- Погодите, не всё сразу. Всякий рассказчик самое интересное приберегает к
концу... Слушайте дальше! В полу пещеры оказалось углубление, наполненное
водой,- вроде как бассейн. Понятно, откуда взялась эта вода - когда
температура понизилась, влага выпала из первичной атмосферы. Образцы ее в этих
банках. Если наши представления о происхождении жизни правильны, то только
здесь, в этом горячем водоеме, окруженном древней атмосферой, и можно найти
первичные коллоиды.
В лаборатории воцарилась тишина. Люди присутствовали при чудесном научном
открытии. Но и сам докладчик был явно взволнован.
- Представляете, с каким трепетом я обследовал воду, скопившуюся на дне
пещеры? Никакой растительности там не было, камни оставались девственно
чистыми. Ни одного живого существа! Зато в изобилии плавали бесформенные
скопления студенистой бесцветной массы. Это и был первичный коллоид! Вот это
загадочное вещество, начало жизни, хотя еще и не жизнь!..
В надежно закупоренных банках плавали в воде едва заметные и ничем не
примечательные на вид скопления слизи.
- А где же коацерваты? - спросила Наташа. - Внутри этой массы должны
формироваться отдельные первичные коацерватные капли. Ведь так вы нам
объясняли? В них и начинаются первые явления обмена веществ? Так ли я вас
поняла?
- Так. В частности, возникает способность к ассимиляции химических
соединений из окружающей среды и к самостоятельному росту. Я вам сейчас это
покажу. Но, к счастью для нас, все вещества, которые пригодны для питания, уже
были использованы и процесс роста этих коллоидов должен был прекратиться.
Таким образом, они подверглись как бы естественной консервации и сохранились в
первоначальном виде. Вот смотрите, что показывает микроскоп. Внимание! Я
проектирую на экран частицу студенистой массы, помещенную в капельке воды из
горячего болота.
Свет в лаборатории опять погас, и на экране стало видно, как в прозрачном
поле возникают плотные образования, еще лишенные строго определенной формы и
границ. Они увеличивались в объеме прямо на глазах, подвергались делению и
размножению.
- Видите? Клеток еще нет, но процессы жизни, роста и размножения уже
происходят!
В голосе ученого слышались нотки торжества. Он был счастлив в эти минуты,
увенчавшие победой его упорные поиски. Но и остальные астронавты смотрели с
огромным волнением на удивительное зрелище -зарождение жизни, впервые
открывшееся глазам человека.
И вдруг Николай Александрович Сандомирский, обычно сдержанный и, во всяком
случае, человек весьма солидный, порывисто вскочил и стал крепко трясти
академику руку. Это была не его область работы, но в коллективе астронавтов
все задачи были общим делом. Люди беззаветно помогали друг другу в освоении
тех или других знаний. Это был действительно сплоченный коллектив. Удачу
Виктора Петровича считали общей удачей, и все ликовали. Каждый считал долгом
выразить ученому свое восхищение.
Взволнованные событием, астронавты разошлись по каютам на отдых. На вахте
остался Владимир. Но провести эту ночь в мирном сне путешественникам не
удалось.
В три часа пятнадцать минут пополуночи по земному времени, когда небо
Венеры было совсем чистым и никакие тучи не носились ниже слоя постоянного
облачного покрова, а ветер почти затих, берег и все находившееся на нем вдруг
неожиданно потряс страшный подземный удар. Спавших крепким сном астронавтов
толчок сбросил с коек. Полуодетые, они устремились в салон.
Новый, еще более мощный удар не позволил им устоять на ногах. Невидимая
сила бросила людей на пол. Когда они поднялись и, толкая друг друга,
перебежали в рубку, их взорам открылась потрясающая картина.
Высокий берег, состоявший из огромных колонн базальта, на глазах менял
свои очертания. Глыбы камня поднялись вверх, вспучились чудовищным горбом и
вдруг дали трещину, расколовшую берег сверху до самого моря. Туда, где стояли
стратоплан и вездеход, с грохотом понеслась лавина камней. В одно мгновение
обе машины скрылись под грудой обломков. Вода в бухте кипела, пенилась и вдруг
хлынула в раскрывшуюся брешь. Послышалось шипение, скорее напоминающее рев, и,
когда воды моря встретились с раскаленной лавой, вверх взметнулось огромное
облако пара, а дно бухты, еще недавно закрытое слоем воды, поднялось в
обнаженном виде.
Но не в этом заключалось самое страшное - чудовищный водяной вал,
поднявшийся стеной на высоту многоэтажного дома, двигался со стороны моря по
направлению к ракете, все смывая на своем пути. Астронавты замерли от ужаса.
Один лишь начальник экспедиции сохранил присутствие духа. Это был человек, над
которым не имели власти никакие явления внешнего мира.
Он спокойно, одним быстрым движением включил автоматический киносъемочный
аппарат и с интересом наблюдал за тем, что совершалось вокруг. Но и остальные
участники экспедиции обладали сильной волей. Без паники они ждали новой атаки,
и даже Наташа, побледневшая, но сохранившая полное самообладание, стояла рядом
с мужем и ждала, что случится дальше.
Прошло несколько томительных секунд, и водяная гора тяжко обрушилась на
ракету. Затрещали и заскрипели стальные переборки.
Все происходившее потом осталось в сознании как ряд разорванных
впечатлений, не связанных одно с другим. Волна подхватила ракету, сорвала ее с
места, несколько раз перевернула и швырнула в море. У астронавтов исчезло
всякое представление, где верх и где низ. Затем гигантские валы подняли
корабль на огромную высоту. На мгновение в окнах показалась широкая панорама
океана. Берега как бы распадались на части. Потом всё затянули облака пара.
Ракета понеслась куда-то вниз, и люди попадали друг на друга.
Владимир судорожно уцепился за ручки кресла, на котором сидел, неся вахту.
Наташа упала на него. Он успел только заметить в окне силуэт лодки,
вертевшейся неподалеку на волнах. Новый толчок бросил его в сторону, но он
успел крикнуть:
- Лодка! Наша лодка!..
Никто ему не ответил. Неизвестно, сколько времени люди лежали в самых
нелепых позах, одни без сознания, другие ничего не соображая от ударов и
падений. Первым пришел в себя Сандомирский. Он посмотрел по сторонам и увидел
картину совершенного хаоса. Ракета плыла по воле волн. Вся мебель, за
исключением кресел, установленных на подвижных шарнирах, была сорвана с мест.
Пол усыпан осколками разбитой посуды. Люди лежали где попало.
Красницкий, как и Сандомирский, отделался несколькими синяками, и они
вдвоем стали помогать другим. Виктор Петрович лежал без сознания. Наташа тихо
стонала. Ее лицо было сильно поцарапано, а руки залиты кровью. Владимир
получил тяжелые ушибы головы.
Когда академика привели в чувство, он спросил:
- Что случилось? Ах, помню... Что с нами?
- Ракета как будто цела, - ответил Сандомирский.
- Стратоплан и вездеход?
- Погибли.
- Подводная лодка?
- Видел ее на воде, когда нахлынула волна, - сказал Владимир.
- Н-да!.. - пробормотал академик. Владимир, который стоял с трудом и
цеплялся за стенки, посмотрел в окно и воскликнул:
- Вот лодка! Я ее вижу!
Действительно, подводную лодку нещадно трепали валы, но временами она
показывалась между гребнями приблизительно на расстоянии полукилометра от
ракеты.
Сандомирский и Красницкий тоже разглядели ее среди пара, который время от
времени закрывал поле зрения.
- Как же туда добраться? - произнес Сандомирский.
- Я попробую... - ответил Владимир. Но его остановил Красницкий:
- Куда вам в таком состоянии. Я сейчас... Он быстро натянул маску, кинулся
к выходному люку и исчез. Иван Платонович недаром был старый моряк. Вскоре
астронавты увидели, как он борется с волнами, направляясь к лодке. Ракету
сильно качало. Лодку тоже швыряло, как щепку, во все стороны, но Красницкий
бесстрашно плыл к ней. Плавал он как рыба.
- Разве можно! В такой шторм!.. - почти кричала Наташа, прильнув к окну. -
Он погибнет! Неужели ничего нельзя сделать?
Мужчины молчали.
- Он справится с волнами, - сказал Сандомирский. - И у него кислородная
маска. Захлебнуться нельзя...
- Он же хромой, - говорила Наташа со слезами.
- Зато могучие руки, - успокаивал ее Владимир, - и сердце здоровое. А это
главное.
Красницкий упорно боролся со стихией. Видно было, как его голова то
поднималась на гребнях валов, то скрывалась между ними. Скоро он удалился
настолько, что невооруженным глазом уже трудно было рассмотреть плывущего
человека. Сердце у бывшего матроса Черноморского флота было железное, и в
конце концов он добрался до цели.
- Доплыл! - сказал Сандомирский, который ни на секунду не опускал бинокля.
- Теперь поднимается!..
Вскоре уже стало заметно, что кто-то управляет судном. Ныряя в волнах,
подводная лодка, несомненно, приближалась. У астронавтов стало легче на душе.
ГЛАВА XXIII,
в которой все признают, что Наташа оказалась весьма полезным участником
экспедиции
Ветер не успокаивался. Грандиозные вулканические процессы, едва не
погубившие экспедицию, потрясали окружающий мир. Море бушевало. Над водой
клубились облака горячего пара, а в воздухе носились тучи пепла.
Теперь на поверхность планеты проникало еще меньше солнечного света, и в
природе преобладали уже не желтые, а особенно мрачные красноватые и коричневые
тона.
Жалкая и беспомощная, носилась ракета по волнам моря. Нечего было и думать
о сознательном управлении ходом космического корабля. Ураган налетал порывами
и швырял судно из стороны в сторону. При таких условиях лодка не могла
причалить. Красницкий, как опытный моряк, стремился держаться на расстоянии от
ракеты, стараясь только не терять ее из виду. При сближении волны разбили бы
оба судна, как две хрупкие чашки.
Кое-как привели в порядок сохранившееся имущество и стали подсчитывать
потери.
Из транспортных средств осталась только подводная лодка. Теперь можно было
передвигаться лишь по воде или под водой. Стратоплан погиб безвозвратно, а
между тем постоянная связь с Землей так и не была налажена, и все попытки в
этом направлении кончались неудачей.
К счастью, на борту имелось еще несколько тонн листового металла. Если
расходовать это богатство продуманно, его могло хватить на то, чтобы построить
резервуары для перевозки жидкого горючего, какое надеялись найти астронавты.
Сохранились три насоса, передвижной кран и оборудование мастерской.
Большой ущерб был причинен лабораториям ракеты. Наташа пришла в ужас при
виде хаоса и разрушения в химической лаборатории, которую она осмотрела, пока
отсутствовал хозяин. Большая часть посуды оказалась разбитой, весы испорчены.
Погибли многие химикаты. О продолжении серьезных исследований не приходилось и
думать. Образцы горных пород и пробы воды и газов сохранились. Их держали в
специальных ящиках с гнездами и прокладкой. Записки Красницкого остались целы.
Владимир с трудом проник в обсерваторию покойного профессора Шаповалова.
Сброшенные с места приборы загромоздили помещение, однако оптические
инструменты остались неповрежденными, хотя весь мелкий лабораторный инвентарь
был уничтожен. Негативы кинофильмов и фотоснимки уцелели.
Ценнейшие коллекции самого академика оказались попорченными лишь частично.
Самое драгоценное - стеклянные банки с первичным коллоидом и пробы воды и
воздуха из пещеры - ученый поместил в сейф, и они остались там целыми и
невредимыми. Была перебита почти вся посуда и погибли аквариумы. Из
микроскопов пострадали два, третий был только немного попорчен. Электронный
микроскоп случайно совсем не пострадал. Минералогические коллекции остались,
конечно, не поврежденными, однако образцы выпали из гнезд и валялись в полном
беспорядке.
Хуже всего обстояло дело с запасами кислорода. Здесь положение стало
катастрофическим. Во время извержения два баллона с кислородом находились на
берегу. Там их использовали для пополнения резервуаров стратоплана и
вездехода. Эти баллоны погибли. Остались аварийные баллоны ракеты. Их могло
хватить для оставшихся пяти человек только на девяносто дней. В резервуарах
текущего пользования имелся запас еще на шестьдесят дней. Таким образом,
обратный путь, если бы это удалось, был теперь обеспечен в обрез. Если же
продолжать расходовать газ на Венере, то запасов вообще могло хватить
ненадолго. Ветряные двигатели, конечно, погибли.
У людей буквально волосы поднялись дыбом, когда стали известны эти
печальные подробности. Даже всегда невозмутимый академик ходил озабоченный и
хмурый. Казалось, и он не находил выхода.
- Положение трудное, - сказал он. - Надо что-то придумать...
Наступило молчание. За окнами салона была видна все та же безрадостная
картина: бурное море и грозные тучи. Вдалеке, сквозь густую завесу дождя, едва
можно было различить силуэт подводной лодки, танцующей на волнах. Стоять на
ногах из-за сильной качки было трудно. Все старались сидеть около стола, где
можно было держаться за ручки кресел. К счастью, ни один человек на борту
ракеты не страдал морской болезнью.
- Некоторое количество кислорода имеется в резервуарах на подводной лодке,
- вспомнил Владимир.
- Верно, - сказал Сандомирский. - Пять человек могут продержаться с его
помощью около месяца.
- Положение трудное, но небезнадежное, - произнес академик.
На этот раз его слова звучали неубедительно.
- Самое главное, - добавил Сандомирский, - найти возможность для
возвращения. Если стартовая площадка цела и мы найдем горючее, это еще не
конец...
- Легко сказать! - заметил Владимир. - Воздушная разведка теперь
исключается - можно передвигаться только пешком. Далеко не уйдешь... Даже если
мы найдем горючее, как наладить его доставку на ракету? Допустим, оно будет
найдено километрах в двухстах отсюда. 3000 тонн на руках не принесешь.
- Сначала надо найти силаны, - вмешалась Наташа, - а потом будем думать,
как их доставить на базу.
- Конечно, - поддержал ее Сандомирский, - было бы горючее. Как только
пришвартуемся к берегу, можно будет соорудить две или три цистерны, тонн по
двадцать пять каждая, чтобы буксировать их за лодкой.
- Все это правильно, - согласился Виктор Петрович, - но в данную минуту мы
носимся по волнам и даже не знаем, где будет наша база. Сначала надо решить,
куда нам плыть.
- Доставим ракету к месту старта, - предложил Сандомирский. - Но
расходовать горючее не стоит. Лучше переждать бурю в море. Потом мы можем
использовать лодку. По спокойной воде она сможет взять ракету на буксир и
подтянуть куда надо.
- А как же мы определим правильный курс? Недостает нам бедного Михаила
Андреевича! Совершенно не представляю, где мы сейчас находимся, - покачал
головой академик.
- Об этом мы с Владимиром позаботимся, - сказал Сандомирский.
- Ну, ну, - согласился начальник экспедиции.
Приблизительно так все и произошло. Когда буря стала стихать, подводная
лодка уже тянула за собой огромный, похожий на всплывшего кита, космический
корабль, держа курс к тому месту, где давно решено было организовать взлет
ракеты.
Избранная для старта площадка находилась на низменном берегу, в 300
километрах от прежней стоянки. Горы отступали здесь далеко от моря. Лишенная
растительности каменистая равнина, образованная застывшей лавой и открытая
ветрам, была гораздо менее уютной, чем прежняя, защищенная высокими скалами.
Путешественники еще во время подготовки экспедиции много думали, как
организовать взлет с Венеры. Астронавтам нужно было сначала найти способ
разъединить секции космического корабля, потом отвести в сторону его среднюю
часть, которую для облегчения веса следовало оставить на Венере, а остальные
секции надлежало снова соединить вместе. Самое трудное заключалось в том,
чтобы поставить тяжелую ракету в вертикальное положение. Пока она лежала на
воде. Если взлет с земной поверхности производился с помощью специально
сооруженной бетонной эстакады и ракеты-матки, то здесь не могло быть и речи о
чем-либо подобном. Для взлета с Венеры на кормовой части космического корабля
были устроены три опорные стойки, убранные внутрь корпуса. Теперь их надо было
выдвинуть наружу, а затем поставить на эту опору межпланетный снаряд весом
более 10 тысяч тонн.
Идея была разработана Красницким давно. Исходя из того, что на Венере
могут оказаться моря, он предлагал разъединение секций производить в воде, в
какой-нибудь хорошо защищенной от бурь бухте. Водонепроницаемые перегородки,
отделяющие секции друг от друга, давали возможность, сохраняя плавучесть
каждой отдельной части ракеты, отбуксировать их одну за другой на нужное место
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг