6. Обезумевшее племя послушно текло на северо-запад
Четыре дня мы старательно отклоняли племя от лобового пути на север.
Видимо, ориентировалось оно только по солнцу и совершенно не понимало, что
впереди.
А впереди - разлившиеся реки, сложившиеся племенные районы, неплохо
вооруженные и четко управляемые племена. Разве что маленькие: каждое
вдвое-втрое меньше племени беглецов.
Дымовыми завесами, петардами, шутихами, сиренами, мегафонами и
кривляньем красных динамических голограмм удалось постепенно отжать бегущее
племя к верховьям двух рек - Большого и Малого Жога, где можно перейти реки
вброд. А в нижнем и даже в среднем их течении многие беглецы неизбежно
потонули бы при переправе. Потому что оба Жога, как и все реки вокруг,
разлились.
Наблюдать сверху было страшно. Все время плакали и визжали дети,
кричали женщины и били детей, мужчины ругались, дрались и били женщин. На
мой бесшумный вертолет они таращились недолго и вскоре перестали замечать за
своими бедами. А вот от тарахтящих вертолетов Бруно и Ната убегали словно
зайцы.
Беглецы так спешили на север, как будто их ждал рай. Но я-то знал, что
никто их не ждет. И сладкой жизни им не будет.
Корректировка их движения давалась трудно, но все же давалась.
Восточнее, справа, при этом остались и оли и килы. И даже айкупы оказались
теперь несколько восточнее прямого пути беглецов на север. Но этот прямой
путь еще мог вывести их на слияние Большой и Малой Аки, где стояло сейчас
огромное озеро. Начнут его обходить - упрутся или в ту-пу или в купов. И
быть беде!
Предстояло снова и снова отжимать беглецов на запад. А они уже
сообразили, что появление над ними машин связано с непонятными пугающими
огнями, густым черным дымом, грохотом, воем сверху и жуткими красными
подпрыгивающими фигурами. Все это неизменно возникало справа от племени, на
всех полянах и опушках, во всех речных поймах. Всюду, где был хотя бы
минимальный простор.
И обезумевшее племя вынуждено было отклоняться от основного пути левее,
к закату. Каждый раз левее.
Дуга отклонения пролегла в конце концов и через те холмы с тихим
голубым озером, где по подсказке колдуна Риха можно было найти бокситы и
малахит.
На вершинах холмов мы сажали вертолеты две ночи подряд. Пили чистую
родниковую водичку из крошечного озерка, растворяли ею сухую горючку для
машин. А на третью ночь уступили холмы и озеро бегущему племени. Сами же
ушли на ночевку к селению айкупов. Другой подходящей площадки сразу для трех
вертолетов поблизости не было.
Вечером, уже в темноте, у костра айкупов, беседовали мы с вождем Ларом
и колдуном Чатом, рассказывали о бедах бегущего племени, о том, куда
направляем его движение. Хитроглазый Чат полагал, что племя сильно
провинилось перед своими богами, если его прогнали с насиженного места.
Коренастый могучий и простодушный Лар удивлялся, что вождь бегущего племена
не знает, как спокойнее пройти к холоду, куда они стремятся.
- Вождь должен это знать! - утверждал Лар. - Я спокойно мог бы провести
свое племя хоть до холодных озер и никого не задеть. Я знаю все леса, реки и
племена от холодных озер до трусливых оли.
- Похоже, там нет вождя, - задумчиво произнес Бруно.
- Что же это за племя, без вождя? - удивился Лар.
- Может, он погиб? - предположил Нат.
- Они должны были сразу выбрать нового! - твердо произнес Лар. - А
потом бежать.
- Ну, не успели! - Нат улыбнулся.
- Значит, страх у них больше ума! - заключил Лар. - Ноги быстрей
головы. Трусливое племя! Хуже оли. Беда, если первый советчик - страх. И у
племени, и у человека.
- А откуда вообще взялись эти оли? - поинтересовался я. - Про килов я
слыхал давно. А про оли узнал уже от самих килов. Жалуются на своих новых
соседей.
- Беспокойное племя, эти оли, - тихо заметил колдун Чат. - Килы всегда
жили спокойно. Как и айкупы. Мы охотимся. Они ловят рыбу. Друг другу не
мешаем. А оли пришли откуда-то с тепла, сели на середину двух рек и стали
ловить рыбу там, где ловили килы. И стали охотиться там, где охотилась
айкупы.
- Вы тоже ссорились с ними? - спросил Бруно.
- Нет! - Чат усмехнулся. - Мы им уступили. Сдвинули свою охоту к закату
и к холоду. Глупым всегда лучше уступать. Они потом сами себе навредят. А
килы уступить не могли. Им некуда сдвигаться. К восходу от них большая вода.
Они стали ловить оли в своих реках, отнимать лодки и сети. Мы с женой ходили
к ее сестрам. Она из килов. Видели все это. Килы просили нас помочь. Вождь
Гро просил. Айкупы послали столько охотников, сколько пальцев у человека.
Оли увидали чужих охотников и убежали. Бросили свои лодки и сети. Трусливое
племя!
- Давно они тут появились? - спросил я.
Чат задумался. Глаза его еще сильнее прищурились, морщины на лбу
сдвинулись.
- Три разлива прошло, - сосчитал он. - Раньше их не было.
"Три разлива..." - повторил я про себя. Как раз три разлива назад мы с
Розитой прятались в гостинице Нефти. Тонули в своей невероятной любви...
Интересно, было ли тогда на юге землетрясение?
...Утром вертолеты снова ушли к бегущему племени. Оно обломало кусты и
молодые деревца вокруг озера, жгло костры на берегах. И собиралось в
дальнейший путь. Женщины укутывали малышей в шкуры и стягивали их лианами.
Мужчины набирали воду в меховые мешки, пристраивали связки стрел за спиной.
Подростки рыскали по берегу в поисках ягод и ссыпали их в небольшие сумки.
Пришлось нам сворачивать точно на север, искать вблизи подходящий
простор, на который непременно выйдут беглецы, определять его координаты,
передавать на космодром, корректировать "пристрелку" корабельных
голографических узлов.
- По-моему, сегодня конец, - пообещал я по радио Бруно и Нату. - Если
они отсюда два раза свернут налево, к ночи выйдут на верховья Аки.
- А если форсируют ее и попрут дальше? - спросил Нат.
- Пусть! Там можно дать им полную волю. Никого уже не заденут. Кроме
каннибалов. Даже урумту останутся восточнее. Но они дальше не попрут. Сядут
на Аку.
- Почему ты так уверен? - снова спросил Нат.
- Во-первых, Ака еще в разливе, - объяснил я. - Трудно форсировать.
Во-вторых, сразу за Акой - резкая температурная граница. В пойме Кривого
ручья мне всегда хочется надеть рубашку. А на берегу Аки - снять ее.
Расстояние - полтора километра. И так - по всей Аке. Кхеты на Кривом ручье
уже не растут. А на Аке их полно! Это же южане. Севернее Аки им сразу станет
холодно.
- А когда ты к ним собираешься? - поинтересовался Бруно. -
Знакомиться...
- Успею! Пусть обживутся, успокоятся, выберут вождя... Надо с кем-то
разговаривать... Мне до этого хочется обследовать копушки на холмах. Похоже,
там найдется работка для ваших роботов. Подготовлю вам блоки местной
памяти...
- Давай! - согласился Бруно. - Роботов для урановых пещер мы скоро
закончим. Впереди - простор!
В урановых пещерах сейчас господствовало производство, копились
контейнеры с готовой для переработки рудой. Поле для роботов-геологов там
сокращалось, поиск постепенно свертывался. И скоро роботы-геологи потянутся
оттуда на годичную очистку от радиации. Севернее пещер, в скалах на
пронзительных холодных ветрах сдует с них радиоактивную пыль в полярное
море. И тогда можно будет прикинуть, годятся ли они для дальнейшего
использования.
А вот роботы-горняки останутся в пещерах навсегда. Их не выведут даже
когда выскребут из пещер всю урановую смолку. В них накопится столько
радиации, что вычищать ее нет никакого смысла. Их выключат и забудут про
них.
Обогатительная фабрика уже строится. И не на Центральном материке, как
намечали когда-то, а на Западном, недалеко от причалов, расположенных в трех
бухточках сразу. Чтоб нигде не задерживались, не простаивали лишних часов
"Вихри" - единственное наше транспортное "узкое место", которое никак не
удается расшить. До создания морских судов мы еще не доросли. Даже не решили
пока, где верфь ставить.
Из-за расположения обогатительной фабрики, да и будущей атомной
станции, было много споров. Кончились они неожиданно и грустно: ушел из
Совета Аркадии Резников, второй командир "Риты-1". Он до сих пор убежден,
что вначале мы должны полностью благоустроить Центральный материк, а потом
уже соседние.
- Мы увлеклись экспансией! - не раз говорил Резников. - Надо
сосредоточиться на своих делах.
Большинство же в Совете считало, что важнее построить силовое
полукольцо вокруг дельты Аки, а затем - силовую границу по Западному
материку, обезопасить купов и ту-пу, дать им возможность заниматься
полеводством и животноводством. Для этого атомная станция нужна именно на
Западном материке. А Центральный пока перебьется дополнительным блоком на
тепловой. Новенькая турбина ждет, блок давно строится, нефти хватает...
- Надо глядеть в будущее! - часто повторял Тушин во время споров. -
Придут другие корабли. Пора готовить простор новым людям. Мы не замкнемся на
одном материке.
Впервые между Тушиным и Резниковым возникли разногласия, пролегла
трещина. Впервые они спорили на людях. Когда бывал я у мамы, видел, как
тяжело переживал это Михаил. Мне было жалко его - тоже впервые за всю жизнь.
Но уступить он никак не мог: решалась судьба планеты. Ведь на своем материке
мы, по сути, заморозили отношения с гезами и ра. Хоть и не по своей воле...
С тех пор, как погиб Марат, никакого движения! Подкармливаем их - и все.
Стрелы за это в нас не летят, женщин не убивают, мужчины не уходят "в боги".
Да и кто пойдет теперь в племя ра?.. Перспектива отношений с ним - очень
туманная. Особенно в сроках.
А вот на Западном материке перспективы ясны, возможности -
многочисленны. Нелепо их упускать...
Не знаю уж, как спорили первые командиры вдвоем. Они издавна решали
многое вдвоем, дома, на своих кухнях. Но в конце концов Резников из Совета
ушел - чтобы не мешать делать так, как считает большинство. И сохранил
всеобщее уважение к себе. А в Совет вместо него "старички" выбрали Иржи
Славека.
...Пока мы нацеливали голографические узлы на ближнюю поляну, бегущее
племя просочилось между холмами и двинулось точнехонько на север. Если не
отклонить его, неминуемо уперлось бы в спину пещерного поселка ту-пу. Какой
компас их ведет? Ради чего выбирают они северный путь? Узнаем ли мы это
когда-нибудь?
Уже привычно встретили беглецов на ближней полянке огонь, дым, грохот,
вой вертолетных сирен и дрыгающие, машущие руками красные фигуры. Наверняка
с Билла Фоссета и Жюля Фуке в глубине звездолетов пот градом катился.
И так же привычно, с покорной усталостью, племя беглецов свернуло
налево. Но мы знали, что оно опишет плавную дугу, и эта дуга снова упрямо
выведет на север. Из таких дуг, собственно, и состоял весь путь племени,
пока мы сопровождали его.
Значит, надо подготовить еще хотя бы одну преграду. Чтобы следующая
дуга вывела беглецов на стык сгоревшего и уцелевшего лесов по ту сторону
Аки. Там они или сразу сядут на реку или потекут вдоль нее вверх. И попадут
вскоре в предназначенную им "угловую лузу". Дальше на запад начнется
безводное плоскогорье, а на север - еще не сгоревшие леса каннибалов. Назад,
на юг, беглецы не повернут - это проверено. Ни разу не сворачивали назад!
Для жизни племени нужна вода. Кроме Аки, достаточной воды поблизости нет,
значит, на Аке и успокоятся.
В общем, после следующей преграды и следующего покорного поворота
племени налево незачем больше его мучить. Бруно и Ната можно будет отпустить
домой. Соскучились, небось, по женам... И ни к чему ждать темноты и ночного
привала беглецов. Никуда теперь они не денутся!
Когда второй за сегодняшний день поворот свершился, я сказал в
микрофон:
- Дело сделано, ребята! Пошли по домам!
- А вдруг они еще что-нибудь выкинут? - усомнился Нат.
- Утром слетаю, проверю, - пообещал я. - Простора для фокусов у них не
осталось. С мелкими подвижками справлюсь сам. Все главное - в порядке.
Низкий поклон вам от спасенных племен!
Бруно звонко расхохотался.
- Я же говорил, - произнес он сквозь смех, - что ты у нас единственный
пока представитель дикарей.
Мы тоже сделали плавную дугу и пошли на восток.
А несчастное обезумевшее племя, имени которого мы так и не узнали,
послушно текло по лесам на северо-запад.
7. Наше профессиональное чтение
Лу-у увлеченно читала по складам очередную птицеводческую инструкцию,
полученную недавно из Города. Сидела она в шезлонге, на терраске птичника, в
обществе дремлющего Полкана. Именно тут оборудовал я ей рабочий кабинет.
Это было ее любимое чтение - о курах и цыплятах, о домашних птицах и
вообще о птицах. Как они живут, что чувствуют, чем болеют, как их лечить и
как лучше за ними ухаживать.
Специально для Лу-у литературу понемногу выуживали в городской
библиотеке из микрофиш, увеличивали шрифт и печатали на принтере. С каждой
оказией Лу-у получала какой-нибудь новый текст. А я переводил арабские цифры
на римские, которые Лу-у понимала лучше. Арабские же оставались для нее не
обозначением количества, а знаками лиц, которых можно вызвать нажатием
кнопки на радиофоне.
Увидав меня, Лу-у встала, обняла и поцеловала три раза,
по-православному, как положено на людях. Потому что мы были на виду...
Вдвоем, ночью, в нашей палатке, она целовалась уже более увлеченно, ничего
не считая. Разобрала вкус этого занятия... Но первая по-прежнему не
начинала.
- Ну, как? - спросила Лу-у. - Загнал это племя в лузу?
- Откуда ты взяла "лузу"? - удивился я.
- Аня сказала, - простодушно ответила Лу-у. - Вызвала меня, спросила,
не скучаю ли я без тебя. Пообещала, что ты загонишь племя в лузу и сразу
вернешься. Может, я не так поняла? Может - в лужу?
"Лужу" моя женушка знала. А "лузу" никогда не видела. И объяснять ей,
что такое "луза" и "бильярд" было так же бессмысленно, как растолковывать
суть карточных игр или сражений в домино. Она никогда не понимала в земных
рассказах, что такое карточная игра и карточный долг. Оба эти понятия
казались ей бессмысленными.
В этом отношении она как бы сразу перешагнула из каменного века в
сегодняшний день. Точнее - в день Земли на время нашего отлета. Ибо
давным-давно Земля распростилась и с картами и с домино, признав их
абсолютно пустой тратой времени. Бильярд, правда, сохранился - как сугубо
детская игра. Малолетки нашего Города в бильярд еще играют. А карт и домино
совсем не знают. Ни один звездолет не захватил их с собою.
- Вик здоров? - спросил я.
- Вон, возле Ка-а сидит. Видишь?
Сын сидел на ворохе шкур возле своей бабки и внимательно разглядывал
пластмассового зайца. Почему-то заяц был зеленый. Штамповали их рабочие из
племени ра. Небольшая группа их занималась в Заводском районе игрушками для
малышей.
Родителей своих Лу-у обычно называла по имени. Так принято у купов.
Однако мою маму она называла "мамой", а не Лидой. Видимо, копировала мое
обращение.
- Ужинать хочешь? - спросила Лу-у. - Есть свеженькие-свеженькие яйца.
Сырые яйца, набитые с хлебом в стакан и круто посоленные, с детства
моей были любимой едой. Наравне с макаронами по-флотски. Пока не
развернулась птицеферма, удовольствия этого я был полностью лишен. Зато
теперь!..
Сама же Лу-у предпочитала яйца вареные и кипятила их в половнике,
опущенном в самовар.
Я сбегал в палатку за баночкой со свежим хлебом. Лу-у принесла
чистенькие яйца и нормальный стеклянный стакан, и тут же, на терраске, я
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг