при минимальной затрате энергии.
Затем, когда сборка укороченной и облегченной ракеты будет закончена, по
мысли Красницкого, следовало перекачать все горючее в резервуары кормовой
части, заставить ее погрузиться в воду и принять тем самым наклонное
положение. Когда же одна или две из выдвинутых стоек коснутся дна бухты и
создадут точку опоры, предполагалось поставить ракету вертикально с помощью
тросов и лебедок.
Вскоре по прибытии на Венеру Сандомирский получил распоряжение выбрать
площадку для старта. Он объездил весь берег и наконец нашел место, которое
вполне подходило для такой цели. Узкий и длинный залив глубиной около 15
метров, расположенный между невысокими скалистыми берегами, давал возможность
выполнить все необходимые маневры. Именно сюда и были доставлены электрические
лебедки и стальные тросы.
Сохранилось ли это имущество? От этого зависела теперь судьба экспедиции и
участь самих астронавтов.
Сандомирский сидел за штурвалом подводной лодки и с тревогой ждал, когда
покажется знакомый берег. Наконец долгожданный момент наступил. Сандомирский
поднял бинокль и вздохнул с облегчением: все было на своих местах. Правда,
лебедки лежали на боку, поодаль одна от другой, а бухты стальных тросов
откатились в сторону, но все имущество оказалось в целости и сохранности.
Едва причалив, астронавты дружно принялись за работу. Ракету завели в
глубь залива, так что ее носовая часть коснулась грунта; лебедки прочно
закрепили на положенных им местах и соединили стальными канатами с кольцами на
передней части корабля. Включили электродвигатели, и тогда на корме ракеты
медленно выдвинулись три прочные металлические опоры.
После этого с помощью специальных электрических приспособлений развинтили
толстые стальные болты, скрепляющие между собой отдельные части космического
корабля, и превратили ракету в четыре независимых друг от друга сооружения,
самостоятельно плавающих на воде. Затем те секции, где раньше находились
транспортные средства и лаборатории, теперь опустевшие и больше ненужные,
отвели к берегу и вновь соединили носовую часть ракеты с кормовой. В таком
виде ракета стала значительно короче. Оставалось перекачать топливо,
переместить тем самым центр тяжести ракеты и приступить к подъему. Было
решено, что эту операцию можно будет сделать и позднее. Пока на очереди стояли
более срочные дела. Для Наташи и Владимира наступила трудная пора. Судьба
экспедиции зависела теперь от их упорства и выносливости. Поиски горючего
стали главной задачей, и молодые люди с огромной энергией занялись разведкой,
предварительно хорошо изучив материалы аэросъемки. В первые дни они уходили
пешком так далеко, как это было возможно, чтобы к двенадцати часам ночи
вернуться на базу. Позднее начались многодневные походы. Чтобы сохранить
привычный для человека порядок чередования труда и отдыха, все работы
производились по земному времени, и никакого отступления от этого правила не
разрешалось. Взялись за поиски горючего и сам академик и Сандомирский.
Организовались две группы разведчиков. Однако дни шли за днями, люди
выбивались из сил, но никаких признаков силанов не обнаруживалось. Каждый раз
разведчики возвращались все более мрачными.
Решили попытать счастья в дальних поездках. До этого времени подводная
лодка никакого участия в разведках не принимала. Чтобы не расходовать горючее,
она неподвижно стояла у берега. Теперь Наташа попросила разрешения побывать на
далеких островах.
На фотоплане было видно, что в центре моря лежат несколько архипелагов.
Один из них, расположенный примерно в 500 километрах от стоянки, казался
особенно заманчивым. На снимках было ясно видно, что два центральных острова
окружены клубами дыма, хотя плоская поверхность исключала здесь возможность
вулканических явлений.
На поездку к этим островам астронавты возлагали большие надежды.
Владимир и Наташа пробыли в дороге двое суток, но, когда они вернулись,
никто даже не задал им вопроса, настолько красноречиво было выражение на лицах
разведчиков.
- Гейзеры! - кинула Наташа в ответ на вопросительный взгляд начальника
экспедиции.
Однако опускать руки было нельзя. Если неудача постигла в одном месте,
надо продолжать поиски в другом.
* * *
Однажды утром Владимир и Наташа еще раз поднялись на борт подводной лодки
и ушли в открытое море, направляясь к другому архипелагу, лежащему в 250
километрах от базы, но в противоположной стороне. Это была последняя попытка
найти горючее.
Море было спокойно, лодка быстро скользила по поверхности, оставляя за
кормой розовую пену.
Молодые люди сидели рядом в рубке.
- Скажи по совести, Наташа, - начал Владимир, - на что ты, собственно,
рассчитываешь? Только скажи откровенно! Какие у тебя основания надеяться найти
горючее? На Земле и то трудно обнаружить нефть. А тут? Не ищем ли мы иголку в
стоге сена? Почему ты считаешь, что нужно посетить именно этот остров?
- Для этого есть кое-какие данные. Например, рельеф и очертания местности,
- ответила Наташа. - Я действую не по вдохновению. Суди сам...
До островов было еще далеко. Воспользовавшись подходящим моментом, Наташа
охотно поделилась с мужем своими соображениями. Геологи знают, среди каких
горных пород, при каком рельефе местности и в каких условиях может находиться
то или другое ископаемое. Теперь в руках у Наташи был такой ценный материал,
как фотосхемы. На них был отлично виден не только рельеф местности, но и общий
ее характер. Человек, не обладающий специальными знаниями, заметил бы на
снимках только очертания берегов и с грехом пополам сумел отличить горы от
равнины, леса от болот, реки от ущелий. Опытный геолог видит на снимках всю
историю возникновения и образования твердой оболочки планеты на данном участке
ее поверхности. Он может судить о процессах, происходивших и происходящих
внутри нее. Вот почему, расшифровывая снимки, Наташа заранее знала, где имеет
смысл искать запасы жидких гидридов кремния, скрытые в недрах, а где не стоит
тратить на это время.
- Но почему же тебя привлекли именно эти острова? - настаивал Владимир.
- А вот я сейчас объясню. - Наташа развернула фотосхему, где был снят
архипелаг. - Смотри! Здесь нет высоких гор. Я советовалась с Виктором
Петровичем, и он тоже так думает.
- Как?
- А вот как. Эти острова возникли не в результате разрыва твердой оболочки
планеты. Вулканические процессы большой разрушительной силы не принимали
участия в их образовании. Для геолога тут нет сомнений. Очертания островов
закруглены, и рельеф незначительный. Горообразующие процессы не оставили
заметных следов.
- Понятно.
- Видишь? Это не конусы лавы, выброшенной подводными вулканами и
поднявшейся выше уровня моря. Здесь плавные и постепенные подъемы коры
планеты. Однако имеются небольшие вздутия. Они говорят, что под ними глубоко в
недрах протекают сложные физико-химические процессы, несомненно, в условиях
огромных температур и давлений.
- Догадываюсь, что ты хочешь сказать.
- Слушай дальше. Трещин и разрывов коры здесь не наблюдается. Значит, есть
основания предполагать, что именно тут, в гигантских природных лабораториях,
возможно, и происходят реакции между кремнием и водородом, подобные
образованию нефти на Земле.
- Весьма теоретические рассуждения, - покачал головой Владимир. - Логично,
но, кто знает, как глубоко все это происходит? Если твердая каменная корка
здесь не разорвалась, а лишь вздулась, как ты говоришь, в результате глубинных
физико-химических процессов, то, суди сама, как толст свод, выдерживающий
такое давление!
- Возможно и другое предположение.
- Какое же?
- Разрывов и трещин здесь нет лишь потому, что продукты реакции нашли себе
выход и постепенно просачиваются наружу.
- Тогда были бы заметны следы. Вместо ответа Наташа указала на один из
участков фотосхемы.
- В чем дело?
- Обрати внимание. Рисунок везде абсолютно резкий. Оптика у нас
превосходная. А вот в этом месте очертания как бы размыты, затянуты легкой
дымкой. Посмотри в лупу. Что это может быть, по-твоему?
- Ничего не пойму, - признался Владимир.
- Сейчас объясню. Силаны горят бесцветным пламенем, как водород, и не дают
дыма. Но все-таки происходит движение нагретого воздуха. Понимаешь? Возникает
вибрация, колебания воздуха, отсюда нерезкость на фотосхеме. Значит, надо
узнать, что там происходит.
Владимир посмотрел на жену, улыбнулся и сказал:
- Какая же ты у меня умная!..
Наташа рассмеялась.
Час спустя лодка подошла к намеченному острову, но еще до того, как они
пристали к берегу, лицо у Наташи приняло огорченное выражение. Последняя
надежда явно не оправдалась.
Насколько можно было судить, глядя в бинокль, архипелаг состоял из голых
скал. Лишь кое-где красный мох покрывал камни. Ни языков пламени, ни сильного
колебания воздуха, как бывает летом над нагретой почвой, нельзя было заметить.
Наташа приуныла.
Берег ближайшего острова, где она заметила некоторую туманность
изображения на снимке, оказался ровным и низким. Рек не было. Остров
поднимался над морем, как большой каравай хлеба. Только в одном месте удалось
обнаружить неглубокую заболоченную ложбину, примыкающую к морю. Среди
сплошного ковра низкого красного мха пробивался ручей.
Именно здесь, у мыса, между торчащими из воды камнями, они оставили лодку
и вышли на берег.
Ручей бежал по камням и весело журчал. Идти было трудно и скользко. Наташа
два раза упала. Подъем оказался, пологим, но неудобным. Место на фотосхеме,
пробудившее у Наташи надежды, находилось за гребнем возвышенности. С каждым
шагом огорченная разведчица все более и более убеждалась, что обманулась и на
этот раз. Спешить теперь было некуда, и Наташа предложила отдохнуть. Они
посидели несколько минут на камнях. Внизу плескалось море и виднелась лодка,
пришвартованная к скалам. С другой стороны на фоне желтого неба четко
рисовался гребень холма. Разговор не вязался. Наташа рассеянно перебирала
камешки под ногами.
- Ну что ж, пошли? - предложил Владимир.
- Пошли.
Наташа нехотя поднялась. Они стали продолжать подъем, добрались до гребня
и заглянули на другую сторону склона...
Наташа в волнении схватила мужа за руку.
- Володя, - воскликнула она, - смотри!.. Перед ними находилось небольшое
естественное углубление в скалах, заполненное какой-то грязноватой полужидкой
массой. На ее поверхности булькали пузыри газа. Кое-где плясали языки бледного
синеватого пламени. Палящий жар достигал места, где стояли разведчики, хотя до
углубления оставалось около 20 метров.
Сомнений не было. Из недр планеты здесь выбивались горючие газы,
развивающие огромную температуру. Они воспламенялись на воздухе и выделяли
энергию. Ту самую энергию, которая могла освободить астронавтов из плена на
Венере. Цвет пламени, или, точнее, отсутствие всякого цвета и дыма, даже
неопытному человеку подсказывал, что здесь была не нефть, а что-то другое.
- Спасены!.. - закричала Наташа. - Володя, - воскликнула она, - смотри!..
Это была не просто находка, не случайная удача, а результат упорного труда
и блестящее подтверждение Наташиных теорий. Теперь ее пребывание на борту
космической ракеты было полностью оправдано. Наташа дала астронавтам
возможность возвращения на Землю...
- Что же мы теперь будем делать? - спросил Владимир, когда они несколько
успокоились.
- Скорее обратно! Как можно скорее! Мы нашли горючее. Теперь надо
придумать, как его взять и доставить. Это не так легко. Задача решена
наполовину. Видишь? Газы воспламеняются на воздухе. Жидкость клокочет в яме.
Придется прокладывать трубы, чтобы предохранить горючее от воспламенения.
- Иван Платонович что-нибудь придумает, - сказал Владимир.
- Надеюсь. Да мы еще и не знаем толком, что тут за вещество, какова его
калорийность.
Приблизившись насколько возможно к пылающему краю впадины, Наташа
ухитрилась издали зачерпнуть немного воспламененной грязи во взятую с собой
посудину и потушить пламя, плотно прикрыв его крышкой. Радостные и
взволнованные направились разведчики к подводной лодке, которая ждала их у
берега.
Открытие вызвало всеобщее ликование. Виктор Петрович в крайнем волнении
вынул белоснежный платок, из тех, что были выстираны еще в московской
прачечной, и вытер высокий лоб. Практичный Красницкий какими-то неведомыми
путями тут же сумел определить калорийность найденного топлива и скорость
газовой струи. Она составляла 3800 метров в секунду. Виктор Петрович отечески
обнял обоих разведчиков и расцеловал их.
- Скажите теперь, Виктор Петрович, - потребовала сконфуженная Наташа, -
при всех скажите, что и я пригодилась в экспедиции! А вы еще не хотели меня
брать!
- Всенародно признаю свою ошибку! - рассмеялся академик. - Прошу прощения
и обязуюсь впредь брать с собой во все полеты, на любые планеты и другие
космические тела в качестве первого помощника Наталью Васильевну Одинцову!
Произнеся такую тираду, Виктор Петрович снова стал серьезным и склонился
над листком анализа, который подал ему Красницкий.
Находка была исключительно ценной, но это еще не решало всего.
Практическая сторона дела ставила перед астронавтами целый ряд трудностей,
которые казались непреодолимыми. А их следовало разрешить немедленно.
Виктор Петрович и Красницкий начали с того, что подвергли образцы горючей
массы тщательному повторному анализу. Оказалось, что жидкая грязь, найденная
Наташей, представляла собой смесь целого ряда кремневодородов различного
состава и свойств. В ней преобладали силаны, которые в обычных для Венеры
температурных условиях оставались в жидком виде. Именно они, просачиваясь
наружу, и вызывали клокотание, а затем при соприкосновении с влагой воздуха
воспламенялись. Кроме силанов, в смеси находилось много минеральных частиц,
песка и пыли, из которых состоял верхний загустевший слой, скрывающий под
собой чистые гидриды кремния.
Казалось, надо было просто взять уже готовые силаны. Но здесь-то и
возникали трудности, и все участники экспедиции страстно обсуждали вопрос и
искали выход из положения. У Виктора Петровича не было сомнений, что в глубине
залежей возможно получить достаточно чистое горючее с удельным весом, близким
к единице. Трисилан имеет плотность 0,73, тетрасилан - 0,81. По мере
дальнейшего усложнения структуры молекул плотность возрастает. Нужно было
найти способ добраться до глубоких слоев подземного озерка с силанами,
открытого Наташей и Владимиром. По внешнему виду оно было похоже на нефтяные
озера, которые часто встречаются на Земле.
- А если соорудить скважину со стороны склона? - предложил Сандомирский. -
Взять врага с фланга?
Предложение было отвергнуто как требующее слишком продолжительного времени
и большого труда. Бурильных приспособлений у астронавтов не было. Вычерпать
сверху загустевший слой тоже было невозможно, так как при свободном доступе
воздуха к подземному месторождению неизбежно должен был возникнуть гигантский
столб пламени. Пока же верхняя корка играла роль естественной защиты, изолируя
образующиеся силаны от атмосферного воздействия.
Поступило немало всяких предложений. Выручила практическая сметка Ивана
Платоновича.
- Сифон! - как всегда лаконично, предложил Красницкий.
Когда его попросили разъяснить идею, Иван Платонович уточнил:
- Сверху опустим длинную стальную трубу. На нее гибкий шланг. Это короткий
конец сифона. Дальше насос - будем засасывать, как бензин из бочки. Затем
длинный шланг, образующий другой конец сифона, подведем к морю...
Предложение отличалось заманчивой простотой. Идею приняли, а
конструктивное оформление взял на себя автор проекта.
Но возникала новая трудность. Опустить в жидкие силаны один конец сифона
было просто. Насос сделал бы свое дело, и струя жидких гидридов кремния без
сомнения потекла бы по трубе и в силу свойств сифона дошла до моря. Там не
трудно было бы подготовить пустые резервуары. Однако силаны самовозгораются на
воздухе. Значит, едва струя покажется на конце шланга, как немедленно вспыхнет
пламя.
Этот вопрос не удалось решить сразу, но, чтобы не терять времени,
астронавты принялись готовить резервуары для перевозки найденного горючего.
Доставить 2500 тонн огнеопасного груза за 250 километров было нелегко. Надеясь
в ближайшие дни придумать, как уберечь силаны от самовозгорания, астронавты
пока превратились в котельщиков и на другой день с утра приступили к
сооружению цистерн для перевозки горючего. Этой операцией ведал Красницкий, но
работали все. А Яхонтов, обнаженный до пояса, помогал вырезать котельные днища
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг