Когда дверь за Уилкинсом захлопнулась, я убедился, что Гаэль и не думает
последовать его примеру - напротив, она лишь слегка изменила позу,
устраиваясь поудобнее, и намерилась продолжить порчу своих легких
никотином. Но прежде, чем она заговорила, я уже знал, о чем она будет меня
спрашивать - о том, что мне за долгие годы удалось благополучно забыть...
- А у вас есть семья, герцог?
- Нет.
Она уже достаточно хорошо изучила меня, дабы чувствовать, когда разговор
мне не по душе, тем не менее прикурила и упрямо тряхнула головой:
- Здесь - нет, я знаю. А на Кертории?
- Я ухе ответил на ваш вопрос.
- Извините.
- "Извините, но я все равно от вас не отстану"? Она все-таки смутилась и
отвела глаза.
- Ну зачем вы так?..
- Не зачем, а почему. Потому, что такова ваша манера, Гаэль. Если я не
отвечаю вам сразу, вы никогда не успокаиваетесь и возвращаетесь к тому, к
чему прицепились, снова и снова, используя смежные темы, наводящие вопросы
и так далее. Разве нет?
- Наверное. Но я пытаюсь понять".
- Не утруждайте себя объяснениями - мне они не очень интересны. Но я
расскажу вам о своей семье, раз уж вы того хотите. Так дешевле обойдется.
- Тогда возьмите хотя бы сигару. - Она извлекла из сумочки отличную сигару
в металлическом футляре и протянула мне. - Я припасла для вас на крайний
случай...
- Спасибо, и впрямь добрый поступок. А главное, очень к месту-
Предвкушение небольшого удовольствия несколько скомпенсировало
необходимость извлекать на свет малоприятные воспоминания. Во всяком
случае, злиться я перестал, - в конце концов, все это было так давно, что
казалось почти нереальным.
- Итак, семьи у меня нет, - повторил я, затягиваясь. - И практически
никогда не было. Потому что мои родители погибли, когда я еще был почти
младенцем, двух лет от роду. Естественно, я их не помню и знаю, как они
выглядели, только по оставшимся в замке картинам. Очень темная история с
их смертью. Они возвращались в замок из столицы, где присутствовали на
каких-то торжествах, и на самой границе нашего герцогства им надо было
переправляться через полноводную реку. Они загрузились с сопровождавшим их
отрядом на паром, но посреди переправы неожиданно налетел сильнейший
шквал, баржа перевернулась, и они утонули в разбушевавшихся водах.
Несчастный случай? Маловероятно. Это было летом, в погожий день, ничто не
предвещало бурю. И вообще, даже никто из старожилов нашей равнинной
местности не мог припомнить столь внезапных и разрушительных ураганов.
- Что ж, не было никакого расследования? - тихо спросила Гаэль.
- Официального, разумеется, не было - у нас нет государственной полиции. А
частным образом - было. Моя мать была старшей сестрой барона Детана, так
что дядя подробнейшим образом изучал обстоятельства ее гибели. Много лет.
Но ничего не выяснил...
- А говорят, что в раскрытии преступлений он не знает неудач.
- Теперь, может, и не знает. Хотя, я думаю, что и это преувеличение. Тем
не менее всех способностей его необыкновенного ума в случае с моими
родителями не хватило - это факт!.. Впрочем, если быть до конца честным,
то мне кажется, что какие-то подозрения у него были и, возможно, остались.
Однако он никогда ими ни с кем не делился, в том числе и со мной.
Догадываться же о мыслях барона Детана - это выше моих возможностей.
- Что же было с вами? Вас воспитывали родственниц кг? - Сочувствие в ее
голосе не показалось мне наигранным.
- И да, и нет. Со стороны отца близких у меня не осталось - он был
единственным представителем нашей фамилии, а по материнской линии родня,
напротив, весьма многочисленна. Но моими опекунами были, разумеется,
назначены ближайшие родственники: дядя и его супруга.
- А у него была жена?
- Почему была? Есть.
- Да? - Она иронично улыбнулась. - Тогда едва ли он сильно ее любит, раз
оставил на неопределенный срок.
- Гаэль! - достаточно резко оборвал ее я. - Прошу вас, не комментируйте
то, о чем не имеете ни малейшего представления!
- Хорошо. Не буду.
- Но возможно, вы и правы, - признал я после небольшой паузы. - Во всяком
случае, я тоже не слишком жаловал баронессу, а она, видимо, меня. Так что
встречались мы не часто.
- Как это? Если они вас воспитывали...
- Прошу прощения. Я сказал, что они были моими опекунами, а это не одно и
то же. Они управляли моим герцогством, следили за порядком в моем замке,
но жили-то при этом в собственном. Впрочем, не могу не отдать должное
дяде, он как раз навещал меня достаточно часто.
- Стало быть, вы росли вообще без родителей? Ни родных, ни даже
приемных... Я не выдержал и рассмеялся:
- Прежде чем жалеть бедного сироту, Гаэль, подумайте вот о чем: я был
сущим сопляком, пешком под стол ходил, а в моем распоряжении была целая
армия слуг, готовых исполнить любую мою прихоть. И при этом мне никто не
докучал тем, что пора ложиться спать, или пора жрать, или еще
что-нибудь... Я всегда, сколько себя помню, был сам себе хозяин. Так ли
это плохо?
- Ну если вы смотрите на это подобным образом...
- Именно так.
- Тогда, конечно, другое дело... - Большой убежденности в ее голосе не
прозвучало, и я подумал: уж не связано ли это как-то с ее собственным
детством... Однако даже если б я захотел об этом спросить, все равно не
успел бы - чуть наклонившись вперед, она привычным жестом потерла
переносицу и задала следующий вопрос: - Вы уж не обижайтесь, герцог, но
мне это кажется важным. Раз вы последний в роду, как я поняла, то кто же
наследует герцогство, если вы... вдруг умрете?
Да уж, она не боялась называть вещи своими именами, что людям было
несвойственно - большинство из них обязательно употребили бы эвфемизм. Тем
не менее я не без интереса спросил:
- А что тут обидного?
- Не знаю... - Она иронично улыбнулась. - У вас же мозги устроены
по-другому, и я не всегда могу предсказать вашу реакцию. Но все же?
- Будете смеяться, но с уверенностью сказать не могу. Помирать никогда не
собирался, поэтому и не интересовался. А когда уходил с Кертории, то было
уже все равно. Но наверняка кто-то из Детанов.
- Сам барон?
- Исключено. У него уже есть титул и владения, и, согласно керторианским
законам, сменить их он не может. Кроме разве что...
- Королевского трона?
- Ну да.
- Ясно. Значит, дело не в этом.
Она откинулась в кресле и, полуприкрыв глаза, о чем-то глубоко задумалась,
а я сообразил наконец, что все эти расспросы велись не из праздного
любопытства. Цель их, правда, казалась мне неясной. Можно было спросить в
лоб, но хотелось догадаться самому.
Однако получалось не очень; я докурил оставшуюся половину сигары, но так и
не дошел ни до чего основательнее неоформившихся предположений. Оставалось
ждать, будет ли продолжение...
И оно последовало. Открыв глаза, Гаэль вновь села прямо и, немного
поизучав меня, вынесла заключение:
- А вы как будто не прочь поговорить еще, герцог?
- Более-менее... - признал я, слегка уязвленный тем, что опять забыл
придать своей физиономии непроницаемое выражение.
- Удивительные дела!.. Тогда расскажите мне вот о чем. Вы тут недавно
сказали майору о Лагане, - что он уроженец Запада. И вы тоже с Запада?
- Верно.
- А еще кто-нибудь с Запада среди вас есть?
- Да. Реналдо Креон.
- Веганский банкир... С ним вы дружили?
- В юности мы - Реналдо, Бренн и я - действительно были дружны...
- А еще?
- Нет, это все. Вообще нас было четверо, почти сверстников, чьи замки
стояли неподалеку друг от друга. Но четвертый остался на Кертории: он был
вторым сыном и, следовательно, не имел права принять участие в
мероприятии, посвященном дележу трона.
- А так стал бы?
- Очень вероятно...
- Гм... Ладно, неважно. Я, собственно, к чему веду... Не было ли, герцог,
на Кертории какой-нибудь вражды, противостояния по географическому, что
ли, признаку?
Прежде чем ответить, я некоторое время смотрел на ее лицо. Назвать ее
очень красивой было трудно - черты немного резкие, не совсем правильные, -
но определенно она была недурна собой... Вот ведь странно! Женщинам и
вовсе не полагалось быть слишком умными, а уж с такой внешностью - тем
более...
- Была вражда, - наконец подтвердил я. - И о-го-го какая! Между Западом и
Востоком...
- Забавно! - хмыкнула она.
- Что именно?
- Что между Западом и Востоком. Знаете, на родине Человечества тоже
существовал подобный антагонизм.
- Знаю. Я читал об этом. Да его следы и сейчас еще видны по всей
Галактике. Но у нас дело обстояло не совсем так: не было противоречия
между культурами, религиями, народами. Соперничество шло на личном уровне,
и корнями своими оно уходит в седую древность. То есть сказать, с чего
или, правильнее, наверное, с кого все началось, сейчас уже никто не может.
Однако борьба шла всегда: то открыто и остро, то тайно и подспудно, иногда
и вовсе затихая на несколько поколений.
- А как обстояло дело в вашем поколении?
- Скверно.
Глаза Гаэли загорелись, а ноздри чуть раздулись, как у гончей, взявшей
свежий след...
- И кто же представляет сейчас Восток?
- Никто, - обрадовал ее я. - Уже никто. До недавнего времени был герцог
Per.
- Вот как!.. Ну это, между прочим, на многое проливает свет. Почему,
например, он выбрал именно вас с Бренном в качестве козлов отпущения для
своих махинаций!
- Тут отчасти, вероятно, и совпадение помогло - симпозиум на Новой
Калифорнии, который Бренн должен был посетить. Но при прочих равных он,
конечно, с наибольшей радостью записал бы нас в ряды покойников. А мы -
его!..
Я невольно вынужден был отметить, что это соображение, прежде не
приходившее мне в голову, тоже работало отнюдь не в пользу Бренна.
Однако Гаэль обратила внимание на другое:
- Но изначально Вольфар-то был не один?
- Не один. Их было шестеро на Кертории и четверо тут. Но остальные трое
давно мертвы.
- И кто с ними разделался?..
- Да сам же Вольфар и спровадил. Нет худших врагов, чем бывшие друзья, не
так ли?
- Но почему?
- Откуда мне знать? Не поделили что-то, наверное... Кто будет главным? Или
у кого задница шире? - Я пожал плечами.
Она, однако, даже не улыбнулась, захваченная очередным своим
предположением.
- А не мог никто из них уцелеть? Я так понимаю, что ухлопать вашего брата
не так-то легко. И если кто-то остался жив, затаился на время, а сейчас
начал действовать - как бы здорово это все объясняло!
- Безусловно, - согласился я. - Но это, увы, невозможно. Все они мертвы -
окончательно и бесповоротно.
- Ну знаете ли... Всякое ведь бывает!
- Бывает, может, и всякое. Но это - не всякое. - Я чуть помолчал. -
Неужели вы думаете, что этот момент не был тщательнейшим образом изучен
перед тем, как последние тринадцать принесли клятву? Уверяю вас, был. Не
говоря уж о том, что многие погибли на раннем этапе, то есть практически
на виду, каждым отдельным случаем впоследствии занимались и Принц, и мой
дядя. В частности, они вытащили на свет Рагайна, несколько лет
числившегося в погибших. Все же остальные, по их обоюдным уверениям,
мертвы. И я не верю, будто они оба могут ошибаться. Это исключено!
- Что ж, придется в это поверить, - не скрывая досады, вздохнула она. -
Значит, и тут промах...
Мне почудилось, что я понял, ради чего она завела весь этот разговор. Не
скрывая довольной улыбки, я заявил:
- А вы, Гаэль, все ж таки поразительно упрямы. Мы же вроде бы договорились
завершить на сегодня поиски подозреваемых в убийстве Вольфара и ждать
новых фактов. Но вы так и норовите к этому подобраться - не с той стороны,
так с этой, из прошлого.
- Ах, герцог! - она вернула мне улыбку. - Это получилось непредумышленно.
Попутно, так сказать. Что мне действительно не дает покоя, так это то, о
чем я вас однажды уже спрашивала. Почему вы ввязались во все это? Помните?
- Помню, кстати, и то, что я вам ответил.
- Я тоже. А может, все-таки растолкуете?.. Сами же говорили - все равно я
не отстану!
- Ничего. На этот раз я потерплю. Она фыркнула, помолчала, затем напустила
на лицо самое язвительное выражение и закатила глаза к потолку.
- Право же, герцог, я начинаю подозревать, что за вашим молчанием кроется
некая романтическая история. С трагическим концом к тому же... Что-нибудь
в духе любовного треугольника, несбывшихся мечтаний, мести счастливому
сопернику...
- Вы находите это пошлым?
Мгновенно осекшись, она опустила глаза, и лицо ее вдруг сделалось
испуганным.
- О Господи!.. Неужели я угадала? - нетвердым голосом спросила она.
- Да, черт возьми! - Не в силах дольше сдерживаться, я вскочил с
намерением увековечить контуры ее стройной фигуры, прошибив ею дыру в
одной из стен каюты.
Но как раз в тот момент, когда я подумал, что наилучшим образом для моих
целей послужит дверь, последняя неожиданно распахнулась. На пороге возник
Уилкинс, поинтересовавшийся:
- Вы тут, часом, не уснули? Мы уже вошли в атмосферу Денеба. Через полчаса
посадка!
Глава 4
Послушайте, герцог, неужели здесь всегда такая мразь? - Этот вопрос
Уилкинс задал после того, как смог в третий раз ознакомиться с прелестями
денебианской природы.
- Нет, обычно хуже. Мы попали в хороший сезон.
Откинув капюшон и расстегнув плащ, с которого ручьями текла вода, он
поморщился:
- Все шутите?
- Видели поручни вдоль дорожки с причала?
- Видел.
- Натянуты для того, чтобы людей ветром не уносило. А мы смогли идти и за
них не держаться. Повезло. Хорошая погода.
Несколько жалких матерных слов - вот и все, что придумал Уилкинс, и я мог
его понять - даже двести ярдов по поверхности планеты действовали на
психику весьма удручающе. Тем более что с ничем не смягченным буйством
ветра и дождя майор столкнулся впервые, потому что два прежних выхода
наружу - из брюха "Пелинора" в приемный бункер космопорта и при загрузке
во флаер, промчавший нас через полпланеты, - состоялись в Сван-Сити, где
теперь всюду оборудовали силовые купола, ограждавшие хотя бы от осадков...
Впрочем, надо признать, мне прогулка тоже подействовала на нервы: угрюмая
серая мгла, несущийся в лицо ветер, вколачивающий струи дождя прямо в
кожу, словно и не замечая одежды, скользкий камень под ногами - все это
слишком живо напомнило мне о самой, может быть, ужасной неделе моей жизни.
Первой, после исхода с Кертории, неделе, которую я провел под открытым
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг