остальных охотников клыков вовсе не было, но зато зубов болталось немало.
Видимо, это личные боевые регалии. Кто сколько заслужил... По-честному, по
гамбургскому счету... По зубам, как говорится, и почет...
Но вот красных ленточек, которые нацепили утром на шеи мои "гвардейцы",
сейчас на них не было. Эти украшения не считались боевыми.
А воины купов шли в бой!
6. Бескровная победа
Пока они крутили боевой танец вокруг вежда, я, наконец, пересчитал их -
двадцать четыре. Численный перевес все-таки у хуров. Да и качественный,
пожалуй, тоже. Среди воинов три явных подростка, почти мальчишки -
худенькие, порывистые, без ожерелий из зубов. Видно, лишь грозная опасность
поставила их в число воинов.
А вот стариков не было. Утром, в толпе, я их видел. Хоть и немного. Не
сосчитал.
Значит, они на острове? Гуманно! Племя, где берегут стариков, всегда
имеет наилучшие перспективы.
Однако военный мой подсчет быстро устарел. В сгущающихся сумерках с
двух разных флангов нашего "фронта" вылезли еще трое молодых купов -
посланные утром в разведку.
Они молча врезались в общий танцующий круг и, приплясывая, по меньшей
мере трижды прошлись по кольцу с общим криком "Шаш хурум!" Только после
этого круг распался, и Тор громко спросил их:
- Что видели? Сколько хуров?
Мыслеприемник перевел его слова. Но не мог перевести ответ разведчиков.
Говорили они долго, возбужденно, перебивая друг друга. А я понял лишь одно:
верный подсчет. Шесть раз один из них разжал свою пятипалую ладонь перед
глазами вождя. Значит, насчитал тридцать хуров.
И больше ничего я не понял.
Ладно хоть до тридцати считать умеют!
Сумерки сгущались постепенно, а темнота упала как-то разом, словно на
земном юге. Оглянуться не успел - уже темно.
И, значит, пора! Хуры, наверное, прошли свои семь километров и
затаились на противоположной опушке.
Я достал из ранца и закрепил на лбу фонарь. К рукояткам двух ракетниц
прижал резинками по две хлопушки. Сдвинул под правую руку гладкий белый
уголок слипа.
Все?
Купы следили за мной напряженно, чего-то ждали - эффектного, видимо. Но
я мог сейчас ободрить их лишь одним:
- Шаш хурум! - произнес я в мегафон на средней громкости. - Ухр купум!
Затем надавил кнопку максимальной громкости и кнопку движка. И ринулся
в темноту.
Белую осветительную ракету я пустил, подлетая к кустам на другой
стороне поймы. Хуры, конечно, были уже здесь. Еще недолго - и полезли бы к
ручью. А затем, по их планам - на обрыв, сквозь лес и к засыпающим хижинам
купов. Кратчайший путь!
Пока ракета висела в воздухе, хуры ошеломленно таращили на нее глаза и
молчали. Лишь один, вылезший из кустов на открытую пойму, закрылся рукой.
Его-то и припечатал я быстренько к земле своим слипом. Чтоб не торопился за
чужими женщинами... И чтоб на виду лежал - искать недолго...
Вторая осветительная ракета была красной. И сопроводил я ее явной
угрозой на полной громкости мегафона:
- Шаш хурум! Ухр купум!
Это должны слышать и воины купов. Мегафон гремел на всю долину ручья.
Даже мои собственные барабанные перепонки ощущались своим сопротивлением...
Но надо же еще и Тора помянуть! Как в боевом деле без вождя?
- Ухр Тор! - проорал я. - Шаш хурум!
И дернул хлопушку.
Теперь наконец-то раздался ответ:
- Нур-нур! - буквально завизжали внизу. - Нур-нур!
Что означает этот боевой клич, я пока не знал и дал им полминуты на
раздумье. Потом пустил зеленую ракету. В мертвенном ее свете увидел, как
ползут хуры из кустов под защиту опушки леса. Именно ползут. А надо, чтоб
драпали. Иначе купы нагонят их, и крови не миновать.
Может, звездопад их проймет?
Из другой ракетницы пустил я фейерверк. Сотни разноцветных звезд -
впервые на этом материке! - букетами распустились в темном небе и посыпались
на бедные нечесаные головы неразумных хуров.
- Шаш хурум! - повторил я в мегафон угрожающе. - Ухр купум! Ухр Тор!
И дернул вторую хлопушку.
Ну, что я мог еще им сообщить? Чем их прошибешь?
Следующая осветительная ракета - желтая - показала, что упрямые хуры не
убегают от падающих на них звезд, а прячут головы в траву. Как африканские
страусы - в песок. Почти три десятка согнувшихся фигур увидел я на опушке
леса. Скорчились, поджали под себя колени, и головы - в траву.
Может, они не хотят бежать при освещении? Может, побегут в темноте?
Чтоб никто не видел их трусости?
Дождавшись, когда погаснет четвертая осветительная ракета, я пригрозил
в полной темноте:
- Шаш хурум!
И тут же услышал далекий коллективный отклик:
- Ухр купум! Шаш хурум!
Это кричали с обрыва новые мои соплеменники. И, похоже, сыпались вниз с
копьями, палицами и геологическими молотками. Луки наверняка оставили на
обрыве. Зачем луки в темноте?
Пошли, значит, в атаку... Не дай Бог, доберутся до врага!
А что же хуры? Все еще кверху задницами?
Пятая осветительная ракета была опять белой, цветов на них не
хватает... И в рукоятке пусто.
Опустевшую ракетницу я засунул за пояс сзади, а оттуда вынул третью,
последнюю, пока еще полную.
Теперь хуры, наконец, побежали. Не от моих ракет и хлопушек, а от
купов. От их коллективного "ура", которое оказалось куда страшней.
Возможно - полной неожиданностью. Ибо оно перечеркивало планы легкой победы.
"Бегите быстрей, будущие друзья мои! - подумал я. - Драпайте! Целей
будете!"
И пустил им вслед еще один фейерверк. И не пожалел на них еще хлопушку.
И, включив налобный фонарь, закружился над ними с угрожающим рыком:
- Шаш хурум! Шаш хурум!
Лишь сейчас они увидели кого-то живого над собой. Со звездой во лбу! И
догадались, что этот живой обрушил на них весь ночной кошар. И снова
завизжали:
- Нур-нур! Нур-нур!
Может, страшней Нур-Нура для них и зверя нет?
Ладно! Хорошо, что бегут. И пусть бегут быстрей купов!
Гнал я их долго. Пока не увидел, что они, бедные, просто валятся от
усталости. Спотыкаются, падают, пробежав несколько шагов, валятся снова... И
нет уже при них ни палиц, ни копий, ни луков. Все порастеряли! И устали
визжать "Нур-нур". Бегут молча.
За женщинами они теперь явно не вернутся. Не до того! Лишь бы их,
обессиленных, не догнали и не перебили, как цыплят...
Возвращаясь, я выпустил еще три осветительные ракеты - искал купов. Но
их не было нигде. Они не преследовали побежденных.
На краю поймы я прошелся взад-вперед вдоль кустарника, поискал
усыпленного воина. Его тоже не было. Видимо, купы унесли. Сам он уползти не
мог - слип не дает осечек.
За лесом над Кривым ручьем мерцали теперь два костра. Похоже,
воины-купы вернулись в селение. Мне не стоило появляться там раньше них, и
еще одну ракету я истратил над лесом. Он был пуст.
Значит, все дома?
Ну, тогда можно и мне...
Спящий хур лежал между белыми палатками. Как раз там, где предыдущую
ночь провел я. Не убери я отсюда надувной матрасик, может, на него и
положили бы. Руки и ноги пленника были надежно стянуты тонкими гибкими
ветками - типа земных лиан. Все как договорились!
Женщин и детей в селении не было. У двух костров сидели только воины и
ужинали - кхетами. Вождь Тор опорожнял свой кхет белой ложкой, которую я
оставил на тюке в открытой палатке. Остальные поглядывали на него с
некоторой завистью. Такой удобный инструмент, да еще геологический молоток
рядом...
Мне тоже был предложен кхет. Поскольку руки мои не были стерильно
чистыми, а воды поблизости я не видел, пришлось сразу же, на глазах воинов,
отодрать клейкую пленку от входа в палатку и достать из кулька еще одну
ложку, посветив себе налобным фонариком. После грандиозной победы над хурами
я считал себя вправе по крайней мере питаться с такими же бытовыми
удобствами, как вождь.
Ложка моя была принята народными массами спокойно, без эмоций.
А эмоции начались сразу после ужина.
Опорожнив и отшвырнув кхеты, воины вновь выстроились в хоровод вокруг
вождя и повторили боевой танец. Сар отплясывал его не с копьем, а с
геологическим молотком. И грозно лупил им в темноту.
Добавления к танцу были чисто звуковыми. Кроме "шаш хурум", воины
прокричали теперь еще и мои давешние лозунги:
- Ухр купум! Ухр Тор!
А потом сам вождь, еще не снявший тиару, топнув ногой и помахав
геологическим молотком в воздухе, проревел новый лозунг:
- Ухр Сан!
Я понял, что это и есть их "спасибо". И другого мне не требовалось.
Прошли всего сутки с тех пор, как приземлился я в этом селении...
7. "Сколько разливов ты живешь?"
Лу-у возникла неожиданно, как бы вынырнула из темноты, и наклонилась
над спящим хуром. По-моему, она его обнюхивала - с мохнатой головы до
связанных босых ног.
На плечах, руках и ногах девушки поблескивали в свете костра капельки
воды. Видимо, плыла с острова не на плотике.
Не знаю уж, почему она появилась тут первая изо всех женщин племени.
Может, это привилегия дочери вождя? А, может, просто свойство ее характера?
Я остановился у входа в свой купол парашюта и понаблюдал за нею. Хотя
вообще-то надо готовиться к допросу пленного. Ведь проснется когда-то...
Палатки вроде уже определились - как-то произошло это само собой. Там,
где лежал распечатанный тюк с подарками, вождь Тор уже сложил свое оружие -
копье, лук, палицу. В другую палатку он пока не стремился.
Появление Лу-у очень меня обрадовало. Острей всего не хватало сейчас
воды, но искать в темноте тропинку к реке я не решался. И не решался послать
за водой кого-нибудь из воинов. Может, и принесет, но наверняка обидится. А
Лу-у обижаться не должна - дело вроде женское.
Однако для воды нужны ведра.
Распечатывать тюк в своей палатке и искать в нем ведра - долго. Тюк
завален вещами из вертолета, как стол. Другой "мебели" пока нет.
Придется идти в палатку Тора.
Впрочем, Тор - у костра, в палатке темно...
Включив фонарь, я быстро выдернул из стопки ведер два, прихватил два
стаканчика и вынес все наружу. И выключил фонарь - от костров света хватало.
- Лу-у, - тихо позвал я.
Она мгновенно оказалась передо мной. Будто ждала, что ее позовут. Бедра
ее были туго обернуты утренним сатином. Весь отрез намотала на себя! В
несколько слоев. И сатин был сухой. А на груди поблескивали капельки воды.
Мыслеприемник держался на ее голове. Умница! Ведь дважды переплыла
речной пролив - не потеряла!
- Принеси воды! - попросил я. И хотел добавить: "Пожалуйста!"
Однако осекся: как переведет аппарат это неконкретное слово? Может,
лучше без него?
Лу-у приняла из моих рук белые легкие пластмассовые ведерки, покачала
их и тоже тихо поинтересовалась:
- Что это?
- Ведро. - Я показал на левую ее руку. - Ведро. - Я показал на
правую. - В них сыны неба носят воду. Одно ведро принеси мне. Второе возьми
себе.
- Я отблагодарю тебя! - пообещала она и убежала вприпрыжку с веселым
криком: - Вед-ро! Вед-ро!
Почти автоматически я засек время.
Теперь надо разыскать в ворохе вещей съемочную камеру. Весь разговор с
пленным я решил записать на пленку. Для Совета. Получится самая полная и
самая объективная информация.
Камера маленькая, с ладонь, с ремешком. Ее можно пристегнуть к руке.
И еще предстояло приготовить матрасик для пленного. Как-то неудобно не
на улице, а в палатке класть его на голую землю.
И Лу-у появилась к этому моменту.
Пятнадцать минут она бегала... Туда вприпрыжку, обратно с двумя
небольшими ведрами воды. Значит, до реки никак не больше полукилометра.
Одно ведро она протянула мне, второе осторожно поставила у входа в
палатку.
Я зачерпнул воду пластмассовым стаканчиком, понюхал: пахнет свежестью.
Попробовал: холодная, чистая, как родниковая. И поймал себя на мысли: первое
движение получилось как у купов - понюхать. Может, это приблизит меня к ним?
Вообще-то я почти не пил сырой воды. Дома, в детстве, для питья
водилась только кипяченая. Все-таки мама - врач, семья, значит,
"медицинская". В "Малахите" тоже не принято было увлекаться сырой водичкой.
За здоровьем нашим там следили в сто медицинских глаз. Разве что в лесных
походах?.. И то если наткнемся на чистый прозрачный уральский родничок... А
если не наткнемся, во фляжках всегда кипяченая...
Собственно, и тут неплохо бы завести самовар. Только где его взять? На
всю планету, наверное, один - у Марата в племени ра.
Второй стаканчик я протянул Лу-у.
- Что это? - традиционно спросила она.
- Стакан, - пояснил я.
Она тут же повторило новое слово и, зачерпнув воды, выпила немножко.
Как и я - чуть-чуть.
Но моей-то целью было не это. Для питья еще болталась тайпа во фляжке.
Мне бы умыться!
В одном из вертолетных баулов нащупал я кусок мыла, кулек с
полотенцами, выдернул одно и заткнул за пояс. Потом зачерпнул воду
стаканчиком и, выйдя из палатки, нарочито неумело плеснул себе на руку с
мылом.
Лу-у молча наблюдала за мной.
- Помоги мне, - попросил я. - Слей воду на руки.
Опять полезло на язык слово "пожалуйста". Опять я его задавил.
Лу-у поняла и зачерпнула воду своим стаканчиком из своего ведра. Оно
стояло поближе.
С ее помощью я помыл руки, лицо и шею. Сразу стало легче. Эх, целиком
бы окатиться! Да обстановочка не та.
Не успел я вытереться, как завозился и засопел пленник. Наверняка все
тело у него, бедного, затекло. И тут же из круга воинов у ближнего костра
метнулся один, подлетел к пленному, наклонился и перевернул его с бока на
спину.
Это был Сар. Возможно, наблюдение за пленными и спящими гостями входило
в его обязанности как наиболее "клыкастого" охотника. Клыки и зубы добытых
животных еще болтались на его мощной темной груди, да и другие воины не
сняли боевые ожерелья.
Момент был подходящий. Пленного предстояло перетащить в палатку. Иначе
нормальную видеозапись не сделаешь. Света мало. А там хоть фон белый... Я уж
собрался было тащить пленника один...
- Помоги мне, Сар, - попросил я. - Хура надо перенести в белую хижину.
Мыслеприемника Сар, похоже, не снимал, понял все, но ни о чем не
спросил. Помог молча. И вдвоем мы быстренько отволокли в палатку охотника за
чужими женщинами, уложили на надувной матрасик. Пленный протестующе мычал,
бросался во сне односложными словами, но глаз не открыл. Еще часа три ему
предстояло спать.
За помощь я наградил Сара ведром и стаканчиком. Он уже видел воду в
первых двух ведрах и не ждал объяснений. Пообещав отблагодарить меня,
побежал с ведром в темноту - за водой.
Сейчас же появился передо мной второй "гвардеец". Должно быть, наблюдал
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг