аппаратов...
Не ожидая ответа, он положил трубку. Женщины в страхе и волнении
посмотрели в глаза друг другу, потом набросили дождевые плащи и поспешили на
террасу.
Гроза бушевала, и на море разыгрался настоящий шторм. Трудно было стоять
на ногах. Молнии сверкали почти непрерывно.
После ярко освещенной комнаты мрак казался непроницаемым. Можно было
разглядеть лишь расплывчатое пятно света над портом и мигающий огонь маяка.
Взволнованные женщины долго стояли в темноте. Часам к двумя буря стала
стихать. Гроза продвинулась дальше на восток. Раскаты грома слышались теперь
издали и постепенно слабели. Только море, бросаясь на берег, еще ревело среди
ночного мрака. Однако завеса дождя уже рассеялась. Ветер стал тише. Внизу
показался залитый огнями город.
Но вот внезапно, где-то высоко в западной стороне неба, послышался слабый
гудящий звук. Сначала высокий по тону, затем все более и более низкий.
Нарастая, этот звук достиг какого-то предела, ослабел, а затем совершенно
растаял в пространстве далеко на востоке.
- Ты слышишь, Наташа? - спросила Людмила Николаевна, схватив девушку за
руку.
- Думаю, что это Владимир. Промчалась космическая ракета. Совершает
круговой полет.
- Вокруг Земли?
- Вокруг Земли.
- Жив ли Володенька?
- Ракета готовится к посадке. Значит, Владимир жив и управляет кораблем.
Ах, только бы ему удалось благополучно сесть! Сначала надо перейти в спираль.
Он мне объяснял...
Прошло более трех часов, прежде чем космическая ракета опять появилась на
небе, все с той же, западной стороны.
В самое темное предрассветное время, когда море еще продолжало
бесноваться, а ветер лишь изредка внезапными порывами кидался на деревья,
глазам измученных тревогой женщин на несколько мгновений открылось совершенно
невиданное зрелище.
Сначала за тучами послышался отдаленный гул летящего снаряда, на этот раз
низкий, мощный и грозный. Необычный шум поднял на ноги спящих. То тут, то там
открывались двери: разбуженные люди бросались на веранды и к окнам, стремясь
понять, что происходит.
Где-то очень далеко на западе в небе возник свет. Сияние заметно
усиливалось, наконец стало нестерпимо ярким. Из облаков, плывущих над морем,
появилась летящая ракета. Огромная, по форме и размерам напоминающая
дирижабль, она летела, распластав короткие крылья, и, постепенно снижаясь,
пронеслась над волнами. В ее передней части горел прожектор, бросая на воду
широкий сноп света. Наблюдавшие за ракетой успели заметить, что и сама она
светится, раскаленная докрасна. Так пылает железо в руках кузнеца, когда оно
уже остывает и теряет ковкость.
Все совершилось за какой-нибудь десяток секунд или немного больше. С того
момента, когда сверкающая ракета появилась на горизонте, промелькнула перед
глазами пораженных зрителей и с шумом ударилась о поверхность воды, не прошло
и полминуты. Раскаленная ракета подпрыгнула над бушующим морем подобно
пущенному по воде камню, ударилась еще раз, снова подскочила и, проделав три
таких прыжка, погрузилась в воду передней частью. При падении горячего
металлического снаряда в холодные волны моря высоко взметнулся столб воды,
послышался всплеск и шипение пара, окутавшего густым облаком место катастрофы.
Прошла еще секунда, и все затихло. Нелепо задрав хвост, ракета замерла в
полной неподвижности.
Негромкий сдавленный крик вырвался из груди Людмилы Николаевны. Несчастная
женщина ухватилась за перила, пытаясь удержаться на ногах, но потрясение было
слишком сильным - потеряв сознание, она рухнула на каменный пол террасы.
Ночной мрак уже начал рассеиваться. В бледном сиянии рассвета три серых
корабля сорвались с места и ринулись туда, где погрузилась ракета. Это были
заранее приготовленные спасательные суда, приведенные в боевую готовность, как
только стало известно о приближении ракеты.
Снабженные могучими двигателями, они быстро скользили по волнам и через
несколько минут достигли места происшествия. Когда взошло солнце и день
вступил в свои права, все радиостанции Советского Союза уже передали в эфир
первое сообщение о событиях минувшей ночи:
"Семь дней тому назад, - говорилось в передаче, - открылось совершенно
невиданное зрелище. Первая советская внеземная научно-исследовательская
станция космических полетов направила в очередной рейс тяжелую ракету "КР-105"
под управлением пилота Владимира Ивановича Одинцова. Межпланетный корабль
получил задание совершить круговой полет вокруг Луны, произвести фотосъемки и
вернуться к месту отправления на внеземной станции. По еще не выясненным
причинам ракета "КР-105" на обратном пути уклонилась от заданного направления
и взяла курс в сторону Земли.
Как удалось установить, космический корабль, достигнув верхних слоев
земной атмосферы, перешел в полет по спирали, теряя скорость при каждом
обороте, затем облетел несколько раз вокруг земного шара и, постепенно
снижаясь, замедлил быстроту полета примерно до 400 километров в час, после
чего погрузился в води Черного моря близ Ялты. При падении ракета затонула в
воде передней частью, более тяжелой, чем корма, где опустели резервуары для
горючего. Спасательные суда, немедленно прибывшие на МРСТО катастрофы, придали
межпланетному снаряду нормальное положение. В настоящее время ракета "КР-105"
находится на пути к порту".
Людмила Николаевна и Наташа были уже на берегу. Вокруг них шумела толпа.
Волнение на море продолжалось. Нельзя было вскрывать ракету, прежде чем
она не будет доставлена в порт. Спасательные суда сообщили на берег, что на
стук и другие сигналы никакого ответа изнутри снаряда не последовало.
Людмила Николаевна и Наташа пробрались через толпу, чтобы быть поближе к
месту действия.
К семи часам утра межпланетный корабль был благополучно пришвартован к
бетонному пирсу Ялтинского порта. Толпа любопытных увеличивалась с каждой
минутой.
Вскрытие снаряда производил спасательный отряд под личным руководством
начальника ВНИКОСМОСа Сандомирского, специально прилетевшего в Ялту, едва
известие о предполагаемом районе посадки поступило на внеземную станцию.
Людмила Николаевна и Наташа наблюдали за тем, что происходит около ракеты, и с
волнением взирали на большое металлическое тело небесного корабля. Билось ли
там еще сердце Владимира? Платок у Людмилы Николаевны стал совсем влажным от
слез. Наташа казалась спокойной, и лишь плотно сжатые губы выдавали ее
душевное состояние. Рядом с ней стоял Сережа Николаев и как умел успокаивал их
обеих.
- Вот увидите, что все будет в порядке, - убеждал он. - Володька молодец!
Так посадить корабль. Это же просто замечательно! А какая точная ориентировка,
да еще в ночное время. При такой скорости...
- Но почему же он не отвечает?
- Должно быть, сила удара. Мог потерять сознание. Или мало ли что...
Смотрите, смотрите, уже открывают!
Действительно, рабочие срезали головки болтов, прикрепляющих крышку
входного люка, и участники спасательного отряда один за другим скрылись в
чернеющем отверстии...
Толпа, шумевшая на берегу, затихла. Людмила Николаевна закрыла лицо
руками. Текли тоскливые минуты. Наконец из люка показалась голова
Сандомирского. Он остановился на передвижной лесенке и поднял руку. На берегу
все замерло.
- Всё в порядке, товарищи! - закричал он, чтобы все могли его слышать. -
Пилот жив! Только потерял сознание.
К нему бросилась Людмила Николаевна:
- Пустите меня к нему! К сыну!
- Всё в порядке! - повторил Сандомирский, узнав Одинцову. - Врач уже
привел его в чувство. Сейчас вы увидите своего сына.
ГЛАВА III,
из которой видно, что нарушение дисциплины не остается безнаказанным
Больничную палату заливал яркий солнечный свет. Свежий морской ветер
шевелил занавески на окнах и приносил с собой грустные ароматы осени. За
окнами были видны деревья, еще зеленые, но уже тронутые первым сентябрьским
золотом. Дальше раскинулось море, голубое и ласковое. Ближе к берегу резвились
веселые, сверкающие, как брильянты, солнечные блики, а вдаль уходила широкая
огненная дорога.
На койке у открытого окна лежал молодой человек. Он был в белом тельнике.
Белоснежная простыня едва доходила ему до груди и позволяла видеть, как под
бронзовой от загара кожей на руках перекатывались упругие мышцы.
Больной повернул голову направо, в ту сторону, где стоял собеседник, и
тогда на подушке резко обрисовался мужественный профиль. Нос немного крупнее,
чем следовало, с небольшой горбинкой, хорошо очерченные губы, сильная нижняя
челюсть, упрямый и энергичный подбородок. Все это говорило о настойчивости и
твердом характере. Решимость и уверенность в себе чувствовались и в серых
спокойных глазах. Это был Владимир Одинцов.
Даже очутившись в госпитале, он не желал признавать себя больным, и на эту
тему у него постоянно происходили споры с лечащим врачом.
- Поймите! - убеждал его Одинцов. - Я не получил никаких ушибов, никаких
ранений, ни единой царапины. Чувствую себя превосходно! Значит, я совсем
здоров. Нужно поскорее возвращаться к месту службы, а вы меня держите на
постельном режиме. Есть у вас совесть или нет?
- Совесть-то у меня есть, - рассудительно отвечал врач. - А вот вам надо
понять несколько простых вещей. Самое главное - у вас нервное переутомление.
Понятно? Вы потеряли сознание не случайно. Нервные центры испытали чрезмерное
напряжение, перегрузку. Значит, вам необходим покой. - Лечащий врач, бритый,
невысокого роста, толстяк, многозначительно поднял указательный палец: -
Абсолютный покой!
- До каких же пор?
- Еще денек-другой такого режима, и тогда сделайте одолжение. А пока
лежите смирно. Я даже прогулку не могу разрешить. Нельзя рисковать.
Спокойствие и спокойствие!
- Хорошее "спокойствие"! Я могу быть спокоен не раньше, чем отчитаюсь
перед начальством... Доктор, давайте условимся так: вы немедленно отпускаете
меня к месту работы, я докладываю что надо, возвращаюсь и снова ложусь. Хоть
на месяц, на любой срок. Тогда я буду действительно спокоен.
- Ничего, ничего, потерпите еще немного. Кстати, к вам идут...
Воспользовавшись удобным предлогом, врач ловко повернулся на каблуках и
скрылся, довольный, что ему удалось освободиться от настойчивого пациента. В
дверях показались Людмила Николаевна и Наташа. Девушка держала букет осенних
цветов.
- Мама, Наташа! Ах, дорогие мои! - Одинцов сел в постели и протянул руки
навстречу. - Вот видите, всё в порядке!
- Ты жив, Володенька! - спрашивала мать. - Не ранен?
- Цел и невредим, мама!
Но Людмила Николаевна не могла успокоиться и все повторяла вопросы, не
дожидаясь ответа.
- Видишь, мама, мы снова вместе.
- А мы с Наташенькой всякий сон потеряли. Что только не пережили!
Измучились! О последней ночи лучше и не вспоминать.
Наташа молчала. Улыбаясь, она села на край постели и тонкими пальцами
коснулась руки Владимира. Она только глядела на него, но этот взгляд выражал
очень много. И радость от сознания, что страшное осталось позади, и еще
неизжитая тревога за любимого человека, гордость за него - все эти чувства
светились в ее взоре.
Одинцов увидел столько ласки и тепла в ясных глазах девушки, что ему вдруг
стало очень хорошо на душе и в то же время чуть-чуть неловко. Всегда бывает
совестно, если приходится доставлять беспокойство своим близким.
- Ну, как ты себя чувствуешь? - не могла оторваться от сына Людмила
Николаевна.
- Великолепно, мама! - смущенно отвечал он. - Когда же вы наконец
привыкнете? Такая у меня профессия. Только со стороны все кажется ужасным. На
самом деле...
- Ну, что на самом деле? - горестно спросила Людмила Николаевна.
- Спокойно и просто, как на Земле. Все построено на точном математическом
расчете. Случайности исключены.
- Почему же так волновались твои начальники и товарищи? - спросила Людмила
Николаевна. - Они не хуже тебя знают все расчеты.
- Волновались?
- А как же.
- Да, мне здорово влетит!
- Как же тебе могло прийти в голову, Володя - не могла успокоиться Людмила
Николаевна. - Отважиться на такое дело без разрешения? Даже Сережа боялся, что
ты можешь погибнуть.
- Зато рекорд!
- Рекорд? Но ведь такие вещи готовятся заранее, а ты полетел без
предупреждения.
- Хоть бы меня предупредил, бессовестный мальчишка! - улыбнулась Наташа.
Ее намерение устроить Владимиру головомойку растаяло как дым.
- Вопрос был со всех сторон продуман, - упрямо повторял Владимир, -
расчеты произведены и проверены. А начальство не давало разрешения! Я спорил.
Доказывал. Безрезультатно! Что оставалось делать?
- Ответ простой, - сказала Наташа: - надо было отложить, если не дают
разрешения. Ты на службе.
- Ах, Наташа, - отмахнулся Владимир, - так я и делал! Ждал. Но всякому
терпению бывает конец. Я не выдержал и решил произвести опытную посадку на
свой страх и риск. Там видно будет.
- А если бы ты разбился? - тихо спросила Людмила Николаевна.
- Это было исключено! - уверенно заявил Владимир. В его глазах можно было
прочитать искреннее удивление по поводу всех этих наивных, с его точки зрения,
страхов и тревог. Это была такая глубокая убежденность, что мать безнадежно
вздохнула и поспешила перевести разговор на другую тему.
- Ну, расскажи нам, Володенька, про свой полет. Воображаю, что ты пережил.
- Да как сказать... - протянул он задумчиво. - Конечно, было тяжеловато...
- Только, пожалуйста, подробно рассказывай, - вмешалась Наташа, - а то я
тебя знаю. Ответ в четыре слова: вылетел, прилетел, все благополучно.
- Ладно, ладно, ничего не скрою! - рассмеялся Владимир.
Он с удовольствием потянулся на кровати, заложил руки за голову и минуту
вспоминал что-то, словно спрашивая себя, как лучше приступить к повествованию.
Потом стал рассказывать, начав с того, что каждый очередной космический полет
не похож на другой и всегда интересен, а последний был особенно увлекательным.
Ему легко можно было поверить. Постепенно пришедшее к практическому
разрешению этой задачи и приученное последними достижениями науки к
космическим полетам, человечество сравнительно спокойно пережило такие
события, как, например, полет вокруг Луны. И все-таки подобные вещи находились
на границе того, чему можно верить. Конечно, история космических полетов
началась с посылки на Луну ракет, управляемых по радио. Но при посадке на
Луну, они неизменно выходили из строя. И до сих пор не удалось получить
достаточно подробные и точные данные о состоянии лунной поверхности, а без
этого нельзя было и думать о высадке на ней человека. Космические ракеты с
экипажем уже не раз летали вокруг Луны, но не ближе, чем на расстоянии, равном
ее поперечнику, то есть около 3500 километров. Полеты на более близком
расстоянии считались опасными, так как в этой зоне автоматические ракеты по
неизвестным причинам теряли управление и погибали.
Однако астрономические наблюдения все больше и больше подтверждали
высказанное некоторыми советскими учеными предположение, что на Луне есть
атмосфера, хотя и очень разреженная. Перед Одинцовым поставили задачу:
приблизиться к лунной поверхности на 150-200 километров и на самой малой
скорости, какая только возможна, несколько раз облететь вокруг Луны. Выполняя
это задание, Одинцов должен был зафиксировать такие подробности лунного мира,
которые еще никто не видел.
На путешествие туда и обратно требовалось около шести суток, но запасы
горючего, кислорода, воды и пищи были взяты в двойном количестве. К этому
полету готовились особенно тщательно и долго. Заранее изучили маршрут и режим
полета на всех этапах. Автоматические приборы без всякого участия пилота
включали и выключали в нужное время двигатель, изменяли скорость и направление
космического корабля. Более двух суток Одинцов мог ни о чем ни заботиться,
целиком положившись на надежность этих необычайно сложных аппаратов,
заменяющих человеческие глаза и даже мозг, и беречь свои силы. Зато при
полетах вокруг Луны ему пришлось непрерывно бодрствовать и ни на одну минуту
не покидать рубку. Неудачи с посадкой автоматических ракет предупреждали о
каких-то еще неведомых опасностях, и пилот был вынужден все время находиться
начеку. Тонкости управления полетом ракеты на малых высотах нельзя было
доверить приборам. Здесь требовались действия сознательного существа.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг