Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
    Рассказ  походил  на  лекцию,  хотя  Владимир  и не был любителем подобных
докладов.
    - В  конце  третьих  суток,  -  рассказывал  он, - я стал на пост. Ну, как
полагается,  проглотил  таблетку от усталости, выпил горячего кофе и перешел в
рубку.  Луна была совсем близко. Можно было невооруженным глазом хорошо видеть
ее поверхность. Горы, долины, весь лунный ландшафт.
    - Подумать  только,  -  мечтательно произнесла Наташа, - мчаться в мировом
пространстве! На Луну! Как это интересно!
    - Конечно,   интересно,   -  согласился  молодой  человек.  -  Ради  таких
переживаний и стоит летать... Но слушайте дальше!
    - Слушаем, слушаем! - в один голос заверили его мать и невеста.
    - Так  вот.  На  чем я остановился? Да. Ведь что происходит? На расстоянии
38400 километров от центра Луны ракета, покинувшая Землю, достигает точки, где
притяжение  обеих  планет уравновешивается. После этого Луна оказывает большее
влияние, и космический корабль в СУЩНОСТИ падает на ее поверхность. Так было и
со   мной.   Лечу!   Сердце  готово  разорваться!  Так  бывает  всегда,  когда
приближаешься  к  Луне.  Надо  ясно  представить обстановку, чтобы это понять.
Человек  в  свободно  падающем  теле  по-прежнему не ощущает своего веса, но в
какое-то мгновение психологически вдруг начинаешь сознавать, будто Луна уже не
впереди,  а  ниже,  как  бы  под  ногами.  В  зрительном  отношении  ничего не
изменилось:  Луна  по-прежнему виднелась прямо передо мной. Как стена. Но всем
своим  существом  я  чувствовал, что ракета стремительно несется вниз. Подобно
пикирующему самолету.
    - Страшно,  -  повела  плечами  Наташа.  Владимир дружески ей улыбнулся и,
гордый своим превосходством над простыми смертными, продолжал:
    - Немало  времени  прошло  в  падении.  Наконец вижу: альтиметр показывает
около  500  километров  от  лунной поверхности. Так близко от Луны люди еще не
бывали.  Раздумывать  некогда.  Отсюда  было  видно  уже  не более одной трети
планеты, настолько она приблизилась.
    - Что  ты  видел  и  пережил!  -  восхищалась  Наташа.  Владимир продолжал
рассказ.  Крупные  фотографии Луны висели в рубке ракеты. По ним было нетрудно
узнать  ее  горные  хребты: Лунные Альпы и Апеннины, кратер Коперника и кратер
Тихо,  Прямую  Стену.  Все  это  отчетливо  рисовалось на светлой поверхности,
которая  приближалась  и  приближалась, летела навстречу. При скорости более 2
километров  в  секунду,  какую имела ракета, надо было немедленно переходить в
полет по окружности. Эта скорость уравновешивала силу притяжения Луны.
    - Я  включил  двигатель, - рассказывал Владимир, - и слегка повернул руль.
Меня  сразу  же  плотно прижало к сиденью. Это всегда так. При выходе из пике.
Чувствую,  темнеет в глазах. Но тут же все прошло. Поверхность Луны постепенно
ушла  вниз. Теперь я смотрел на Луну сверху, как при всяком нормальном полете.
Снижаться  до  заданной  высоты  в 200 километров надо было путем постепенного
спуска  по  спирали.  Я  включил автоматические приборы управления и перешел к
наблюдению.  Начиналась самая интересная часть полета - над той стороной Луны,
которая  не видна с Земли. Да! В течение нескольких часов я летал вокруг Луны.
Мне нужно было основательно изучить эту сторону как при солнечном свете, так и
во  мраке. Сделать снимки на близком расстоянии, причем не только днем, но и в
ночное время.
    - Как же можно фотографировать ночью?..
    - Я  снимал  при  помощи  осветительных ракет. Правда, на Луне нет плотной
атмосферы и нельзя применить парашют...
    - Как же тогда?
    - Закон  инерции  помогал.  Ракеты,  выброшенные  за  борт, летели в ту же
сторону с прежней скоростью. Все было предусмотрено!
    Ночные  фотографии, которые сделал Владимир, были интересны потому, что на
Луне  крайне  резки  температурные  колебания.  Ночью ее поверхность не только
темна,  но  и  охлаждается  почти до 150 градусов ниже нуля, а днем, наоборот,
раскаляется  до  120  градусов.  Сравнение  снимков  одной и той же местности,
сделанных  в  различных условиях, вроде как на Земле летом и зимой, могло дать
много нового для науки.
    - Понятно, понятно! - торопила рассказчика Наташа. - Говори скорее, что ты
увидел неизвестного. Сгораю от любопытства. А ты сегодня как лекцию читаешь.
    - Удалось разобраться в некоторых спорных вопросах. Сперва я летел высоко.
Километров  на двести. Но и на такой высоте стало видно многое, чего нет ни на
каких картах. Невидимая сторона Луны имеет еще более неровную поверхность, чем
известная. Хаос! Первозданный хаос! Беспорядочное нагромождение горных хребтов
и  ни  одного  ровного места, ни одной площадки, удобной для посадки. Огромные
пространства завалены каменными глыбами.
    - Значит, нелегко будет высадиться на Луне? - заметила Наташа.
    - Труднее,  чем  на  любой другой планете. Я всегда так думал. Но даже без
посадки мне удалось обнаружить удивительные вещи.
    - Как ты тянешь! - покачала головой Наташа.
    - Можете  себе  представить! На той стороне Луны много глубоких трещин. На
глаз  они  протяженностью  от 10 до 40 километров. Почти отвесные стены уходят
куда-то  в  недра. А Солнце в эту пору лунных суток светило не прямо, а сбоку,
так  что  свет  проникал  далеко  в  глубину  одной  из таких трещин, довольно
извилистой. Длина ее километров пятьдесят, я летел над ней почти целую минуту.
И что же получилось? Солнечные лучи позволили заглянуть в ущелье поглубже. Я к
этому времени спустился до 50 километров, не выше. И я увидел...
    Наташа, сама того не замечая, в волнении стиснула Володе руку.
    -...я  увидел  облака!  Самые  обыкновенные  облака! Представьте себе! Они
клубились, как дым, в этих провалах. Быть может, то были пары от вулканических
процессов,  еще  про  протекающих где-то в недрах планеты. Не знаю. Возможно и
другое:  в глубине расщелин сохранились остатки лунной атмосферы и даже влаги.
Но я видел эти пары совершенно ясно. Фото помогут разобраться, в чем тут дело.
    Наташа на минутку задумалась.
    - А что, если там, внутри, куда не проникают солнечные лучи и не достигают
морозы, еще чувствуется внутренний жар и теплится жизнь?
    - Не  знаю.  Здесь можно строить какие угодно предположения. Есть и другие
чудесные явления.
    Людмила  Николаевна  слушала, не проронив ни одного слова. Она не очень-то
разбиралась в этих вещах, в астрономии и астронавтике, но говорил ее сын.
    Владимир опять обратился к Наташе:
    - Ты,  может  быть,  слышала,  что многие астрономы заметили, как во время
полнолуния, когда обращенная к нам сторона Луны освещена солнцем, темные пятна
на лунной поверхности увеличиваются в размерах и чернеют? Это особенно заметно
в  кратере  Платона, но причина остается загадкой. Кажется, я понял, в чем там
дело.
    - В чем же?
    Молодой  человек  заметил  любопытство в глазах Наташи. Улыбнувшись ей, он
сделал паузу.
    - Это  растительность, но своеобразная. Тут, конечно, не может быть и речи
о каких-нибудь деревьях или даже кустарниках. Скорее всего это большие колонии
черных  грибов.  Они  вырастают  и  созревают  за  несколько часов, пока греет
солнце, а во время лунной ночи умирают.
    - Как интересно! - Наташа сцепила пальцы и положила руки на колени.
    - Да,  много интересного узнают люди. Еще раз переживая полет, Владимир от
волнения приподнялся и снова сел на постели:
    - Знаете,  дорогие  мои,  трудно  найти  слова,  чтобы все это как следует
описать,  рассказать!  Вблизи  все  выглядит  иначе,  чем с Земли. Мы привыкли
думать, будто Луна - это мир, почти лишенный красок. Однообразные серые скалы,
черные  тени, а вокруг небо как из черного бархата. Ну, звезды сияют. И больше
ничего! Так описывают Луну наши книги. А на самом деле все обстоит по-другому.
Оказывается,  лунный  ландшафт  богат  красками. И самыми яркими! Правда, небо
черное,  но  тени не такие уж густые, как принято думать. Ведь, говоря о Луне,
мы обычно забываем об отраженном свете. Как это художники называют...
    - Рефлексы?
    - Кажется, рефлексы. Лучи солнца отражаются в разных направлениях от скал,
от  неровностей  почвы  и  значительно  осветляют...  ну, разнообразят тени. А
горные породы окрашены в самые различные цвета. Тут и белые скалы, и желтые, и
розовые,  и  синие.  Какие  угодно  цвета! Даже зеленые и красные. Издали Луна
кажется  одноцветной,  все  оттенки  сливаются  в монотонную серость, а вблизи
другое  дело:  лунный пейзаж полон своеобразной красоты. Но он суровый, дикий.
Особый  колорит  придает Луне чернота неба. Понимаете? Как бы подчеркивает всю
яркость красок.
    - Понимаю,  -  кивнула  головой  Наташа.  -  Говорят,  что Луна - холодный
космический  труп,  вечно сопровождающий Землю. А мне приходит в голову другое
сравнение...
    - Какое?
    - Когда  ты  рассказал это, мне вспомнились пирамиды - саркофаги фараонов.
Они  тоже  скрывали  мертвецов.  А когда заглянули в эти каменные гробницы, то
оказалось, что там скрываются яркие краски - образы давно исчезнувшей жизни.
    - Что-то в этом роде.
    - Так  и  Луна. Это великолепный саркофаг! Но это так, между прочим. Полет
фантазии... Значит, ты облетел Луну несколько раз? И потом улетел обратно?
    - Сфотографировал  ее  со  всех  сторон  и улетел. Мало того. Я ведь летел
очень  низко,  где  еще никто не бывал. Автоматические приборы взяли пробы той
среды,  в  которой  пролетала  ракета.  Если  на Луне есть хоть малейшие следы
атмосферы,  мы узнаем теперь ее состав. Температура Луны до сих пор измерялась
на  ее  изображении  в  телескопе  посредством  термопары,  как средняя. А мне
удалось  измерить  отдельно  температуру  освещенных и теневых мест на дневной
стороне... Понимаете, как это важно?
    Наташа,  видимо,  не  понимала,  почему  это  важно. Владимир с увлечением
объяснял:
    - Как  ты  не  понимаешь!  По  этим температурам можно будет понять, какие
физические  явления  происходят  на  Луне.  Я  собрал  много  и других данных.
Например, о состоянии магнитного поля Луны...
    - Ты у меня молодец! - улыбалась счастливая Людмила Николаевна.
    - Ну  вот.  Покончив с делами, я отправился в обратный путь. При очередном
обороте,  когда  в  поле  зрения  ракеты  снова  появилась  Земля,  я  включил
двигатель.
    - Но  почему  ты  очутился  в  Черном  море?  -  спросила  Наташа и строго
нахмурила брови. - По-мальчишески как-то!..
    Владимир опустил глаза:
    - Я  не  мог  иначе  поступить.  Послушайте, и вы поймете. До тех пор пока
факты  не  убедят,  что современные космические корабли вполне могут совершать
посадку  на  небесные  тела, астронавтика будет стоять на месте. Летать вокруг
Луны?  Этого  недостаточно. Пора делать что-то другое. Вот я и рискнул. Тут не
озорство,   а   вперед  идти  хочется...  Надо  было  доказать  возможность  и
целесообразность посадки на водную поверхность.
    - Ты  очень  рисковал!  - покачала головой Наташа. - И еще неизвестно, чем
все это кончится.
    - Чем  кончится? Попадет, конечно. Это как пить дать! Но в душе я убежден,
что поступил правильно.
    Владимир  плотно  сжал  губы.  Он  предвидел  весьма неприятный разговор с
начальством и последующие кары.
    Людмила Николаевна материнским сердцем поняла его настроение.
    - Рассказывай  уж до конца.- Она ласково провела рукой по голове сына. - А
там видно будет.
    - Да,  я  нарушил  дисциплину!  Вместо того чтобы направиться на внеземную
станцию,  как  было  сказано  в приказе, я прошел стороной, - Владимир показал
рукой воображаемое отклонение, - и прямо на Землю! Там, конечно, подумали...
    - На станции?
    - На   станции,  -  кивнул  головой  Владимир.  -  Будто  ракета  потеряла
управление.  А  на  самом  деле  я  уверенно  вел  свой корабль. Начался самый
интересный  отрезок полета. Земля была близко. Скорость достигла 10 километров
в секунду. Можете себе представить! Более 36 тысяч километров в час!
    - Как страшно, Володенька! - вздохнула Людмила Николаевна.
    - Следовало подойти к Земле под некоторым углом. И обязательно со стороны,
соответствующей вращению вокруг оси. Понимаете? Надо было догонять Землю, а не
лететь ей навстречу. Так легче снизить скорость относительно ее поверхности, а
потом постепенно перейти в спираль.
    - Это трудно?
    - Довольно  сложная  штука.  Надо пролететь известное расстояние в верхних
слоях  атмосферы,  возвратиться  снова  в пустоту, описав эллипс, и тормозить,
тормозить...  Ну,  когда  приборы  показали,  что  скорость  упала  до  НУЖНОЙ
величины,  ракета  перешла  в полет по окружности. Здесь я выдвинул добавочные
стабилизаторы.  Они  во  время  полета сложены внизу ракеты, вдоль ее корпуса.
Получились  как бы крылья. Короткие, но довольно широкие. Эти плоскости давали
возможность  планирования  по  мере  погружения  в более плотную атмосферу. По
расчету...  у  меня,  знаете,  все  было высчитано... я должен был держаться в
воздухе  до тех пор, пока скорость не упадет примерно до 400 километров в час.
Тогда уже не составляло особого труда выйти на широту Крыма. Здесь планирующий
полет  перешел  в  падение,  и  я  едва успел выбрать точку для посадки. Ну, а
остальное вы знаете.
    Обе женщины громко вздохнули.
    - Удар о воду был ужасен? - спросила Наташа.
    - Удар  как  удар. Ничего особенного. Со стороны, вероятно, казалось очень
страшно. Дело в том, что последние мгновения перед падением мне удалось лететь
параллельно  поверхности моря. Ракета снабжена аэродинамическими рулями, и они
прекрасно  действовали при большой скорости в атмосфере. Я потерял сознание не
от удара, а от большого нервного напряжения. Ну и от температуры, конечно.
    - А  в  те  часы,  когда  ракета  носилась  по  волнам? - спросила Людмила
Николаевна.
    - Что?
    - Ну, что ты тогда переживал?
    - А я был без сознания. Мать опять вздохнула.
    - Ты  же  понимаешь, мама, - Владимир даже взъерошил волосы от волнения, -
надо было начать! Трудно только в первый раз. Теперь, когда будут расшифрованы
записи  приборов,  мы,  пилоты,  найдем  и  лучший режим для спуска. Маленькая
ошибка  все-таки  была  -  в угле подхода к поверхности моря. Поэтому ракета и
ударилась слишком сильно. Второй раз будет легче. Она поплывет, как утка...
    - Володенька,  -  слабо улыбнулась Людмила Николаевна, - ты все говоришь о
следующем полете. А мне хотелось бы одного.
    - Чего?
    - Чтобы этот был последним.
    - Это невозможно, мама!
    - Да,  знаю, родной. Подчиняюсь неизбежному. Но пойми и ты меня. Ведь мать
всегда  остается  матерью. Каждая мать хочет, чтобы ее птенцу было хорошо и не
угрожала никакая опасность. А ты очень беспокойный птенец!
    Вместо  ответа  Владимир  порывисто прижал к своей груди голову матери и с
нежностью поцеловал ее седые волосы.
    - Ничего,  дорогая,  ничего! - приговаривал он. - Чего ты боишься? И разве
тебе  не  приятно, что твой сын добился своего?.. Задача, мамочка, решена! Это
главное!
    В  дверях  палаты  показалась  дежурная  сестра.  Она не решалась нарушить
беседу,  хотя  время  визита  давно  истекло.  Может  быть,  Владимир  Одинцов
действительно нарушил правила и требования дисциплины, но для медсестры он был
героем дня.
    Людмила  Николаевна ничего не ответила, а Наташа посмотрела на Владимира с
каким-то  особенным  выражением.  Глаза ее блестели, и грудь высоко вздымалась
под легким черным платьем, которое делало ее строгой и стройной.
    - Ты  прав,  Володя!  -  сказала она после минутного молчания. - И в самом
деле ты не мог поступить иначе. Я понимаю... - Она покраснела и прибавила: - И
горжусь!..
    Владимир глядел на нее не отрываясь.
    - Да, да, я горжусь тобой! Ты смелый! Но мы две слабые женщины. Если бы ты
знал,  как страшно, когда ты там летишь! Невольно начинаешь думать: что с ним?
Из-за  малейшей  ошибки,  из-за  какой-нибудь случайности... Ну ладно, об этом
потом. Я еще тебе намылю голову, гадкий, гадкий...
    Медсестра в дверях укоризненно и смущенно улыбалась, склонив голову набок.
    Наташа  увидела ее и улыбнулась в ответ. Она была счастлива, поэтому ни на
кого не могла сердиться.
    Женщины поднялись.
    - Ну, прощай, милый! - сказала Наташа.
    - Прощай,  дорогой!  -  повторила за ней Людмила Николаевна. - Поправляйся
скорее. Если бы ты знал, как мы обе ждем тебя домой!..
    Они направились к двери.
    Это было как раз вовремя: из-за спины дежурной сестры уже виднелось хмурое
лицо  Сандомирского.  Еще  когда он шел по коридору, Владимир услышал знакомые
шаги  и  в самом ритме их почувствовал гнев. Седые волосы и лихие генеральские
усы  еще  больше  оттеняли загар лица. Брови были грозно насуплены. Все это не
предвещало ничего хорошего для молодого "мятежника".
    При  виде  начальника  Одинцов сделал попытку приподняться, готов был даже
вскочить и вытянуть руки по швам.
    - Лежи, лежи! - махнул рукой Сандомирский и поморщился. - Раз брякнулся на
Землю - так лежи!

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг