остановки в Бухарском ханстве неизвестны. Но, видимо, приняли их
благожелательно. И в центральноазиатских краях они получили позже название
"бухарских евреев". По религии...
Когда образовался Израиль, иудейская религия привела туда и многих
караимов и многих иудеев из Бухары. И лишь в Палестине с превеликим
удивлением обнаружили они общность своего древнего языка. Немногие хазары
потрясенно встретили там таких же хазар. А братские народы остались там же,
где и жили, вдалеке друг от друга, впоследствии даже в разных государствах,
ничего не ведая о своей дописьменной истории и о своем древнем родстве.
Удивительный разброс племенных судеб и неразгаданных загадок
дописьменной истории показывает и карта угро-финских языков, которую
разглядывали мы в "Малахите" на исторических семинарах. От самой северной
Скандинавии, от загадочного приполярного племени саами - до венгров теплой
румынской Трансильвании, от западносибирской тайги до финнов и эстонцев -
родственные языки и, значит, родственные народы. Первый поэт-манси Юван
Шесталов читал свои стихи на мансийском языке в самых разных аудиториях
Венгрии. И везде его понимали без переводчика. И Венгрия затребовала к себе
позже весь тираж первой книги Шесталова на языке манси.
Но ведь манси - типичные монголоиды, а венгры - типичные индоевропейцы,
бывшие гунны. Где общий их корень, о котором буквально кричит родство
языков? У какого "озера" разошлись они в древности и навсегда? До сих пор
это загадка.
А загадочные и сегодня скифы? Остатки скифского языка ученые обнаружили
в осетинской речи. Хотя сами осетины ведут свой род не от скифов, а от
аланов, и страну свою называют Аланией.
Но ведь были аланы и в древней Испании!.. Роднит ли их что-нибудь с
осетинами?.. Загадка!
Неопровержимые свидетельства языка!.. Не помогут ли они когда-нибудь
разобраться в отношениях племен ори и оли? То ли в их родстве, то ли в их
чуждости...
Не допустил ли я в последние дни роковую ошибку, разобщив братские
племена? Что если ори и оли - один народ? Что если суетливый вождь килов Гро
картавил, называя мне своих беспокойных соседей: "оли"? Что если в самом
этом народе чередованию "р" и "л" особого значения не придают? Как в
древнееврейском языке - чередованию гласных...
Ори искали своих братьев, ранее ушедших на север. Но ведь за последнее
время в этих местах не появилось ни одного племени, кроме оли!
Теперь они насильно разогнаны в разные края. Причем разогнаны с самыми
благими намерениями. И если когда-нибудь потом организовать их встречи,
возить делегации ори в племя оли и наоборот, не получатся ли это встречи
басков и грузин в двадцатом веке? Печальные и безрезультатные встречи...
После обеда ложка... Та самая, которая дорога к обеду...
Не по себе становится от таких выводов. Выключив фонарь, я неподвижно
сижу в темноте палатки и снова, снова проворачиваю эти мысли. Рядом, на
раскладушке, ровно дышит Лу-у, положив руку на соседнюю раскладушку, где
сладко сопит Вик. У входа, опустив тяжелую голову на лапы, дремлет Полкан. В
селении тихо. Только дежурный костер слегка потрескивает. Да насекомые вроде
наших цикад пощелкивают вокруг. Все спокойно. Людоеды далеко. Сквозь
сгоревший лес, через разлившиеся реки и ручьи пока не добрался сюда ни один.
Да если бы и добрался?.. Собаки подняли бы такой лай!.. И рванули бы в лес
купы-охотники с фонарями!.. А фонари теперь в каждой хижине - и карманные, и
налобные. То и дело приходится батарейки менять. Но зато ночные гости уже не
страшны. Хотя еще опасны дневные. Не уследишь за каждым ребенком и за каждой
женщиной. Несмотря на все мои уговоры в общих беседах с племенем... Сколько
раз просил женщин и детей не отходить от селения как минимум без двух
собак!..
Однако каждому свою голову не насадишь. Бывает, и без собак пойдут за
ягодами и грибами, по старой привычке... Особенно мальчишки. И младший
братишка Кыра однажды так ушел, да и не вернулся. Искали его долго - не
нашли. Только чужой след взяли овчарки на обрывистом берегу Кривого ручья.
Шерсть на их загривках сразу вздыбилась, с рычаньем они рванули по следу, но
он привел в воду. И, значит, до этой невинной хитрости людоеды уже
додумались: ушли по ручью. Потому что никому больше Кыров братишка был не
нужен.
После этого оружейник Бир два дня не работал у верстака, а сидел на
камне и качался из стороны в сторону, обхватив голову руками. И потом сказал
мне, что, когда сыны неба построят для купов новое селение на берегу большой
воды, он пойдет туда первый.
...Ну, ладно, - думал я в темноте, - допустим, не гнали бы мы племя ори
к верховьям Аки... Допустим, брело бы оно, как хотело, прямо на север и
уперлось бы в зону беспокойных оли. Допустим, радостно соединились бы две
трети некогда единого племени... Что было бы дальше?
Если маленькому сейчас племени оли не хватает среднего течения Большого
и Малого Жога, если там часто возникают конфликты и требуется вмешательство
айкупов, то наверняка не хватило бы простора и объединенному племени. И,
окрепнув, оно смело бы килов из дельты двух рек. Или уничтожило бы их. Килов
немного. И они не воинственны. Рыбацкие племена вообще агрессивными не
бывают. Потому что кормятся морем. А его хватает на всех... И побрели бы
остатки килов неведомо куда. Лучше было бы?
А так, что ни говори, убитых нет, трупами путь ори не выстлан,
остальные племена вокруг, можно сказать, ничего и не заметили. И самому
племени ори досталось не худшее место на земле.
- Пока мы живы, все поправимо, - не раз говорил отец. - Любое дело
можно исправить, пока жив человек.
Разлука ори и оли - катастрофа, можно сказать, психологическая. Если,
конечно, верны мои предположения об их родстве... Психологическую катастрофу
можно со временем как-то излечить, сгладить, ликвидировать. Психику лечат -
когда живо тело. А вот соединение ори и оли сегодня могло бы стать
катастрофой физической. В том числе и для многих из них самих. Потому что
без отчаянного сопротивления килы не ушли бы из дельты и не погибли бы.
Сотни убитых легли бы в этом конфликте. И еще сотни искалеченных появились
бы на материке.
Ну, а если это вообще не родственные племена? Если домыслы мои об их
родстве - всего лишь домыслы? Тогда сплошная цепь кровавых схваток
протянулась бы от Жога до Аки. Ибо племя, обезумевшее от страха, оголодавшее
в пути, потерявшее руководство, в упор не видело бы, не понимало бы интересы
других племен. Из этого всегда и возникают войны - из непонимания интересов
других народов.
Никуда не денешься от того, что и купы, и ту-пу, и айкупы, и даже
дальние килы, которым мы регулярно возим сети, инструменты, ткани и посуду в
обмен на рыбу, для нас, землян, уже практически родные племена. "Мы в ответе
за тех, кого приручили", - эти слова французского военного летчика и
писателя Антуана де Сент-Экзюпери висели на стене в кабинете истории
первобытного общества. В нашем "Малахите"...
- Вы будете дружить с племенами Риты, - обещали нам преподаватели в
этом кабинете. - И вы будете отвечать за них. Перед своей совестью. И перед
историей двух планет.
Не все сразу получилось у нас. Не с дружбы, увы, началось на
Центральном материке. Но не по нашей вине. И, в конце концов, здесь, на
Западном материке, стало получаться. Так, наверное, мы обязаны были отвести
неизбежный удар от близких нам племен. Ибо мы в ответе за них, как
напророчил бесстрашный французский писатель. И теперь мы будем в ответе за
племя ори. Жертв там пока нет, дорога в племя, считай, проложена - а
остальное можно исправить. Пока мы живы...
10. Слухом земля полнится
После разлива ждал я появления Вука. Пожар в лесах создал повод для
разговора. Я готовился к нему: держал в вертолете тушенку, тайпу, ложки,
ведра, новые бусы для двух его жен и парочку новеньких пил-ножовок. И все же
Вук появился неожиданно - именно в то утро, когда я собрался, наконец,
лететь в дельту Аки.
На этот раз он не впрыгивал стремительно в вертолет, а просто терпеливо
дожидался меня, сидя на лесенке и задумчиво ковыряя в носу. Мыслеприемник
уже перекинулся через его редеющую шевелюру.
Алюминиевая лесенка машины была покрыта свеженькой темной ворсистой
шкурой. На ней-то Вук и сидел, негромко и отчетливо покашливая.
- Возьми это себе! - сказал он, поднявшись и приподнимая шкуру. - Ты
будешь на ней хорошо спать.
Это был первый подарок из племени урумту. Событие!
- Я отблагодарю тебя, - ответил я присловьем купов. - Ты не боялся, что
купы могут увидеть тебя здесь?
- Меня охраняют, - с достоинством ответил Вук. - Если бы пришел не ты,
я знал бы задолго.
- Пойдем в летающую хижину, - предложил я. - Для тебя там тоже кое-что
приготовлено.
- Ты ждал меня? - Вук удивился.
- Ждал, - признался я.
- Со мной пришел Цах, - сказал Вук. - Помнишь того глупца? Из первых...
Можно ему в твою хижину со мной? Он тоже без оружия...
- Зачем ты его привел?
- Он теперь в нашей пятерке, - объяснил Вук с некоторой гордостью. -
Может, он станет вождем после меня. И к нему тогда перейдет мой нож. Теперь
этот нож всегда будет у вождя племени. Пусть Цах все знает. С кем ты будешь
говорить, когда я уйду к предкам?
- Ты рано собрался к ним, Вук.
- Мне это лучше знать.
Он криво усмехнулся и опять закашлялся. Его сухой отрывистый кашель и
редеющие волосы без всяких анализов сказали мне, что лейкоз прогрессирует. И
чем дальше, тем прогрессировать будет быстрее. Даже несмотря на новые
пещеры... Племя, увы, пришло в них со старыми болезнями.
- Мы рано уходим к предкам, - напомнил Вук. - Мне уж трудно добираться
до тебя. Скоро совсем не смогу, тогда придет Цах.
Я знал, что Цаха и Рула близ Нефти слегка подлечили. Незаметно -
таблетками, пищевыми добавками, соками. Подлечили настолько, насколько это
возможно без операции. Потому что добровольно они на операцию, понятно, не
пошли бы. И эта незаметная терапия должна была пристегнуть каждому из них по
три-четыре дополнительных года жизни.
А Вук в "курсантах" не ходил, лечения не получал. Его срок короче. Хоть
и надеялся я, что переход в неурановые пещеры как-то удлинит его жизнь.
Может, так и получилось? Не угадаешь... Может, в прежних пещерах срок
его пришел бы уже давно?
- Что ж, зови Цаха, - разрешил я.
Вук коротко свистнул. Цах вышел из кустов на дальнем краю поляны. Если
бы вдруг они захотели уложить меня стрелой в глаз, вполне могли бы
осуществить это сегодня. Но, похоже, им это было ни к чему. Видимо, живой я
им нужнее, чем мертвый.
Жаль, что не обнаружилось столько же ума у людей племени ра. Тот же
самый критерий они могли бы применить и к Марату. И жил бы он сегодня, и был
бы полезен племени. И ничего не пришлось бы этому племени унизительно
выпрашивать.
Впрочем, там действовала народная стихия. А тут - холодный разум
пятерки самых умных или самых осведомленных. Может, именно на это и
рассчитывал когда-то Нур-Нур? Ведь, по сути, он создал в первобытном племени
правительство!
У меня вот не обнаружилось столько ума, чтобы изменить к лучшему саму
организацию жизни окрестных племен. Пока я приспосабливаюсь к тому, что
сложилось у них издревле. А Нур-Нур сумел! И я не сразу понял, что он сделал
в племени урумту. До сих пор меня захлестывают эмоции. Никак не могу
простить Вуку Тили... Не могу прикоснуться к нему - противно! Даже несмотря
на то, что он потом Тили отпустил... Даже несмотря на то, что нельзя судить
его по нашим меркам. Эмоции у меня явно сильнее рацио. Будем считать, что по
молодости... Что со временем пройдет...
Интересно, Цах участвовал в том походе или нет? В лоб не спросишь. Но
вообще-то знать надо, на будущее. Если уж у него есть шансы стать вождем...
Больше полутора лет не видел я Цаха. За это время он округлился,
возмужал, раздался в плечах. На перешейке между северными озерами я провожал
в Нефть испуганного юношу, почти дрожащего от страха перед неведомым будущим
в лапах "сынов неба". Сейчас ко мне неторопливо, спокойно подходил уверенный
в себе зрелый мужчина. С каким-то снисходительна взглядом. Держался Цах куда
солиднее Вука. Видимо, понимал, что знает и умеет больше вождя.
Оно, в общем, понятно: учили же его чему-то почти месяц! Не только печи
топить... И не один Сергей Агеев...
Что ж - тушенки и тайпы в вертолете хватит. Ложек - тоже. С бусами вот
только, как обычно, непорядок. Придется вручить каждому по одной нитке. Нет
тут больше. И пусть эти начальники выбирают из своих жен самую любимую. Или
делят нитку пополам. Если хватит ума...
Я поднялся по лесенке, набрал три цифры, открыл дверцу и первым вошел в
машину. Вопреки древнему правилу: не подставлять спину! Пропустить тут
гостей вперед невозможно. Да и не ведали они этой церемонии и не пошли бы
впереди меня.
Когда устроились гости на боковых сиденьях, я открыл каждому по баночке
тушенки, по бутылочке тайпы и протянул ложки. Цах орудовал ложкой гораздо
увереннее Вука. Чувствовалась напряженная и успешная учеба... А вот от
мыслеприемника он отказался, произнес два слова, и я услышал:
- У меня есть.
Оказывается, мыслеприемник был ловко спрятан у него под шевелюрой. Я и
не заметил... Видимо, сохранился с "курсов".
Отдаренную мне шкуру я аккуратно свернул и положил в конец салона. Она
порядком воняла в закрытом помещении. Значит, плохо выделана. Но куда
денешься? Презент от души! Придется скоблить самому. Выбрасывать шкуру
жалко. Она и на Центральном материке - редкость. Потому что охота у нас
запрещена. Убить животное мы имеем право только в порядке самозащиты.
Ребята проголодались в пути. Тушенку уплетали быстро и молча. Вук
заговорил лишь тогда, когда уполовинил и бутылочку тайпы.
- Ты знаешь, что горел лес? - спросил он.
- Знаю.
- Кто поджег, знаешь?
- Знаю.
- Чего они хотят? Зачем поджигали?
- Спасались от лесных людей. У них съели детей и женщин. Если бы съели
у вас, вы стерпели бы?
Вук вздохнул, задумался.
- Нет, не стерпели бы! - наконец, признался он. - Но к нам лесные люди
не ходят. Им у нас холодно. Значит, этот пожар не против нас?
- Вы тут не при чем.
- А пятерка думает, это против нас. - Вук глотнул тайпу. - Мы охотились
в этих лесах. Теперь там нет зверя. Надо ходить на охоту дальше.
- Лес отрастет, - пообещал я. - Зверь вернется.
- Нескоро, - грустно уточнил Вук. - Со зверем вернутся и лесные люди.
Опять пещерные крысы будут поджигать?
- Не знаю. - Теперь вздохнул я. - Меня не спрашивали. Я сам не люблю,
когда жгут лес.
- Накажи их! - потребовал Вук.
- Я никого не наказываю. Разве ты этого не заметил?
Вук опять задумался, как-то растерянно улыбнулся и согласился:
- Заметил... Ты только защищаешь. - Он допил тайпу до конца. - Потому
что ты не совсем бог. Боги беспощадны. - Вук задумчиво ковырнул в носу. И
уже другим, чисто деловым тоном поинтересовался: - Чем можно задобрить этих
глупых пещерных крыс? Чтобы больше не жгли.
- Верните им их женщин. Хотя бы тех, кого угнали в последний раз.
Больше их ничем не задобришь.
- У этих женщин дети, - возразил Вук.
- Верните с детьми.
- Они убьют наших детей!
- Нет! Не убьют! Они обрадуются своим женщинам. И не захотят приносить
им горе. Они вырастят ваших детей, как своих.
- Откуда ты знаешь это?
- Я говорил с их вождем. У вас его старшая дочь. Ее зовут Галю. Вождь
будет любить ее детей как своих внуков. Неужели ты не хочешь задобрить вождя
племени?
- Когда ты с ним говорил?
- Давно.
Тут я не блефовал. Такой мечтательный разговор с Фором на самом деле
был. Еще когда я привез в его пещеру маленькую Мару. Тогда Фор и сказал:
- Вот если бы вернулась Галю!.. Я любил бы ее детей...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг