не выдержал.
Попал я, правда, в маленькую приемную, где раньше сидела секретарша, и
пришлось преодолеть еще одну дверь. Но она была даже хлипче первой.
Кабинет Пола Виттенберга был весьма просторен и по первому впечатлению
напоминал больше обиталище процветающего бизнесмена, нежели ученого:
паласы на полу, картины на стенах, везде идеальный порядок. Пыли, конечно,
за годы накопилось многовато, но ее наличие понравилось мне куда больше
следов чьего-либо недавнего тут пребывания. К сожалению, рассмотреть
обстановку более детально было практически невозможно в силу скудости
освещения: горел единственный аварийный светильник, расположенный на
другом конце кабинета, почти над внушительным столом хозяина, а мои
попытки пощелкать выключателем рядом с дверью ни к чему не привели. Однако
все интересовавшие меня объекты находились как раз в круге света.
По сути, их было всего два - стол профессора и его сейф, вмурованный в
стену позади кресла, где он некогда восседал. Разумеется, в первую очередь
привлекал внимание сейф - приспособление, в принципе предназначенное для
хранения ценностей. Поэтому их не принято было делать легкодоступными. И
данный образец не служил, к сожалению, исключением из правила; более того,
я узнал на одном из углов примостившийся там торговый знак очень почтенной
фирмы-изготовителя, услугами которой пользовался и сам. Это, в частности,
означало, что попытки взлома при помощи грубой силы могут привести к очень
плачевным последствиям - все сейфы, выпущенные означенной фирмой,
оснащались высоконадежной и чрезвычайно мощной системой саморазрушения.
Сама же конструкция замка отличалась от моего варианта: я пользовался
несколько старомодной системой, открывающейся под воздействием
дактилоскопического рисунка рук хозяина, а здесь стояла современная
электронная, с которой мне также довелось в свое время ознакомиться, - в
единственную щель на гладкой металлической поверхности передней панели
необходимо было вставить все ту же идентификационную карточку. Если при
этом, по мнению сейфа, вы имели право его открыть, то к вам выдвигалась
небольшая клавиатура, на которой нужно было набрать пароль, обычно
смешанный из цифр и буквенных символов. Короче говоря, влезть в этот сейф
мне представлялось совершенно невозможным. При условии, что кто-нибудь не
оставил поблизости соответствующих инструкций."
Я подумал так, конечно же, в шутку. Поэтому представьте себе мое
изумление, когда, завершив неутешительный осмотр сейфа и сев в кресло, я
принялся за исследование стола и в верхней незапертом ящике обнаружил
одиноко лежащую на его дне карточку, под которой нашлась еще и узкая
бумажная лента с тем самым бессмысленным набором знаков! Вынув все это
добро на стол, я все же не стал горячиться и методично проверил остальные
ящики с обеих сторон. Все они были также не заперты, что не удивляло по
причине их абсолютной пустоты. Нигде не завалялось даже мятого клочка
бумаги или погнутой кнопки - аккуратность человека, наводившего здесь
порядок, безусловно делала ему честь. Следовательно, карточка и код были
оставлены намеренно, и я бы дорого дал, чтобы быть посвященным в эти
намерения. Ибо, как мне казалось, возможны были два толкования: либо
передо мной лежал раскрытый капкан, либо Пол Виттенбёрг, покидая
лабораторию, позаботился о том, чтобы упростить доступ к своим бумагам, не
считая нужным особо их скрывать... Последнее предположение в свете
ухищрений, творившихся вокруг лаборатории, выглядело крайне слабо.
Наверное, я бы окончательно уверовал в ловушку, если бы не пыль, толстым
слоем покрывавшая окружавшие меня предметы, не исключая и
идентификационную карточку, к которой я догадался присмотреться
повнимательнее. Разумеется, она принадлежала некогда самому Полу
Виттенбергу - в ее левом нижнем углу была даже его фотография.
С нее смотрел бородатый мужчина средних лет, с малопримечательными чертами
лица, - как сказала бы Га-эль, не похожий на человека, способного
расставлять другим смертельные западни, рассчитанные на много лет вперед и
прямо-таки фантастическую череду событий. В самом деле, я не думал, что
даже мой дядя был в состоянии просчитать причинно-следственную цепочку,
приведшую меня в этот кабинет. Поэтому я решил, что, затравленный
постоянными покушениями, пугаюсь теперь несуществующих химер, взял в руки
карточку, встал и развернулся к сейфу... Однако уже на полпути к приемной
щели моя рука остановилась - не то чтобы я услышал нечто в царившей вокруг
тишине, но меня вдруг посетило отчетливое ощущение, будто мне кто-то
смотрит в спину. А надо сказать, что я, как и всякий керторианец, вполне
доверял подобным чувствам, поэтому с секунду постоял, убедился, что мне не
чудится, и резко обернулся...
И точно - в слабом свете, идущем из коридора, в дверях виднелся темный
силуэт невысокого худощавого мужчины. Признаться, я не поверил своим
глазам. И не верил даже тогда, когда тот, понимая, что замечен, сделал
несколько шагов вперед, дабы свет упал ему на лицо.
- Доброе утро, герцог, - тихо сказал Принц, развеивая мои последние
сомнения, и я почувствовал себя немного неудобно: по этикету мне надлежало
приветствовать его первым, а не стоять с выпученными глазами.
- Доброе утро, Ваше Высочество... - пробормотал я и тотчас испытал почти
необоримое желание сесть.
И, словно отвечая на мои мысли, он вежливо кивнул мне на кресло, а сам
подошел к стульям, расставленным вдоль одной из стен, взял себе один и
устроился за столом напротив меня...
- Рад видеть вас в добром здравии. Позвольте полюбопытствовать, как
продвигается ваше расследование?
- Неважно, - буркнул я, по-прежнему ничего не соображая. - А как ваше?
Надеюсь, вам удалось узнать нечто стоящее, пока я изображал из себя мишень?
Принц иронично приподнял уголок рта - прежде я не позволял себе
разговаривать с ним подобным образом, - но остался совершенно спокоен.
- Мишень, вы говорите?.. Да, я слышал, у вас действительно были кое-какие
трудности.
- О да! Сущая ерундовина! - не выдержал я. Однако он не соизволил заметить
издевательской интонации.
- Такое впечатление, герцог, будто вы склонны винить в этом меня?
- А кого, простите, Ваше Высочество, я должен винить?
Принц чуть наклонил голову и принялся рассматривать свои холеные руки, а
затем рассмеялся:
- Сам факт нашей с вами здесь встречи подчеркивает то, что ваши насмешки
излишни, герцог. Вы совсем не так беспомощны, как заявляете. - Тонко
почувствовав, что я разозлился еще больше, он примирительным тоном сказал:
- Нет, я решительно не могу с вами согласиться. Положим, я действительно
не возлагал особых надежд на то, что вы через два дня представите Совету
убийцу Вольфара... или его труп. Но и вероятность того, что рано или
поздно вы это сделаете, я не исключал и не исключаю. Собственно, я
преследовал другую цель: запутать противника, заставить его суетиться.
Я знал, что Принц не привык давать кому-либо отчет в своих поступках,
поэтому оценил его слова как жест несомненного дружеского расположения, но
в то же время они пока еще ничего не опровергали...
- Я догадывался об этом, Ваше Высочество, - я не счел необходимым
пояснять, что мой дядя объяснил мне его действия сразу, после Совета, - но
речь, по-моему, шла о том, что вы послали меня на передовые позиции.
Позвольте уточнить, с чем же вы не согласны?
С досадой прищелкнув языком, он перевел глаза в сторону, смахнул
несуществующую пылинку с плеча - абсолютно сухого, прошу заметить - и лишь
потом медленно повторил:
- Да, именно с вашим утверждением я и не согласен. Ну не с самим же собой
мне спорить? Как я уже сказал, моей целью было внесение в ситуацию
элемента неожиданности. И только. А что до вас, герцог, то скажите,
пожалуйста, вас не наводит на определенные размышления географическая
принадлежность всех пострадавших в последнее время лиц?
- Наводит.
- В таком случае вам не кажется, что назначь я расследовать это дело не
вас, а барона Детана или даже самого себя, то спокойной жизни на вашу долю
все равно бы не досталось? По-моему, вы к тому моменту, о котором мы
говорим, уже заняли передовые позиции. И... - тут он позволил себе наконец
улыбку, - могло бы обернуться только к худшему, если бы вы оказались об
этом не осведомлены. Разве нет?
Определенный резон в его словах имелся - это невозможно было отрицать, и
я, пожалуй, мог бы поблагодарить его за такое участие в моей жизни, если б
не один очень смущавший меня момент...
- Ваше Высочество, но покушения на Креона и Лагана произошли после Совета.
С чего же вы взяли, что именно наши имена возглавляют список на устранение
у этого неведомого друга?
Он нахмурился, и я с некоторым запозданием подумал, что ставить в открытую
его слова под сомнение - занятие, пожалуй, более опасное, чем провести
целую ночь на поверхности этой планеты. Однако Его Высочество был настроен
в высшей степени миролюбиво: даже не намекнув на некорректность моего
поведения, он вновь пустился в объяснения:
- Вы, может быть, знакомы с моей теорией исторического процесса... - (Я
кивнул, и он пожал плечами с видом "да, есть за мной такой грешок"). -
Стало быть, я мог бы доказать вам, что, оценивая ситуацию, сложившуюся в
момент смерти Вольфара, с позиций этой теории, вы неминуемо придете к
выводу о невозможности ограничиться ролью наблюдателя. А вы бы могли мне
возразить, что в данном случае слишком велико влияние субъективных
факторов, да и вообще, теорий много, а жизнь одна... Поэтому лучше я вам
прямо скажу, что мне было известно о происшествии, случившемся с вами, а
точнее, с вашим флаером, когда вы возвращались после встречи с бароном
Лаганом. И согласитесь, герцог, если уж раз вас попытались убить, то в
покое не оставят.
- Скорее всего.
- И стало быть, идея, пришедшая мне в голову после разговора с вами -
предложить вам расследовать это убийство, - показалась подходящей во всех
отношениях.
Признаться, он меня убедил, и я несколько пересмотрел свой взгляд на его
роль в моей судьбе. Однако его осведомленность о падении моего флаера была
равносильна утверждению о том, что кто-то в моем ближайшем окружении
шпионит в пользу Принца. И хотя само по себе меня это не удивляло и даже
не особо задевало, я предпочел бы знать, кто именно этим занимается. Но
пока я выбирал наиболее обтекаемую форму для столь щекотливого вопроса,
Его Высочество меня опередил:
- А вы, кстати, разобрались с тем эпизодом?
- Да. - Зная, как он не любит задавать конкретные вопросы, я все же из
вредности не стал развивать свою мысль.
Он, казалось, отметил эту мелочь, потому что в его мелодичном голосе
появились металлические нотки.
- И что же?
- Это подстроил Вольфар.
- Вот как!..
Я не думал, что Принц способен так убедительно разыграть удивление,
несмотря на все свои актерские способности, а значит, Уилкинс и Тэд,
бывшие в курсе предательства Коллинза, не входили в число его
осведомителей, что меня, по большому счету, и интересовало.
Тем временем Его Высочество погрузился в раздумье, судя по поджатым губам
и чуть прищуренным глазам, достаточно малоприятное. Походило на то, что
мое сообщение плохо вязалось с версией событий, имевшейся у него дотоле.
- Да, это новый поворот, герцог, - проронил он, словно откровенно читая
мои мысли, ловко выудил из внутреннего кармана сигарету с зажигалкой и
закурил. - Не будете ли вы столь любезны рассказать мне о том, как
проходили ваши поиски, с самого начала?
Я умел распознать приказ, даже когда он замаскирован вежливой оболочкой, и
стал послушно собираться с мыслями, но... Но порядочная путаница в голове
напомнила о том, как на самом деле скверно обстоят дела с моим
самочувствием, - выброс адреналина, вызванный появлением Принца, заставил
меня об этом на время позабыть. А рассказ-то получился бы долгим... И
вдобавок я впервые вспомнил о Гаэли: каково ей одной томиться в ожидании в
пещере вот уже на протяжении многих часов?
- Ваше Высочество, к сожалению, я не могу себе этого позволить. Меня ждут,
а я и так чрезмерно задержался.
Вот это ему уже совсем не понравилось, - что бы там ни болтал Креон или
кто-нибудь еще, но он был наследный принц, а не какой-то там равный среди
равных и привык получать ответы на вопросы. В тех редких случаях, когда
снисходил до их задавания... С потемневшим от гнева лицом Принц глубоко
затянулся, поискал взглядом пепельницу, не обнаружил ее, стряхнул пепел на
пол и разозлился еще пуще...
- Между прочим, герцог, я тоже мог бы сообщить вам некоторую информацию.
Я едва не упал со стула: неслыханное дело - Принц предлагал меняться! Хотя
ничто не мешало ему потребовать! И самое главное, он наверняка знал массу
ценного! Тем не менее я лишь покачал головой, даже не решаясь облечь отказ
в какую-то словесную форму.
И признаться, в первые несколько мгновений я об этом пожалел. Его темные
глаза сверкнули, рука дрогнула, - казалось, сейчас последует взрыв... Но
неожиданно он вновь взял себя в руки; как бы плохо я ни соображал в тот
день, но все же удивился: неужели что-то его сдерживает?
- Вы крайне несговорчивы сегодня, герцог, - довольно-таки желчно посетовал
Принц. - Но все же вы, может быть, сочтете возможным потратить немного
своего драгоценного времени и поведаете мне хотя бы, что привело вас сюда?
С моей точки зрения, из нас двоих именно его присутствие казалось здесь
особенно странным, но ответь я еще и вопросом на вопрос - и он точно убил
бы меня на месте (а я не сомневался в его возможности это сделать).
Поэтому я решил перестать кочевряжиться, попросил у него сигарету - мои
собственные безнадежно вымокли ночью, когда я возился с кольцами, - и
вкратце рассказал ему об ампуле, найденной рядом с телом Вольфара, и своих
действиях, предпринятых по этому поводу, вплоть до посещения офиса CIL и
взлома лаборатории. Он слушал меня не перебивая и не выказывая каких-либо
чувств. Я же к концу рассказа совсем расклеился, поэтому решил побыстрее
закругляться и со словами:
- Так что теперь осталось только выяснить, что лежит в сейфе покойного
Пола Виттенберга!.. - встал и развернулся, по-прежнему сжимая в руке
карточку.
Однако на этот раз меня остановил окрик Принца:
- Не делайте этого, герцог!
Чувства непокорности и противоречия, проявлявшие в то утро удивительную
активность, порекомендовали мне послать его подальше, но я сдержался и, не
оборачиваясь, угрюмо поинтересовался:
- Это почему?
С Принцами так, конечно, не разговаривают, и ответное молчание послужило
мне напоминанием об этом. Но меня понесло...
- Я, Ваше Высочество, проделал большой путь до этого места и преодолел
слишком много трудностей, дабы сейчас просто развернуться, - я
развернулся, - бросить на стол эту чертову карточку, - бросил, - и уйти...
- Я сложил здоровенный кукиш. - Или, по крайней мере, извольте объяснить
почему?!
Принц был взбешен до прежде невиданной мной стадии, но стоило ему
вскочить, опрокидывая стул, как со стороны коридора донесся еще один голос:
- И в самом деле, почему, Ваше Высочество? Разом выпустив из груди воздух,
Принц, не показавшийся мне так уж пораженным (в отличие, например, от меня
самого), обернулся и чуть поклонился:
- Добрый день, господин барон!
- Добрый, добрый... - весело закивал мой дядя, приближаясь и занимая
позицию у торца стола, как раз между Принцем и мной. - А ты, Ранье, и
вправду вконец утратил уважение к старшим.
- Здравствуйте, дядя, - смущенно пробормотал я и поделился одолевавшей
меня мыслью: - Надо же, как людно нынче в заброшенных лабораториях!
- Шутит! - подмигнул Принцу дядя.
- Шутит, - согласился Его Высочество.
- Ну и пускай себе. В конце концов, хочет Ранье открыть сейф, так и ладно.
А, Ваше Высочество?
Как ни странно, Принц перестал злиться, но в то же время спросил теперь
уже с ноткой беспокойства:
- Вы полагаете?..
- Конечно, - уверенно сказал дядя, и Принц после маленького колебания
пожал плечами. - Валяй, мой мальчик!
Признаться, мне уже совсем не так этого хотелось, как минуту назад, - я
всегда побаивался того, чего не понимаю, а тут без всяких прикрас можно
было утверждать, что я ничего не понимаю. Тем не менее, насколько я знал
своего дядю, казалось, будто он действительно хотел, чтобы вызвавшая столь
горячий спор попытка была предпринята. Так что в надежде, что хотя бы он
знает, что происходит, я решительно поднял карточку и всунул ее в приемную
щель сейфа...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг