Но это - только для личного общения. Потому что приемники ловят и
усиливают биотоки собеседника лишь на расстоянии нескольких метров. А через
космос да еще через обшивку корабля биотоков не поймаешь!
Мы ждем, а космос молчит. Лишь привычное легкое потрескивание доносится
до нас из динамика.
- Странно, - говорит Марат. - На кораблях первое обращение повторяют
три раза.
- На наших кораблях, - уточняет Майкл Доллинг.
- Да корабля не видно! - возражаю я. - Локатор ничего не обнаружил.
- А может, это просто розыгрыш? - тихо произносит Бруно и улыбается. -
Человек один, ему скучно...
Я не успеваю ответить - вспыхивает длинный узкий экран анализатора.
Черные четкие слова ползут сбоку:
"Вижу третью оболочку разумных существ, - читаем мы. - Откуда куда
идете?"
Слова бегут по экрану, уходят влево, и снова вползают на экран те же
самые слова. Это анализатор выдает вторую запись.
- С кем мы говорим? - спрашивает Бруно. - Не могу понять!
- Это же розыгрыш... - ехидно напоминаю ему я.
- Давайте спросим! - предлагает Бирута. - Пошлем позывные: кто вы? где
вы?
Она садится к передатчику возле красного щита и кладет пальцы на
зеленые клавиши первых позывных.
- Возражений нет, ребята?
- Нет, - говорю я. - Давай.
Она нажимает первую клавишу, и в это время из динамика снова доносится
скрипучий размеренный механический голос, который произносит уже другие
непонятные слова.
Пальцы Бируты замирают.
Теперь голос космоса звучит долго. И когда он умолкает, я включаю
анализатор, не дожидаясь повторения.
- Это, по-моему, не человек говорил, - произносит Бруно.
- Не только по-твоему, - замечает Майкл.
На экран анализатора выползают первые слова. И почти одновременно с
этим железный голос космоса в динамике медленно повторяет свое второе
сообщение.
- Через полкруга, - читаем мы, - ко мне придут ваши вопросы: кто вы?
где вы? Отвечать будет поздно: вы не услышите меня. Поэтому отвечаю сейчас.
Я стою на пятом шаре красной жизни 849. Я глаз и ухо моего хозяина. Мой
хозяин - возле роя жизней. Мои новости доходят до него через другие глаза и
уши. Две такие же Оболочки, как ваша, прошли, не успев ответить мне. Они
только спрашивали. Вы - отвечайте.
- Это радиомаяк! - вдруг кричит Изольда Монтелло. - Отвечайте ему
быстрее! Иначе мы тоже пролетим - и он не услышит нас.
- Подвинься! - говорит Бируте Марат. - Тут есть клавиши с набором
информации о Земле и Рите. Вот, видишь? Нажмем эти две! К нему уйдет целая
радиопередача. И через две минуты нажмешь снова, ладно?
- Ему надо сказать, что через шесть лет пойдет еще корабль, -
предлагает Энн.
- Зачем? - удивляется Марат. - Мы не знаем, что это за разум! Добрый он
или злой? Мы можем приготовить тут такую встречу нашему кораблю!..
- Верно! - поддерживает Бруно. - Это уже чересчур. Достаточно того, что
мы послали.
- А где он находится? - спрашивает Бирута. - Надо ведь понять, где он
находится!
- Видимо, здесь! - Майкл подходит к экрану и уверенно показывает
красную тусклую звездочку. - Это сейчас ближайшая к нам. Б-сто тридцать два.
Мы проходим от нее на расстоянии светового года. Видимо, у нее пять планет.
И на пятой - радиомаяк. Маяки выгоднее ставить на последней планете.
- А почему не упоминает о нем Тушин? - спрашивает Ольга. - Ведь в
материалах "Урала" ни слова об этом. А Тушин здесь пролетал.
- Я сейчас принесу! - кричит Энн и убегает в коридор, к библиотеке.
Через три минуты она возвращается с двумя дисками - с книгой Тушина и
дневником "Урала".
Мы смотрим страницы книг на больших экранах над дверью рубки. Одну
страницу за другой. Все не то, не то...
- Стоп! - командует Майкл.
Но Энн уже и сама остановилась.
"На дальних подходах к красной звезде Б-132, - читаем мы страницу книги
Тушина, - наш корабль обнаружил гигантское облако космической пыли. Оно было
столь густым и простиралось так далеко, что мы не решились пробивать его
насквозь. Частично сбросив скорость, мы стали огибать его по дуге, которая
становилась все более и более вытянутой, потому что облако, как оказалось,
двигается почти в одном с нами направлении. И довольно быстро.
Мы обогнали его и вышли на прежний курс. Но из-за него нам не удалось
сделать локацию звезды Б-132. Так что мы до сих пор не знаем, есть ли у нее
планеты.
Трассу космических кораблей на Риту можно рассчитывать в этой части
пути обычно - прямо, так как облако пыли в ближайшее время уйдет далеко в
сторону".
И все. И ничего больше не было в книге Михаила Тушина об этой звезде.
А в дневнике "Урала" было то же самое, только расписанное по дням,
часам и дежурствам.
- Не скоро теперь узнает Земля об этом маяке, - грустно говорю я. -
Когда-то дойдет до нее наша финишная ракета!
К сожалению, у нынешних звездолетов очень плохо устроена связь с
Землей. Это ахиллесова пята всех звездных экспедиций. Радиоволны не дойдут -
слишком мала мощность передатчиков. А чтобы послать сообщение в луче лазера,
надо сжечь все аварийные запасы топлива. Никто еще на это не решался. И мы
не решимся. Мы отправим обычную финишную ракету на Землю. Ракету без людей,
с одними механизмами. Отправим ее перед тем, как спуститься на Риту с
круговой орбиты. И вложим в ракету все новости с дороги и все новости с
планеты Рита.
Но на Землю наша ракета придет лишь через полтора земных века после
сегодняшнего дня. Если вообще придет...
И всего за двенадцать лет до ее прихода Земля может узнать об этом
радиомаяке - из финишной ракеты "Рита-1". Но и те сведения могут быть
неполными. Ведь маяк только нам сразу дал информацию! А с первыми двумя
кораблями он пытался вести диалог.
Однако пока что и "Рита-1" еще в пути, в черной Бесконечности. И Михаил
Тушин, его жена Чанда, второй командир корабля Аркадий Резников, еще лежат
холодными ледышками в темных каютах и ничего не знают про маяк.
Ужасен и бездонен космос! И лучше не думать о его безграничности,
потому что нет радости от этих мыслей.
А Майкл Доллинг довольно улыбается. Он, видимо, думает совсем не о
безграничности космоса.
- У цивилизации Риты, - говорит Майкл, - уже появляются свои
космические открытия. Даже свои тайны от Земли.
- Но чей же маяк? - тихо спрашивает Энн.
- Да ты проанализируй текст! - спокойно поясняет Ольга. - Звезду он
называет "жизнью". Хозяин - возле "роя жизней". Значит, на окраине звездного
скопления. А до ближайшего - почти триста световых лет. Не на соседних же
планетах его хозяин!
- А почему не на соседних? - так же тихо спрашивает Энн.
- Но ведь мы поставили на Плутоне маяк только для своих кораблей, а не
для чужих! Для чужих будут ставить на окрестных звездных системах.
- Не все должны мыслить, как мы!
- Да вспомни текст! - настаивает Ольга. - Он стоит на пятом шаре
красной жизни. Значит, пятая планета красной звезды. А потом - рой жизней.
То есть рой звезд. Звездное скопление!
- А если это всего лишь пятый спутник планеты? - по-прежнему тихо
возражает Энн. - А хозяин - возле "роя" планет. То есть близко к звезде.
Звезда-то прохладная! А "жизнью" можно назвать и звезду, и планету. Если эта
цивилизация здесь, рядом с нами?
- Ты что же, предлагаешь развернуться и обследовать ее? - спрашивает
Марат. - Ты понимаешь, что это означает?
- Я ничего не предлагаю. - Энн отрицательно качает головой. - Я просто
думаю.
- А если на самом деле эта жизнь рядом? - спрашивает Бирута. - И мы уже
никогда не сможем вернуться к ней... Разве потом простишь себе?
- А если мы загубим корабль? - почти кричит Марат. - Это мы себе
простим? Ты представляешь, что означает торможение, новый разгон и годичное
путешествие к этой системе?
- Мара-ат! - протяжно говорит Ольга. - Мара-ат!
У нее пылают щеки. И уши. Наверно, ей стыдно за Марата.
- Если мы пройдем мимо цивилизации, мы потеряем больше, - негромко и
четко произносит Бруно. - Мы потеряем совесть!
- Тебе лишь бы рисковать! - бросает ему Марат. - Я против полета к
маяку!
- Подождите ссориться, ребята! - кричу я. - Давайте снова прогоним
текст!
Бирута стоит возле красного щита. Рядом с ним анализатор. Она нажимает
клавишу повтора, и по узкому экрану снова ползут знакомые слова.
- ...Я стою на пятом шаре красной жизни восемьсот сорок девять, -
громко читаю я и прошу: - Останови, Рута!
Слова застывают на экране.
- Что, по-вашему, означает эта цифра, ребята? Восемьсот сорок девять...
- Только номер звезды, - говорит Майкл. - Планеты с таким номером быть
не может.
- А ведь верно! - подхватывает Изольда. - Где может быть столько
планет?
- А почему не может? - все так же тихо, тем же почти детским голоском
упрямо спрашивает Энн. - Только потому, что мы не встречали?
- Сдаюсь, ребята! - Бруно громко вздыхает и растерянно улыбается. -
Если бы было столько планет, мы летели бы сейчас между их орбитами. Но этой
звезде не удержать столько - кишка тонка.
- Рута! - прошу я. - Прогони начало еще раз!
Бирута снова нажимает клавиши, и я громко читаю первые же слова
сообщения:
- Через полкруга ко мне придут ваши вопросы...
Слова застывают на экране. Энн закусывает губу.
- Кажется, и я сдаюсь, ребята! - виновато говорит она. - Полкруга равны
нашему году. Ведь до звезды световой год?
- Да, - подтверждает Майкл.
- Значит, это орбита планеты, а не спутника. У спутников орбиты меньше.
- Кажется, снова можно идти в кают-компанию, - улыбаясь, произносит
Майкл. - Там еще кое-что осталось... А записи мы доверим Сандро. Тем более
что он во всем и виноват.
Ребята шумно вываливаются в коридор. Марат выходит последним, низко
опустив взлохмаченную черноволосую голову.
Я опять остаюсь один на один с Бесконечностью.
9. Марат
- Сандро...
Тихий, какой-то неожиданно робкий голос Марата в динамике.
- Что, Марат?
- Мы готовы, Сандро. Можно сейчас сделать все по инструкции. Дать сон,
потом холод...
- Ты так говоришь, словно можешь предложить что-то другое.
- Я хочу попросить, Сандро. Мы хотим попросить... Еще сутки. Понимаешь?
Мы переглядываемся с Бирутой. Мы хорошо знаем, что это не положено. И
он знает. Конечно, это не опасно. Никому ничем не грозит. Просто эти сутки
отнимут у них с Ольгой неделю жизни на Рите. Как минимум.
Но ведь это их жизнь! Неужели они не вправе распорядиться чем-то в
своей жизни?
- Что же ты молчишь, Сандро? Ты - против?
- Нет.
- Думаешь о запасах? Мы можем не есть эти сутки.
- Какая чепуха! Есть аварийные!
- Так то аварийные! А у нас каприз. Собственно, вообще-то не каприз.
Когда-нибудь ты поймешь. Это долго объяснять.
- И не нужно! Я все понял. Валяйте!
- Спасибо, дружище! Счастливого тебе дежурства! Прощаться будем завтра
в это же время.
В динамике щелкнуло. Марат выключил микрофон. Тогда и я выключил свой.
Чтобы разговаривать с Бирутой.
Она долго сидела молча, и я видел, как пылают ее щеки. Потом она тихо
сказала:
- Мы так не будем, Сашка! Ладно? Мы ничего не будем просить! Я понимаю
их. Но мы не будем?
- Конечно, нет!
Я еще подумал, что если бы мы вдруг и решились, нам пришлось бы просить
у Женьки Верхова.
Меня передернуло от этой мысли.
Бирута вздохнула.
- Все-таки ужасно, когда сдают нервы...
А Бруно Монтелло, принимая от нас дежурство, отнесся к этому совершенно
иначе.
Едва взглянув на приборы, он сразу сообразил.
- Амировы не спят? - спросил он.
- Нет.
- Это, конечно, их просьба?
- Да.
- Я ждал чего-нибудь в этом роде.
- Почему?
- Потому что они искреннее нас! И счастливее! Они молодцы!
- Объясни, пожалуйста! - попросила Бирута, и мне послышалась в ее
голосе плохо скрытая растерянность.
- Как тебе сказать, Рута... - Бруно наморщил лоб, а потом улыбнулся
своей обычной лучезарной южной улыбкой. Однако большие карие глаза остались
грустными. У него всегда были грустные глаза, даже когда он хохотал. - Мне
кажется, - пояснил Бруно, - мы все слишком правильные. Чересчур. Мы все
делаем как надо. Это понятно: отбирали прежде всего таких. А Марат иногда
позволяет себе делать как хочется. Поэтому он и попал в дублеры. Но ведь
одно из непременных условий счастья - быть самим собой. Вот ему захотелось -
и он попросил. А нам захочется - и мы не попросим. Или вчера, когда мы
спорили об этом радиомаяке... Никому ведь из нас не хотелось ломать курс,
обследовать эту звезду. Мы не пилоты и можем погубить корабль. Мы морально
не готовы к таким исследованиям. Но мы говорили правильные вещи, а не то,
что чувствовали. Марат же был честнее нас.
- А ты помнишь, что говорил ты?
- Конечно! Так сказать, чувство долга. Но не желание сердца. Мы еще
слишком земные. На Рите с нас это послетает. А Марату там будет легче, чем
нам. Он естественнее. И понадобится - он скорее сможет найти общий язык с
туземцами.
- А ты, видно, твердо уверен, что мы на Рите станем другими, - заметил
я. - Ты и в "Малахите" это говорил...
- Это неизбежно, Сандро! Ведь там наверняка многого будет не хватать.
Согласен?
- Разумеется! Особенно на первых порах.
- А нехватка чего-то жизненно важного всегда разжигает страсти. Если в
древнем племени не хватало женщин - их крали из другого племени. Или
отбивали силой. Если не хватало хлеба - человек далеко не всегда пахал
землю, чтобы его добыть. Иногда он просто убивал другого человека и забирал
его хлеб.
- Бруно, дорогой! Так ведь именно в этом случае он не был человеком!
Человек - пахал! А убивал - зверь!
- Согласен! Кто спорит? Но зверь просыпался в человеке!
- Неужели ты думаешь, в ком-то из нас?..
Я не договорил. Вдруг подумал о Женьке Верхове. Если в школьные годы он
мог делать подлости... Каким же он станет, когда обстоятельства сложатся
жестокие, неумолимые? Разве могу я поручиться, что в нем не проснется тот
безжалостный зверь, о котором говорит Бруно?
- А ты можешь поручиться? - спросил он, как бы прочитав мои мысли. - Ты
можешь поручиться за любого на этом корабле?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг