грандиозное техническое перевооружение, приспосабливать всю машинную
цивилизацию к тау-энергии, если эта энергия дает возможность
непосредственной жизнедеятельности?
Новиков сел на койке и уставился на собеседника. Сухощавое лицо Бурова
было спокойно, глаза слегка прищурены. Он покусывал согнутый палец.
- Ты хочешь сказать... ты хочешь, чтобы мы заряжались от... столбиков?
- А почему я должен, как корова, жевать и глотать? - сказал Буров. - И
тратить драгоценные часы на сон? Да я хоть сейчас готов поменять свой
дурацкий кишечник на компактный тау-преобразователь!
- Ну, нет! - Новиков коротко и решительно взмахнул рукой, - Я не хочу
тереться контактной пряжкой о столбик. Хочу испытывать удовольствие от еды и
отдыха. Хочу остаться человеком.
- Удовольствие от еды! - с иронией повторил Буров. - Сколько в тебе
пещерного, Алешка... Мой человек не похож на твоего, это верно. Твой -
разновидность животного.
- А твой? Сплошной мыслительный аппарат, так, что ли? Еда, сон - ничего
этого не надо, размышляй да складывай до кучи продукты мышления. Веселенькое
будущее, черт побери, ты приготовил человечеству!
- Что ты вдруг раскипятился? Вот ведь заикнись кому-нибудь, что можно
без еды. Успокойся, никто не отнимает у тебя жареного барашка.
- При чем тут барашек? Просто я вспомнил, как там, на Бюре... Понурая
очередь... предъяви жетон, подходи заряжайся... Нет, Илья, все что угодно,
только не это! Придумай что-нибудь другое.
- Видишь, я был прав, когда говорил, что мы не готовы. Ладно. Остается
надеяться, что потомки будут умнее нас. Они отбросят все, что мешает
человеку быть человеком.
Спор прекратился так же внезапно, как и начался. Дождь усердно
барабанил по палатке. Новиков оглянулся на Витьку и встретил его пристальный
взгляд.
"Навострил уши, - подумал Новиков. - Напрасно мы при нем..."
- Лиза, сейчас же прекрати беготню! - закричала Тося. - Идите все сюда,
посидите в тени.
Подбежала худенькая девочка-подросток. У нее было смуглое оживленное
лицо, в карих глазах плясали озорные чертенята.
- Мама, мы играем в сепст-футбол, - сообщила она скороговоркой. - У
меня уже два раза выпадала семерка, разреши, мы еще немного...
- Нет, - сказала Тося своим низким голосом. - Ты вся потная, сядь в
тень. Галя, Бригита! Я кому говорю?
Прибежали еще две девочки-близняшки, за ними вприпрыжку примчался
Витька. Они шумно препирались, Витька доказывал, что не задел мяч ногой, а
близняшки настаивали на обратном.
Вообще с тех пор, как прилетел Заостровцев со своим многолюдным
семейством, островок, облюбованный Новиковыми, стал, наверняка, самым шумным
в архипелаге. Лиза - старшая дочь Заостровцевых - ни минуты не могла усидеть
на месте, она была неистощима на выдумки, затевала всякие состязания - кто
кого перегонит, перетанцует, перекричит, переплюнет. Младшие сестрички
нисколько не уступали ей, и Витька, глядя на девочек, тоже стал какой-то
шальной.
Буйная ватага уселась на скамейке в тени и принялась строить друг другу
рожи.
- Перестаньте сейчас же! - прикрикнула Тося.
Марта сказала ей вполголоса:
- До чего Лиза похожа на тебя...
- На меня в молодости, - уточнила Тося. И добавила озабоченно: - Я
очень растолстела, правда?
Она порывисто встала, легко и плавно поднялась на скалу и заглянула
вниз, на полоску пляжа.
- Володя! - крикнула она. - Ты все еще под солнцем?
- Вместе со всем восточным полушарием, - донеслось с пляжа.
- Сейчас же перейди в тень! Слышишь? - Тося вернулась к Марте, села
рядом. - Восточное полушарие!.. Прямо как маленький. Глаз нельзя с них
спускать...
- Ну, ты уж слишком, Тося. На таком солнце, как здесь, не опасно, хоть
целый день.
- Кому не опасно, а кому... - Тося запнулась. - Ты не представляешь,
Марта, сколько у меня забот. В прошлом, нет, позапрошлом году меня звали на
студию "Интерлинг-Радио", им позарез был нужен мой голос, но разве я могу
пойти? Мои просто пропадут без меня... Как ты думаешь, Инна счастлива?
- Да, - сказала Марта, с трудом поспевавшая за Тосиными
переключениями. - Безусловно.
- Мам, я уже сухая, - заныла Лиза. - Мы все уже обсохли, разреши нам
поиграть.
- Только не бегайте, как угорелые, - разрешила Тося. И снова обратилась
к Марте: - Я бы не могла так, как она.
- Как кто?
- Инна. Она же в полном подчинении у Ильи.
- Ну, может, так было раньше, но теперь у них по-другому. Илья очень
переменился.
- А почему она поехала с ним в Стокгольм? Ей же не хотелось.
Лет тридцать назад в Стокгольме было основано "Общество охраны небесных
тел". Оно было не очень многолюдным, но на редкость деятельным. Всякий раз,
когда намечалась очередная акция, связанная с освоением какой-либо планеты,
"Общество" обрушивало на головы землян лавину печатных и телевизионных
протестов. "Стокгольмские домоседы", как их прозвали, были убежденными
противниками деятельности человека за пределами Земли, ибо она, эта
деятельность, нарушала равновесие мироздания. Средний возраст членов
"Общества" был 71 год.
Узнав, что Илья Буров находится неподалеку, на Аландах, "домоседы"
пригласили его на дискуссию. Илья вспомнил, как однажды они обозвали его в
телевизионной передаче "трубадуром авантюрных устремлений человечества", - и
кинулся в бой. Сегодня утром он и Инна улетели в Стокгольм...
- Просто Илья ужасно горячится на дискуссиях, поэтому Инна сопровождает
его, - сказала Марта. - Умеряет пыл.
Тося снова поднялась на скалу и убедилась, что Володя с Новиковым
перебрались в тень.
- Странное какое судно, - сказала она, глядя в юго-восточном
направлении. - Похоже на швейную машину. Что они там делают?
- Поднимают подводную лодку.
- Подводную лодку?
- Витька обнаружил ее на дне. Бог знает, сколько она там пролежала...
Мощные магниты спасательного судна приподняли подводную лодку над
грунтом. Растревоженный ил расползся гигантским облаком, непроглядной мутью
окутал лодку. С судна сбросили виброшашки, вокруг них заклубился ил,
собираясь в плотные шары и оседая на дно под собственной тяжестью. Лодка все
более отчетливо проступала из глубинной мглы на экране в операционной рубке.
Вихри воды смывали с ее корпуса вековые наносы.
- "Щука", - сказал старший оператор.
- То есть как - щука? - спросил Новиков.
Он сидел в рубке, не сводя с экрана любопытного взгляда: первый раз он
видел, как работают спасатели. Рядом сидел Володя Заостровцев, узколицый,
невозмутимый, даже несколько сонный на вид. Над плечом Новикова жарко дышал
Витька. В стороне стоял, скрестив на груди бронзовые руки и прислонясь к
переборке, Маврикий. Это по его просьбе спасатели пустили посторонних в
операционную рубку.
- "Щука" - так назывались советские подводные лодки типа "Щ", -
объяснил старший оператор, немолодой человек со старомодными вислыми
усами. - Великую Отечественную войну по курсу истории проходили?
- Конечно, - сказал Новиков. - Сороковые годы прошлого века.
Старший оператор увеличил изображение, внимательно осмотрел корпус
лодки. Теперь стали видны рваные пробоины и разошедшиеся швы в носовой
части, полуразрушенная боевая рубка. Пушка позади рубки была задрана почти
вертикально.
- Сейчас мы ее маленько подлатаем, - сказал старший и проделал серию
манипуляций на приборной доске.
Красными волчками завертелись в воде сброшенные киберустройства. Потом
они одно за другим приблизились к корпусу "Щуки", замерли... Вдруг
выплеснулись молочно-белые облачка, слились в сплошную простыню, она пошла
раскатываться вокруг израненного носа лодки.
Некоторое время старший молча работал. Потом, когда красные волчки ушли
вверх, он повернулся в крутящемся кресле к зрителям.
- Ну вот, заклеили дырки... В военном отделе Музея истории есть уже
несколько поднятых субмарин той эпохи, что ж, добавим еще одну. Может, по
архивам восстановят ее номер и фамилии экипажа. Иногда удается это сделать.
Новиков сказал:
- Один из моих прадедов был военным моряком и погиб в ту войну на
Балтике.
- Он был подводником?
- Точно не знаю... - Новиков подумал, что следовало бы знать точно.
- Почему "Щука" утонула? - раздался напряженный Витькин голос.
- Она погибла в бою, - сказал старший оператор и потеребил свой ус. -
Вон как разворочена рубка. А носовую пушку и вовсе снесло взрывом... У нас в
Таллине есть специалисты по старинному флоту, они разберутся. Мое дело -
поднять и доставить.
- Они узнают все про этот бой? - спросил Витька.
- Нет. Просто установят причину гибели. Все узнать невозможно. Никто не
знает, как погибали подводники.
И тут Витька насел на старшего. В школе они еще не добрались до истории
двадцатого века, представление о тогдашних войнах у Витьки было смутное. Он
смотрел старшему в рот. И он узнал, как в грозные сороковые годы из
блокированного, голодного Ленинграда и Кронштадта уходили в море подводные
лодки. Как они прорывались сквозь барьеры из десятков тысяч мин и
противолодочных сетей - барьеры, перегородившие Финский залив, - и топили
фашистские корабли по всей Балтике. И каких нечеловеческих мук, какого
неслыханного героизма требовал каждый такой поход...
Жадное Витькино любопытство далеко еще не было удовлетворено, когда
вдруг в разговор вмешался Заостровцев. Этого интересовало другое: двигатели,
стоявшие на субмаринах тех времен, емкость аккумуляторных батарей, система
погружения и всплытия. Старший терпеливо отвечал - на те вопросы, на которые
мог ответить. Новиков слушал и поражался про себя: как можно было плавать,
да еще так храбро воевать на этих неуклюжих тихоходах, набитых громоздкой
техникой, - чего стоили одни только двигатели внутреннего сгорания для
надводного хода. Господи, даже энергаторов тогда еще не было!..
- А что за выступ под килем? - спросил Заостровцев. - Какая-то коробка.
- Обтекатель, - ответил старший. - Он прикрывает базу приемников
шумопеленгаторной станции.
И они заговорили о том, как сложно происходило преобразование звуковых
колебаний в электрические на этих примитивных станциях, - до того сложно,
что требовался специально обученный матрос-акустик для классификации
принимаемых шумов.
Заостровцев замолчал столь же неожиданно, как и вступил в разговор. Он
прикрыл глаза красноватыми веками и словно бы заснул... "Все-таки странности
у него остались", - подумал Новиков.
- Ну что ж, спасибо вам, - сказал он старшему. - Было очень интересно.
Сейчас вы будете поднимать ее в судовой док?
- Нет. Пусть еще немного прополощется.
- Тогда, если не возражаете, мы поплаваем вокруг субмарины. Посмотрим
поближе.
- Она сейчас в сильном магнитном поле. - Старший взглянул на приборы. -
Впрочем, напряженность можно уменьшить до санитарной нормы... Ладно. Только
попрошу не больше сорока минут.
Он проводил гостей на водолазную площадку. Новиков, Маврикий и Витька
живо натянули гидрокостюмы. Заостровцев стоял в нерешительности, сонно
моргал.
- Ты не пойдешь? - спросил Новиков.
- Не хочется.
Трое один за другим спустились по отвесному трапу и скрылись под водой.
Заостровцев проводил их взглядом, потом вдруг спросил у старшего:
- У этих приемников - какая полоса пропускаемости частот?
- Если не ошибаюсь, от двухсот до восьми тысяч герц. А что?
- Просто так, - сказал Заостровцев. И, помедлив немного, добавил: -
Пожалуй, пойду и я... Давно не нырял.
Субмарина висела в зеленой воде между днищем спасательного судна и
грунтом. Вблизи ее корпус оказался весь в подтеках ржавчины. Сквозь
прозрачную пленку пластыря темнели рваные пробоины. Рубка была разворочена
взрывом.
Новиков подплыл к рубке, заглянул сверху в круглый провал люка. На дне
этого черного колодца что-то смутно белело. Новикову стало жутковато. Он
огляделся. Куда Витька исчез? И Маврикия не видно... Он позвал их, но не
услышал ответа. Сильными гребками поплыл вдоль лодки к корме и тут увидел
под собой и Маврикия, и Витьку. Витька держался обеими руками за баллер
руля. Новиков окликнул его и тотчас услышал:
- Я здесь.
- Почему ты раньше не ответил? - спросил Новиков.
- Раньше ничего... - Витькин голос оборвался.
"Гидрофоны барахлят", - подумал Новиков и вспомнил, как недавно вот так
же потерял связь с Витькой под водой. Масса намагниченного железа, что ли,
поглощает сигналы? Не теряя Витьку из виду, он медленно поплыл под лодкой,
потом поднялся метра на два и увидел еще одного ныряльщика. Это был не
Маврикий и не Витька - те плавали ниже.
- Володя, ты? - спросил он, но не получил ответа.
Ныряльщик, раскинув в стороны руки и ноги, неподвижно висел над рубкой
субмарины. Новиков поплыл к нему. Приблизившись, он увидел сквозь прозрачный
шаровой шлем лицо Заостровцева - странно искаженное, с полузакрытыми
глазами.
Пальцы Заостровцева слабо шевелились- будто ощупывали воду...
Новиков замер, пораженный. Мгновенный мысленный толчок перенес его на
много, много лет назад - в кабину космотанкера "Апшерон", в те страшные
минуты, когда ослепший корабль пытался вырваться из зловещего Ю-поля...
Монотонный голос:
- Шум винтов катера по пеленгу тридцать пять... Шум по пеленгу сто
двадцать...
Глухой взрыв.
Тишина.
- Четвертые сутки пошли, как лежим на грунте.
- Ну, как ты, Сергей?
- Дышу...
- Держись, моряк... выберемся... Кровь у тебя из ушей. Дай, вытру...
Взрыв. Взрыв. Еще. Сильный взрыв. Скрежет, звон разбитого стекла.
- Вцепились, проклятые...
- Шум винтов катера по пеленгу сто шестьдесят пять.
Тишина.
- Не жалеют на нас глубинных бомб.
- Ну, мы им крепко влепили. Три транспорта за один поход...
- Прекратить разговоры! Берегите силы...
Тишина. Слабый плеск воды. Еще взрывы.
- Товарищ командир, из первого отсека докладывают: пробоины заделаны,
течи нет.
- Добро.
- Ну, как, Сергей?
- Дышу пока...
Долгая пауза. Глухие взрывы. Чье-то хриплое свистящее дыхание.
- Скоро рассвет... Что будем делать, комиссар? Цэ-о-два сверх всяких
норм.
- Надо решать, Алексей Иваныч. Иначе - задохнемся.
- Всплывать и драться. Дать ход дизелями. Другого выхода не вижу.
- Что ж, будем всплывать и драться.
- Артрасчеты в центральный пост. По местам стоять, к всплытию!
- В носу-у! По местам стоять, к всплытию! Артрасчеты в центральный! В
кор-рме! По местам стоять, к всплытию!
- Товарищи, братья! Вы сражались храбро, как положено балтийским
подводникам. Сейчас предстоит последний бой. Победим или умрем!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг