дошли до моей двери. И каюта, холодная, пустая, омертвелая еще несколько
минут назад, стала сразу уютной, теплой, тесной, наполненной бешеной
радостью жизни...
* * *
- Сандро, почему ты не захотел пойти в мою каюту?
- Она ведь не только твоя.
- Но он никогда сюда не придет! По крайней мере, без моего разрешения.
- А Бирута вообще никогда сюда не придет.
- Скажи, долго нас будет преследовать наше прошлое?
- Не знаю. Нет нужного опыта.
- Разве у Бируты не было прошлого?
- Она о нем никогда не говорила.
- А сам ты догадаться не мог?
- Не было оснований догадываться.
- Как ты это мило сформулировал...
- Ты хотела бы грубее?
- Зачем? Все понятно... Бирута всегда казалась мне человеком цельным и
чистым. Поэтому и ты был недостижим, как чужая галактика. И скажу тебе
честно: меня к ней тянуло. Работа над радиоальманахом была для меня
удовольствием прежде всего из-за Бируты. И рассказ ее был прелестен, и
разговоры с ней - как магнит. Ближе нее, по сути, у меня тут никого и не
образовалось. Но до личных откровений мы дойти не успели. А если бы успели -
было бы тебе сейчас легче?
- Возможно.
- Ты пойдешь сегодня на могилу?
- Обязательно! Сразу после Совета.
- Можно мне с тобой?
- Даже нужно!
- Я уже не раз была там с твоей мамой. Рядом могила Ольги, может, ты
помнишь... За ними обеими мы с Лидой следим. Все там одинаковое. Марат ведь
туда не доберется. Он в племени ра невыездной...
- Ты молодчина! Спасибо! На Совет пойдешь?
- Омар там будет. Зачем мне?
- Ты в радиостудию - к девяти? Как обычно?
- Нет. Утром меня подменит Аня Бахрам. Мы договорились. Я с тобой
поеду. Я ведь сегодня ждала тебя. Хотя и не знала, конечно, как там у вас
повернется, когда прилетишь, куда... Бруно обмолвился, что к нему... Я
допускала, что к маме... Ты ведь мне ничего так и не рассказал... Ну, ладно,
это потом... А сейчас...
* * *
- Как ты пойдешь на Совет? Ты ведь и минуточки не спал!
- Кофейку напьюсь.
- Евгений наверняка что-нибудь приготовил. Ты не боишься?
- Я только двух вещей боюсь, любимая моя: хорошего человека обидеть и
тебя потерять. А больше - ничего.
- Крови у вас там не было?
- Не заметил. Вроде все остались живы.
- Лишь бы не было крови! У Евгения на случай крови приготовлен
грандиозный проект.
- Проект чего?
- Государственного устройства. С конституцией, президентом, судом и
даже органами безопасности.
- Откуда ты знаешь?
- Он советовался со мной. Как с юристом... Еще когда были вместе.
- И что ты присоветовала?
- Прежде всего - убрать органы безопасности. А потом - положить все в
долгий ящик. Потому что нормально живем и без этого.
- Государство - орудие насилия, подавления. Над кем он собирается это
учинить?
- Он понимает государство как орудие защиты.
- От кого?
- Землян - от дикарей. Хороших землян - от плохих.
- Вот это самое страшное. Когда начнут делить на хороших и плохих... С
этого начинается любая тирания.
- Я ему сказала примерно то же самое.
- Он не поверил?
- Обещал подумать.
- Он с детства обещает подумать, кажется, с третьего класса.
- По-моему, он способен воспользоваться любым поводом. Не только
кровью. Очень хочет стать отцом нации! Будь к этому готов!
- Спасибо! Подготовлюсь.
- Но - потом. А сейчас...
* * *
Утром я набрал заказ на центральный пульт управления кораблем:
крупнокалиберный охотничий карабин и ящик патронов к нему.
"Заказ будет выполнен через час, - прочитал я на дисплее ответ
электронного мозга. - Очищенный от смазки карабин и патроны будут доставлены
в каюту Ф.Красного. Получение - из его рук".
Федора Красного, командира корабля, я увижу на Совете, а сразу после
Совета пойду на кладбище. Значит, вечером?..
34. "Каждый мнит себя стратегом..."
Насколько я понял, Совету не хватало информации. Поэтому нового я узнал
немного. Информацию ждали от меня.
Первое слово Тушин предложил мне, а я церемонно уступил его Бруно и
Джиму. Для свежих впечатлений... Да и чтобы мне потом меньше говорить.
Тушин поморщился: не понравилось. Но никогда я не заботился о том,
чтобы нравиться начальству. Пусть даже оно и вошло со мною в родство... На
Совете я был всего второй раз, и хотел вначале приглядеться.
О событиях последней ночи Бруно рассказал настолько подробно, что Джиму
осталось немногое. А мне - и вовсе ничего, слава аллаху! Все было сказано.
До утра у спящих урумту успели взять анализы, и они полностью совпали с
тем, что было у Вука: хронический радиационный лейкоз. Довольно скоро эти
внешне крепкие парни стали бы вялыми, бессильными, задыхающимися в кашле и
затем ушли бы из жизни. Если бы не попали в наши руки... Церемониться с ними
не станут - сменят им всю кровь, обновят костный мозг, обеспечат полноценной
жизнью на десятки лет. Сколько уж там им запрограммировано... Если, конечно,
не попадут они вновь в свои пещеры.
Об этом и забота!
Вокруг урановых пещер и судьбы их обитателей и пошел основной разговор.
А вовсе не о купах, как я надеялся...
Тушин доложил, что можно отдать племени урумту все пустующие дома из
Нефти. Перевезти их на Западный материк способны дирижабли - в спокойную
погоду. Безветренных дней хватает. Их намного больше, чем пустых домов...
Надо лишь определить и подготовить место... Вот это "подготовить" - самое
сложное.
Ну, а жизни в деревянных домах должны научить свое племя сегодняшние
наши пленники. Для того они и взяты... Механику же вытеснения племени из
урановых пещер объяснит Федор Красный.
- Я должен извиниться, - начал Федор, - за то, что не вся информация о
наших кораблях была доведена до астронавтов перед вылетом с Земли.
Необходимости в том раньше не возникало. Все равно, при срочном торможении
положено будить командиров. И только командиры да связисты знали о
голографической аппаратуре при каждом узле связи. Вот Омар должен знать...
- До сих пор шифр помню, - тихо отозвался Омар. - Тринадцать лет
прошло...
- Да-а... - Федор кивнул. - Без того шифра дверку голографии не
отопрешь... Именно динамическими голограммами, - продолжил Федор, - мы и
должны были общаться с чужими космическими кораблями. Если они встретятся...
Наши бестелесные копии обеспечили бы взаимную передачу информации и не
принесли бы никакой инфекции. Ни на наш корабль, ни на чужой.
Федор слегка пожевал кончики своих длинных, "запорожских" усов, которые
прикрывали давний, еще в молодости, в первом космическом полете полученный
шрам. Затем командир подвигал по столу перед собой проектор для чтения
микрофиш, и я вспомнил, что на столе моей каюты, среди вынутых из карманов
ракетниц и ракет, остались так и не возвращенные Розите микрофиши ее книги
исторических новелл. Не до того было...
Не забыть бы вернуть! Может, ей книга понадобится, а я когда дочитаю!..
- Вот эту аппаратуру, - уточнил Федор, - можно расконсервировать. На
трех кораблях у нас три голографических узла. По три динамические голограммы
можем мы одновременно послать в пещеры. Прозрачные, неуязвимые и настырные
"привидения" постепенно вселят в дикарей ужас. По-моему, они побегут из
пещер. Когда-то вселяли ужас привидения в старинных европейских замках. И
замки пустели... А там все-таки жили граждане более цивилизованные...
- Это компьютерный вариант? - спросил я. И подумал: "Прекрасная идея!
Просто и удобно. Не то что в скафандрах живьем бродить..."
- Он самый, - согласился Федор. - Один из восьми. Тебе нравится?
- Очень.
- А мне - не очень, - хмуро произнес Женька. - Рай, в который загоняют
страхом или силой, всегда становится адом.
- Никто и не считает раем для урумту жизнь в деревянных домах, -
раздумчиво заметил Бруно. - Поначалу им, понятно, покажется хуже. Без теплой
водички... Зато станет лучше всем окружающим. А потом и самим урумту. Когда
поймут, что жизнь удлинилась...
- Главное - снять у них агрессивность, - вставил Тушин. - В домах они
будут чувствовать себя более уязвимыми, чем в пещерах. Придется стать более
осторожными... Я читал английскую поговорку: тому, кто живет в стеклянном
доме, не стоит бросаться камнями... Надеюсь, и до них это дойдет.
- Женщины в домах станут жить намного дольше, - добавил я. - Это тоже
снизит агрессивность племени. Случайно выяснилось, что они вообще не
выпускают женщин из пещер. Боятся массового бегства.
- Как это выяснилось? - Мария Челидзе вскинула на меня пронзительный
взгляд своих больших голубых глаз. После гибели ее мужа, киберремонтника
Вано, я никак не мог долго выдерживать ее взгляд. Становилось стыдно за то,
что я тогда остался жив. Хотя был рядом...
- Рассказал охотник Сар, - ответил я. - Он бродил возле этих пещер.
Хотел вызволить сестру.
- А я-то гадала, - потрясенно произнесла Мария, - почему женщины у них
живут меньше мужчин. Ведь должно быть наоборот! Оказывается, эти рабыни
вообще света белого не видят! Свежим воздухом не дышат! Какое-то кошмарное
племя!
- Плохих народов нет! - глядя в потолок пробасил Джим. - Но есть
рабовладельцы...
"Молодец Джим! - подумал я. - Рискнет теперь Женька вспомнить о правах
их личностей?"
Женька не рискнул. Трезво оценил обстановку. Один против всех он
никогда не шел. С детства. Только поинтересовался:
- Имя их вождя так и осталось неизвестным?
- Даже Тор его не знает, - ответил я. - Хотя с другими соседними
вождями знаком.
- А вообще, что такое Тор? - спросил Бруно. - Как личность. Он тебе
ясен?
- Пока ясен, - признался я. - Он считает себя только военным вождем. Не
вмешивается в мирный быт. Ищет колдуна. То есть, готов поделиться властью.
Справедлив в оценке охотников. Не корыстен. Предусмотрителен в военных
решениях. Уважает разведку. А чего еще надо от власти? Если она дальновидна,
справедлива и бескорыстна - это идеальная власть! Тор все это сочетает.
Потому купы и производят впечатление счастливого племени. Если, конечно, не
считать налеты урумту...
- То есть, не считать главного! - Федор Красный слегка хохотнул и опять
пожевал "запорожские" усы. - А как купы относятся к тебе?
- Я у них ничего не прошу.
- И?..
- И не пытаюсь изменить их поведение.
- То есть, не даешь оснований для плохого отношения?
- Стараюсь.
- Тогда объясни мне вот что... Компьютер сообщил, что ты запросил
крупнокалиберный карабин. Зачем?
- Для охоты на ломов. Какие-то громадные мохнатые животные. Племена
охотятся на них сообща, допускаю, пистолет их не возьмет. А увиливать от
охоты мне будет неудобно. Я уж вот Бруно по дороге объяснял...
- Ну, карабин тебе не Бруно будет выдавать... - Федор усмехнулся. -
Зайдешь перед вылетом. Я пока живу на корабле. А какой-нибудь работе ты
своих купов уже учил?
- Меньше, чем хотелось бы, - признался я. И перечислил то немногое в
строительстве, что успелось. - Приходится прежде всего заниматься обороной.
- Хотя надо бы - экономикой, - вставил Женька. - А не в войну играть.
- Без обороны там станет не до экономики, - возразил я. - Если бы
урумту сожгли хижины, угнали женщин - кому нужны были бы мои экономические
советы? И с какими глазами я бы их давал? Странно даже, что приходится это
объяснять...
- И вообще... - Федор тяжело вздохнул. - Каждый мнит себя стратегом,
видя бой со стороны... Это еще великий Руставели подметил.
Женька покосился на командира нашего корабля и умолк. Ни слова больше
не произнес.
Зато, наконец, раскрыл рот Теодор Вебер, молчавший до сих пор.
- Ты упомянул хижины, - произнес он. - Был ты внутри их? Осматривал?
- Внутрь не был зван. - Я усмехнулся. - Видно, пока не заслужил...
Снаружи, понятно, осматривал. Раз уж помогал строить... Так что
представление есть.
- Можешь ты это свое представление изложить на бумаге? И лучше с
чертежиком. Чтоб у нас тоже было представление.
- Когда нужно?
- Ну, не горит... - Вебер пожал плечами. - Но рано или поздно придется
заниматься их жильем. Вот жильем для урумту уже пришлось заняться! Так что
твоя информация не будет преждевременной.
Никаких особых решений Совет так и не принял. Все согласились с тем,
что надо продолжать выполнение отобранного компьютерного варианта. Ни у кого
он не вызывал сомнений.
И, наверное, это было самое печальное.
35. Братское кладбище на Рите
После Совета я зашел за мамой - чтобы вместе отправиться на кладбище. А
там уже была полна коробушка: Розита, Светлана - дочь Тушина, медик в
Заводском районе, Райко Станев - муж Светланы, начальник завода
железобетона. Это из его цехов шли кубики-комнаты по всему материку. Шапочно
мы были знакомы - еще с тех пор, когда я создавал в Заводском районе
киберлабораторию. Но в семейном доме встретились впервые. Теперь мы были
одной семьей.
При своем русском имени Светлана выглядела типичной женщиной из Индии:
громадные миндалевидные карие глаза, густые черные незатейливо причесанные
волосы, смуглый цвет кожи, плавные неторопливые движения полных рук. Горячая
южная кровь матери явно забила в ней спокойную русскую кровь Тушина.
Казалось, ничего русского нет в этой женщине. Но по-русски говорила она
прекрасно.
Райко, напротив, выглядел быстрым, стремительным. Движения его были
резки, порывисты, порой суетливы. Черный чубчик то и дело метался по лбу.
Женщины готовили стол, а Райко все порывался помочь им, и не всегда удачно.
Я молча понаблюдал это несколько минут, мама заметила мою неподвижность
и предложила:
- Пойдемте вниз. Потом тут закончим. Миша обещал прийти прямо на
кладбище.
По пути я забежал в оранжерею, и мне подали готовые букеты.
- Верхова заказала, - объяснил садовод. - Еще вчера.
Могилы Бируты и Ольги были чистенькие, ухоженные, красивые. Собственно,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг