на сорок. Больше они, вероятно, не выдержат.
- Уже готовишься праздновать победу?
- Как-то я не настроен на поражение... По логике, они должны отплясать
победу сами. Племени наверняка понадобится разрядка.
- Исполать тебе! Так, кажется, говорят в России?
- Хочешь знать, как говорят здесь?
- Записываю.
- Ухр! Удачи! Ухр купум - удачи купам! Мне тоже пожелали "ухр"...
- Как зовут твоего вождя?
- Тор.
- Значит, "ухр Тор"? Сделать это лозунгом концерта?
- Ты самая мудрая женщина, Розита! Из тех, что встретились на моем
тернистом пути...
- Что тебе стоило сообразить это пораньше? - Розита вздохнула, и мне
показалось - непритворно. Что уж она имела в виду? "Малахит", где в упор
меня не замечала?
В последние недели Розиту часто видели с архитектором Теодором Вебером.
Он был одним из вдовцов "со стажем". Жена его давно умерла от ренцелита.
Позже от этой страшной болезни избавил весь Материк микробиолог Натан
Ренцел. Напрочь вывел смертоносного комара, переносчика заразы. Благодарные
земляне назвали погибшего комара по фамилии Натана, а по комару - уже и
болезнь. Натан не возмущался, принял с юмором. А было это еще до прилета
нашего, третьего корабля. Мы получили готовые прививки.
Что ж, Вебера можно понять: такая роскошная женщина освободилась! Но
как понять Розиту? Пошутила? Не заметить? Вдруг это обидит ее? Вот бы не
хотел!
- Я запомню твои слова, Розита!
- Это угроза? - Розита рассмеялась.
- Нет, обещание.
- Говорят, ты выполняешь все свои обещания.
- Это говорили только в школе.
"Наверняка Женька брякнул!" - подумал я.
- А потом уже не выполнял? - не без ехидства поинтересовалась Розита.
- Потом этого не замечали.
- Почему?
- Может, потому, что трепачей не брали в "Малахит"? Вот я и стал
незаметен...
- Это тебе казалось... - Розита опять грустно вздохнула. - Как жаль,
что мы понимаем это лишь сейчас!
И уже другим, деловым тоном спросила:
- У тебя все?
- Да. Конец связи.
5. В свободном полете
Селение купов было пусто - ни людей, ни собак...
Собственно, домашних животных я тут пока не видел. Ни одного! По
Моргану, это свидетельство стадии дикости. Лишь в стадии варварства
появляются домашние звери. Изучали мы Моргана в "Малахите" по курсу истории
первобытного общества - вместе с Бебелем, Энгельсом, Ливингстоном,
Миклухо-Маклаем...
Загашенные с вечера костры, безмолвные хижины, крытые выгоревшими и
свежими пальмовыми листьями, полная тишина - если не считать пения птиц.
Таким увидел я сейчас селение... Только острый запах паленого мяса,
обгоревших костей, раскиданных повсюду - остатки вчерашнего сытного
пиршества - говорили, что люди здесь были совсем недавно.
Весь багаж сложил я в той палатке, где лежала поверх тюка моя шерстяная
рубашка. Сюда же перенес из другой палатки использованный аккумулятор,
ножницы, иголки с нитками, стопки ложек. Все остальное надо раздать сразу,
как только селение оживет.
В обеих палатках было душно. Купола парашютов, пропитанные
быстротвердеющей смолой, совершенно не пропускали воздуха. Он шел только
через узкий дверной проем. Видимо, конструкторы понимали, что этого мало, и
предусмотрели боковые вентиляционные клапаны. Но они застегнуты короткими
ремешками. Пришлось обойти обе палатки по периметру и ремешки отстегнуть,
клапаны приподнять. Пусть уж вождь, когда вернется, получит все сразу в
наилучшем виде!
Вообще-то я мог отдать купам сразу обе палатки. Вторую, предположим,
Сару, которого назвал своим братом. В вертолете сложена еще одна -
брезентовая, геологическая, куда более просторная, чем эти.
Но... Не навредить бы Сару! Если вождя может обидеть появление у всех
таких же ложек, как у него, то что говорить о "царской" палатке для рядового
охотника?
Да и мне-то зачем иметь жилище лучшее, чем у вождя? Тоже может боком
выйти...
Марат Амиров давно сообщал из племени ра, что новые его соплеменники
невероятно обидчивы. И, чтобы я не считал это особенностью только одного
племени, Михаил Тушин на прощанье предупредил:
- Чем менее образованны люди, тем более обидчивы. Совсем необразованные
обижаются из-за любой мелочи. Преодолевать мелкие обиды - мука! Куда легче
не допускать.
В мудрость Тушина я верил с детства, с того времени, как еще школьником
слушал на Земле его многочисленные интервью, читал его книгу о том, как была
открыта планета Рита, мечтал сам улететь когда-нибудь вслед за ним на эту
планету.
И улетел...
А теперь приходится соразмерять широкие возможности современной
цивилизации с узкими психологическими рамками людей каменного века. Не
убудет у купов, если еще недолго поедят руками... Лишь бы Тора не обидеть...
А там найдутся для него и другие материальные привилегии. Ложки же пойдут в
широкие народные массы.
Когда-то и на Земле именно так распространялась материальная культура:
из царских дворцов - в покои придворных вельмож, потом в каморки слуг, затем
в среду городских мастеровых, и, в последнюю очередь, в деревенские избушки.
Именно этим путем прошли прочная посуда и удобная мебель, водопровод и
канализация, электричество и телефон, радио и телевидение. И даже самые
эффективные лекарства. Все новое и прогрессивное правители неизменно
поначалу использовали для себя. И вряд ли удастся мне изменить этот порядок
на Западном материке. Надо быть реалистом... Пусть уж хоть так!
...Я перенес в предназначенную Тору палатку его ложку и синюю ленту, а
в свою убрал матрасик с улицы. Теперь можно запечатать свою палатку клейкой
пленкой, плотно прижав ее по периметру входа. Авось не отдерут.
Мегафон я решил взять с собой. Удастся еще раз заглянуть сюда до
вечера, не удастся - кто знает?
Врубив движок, я снова поднялся над селением и решил осмотреть остров.
Однако - свысока, чтоб не заметили. Потому что охотники могут не совсем
правильно понять мой интерес, если в их отсутствие я стану подглядывать за
их женами.
С высоты остров казался бы почти необитаемым, если бы не два тонких
дымка на противоположных его концах. Были тут временные хижины, нет -
неведомо. Если и были, то сверху их прикрывали раскидистые кроны громадных
лиственных деревьев. Под каждой могла уместиться не одна хижина.
Интересовали меня, собственно, не столько хижины, сколько, так сказать,
плавсредства. Есть ли у купов лодки? Как добираются они до острова? Долбить
с ними челноки из стволов я, конечно, не собирался. Время дорого! Но можно
попросить для них у Совета пластмассовые или надувные катамараны.
Даже в бинокль лодок на острове я не обнаружил. Но заметил, что три
небольших плотика из тонких стволов нежатся на песчаной отмели. Видимо, на
них и переправлялись женщины с детьми. По очереди, понятно...
Возле плотиков никто не мельтешил. И вообще никакой суеты на острове не
просматривалось. Только костры дымили. Да еще углядел я несколько рядов
деревянных поплавков. Видимо, они держали рыболовные сети, перегородившие
узкий пролив между островом и северным берегом.
Что ж... Далеко купам до морского народа! Нет лодок, значит, нет и
движения по реке. Только с острова да на остров. И катамараны они к тому же
приспособят. А зачем, собственно? Пока я жив, может, им спасаться больше и
не придется?
Все! С островом ясно! Теперь - на север. Пора поглядеть, где топают
хуры. И пройти к ним лучше над болотистым устьем Кривого ручья. Чтоб не
докладывать о разведке вождю купов. У него своя разведка, у меня - своя.
Низину перемахнул я быстро и не заметил ничего выдающегося. Болото как
болото: кочки, кустарник, редкие и тощие лиственные деревья. На северном
краю низины, перед темной опушкой, мирно паслись в салатно-зеленой траве два
небольших светло-коричневых стада каких-то парнокопытных. Что-то вроде
косуль... И ведь совсем близко от селения! Не зря так много костей на его
просторах... Благодатный край! Потому и племя не агрессивно. Озлобляет людей
обычно лишь очень долгая цепь сплошных несчастий. Вот как у племени ра, в
которое окунулся знакомый мне со школьных лет Марат Амиров - теперь такой же
молодой вдовец, как и я.
За болотом я слегка крутанул на запад и вышел на прямую, по которой
вчера прилетел в эти края. Под ней теперь топали за чужими женщинами
пещерные хуры.
Они оказались совсем недалеко - километрах в семи от опушки напротив
Кривого ручья. На небольшой полянке догорал костер - у же голубые огоньки
перебегали по угольям. А вокруг в густой траве в живописном беспорядке спали
воины - рядом с копьями, луками, стрелами, палицами. Кто спал на боку, кто
на животе, кто на спине - раскинув руки. И часовых, похоже, не было.
Агрессоры набирались сил, уверенные в полной безопасности, в полной
неожиданности похода.
Видно, в прежние походы так и было.
Напугать бы их сейчас до полусмерти - все ведь при мне! - да погнать
назад. Но тогда никак не свяжут они это с купами и рано или поздно вновь
притопают сюда же. И может пролиться кровь.
Да и мне с купами жить будет труднее, если не на их глазах оберну я
против их врагов всю мощь "сынов неба". Жди потом случая!
К тому же и "язык" мне необходим - как говорили во времена Второй
мировой войны, о коей готовил я доклад в школьные годы. Что за племя? Где
живет? Чем живет? Почему охотится на чужих женщин? Чего от него ждать в
будущем?.. А брать "языка" лучше возле селения. И допрашивать - дома. Я же
его усыплю! Ему же проспаться надо!..
Ладно уж! Пусть пройдут неразумные хуры свои семь километров...
Через несколько минут я опустился на обрыв над Кривым ручьем и увидел,
что воины-купы мирно обедают. У каждого в руках был кхет и кусок
подвяленного мяса. И еще целая горка бледно-зеленых плодов лежала на траве
между палицами.
Опершись спиной на ствол дерева, неторопливо ковырялся рукой в кхете
вождь Тор. Геологический молоток лежал возле него на траве.
"Гвардеец" Сар, отложив свой плод, приподнялся, взял из горки еще один
и протянул мне.
Я взглянул на голову Сара. Мыслеприемник был на нем. Значит, можно
говорить.
- Я отблагодарю тебя, - произнес я знакомую формулу, принимая кхет. - А
сейчас сбегаю к ручью и быстро вернусь.
Надо помыть руки. Ложки при мне не имелось. Придется есть руками. Как
все купы.
Плод я оставил возле Сара, а ранец не снял. Подниматься вверх быстрее
на движке.
Ручей бежал внизу неглубокий, прозрачный, прохладный. Он был столь
неширок и неглубок, что я удивился: как сумел он отхватить себе такую
просторную пойму и такой высокий обрыв? При отсутствии снежной зимы и бурных
паводков...
Вода на перекате приятно холодила пальцы. Я взмутил речной песок,
протер им потные горячие потемневшие ладони - как мылом. Когда песок унесло
течением, в глаза ударил темно-зеленый слюдяной блеск. Под унесенным песком
лежал кусок слюдита. Это интересно: я уралец, и с детства знаю, с чем кушают
темно-зеленый слюдит. Никакого подходящего инструмента под рукой не было, и
я выбил камень из воды носком ботинка.
Слюдит вылетел на берег - совсем небольшой, с детский кулачок. В
образовавшейся ямке вода замутилась, но серую муть быстро унесло течением, и
хитро подмигнул мне оттуда чистый густо-зеленый зрачок. Его я уже осторожно
выколупывал пальцами, и оказался он прекрасным ювелирным изумрудом -
прозрачным, однотонным, без единой трещинки, без слюдяных вкраплений, всего
с одним мутноватым пятнышком по самому краю. Ну, и, понятно, с мутноватым
основанием. Все как положено у ювелирных кристаллов. Когда-то почти такой же
разглядывал я - как величайшую ценность! - в витрине Геологического музея у
себя на Урале. Помню еще и надпись на краешке витрины: "Изумруд в древности
называли "смарагдом"".
Неплохая находочка для первых суток! Да еще в слюдяном кулачке может
что-нибудь отыскаться, если неторопливо поковырять его ножичком да
молоточком...
Жаль только, что особой ценности это здесь, на Рите, не имеет: женщины
не гоняются за украшениями, огранщиков сюда с Земли не посылают, никто о
драгоценных камнях не говорит и не думает. Разве что рубины ищут - и то лишь
для собственных лазеров. Пока у нас все лазеры - привозные.
И все-таки... Вдруг еще один отыщется?
Я слегка поковырялся возле ямки. И выудил из ручья еще один изумруд.
Чуть поменьше первого. Но такой же чистый, вполне ювелирный.
Много же их тут может быть! Если за пять минут нашел два. А если еще
поискать выше по течению?
Однако пора и наверх. Купы, небось, заждались.
Я спрятал нежданные находки в карман и нажал кнопку ранца. Через минуту
я уже срезал ножом верхушку кхета, обломил края и запустил внутрь руку.
Никого это не удивило, только Тора. Потому что он уже видел, как ел я
кашицу из кхета ложкой. А другие - не видели.
Расправившись с кхетом и убедившись, что Тор мыслеприемника тоже не
снял, я сказал вождю:
- Когда хуры побегут от вас в свои пещеры, один из них упадет и
уснет. - Я поднял вверх палец. - Или двое - пока не знаю. - Я поднял вверх
два пальца. - Смогут твои воины связать его, спящего, и принести к белым
хижинам? Достаточно одного! - Я снова поднял вверх палец. - Двоих не надо.
- Ты не сможешь съесть двоих? - на всякий случай поинтересовался Тор.
Я рассмеялся и успокоил его:
- Сыны неба не едят своих врагов. Даже не убивают их. Я поговорю с
хуром и отпущу его.
- Тогда он опять придет за нашими женщинами.
- Я запрещу ему. Он не придет.
- Ты колдун? - удивился Тор.
- Немного, - согласился я.
- Тогда наколдуй нам успех.
- Это я уже сделал.
- Я не видел. Покажи!
Что я мог им сейчас показать? Устроить фейерверк? Светло, никакого
впечатления... Пустить осветительную ракету? - То же самое... Кричать,
подпрыгивать? - Смешно. Это они и сами умеют... Дернуть хлопушку? - Это
хорошо в сочетании с ракетами, в темноте.
Может, мегафон их убедит?
Я надавил кнопку средней громкости.
- Ухр купум! - произнес я без особого нажима, но с максимальной
душевностью. - Ухр купум!
И все сразу подскочили - кто сидел, кто лежал. Все оказались на ногах.
Видимо, звуков такой силы еще не слыхали. И глаза у всех, кроме Тора, были
испуганы. Только вождь ждал чего-нибудь этакого. Все-таки колдовство... И
ответил он достойно. Выдернул из-под кустика роскошную тиару из пестрых
птичьих перьев, насадил ее на голову - удивительно ровно, сразу точно по
центру! - топнул ногой и, подняв копье, проревел:
- Шаш хурум!
И мыслеприемник послушно перевел мне:
- Смерть хурам!
Стремительно выстроились в круг охотники и, подпрыгивая, пронзая
копьями воздух, пошли колесом вокруг вождя с общим криком:
- Шаш хурум! Шаш хурум!
Только сейчас заметил я, что у всех появились ожерелья на шее. Утром их
не было. Зубы и клыки животных бились на сухожилиях в темную грудь
воинов-купов. У Тора болтались на груди пять длинных клыков и по шесть зубов
с каждой стороны. У Сара клыков было три, а зубов всего восемь. У второго
моего "гвардейца" висел всего один клык и по три зуба с его боков. У
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг