раньше их и давно уже занят делом. У них ведь тоже было немало работы.
Как мы уже знаем, каждый из участников экспедиции имел свой круг
обязанностей, заранее разработанный при подготовке путешествия. Но в первые
же дни путешествия кое-что измени- лось - прежде всего из-за появления
Галины Рыжко, которая не только с готовностью бралась за любую работу, лишь
бы быть полезной, но и старательно, точно ее выполняла.
Самым сложным делом для Ван Луна были обязанности штурма- на
астроплана, связанные с кропотливыми вычислениями: они отнимали большую
часть его времени. Конечно, в первые дни полета Ван Лун мог почти не
заниматься штурманским делом, потому что астроплан с момента вылета
находился под постоян- ным наблюдением земных постов управления. Зоркими
глазами радиолокаторов эти посты следили за полетом астроплана, от- мечали
на звездных картах его путь, производили проверочные вычисления курса и при
помощи мощных радиоимпульсов застав- ляли ракетные двигатели корабля
исправлять малейшие неточ- ности. Сейчас же, когда астроплан вышел из сферы
земного притяжения и лег на безупречно правильный курс, исправлять было уже
нечего. С этого курса корабль без какой-либо особой причины уже не мог
сбиться и должен был с точностью часового механизма через 146 дней
достигнуть той точки мирового пространства, где в это время окажется на
своей орбите Вене- ра. Что же тут делать штурману?
Но Николай Петрович Рындин держался иного мнения.
- Все это очень хорошо, Ван, - говорил он. - Но нужно учесть, что мы
еще не знаем на каком расстоянии от Земли ра- диоимпульсы постов управления
начнут ослабевать и вследствие этого перестанут воздействовать на наши
приемные устройства. Меня, в частности, тревожит космическое излучение - не
поме- шает ли оно приему радиоимпульсов? А тогда нам придется справляться
своими силами, без помощи земных постов управле- ния. Это первое. Дальше.
Кто знает, не появится ли какая-ни- будь внешняя причина, которая
воздействует на наш курс?
- Но какая, хотел бы я знать, Николай Петрович? - недоу- мевал Ван
Лун.
- Вы не знаете? И я тоже не знаю, - спокойно отвечал Рын- дин. - Но ни
вы, ни я не можем поручиться, что такая причина не появится. И мы обязаны
быть готовыми к подобной возмож- ности. И, наконец, третье. Я сомневаюсь,
чтобы земные посты управления могли держать нас на помочах при отлете с
Венеры. Далековато, знаете. Значит, тогда придется рассчитывать только на
самих себя. Поэтому давайте теперь же работать так, будто земных постов
управления вообще не существует. Тренировка, выражаясь вашим языком, здесь
просто необходима. И я буду с удовольствием помогать вам, дорогой мой!
Кстати, Галя освободила вас кое от чего, не так ли?
Итак, Ван Лун вместе с Рындиным выполнял штурманские обя- занности
параллельно с земными постами управления. По срав- нению с этой сложной
работой редкие киносъемки казались от- дыхом.
Вадим Сокол занимался в первую очередь исследованием кос- мических
лучей - одного из наименее изученных физических яв- лений.
Природа этого загадочного излучения, жесткого и поэтому пронизывающего
на своем пути почти все преграды, оставалась для науки загадкой. Известно
было только, что излучение это возникает где-то в бездонных глубинах
Вселенной. Развитие науки и техники помогло человеку овладеть большими
высотами. Советские ракеты поднимались в пределы стратосферы и начина- ли
уже штурмовать ионосферу. Но и они не помогли науке раз- гадать тайну
космического излучения. Бессильными оказались также не только искусственные
спутники Земли, но даже ко- рабль "Луна-2", автоматические аппараты
которого отмечали интенсивность космического излучения в пространстве между
Землей и Луной. Установлено было лишь то. что чем выше над Землей проводить
наблюдения, тем активнее становится дейс- твие космических лучей.
Ученые надеялись, что астроплан академика Рындина помо- жет, наконец,
выяснить природу загадочного излучения. Прав- да, кое-кто из ученых
высказывал опасения, что космические лучи в глубинах межпланетного
пространства могут оказывать вредное воздействие не только на аппараты
экспедиции, но и на организмы ее участников. Насколько обоснованными были
та- кие опасения, никто не мог сказать, тем более что другие ученые
отвергали эту возможность. Все же Ленинградский инс- титут физических
проблем настоял на том, чтобы в астроплан были взяты запасы листового
свинца. Космическое излучение в известной мере задерживается свинцом - во
всяком случае, больше, чем другими материалами. Институт физических проблем
считал, что в случае нужды аппараты и люди могут быть защи- щены свинцовыми
листами.
Так или иначе, но до сих пор никто из участников экспеди- ции не
ощущал никакого воздействия космических лучей на свой организм, хотя
астроплан давно уже находился в межпланетном пространстве.
Сокол настойчиво проводил свои исследования, измеряя ин- тенсивность и
направление потоков космического излучения. Он работал со сложными
приборами, и Галя Рыжко с уважением пос- матривала на их циферблаты. Чуткие
стрелки, вздрагивая, от- мечали интенсивность космических лучей,
пронизывавших аст- роплан. Другие приборы позволяли установить направления,
по которым лучи распространялись во Вселенной. Дело в том, что многие
ученые оспаривали мысль о каком-то преимущественном направлении потоков
этих лучей. Исследования Сокола должны были положить конец всяким домыслам
и установить истину.
Никого, кроме Рындина, Сокол не знакомил с результатами своих
наблюдений и выводами. Только Николай Петрович как ру- ководитель
экспедиции имел право в любое время, когда Вадим работал, просматривать его
расчеты я записи.
Однажды Галина Рыжко случайно услышала короткий разговор.
- Вы уверены, что главный поток идет именно со стороны крабовидной
туманности Тельца? - спрашивал озабоченным тоном Рындин.
Сокол ответил несколько нерешительно:
- Пока что все данные говорят именно об этом, Николай Петрович. Но
около получаса назад гамма-прибор показал, что направление изменилось на
шесть градусов. Может быть, как раз в это время посты управления отклонили
курс ракеты?
- Сомневаюсь. Они обязательно предупредили бы меня. Но вы все-таки
проверьте. Интереснее всего, что в таком случае главное направление
космических лучей совпадает с одним из главных потоков радиоизлучений. Вы
помните - их три, таких потока: от дзеты Тельца, от "сверхновой" в
созвездии Кассио- пеи и от той точки в созвездии Лебедя, где, как
утверждают, столкнулись две галактики. Проверяйте, проверяйте, Вадим! Это
чрезвычайно важно. Неужели центры окажутся общими и для космических лучей и
для радиоизлучения?..
Галя Рыжко поняла из этого разговора мало. Здесь было ужасно много
темного и непонятного, в этих запутанных науках
- астрономии и физике! Со временем она, понятно, разберется во всем.
Галя была в этом уверена. Конечно, можно было бы узнать, в чем тут дело, от
самого Вадима Сергеевича. Но Со- кол почему-то молчал и продолжал
относиться к Гале с офици- альной сухостью, а Галя не могла начать первой:
здесь был уже вопрос самолюбия.
Больше всего ей нравилось помогать Ван Луну. Приготовле- ние еды и
другие хозяйственные дела Галя, как мы помним, взяла в свои руки с первого
же дня. Ван Лун был очень рад этому. Ведь, кроме обязанностей штурмана, он
следил за рабо- той многочисленных приборов, которые автоматически очищали
воздух в асгроплане, удаляли из него углекислоту, добавляли свежий кислопод
и регулировали влажность воздуха. Одобри- тельно поглядывая на Галю,
помогавшую ему, Ван Лун пригова- ривал:
- Очень-очень хорошо, девушка! Еще немного - и Николай Петрович,
думаю, разрешит передать и это хозяйство вам. Поч- тительно прошу -
присматривайтесь, изучайте. Это вполне ин- тересно.
Впрочем, Галине Рыжко казалось невероягно интересным бук- вально все.
Николай Петрович, поощряя интерес девушки к де- лам экспедиции, говорил:
- Вы, Галя, можете принести нам большую пользу. Даже не нам, а всей
науке. Подумайте только: все, что удастся пере- дать вам, разгрузит Ван
Луна и Вадима, у них останется боль- ше времени для главных дел. А от
этого, несомненно, выиграет наука. Конечно, как и везде, здесь надо знать
меру. Если, например, забрать слишком много обязанностей у Ван Луна, то он
начнет тратить все время на тренировочную стрельбу. А это для науки...
гм... не самое полезное.
- Полагаю скромно: все-таки полезнез. чем лирические уп- ражнения для
инженера, - ядовито заметил Ван Лун, покосив- шись в сторону Сокола.
Дело происходило за обедом. Сокол, вероятно, не расслышал фразы Ван
Луна, погруженный в собственные мысли. Иначе он обязательно ответил бы
аналогичной шпилькой в адрес Вана. Таковы уж были излюбленные отношения
двух друзей.
К общему удивлению. Сокол вдруг горячо воскликнул, как бы подводя итог
своим размышлениям:
- Археоптерикс должен быть! Непременно должен быть!
Смысл этого восклицания понял только Ван Лун, который тотчас же охотно
откликнулся:
- Это, предполагаю, новое веяние в науке? Очень интерес- но.
Вспоминаю: вчера один мой добрый друг настоятельно уве- рял, что мы не
встретим археоптериксов. Опасаюсь ошибиться, но он как будто доказывал, что
развитие фауны на Венере еще не дошло до них.
- Я не говорил так, - возразил Сокол.
- Предупреждал: опасаюсь ошибиться, - вежливо напомнил Ван Лун,
усмехаясь уголками губ.
- Бросьте, Ван! Тут дело не в шутках. Да, я вчера еще не решил для
себя этого вопроса. А сегодня пришел к определен- ным выводам. К сожалению,
для вас все это маловажно.
- Позволю осведомиться: почему? - настороженно прищурился Ван Лун.
- А что представляет для вас этот самый археоптерикс? В лучшем
случае - очередную цель для выстрела.
- Можно и так. Согласен, ваш археоптерикс меня интересует меньше, чем
другие животные. Как охотника, подчеркну.
- А иначе рассматривать вы и не можете. Между тем для ге- олога или
палеонтолога этот вопрос чрезвычайно важен, он на многое может пролить
свет. Что такое, в конце концов, архе- оптерикс? Ну, скажите, Ван!
Ван Лун не любил коварных вопросов, которые охотно зада- вал ему Вадим
Сокол. Однако палеонтологией он в свое время немного интересовался: тут как
будто не было никакой ловуш- ки. Поэтому он, не задумываясь, ответил:
- Хм... Думаю - такая птица... из разных ваших чудовищ одной из эры...
как это? ... мезозойской или плезозойской, да?
- Ха-ха-ха! - расхохотался геолог, весело глядя на Рынди- на и Галю. -
Как вы изволили сказать? "Плезозойской" эры? Ой, не могу! Ха-ха-ха! Дорогой
Ван!... Нет, не могу! Ха-ха-ха! Вы, очевидно, считаете, что название эры
происхо- дит от наименования животного плезиозавра? "Плезозойская"! Вот
насмешил!
Ван Лун заметно обиделся, хотя голос его звучал по-преж- нему
уравновешенно.
- Разрешу себе заметить: никогда не считал себя знатоком
палеонтологии, - сухо ответил он. - Моя специальность - энергетика и
немножко еще путешествия и охота. Названия эр знаю не очень, могу
оговориться. Надеюсь, когда ваши звери появятся, найду для них пулю,
независимо от названия. А вам можно будет делать ваше дело, надеюсь тоже. И
сказать тогда, какое животное, какая эра. И подчеркну: не очень хорошо вла-
дею русским языком, могу иногда ошибаться. Извините!
Николай Петрович счел необходимым вмешаться в разговор, приобретавший
несколько острый характер. Он заговорил прими- рительным тоном:
- На вашем месте, Вадим, я не обращал бы внимания на слу- чайную
оговорку. Ведь совершенно ясно, что Ван просто огово- рился. Понятно, что
он хотел сказать "палеозойская эра", не так ли, Ван?
- Вадим мог понять это сразу, - сдержанно подтвердил тот.
Николай Петрович так же примирительно закончил:
- А вам, Вадим, не мешало бы признать, что вы и до сих пор не взялись
всерьез за стрельбу. Будто вы не знаете, что это - ваше слабое место. Вам
нужно овладеть пистолетом я винтовкой не хуже нашей Гали. Вы ему поможете,
девушка? У Ван Луна что-то ничего не выходит с его другом.
Галина Рыжко молча кивнула головой. Сокол покосился на нее:
- Завтра же начну, Николай Петрович.
- То-то! И вот что я еще думаю, Вадим. Вопрос об археоп- териксе,
конечно, интересен. Мне, к сожалению, не пришлось слышать ваших рассуждений
на эту тему. Не согласитесь ли вы объяснить нам вашу точку зрения? Время
сейчас есть. Это бу- дет полезно нам всем и, в частности, нашему младшему
товари- щу. - Он указал в сторону Гали.
- Наш младший товарищ, Николай Петрович, - ответил Сокол, протирая
очки, - достаточно хорошо осведомлен в этих делах. Вы в этом убедитесь
сами. Мы немало беседовали с Галей о ге- ологии и палеонтологии... еще там,
на Земле, - добавил он. - И если речь зашла о лекции, что ли, или реферате,
то поз- вольте первое слово предоставить товарищу Рыжко. Она с этим
справится, уверяю вас.
Николай Петрович заметно заинтересовался:
- Вы так полагаете, Вадим? А ну, прошу вас, Галя. Мы слу- шаем.
Галя беспомощно посмотрела на Рындина, на Сокола, который держал себя
так, словно все это его не касалось, на Ван Лу- на, сочувственно кивающего
ей головой. Получается вроде как на экзамене. Там тоже вот так приглашают:
"Прошу вас, мы слушаем..." Ну что ж, Галина Рыжко никогда не уклонялась от
боя. Пожалуйста!
- А о чем я должна рассказать? - уже задорно спросила она именно
Сокола.
- Ну... о геологических периодах, что ли.
Галя набрала полную грудь воздуха и быстро заговорила:
- Историю Земли делят на два времени: догеологическое - это неимоверно
длинный период космического развития нашей планеты - и геологическое. Это
последнее разделяется на эры, эры - на периоды, а периоды - на эпохи. Самые
древние эры - архейская и эозойская. Они не оставили нам почти никаких
признаков жизни животных и растений. Наши знания о развитии жизни
начинаются с палеозойской эры, с первого ее периода - кембрийского. За ним
шли девонский, каменноугольный и перм- ский периоды той же самой
палеозойской эры. После этого на- чалась мезозойская эра с ее периодами:
триасовым, юрским и меловым. Дальше - кайнозойская эра. Это уже наша эра.
Ее пе- риоды - третичный и четвертичный. Все!
Она остановилась запыхавшись. Сокол демонстративно захло- пал в
ладоши:
- Ну, что я вам говорил, Николай Петрович? Разве не об- разцовое
знание вопроса? Сжато, конкретно, без ошибок. А те- перь могу кое-что
добавить и я. Вы прекрасно знаете, товари- щи: Венера настолько моложе
Земли, что там должна быть сей- час эра, подобная земной мезозойской. Все
наблюдения, кото- рые проводились до сих пор с целью изучения атмосферы
Вене- ры, показали, что наша соседка всегда укутана в сплошную пе- лену
густых облаков - от полюса до полюса. Это свидетельст- вует о бурном
парообразовании на ее поверхности. Далее, пос- ледние исследования состава
ее атмосферы показали очень сво- еобразную картину. Я напомню вам об этом,
Николай Петрович: ведь вы не забыли о нашей беседе с Акимовым?
- Конечно, - подтвердил Рындин. - Профессор Московского университета
Акимов?
- Вот именно. Я прочитаю вам выводы этого солидного уче- ного. Я тогда
даже записал их. Вот они.
Сокол перелистал несколько страничек своей записной книж- ки и
прочитал вслух:
- "Необычайно густая атмосфера Венеры заметна, как из- вестно, в форме
светлого ободочка в период прохождения пла- неты по солнечному диску. Я
сравнивал темные линии в спектре Венеры с линиями углекислого газа в
лаборатории. И должен был констатировать, что оба ряда линий почти сошлись.
Таким образом, можно утверждать, что в атмосфере Венеры очень мно- го
углекислоты. Не опасаясь ошибиться, я полагаю, что в воз- духе Венеры
углекислого газа почти в десять тысяч раз боль- ше, чем в атмосфере Земли.
Вот почему я очень советовал бы взять с собой достаточно большой запас
кислорода..." Ну, дальше идут некоторые специальные выводы. Но и
прочитанного совершенно достаточно.
- Да, полагаю, достаточно, - выразительно согласился Ван Лун. - В
десять тысяч раз больше? Интересуюсь: чем же дышат там ваши археоптериксы и
бронтозавры?
- Все это придется выяснить именно нам, - тихо вымолвил Рындин.
- Трудно будет на Венере, - проговорила озабоченно Галя.
- У нас есть скафандры. Они, конечно, тяжеловаты, но что поделаешь? А
может быть, предположения окажутся и преувели- ченными, - успокоил ее
академик.
- Вот-вот, мы все это и проверим, - заговорил снова Со- кол. - Но я
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг