый свой
глаз и провел большим пальцем по едва наметившейся щетине будущих роскошных
усов. Быть может, в эту минуту он увидел себя на мавзолейном подиуме, может
даже, принимающим торжественный парад отбивающих брусчатку победоносных
сапог.
- Правильно мыслишь, Кашкет, воистину в тебе прибавляется
революционной закваски. Мы ведь за что с беляками боремся, мы какую жизнь в
дивизии наладить хотим. По Марксу и по моему разумению, люди искусства
призваны служить своему народу. Именно служение рабочим и крестьянам должно
сделаться при коммунизме главной мечтой для творческого человека.
Василий Иванович в душе откровенно порадовался за удачную формулировку
толкования деликатных материй. Натурально возникло полное ощущение, будто
он и сам причастен к написанию "Капитала".
- Странное дело, - искренне усомнился денщик, - хорошо помню, что нас
в консерватории увенчанные сединами и мудростью профессора настойчиво
призывали служить искусству. Делали это весьма убедительно и, признаться,
многие охотно верили им. Согласитесь, в наставлениях профессоров был
некоторый смысл. Зачем же служить тому, кто в твоих услугах, быть может, и
не очень нуждается.
- Неправильно вас учили, Кашкет, совсем не пореволюционному, ---
категорически запротестовал Чапай. - Ты же не глупый малый, сам рассуди.
Народ содержит на своем попечении всех наших деятелей искусства, кормит их,
одевает, строит жилье, больницы, театры возводит. Вот за все это служители
культуры и должны не оставаться в долгу перед своим народом. Всегда
справедливо ожидать, чтобы на добро отвечали добром. Если я кормлю свою
кобылу вдоволь овсом, должна же она иметь ко мне благодарность.
- Может Вы и правы, Василий Иванович, но сравнивать Бетховена и
Шекспира с Вашей кобылой мне до сегодняшнего дня просто на ум не приходило.
К тому же, если не ошибаюсь, этих великих мужей специально никто ничем не
задабривал, не брал на свое попечение. Они по велению дарованных Богом
талантов, отворяли нам сокровища своих трепещущих душ. Может оставить в
покое и наших пролетарских служителей муз, пускай порхают на воле, как
птицы небесные, с надеждой на промысел Божий. Все-таки хорошо, когда никто
никому ничего не должен и не требует друг от друга вознаграждения.
Василий Иванович, разумеется, знал кое-что про Шекспира.
И на счет перед сном помолиться с Дездемоной, и по поводу "быть или не
быть", все одно как по поводу "жизнь или кошелек" имел вполне определенные
представления. Однако какое отношение имеют датские короли к проблемам
дивизии, Чапай понимал с трудом. Поэтому деликатно подправил разговор об
искусстве поближе к собственным, доморощенным корифеям и укротителям муз.
- Дался тебе этот Шекспир, зачем нам нужны чужие кумиры, давай лучше о
своих писателях поговорим. Наша дивизия талантами не обделена, русские люди
башкою крепки и изобретательны. Что ты можешь сказать, например, про
писателя Михаила Афанасьевича Булгакова, он талантливый сочинитель или нет?
Его романы добавят гордости русскому слову, принесут литературную славу
нашему дорогому отечеству?
- Мне бы гораздо проще было ответить на этот вопрос, если бы я знал
Ваше мнение, товарищ комдив, - предусмотрительно заметил Кашкет. - Все-таки
партия наш рулевой, опасаюсь, как бы самому не в ту степь заблудиться.
Иногда мне кажется, что я еще не совсем сознательный, чтобы доверять своему
мнению.
- А мне тогда зачем твой ответ. Ты давай, дураком не прикидывайся,
правду скажи, нравится тебе роман "Мастер и Маргарита" или нет. Это
гениальное творение или чушь собачья. Фурманов на сто процентов убежден,
что писатель Булгаков, на самом деле, сбежавший из сумасшедшего дома
недобитый белогвардейский офицеришка. И что нам давно уже пора определиться
с ним по назначению, то ли обратно в дурдом, то ли обеспечить по заслугам
революционный исход.
- Я, Василий Иванович, сам все время ломаю голову, нравится мне
писатель Булгаков или нет, вроде бы роман "Мастер и Маргарита" неплохо
написан, но дуркой от него несомненно попахивает. Так что, ей Богу, не
знаю.
- Вот, проходимец, таки отправлю на передовую, чтобы мозги тебе на
место поставили. Так всю жизнь дурачком не прокатишь, башку свернешь
обязательно. Колобок он только сначала от дедушки и от бабушки ушел, а
потом все равно лисице на зуб прикатился.
- И что это Вы, Василий Иванович, передовой меня постоянно пугаете.
Будьте уверенными, не хуже Петьки вражеского языка своими руками возьму. Ни
про какую уху сопли разводить не стану. Это у него то чей-то брат занемог,
то у кума кобыла сдохла. Я сразу шашку наголо и любого противника, как
кочан капусты, в солому перекрошу.
- Это с балалайкой то своей наголо? Не боишься, что кони в дивизии все
обхохочутся? Я тебе так скажу, хорошо, когда каждый своим делом норовит
заниматься. Вот тебя дуралея в консерваториях искусству учили, значит в
искусствах и находи себе применение. Почему бы тебе в нашем армейском клубе
не поставить спектакль по роману "Мастер и Маргарита". Главным
консультантом пригласим самого Михаила Афанасьевича, пускай сочинитель
воплощает на революционных подмостках своих фантастических персонажей.
Талантливая молодежь среди бойцов в дивизии есть, подберем достойных
исполнителей на всякую роль, пора красноармейцам к большому искусству
приспособляться. И вешалку, между прочим, не хуже, чем в Малом театре
соорудим. Не знаю, как с вражеским языком, а с вешалкой у тебя, уверен,
неплохо должно получится. Можешь считать, что я уже назначил тебя главным
распорядителем во всем гардеробе, осваивай новую должность.
Тем временем в Разлив на полном скаку, нарушая вечернее умиротворение
глухим стуком конских копыт и звоном трясущейся сбруи, залетела штабная
тачанка. И вот уже в дверном проеме командирского шалаша замаячила крепкая
стать потирающего руки ординарца. Петька был из тех редких и счастливых
людей, присутствие которых в любой ситуации сообщает окружающим здоровый
оптимизм и ощущение вкуса жизни. По всему видно было, что день у Петрухи,
как и полагается, сложился на славу. Об этом свидетельствовало сытое сияние
ликующих глаз и заплечный увесистый сидор, который он на ходу сбросил в
руки Кашкету. Ординарец, источая запах свеженькой водочки, вперемешку с
конским и собственным потом, с прищелком офицерских сапог сделал под
козырек и доложился Чапаю о выполненном поручении, особенно отметив
доставленный в полной сохранности гостиничный сидор.
Василий Иванович несомненно обрадовался возвращению ординарца, но по
обыкновению не выразил внешнего восторга и не обращая внимания на пухлый
сидор, недовольно пробурчал: "Где тебя нелегкая носит? Уже можно было
двадцать раз возвернуться не только из штаба Фрунзе, но на тот свет и
обратно смотаться. Не иначе, как с бабами где-то тягался, знаю тебя
кобеля".
- Так я же Чумайса к Михаилу Васильевичу в штаб армии по Вашему
приказанию сопровождал, - начал оправдываться Петька, поправляя
пристегнутую шашку и деревянную кобуру трофейного маузера. - Неплохим
человеком, между прочим, рыжий кренделек оказался. Часики карманные в
золотой оправе по дружбе мне подогнал, теперь на службу в Разлив без
опоздания буду являться. Банок с тушенкой полный сидор наклал, в знак
уважения к Вашим геройским заслугам. И еще акциями Саяно-Шушенской ГЭС
обещал подогреть, того и гляди, жизнь потихоньку наладиться. Вот уж
действительно, никогда наперед не узнаешь, где найдешь, а когда потеряешь.
- Я тебя, контра, взгрею акциями с народных электростанций, не хватало
только в штабе дивизии собственных мироедов для полного счастья иметь. Уж
больно торопится на свой лад похозяйничать этот рыжий Чумайс, последнего
слова большевики еще не сказали. Мы еще устроим кое-кому прогулку без яхты,
по ленинским, милым сердцу местам. Сибирь необъятная, места для всех
хватит. Между прочим, пока ты водяру с контрой хлебал, мы с Кашкетом
времени зря не теряли, вместе ломали голову, что бы такого приятного для
молодежи в дивизии сделать, как приобщить ее к сокровищам мирового
искусства. И вот решили в армейском клубе поставить спектакль по
знаменитому роману Михаила Булгакова. Давай и ты подключайся к пролетарской
культуре, будем вместе советоваться, как бы получше все это депо
обстряпать. Я предлагаю репетировать сразу в авторском присутствии, чтобы
было, как говорится, из первых рук. Нечего нам тень на плетень наводить,
поэтому сочинителя Булгакова следует немедленно доставить сюда. Пока лошади
еще не охолонули, дуй на тачанке в расположение и к утру, хоть разбейся, но
доставь его целым и невредимым в Разлив.
- Управлюсь ли за ночь, Василий Иванович? Неровен час, коней загоню.
Целый день не выпрягал рысаков из тачанки, сорок верст в один конец и
примерно столько же было обратно. Может завтра с утра, на свежих копытах
рвану за писателем. Никуда он не денется, доставлю в полной сохранности,
получите как из швейцарского банка. Закажете, и пару балерин вместе с ним
прихвачу, для настоящего театра они в самый раз. Прикидывайте сразу, чтобы
тачанку по чем зря не гонять.
- Откладывать ничего мы не будем,- категорически заявил Чапай, -
некогда ждать, молод еще, не знаешь настоящую цену времени. Мне в твои годы
тоже казалось, что его и девать вроде бы некуда. А вот ныне такое
привиделось, после чего каждый день, минута прожитая на нашей Земле,
начинает казаться таким драгоценным даром, что любые богатства мира с
готовностью отвалишь за них. Так что не медли, малость перекури и трогайся
в путь. С писателем будь повнимательней, революции нужны толковые головы. А
то ведь тебе только словечко против шерсти скажи, шашку небось навострил,
что косу перед жнивами.
Еще не остывшие кони с места рванули в карьер, и тачанка умчалась на
поиски знаменитого писателя. Только дробное постукивание скорых копыт
утонуло в лесной чащобе. Последнее время распоряжения комдива, его поступки
и загадочные ухмылки порядком осточертели ординарцу. Теперь эта
свистопляска с идиотским спектаклем. Маргариту поставить куда еще ни шло,
но Мастеров и своих в дивизии хватает. А тут еще Анка не на шутку
запропастилась, с этой революцией никак личную жизнь не наладишь. Может
пора бросить все к чертовой матери и махнуть с ней в Актюбинск, поближе к
городской, человеческой жизни. Петька сплюнул в сердцах и полосонул
нагайкой пристяжного коня.
Оставшись в Разливе вдвоем, комдив предложил Кашкету приготовить
вечерний чаек и даже вызвался помочь ему развести небольшой костерок.
Денщик подвесил над очагом походный медный чайник и занялся необходимыми
приготовлениями. Василий Иванович, тем временем, расположился за
центральным пеньком, разложил на столешнице вышитый бисером кисет с табаком
и оправленную в серебро черешневую трубку. Привычным ловким движение он
отделил от горелки мундштук, поднял с земли подходящий пруток и начал
прочищать им курительный инструментарий. Несколько раз собирал трубку,
продувал ее с легким шипением, чем-то оставался опять недоволен и снова
прочищал тонким березовым прутиком.
- Может помочь? - поинтересовался незаметно подошедший к командиру
денщик.
И не дожидаясь ответа, добавил:
- Не нравится мне эта театральная канитель, Василий Иванович.
Поговаривают, будто Булгаков с нечистой силой знается, как бы порчу какую
на нас не навел. Писатель он, может быть, и не плохой, но белогвардейщиной
от него за версту попахивает. Если уж так приспичило приобщать
красноармейцев к большому искусству, предлагаю поставить спектакль
"Буденный и Маргарита". Оно и Маргарите приятней, до самого сердца проймет,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг