первый, так сказать, "короткий", путь, мы долж- ны были бы затратить
слишком много горючего. А здесь, на втором пути, мы все время используем
силу притяжения Солнца, которая, словно сверхмощный двигатель, мчит нас
вдоль полу- эллипса, как астероид, с каждой секундой приближая астроплан к
его цели. Подчиняясь притяжению Солнца, мы летим сейчас в межпланетном
пространстве, не приводя в действие ракетные двигатели. Понимаете, сколько
мы экономим горючего?
- Ну конечно, Николай Петрович, - живо откликнулась Галя.
- Очень хорошо, - сказал Рындин. - Пойдем дальше. Итак, с того
момента, как мы вылетели из земной орбитй, наш астроп- лан сам как бы
превратился в маленький астероид, который не- сется вдоль полуэллипса
"3i" - "Bg", неуклонно приближаясь к орбите Венеры... Вам что-то неясно,
Галя? - остановился Рын- дин, заметив нерешительное движение девушки.
- Нет, нет, Николай Петрович, все понятно. Но как можно было с такой
точностью вылететь с Земли, чтобы сразу ока- заться на правильном пути,
лететь к Венере, как к цели?
- А кто вам говорил, что мы "сразу оказались на правиль- ном пути"?
Это чепуха, да-с! При всей точности расчетов и предварительной подготовки
смешно думать о том, чтобы вот так - раз, два и готово! - правильно лечь на
курс. Прежде всего, почти невозможно заранее учесть ничтожнейшие отклоне-
ния от заданной скорости в одиннадцать тысяч пятьсот метров в секунду. А
если изменить ее всего на какойнибудь метр в секунду - то радиус действия
корабля уменьшится или увели- чится на десятки и сотни тысяч километров!
Понимаете, что это значит? Представим себе, что на астроплане в момент вы-
лета оказалось немного больше или меньше груза - и скорость сразу
изменится, понадобится большая поправка к расчетам. Впрочем, зачем
предполагать, когда нам пришлось уже испытать это в связи с некоторыми
необдуманными и легкомысленными поступками? Ведь наблюдателям земных постов
управления приш- лось немало поволноваться из-за того, что курс нашего аст-
роплана внезапно изменился вследствие неожиданной прибавки груза на нашем
корабле...
Галя вспыхнула, но Николай Петрович, как бы ничего не за- мечая,
продолжал:
- Это - что касается скорости. А направление? Достаточно отклониться
от курса при вылете всего на одну дуговую мину- ту, только на одну
шестидесятую часть градуса, чтобы это ма- ленькое несоответствие выросло
при полете до многих десятков тысяч километров. А вы говорите - "сразу"!
Тут необходима сложнейшая и точнейшая работа всех земных пунктов управления
нашим астропланом - ив Советском Союзе, и в Китае, и в Ин- дии. На этих
пунктах работают десятки электронных вычисли- тельных машин. Иначе, без
таких машин, никто на Земле не ус- пел бы сделать сложнейшие расчеты нашего
полета в космосе. А электронные счетные машины дают результаты своих
вычислении почти мгновенно, и так же мгновенно радиоимпульсы, посылае- мые
с земных пунктов управления, направляют курс астроплана, приводят в
действие его ракетные двигатели. Это совсем не так просто, как может
показаться... Вся советская наука по- могает нам-и техникой, и расчетами, и
неусыпным заботливым наблюдением за нами в космосе. Вит как!
Николай Петрович искоса посмотрел на Галю: кажется, де- вушка поняла.
- Теперь-то уж, конечно, мы, как говорят штурманы, "легли на
правильный курс", - примирительно продолжал он, - но сто- ило это огромной
работы там, на Земле. Да... Ну, перейдем к самым простым расчетам,
связанным с нашим маршрутом. Продол- жая лететь с той же скоростью,
астроплан опишет в межпланет- ном пространстве этот полуэллипс за сто сорок
шесть дней и окажется на орбите Венеры. А где же будет в это время сама
Венера? Попадем ли мы на нее, как пуля попадает в мишень?.. Это зависит от
того, в каком месте своей орбиты была Венера в момент нашего вылета с
Земли. Допустим, что она находилась в этот момент в точке "Во". Что
произойдет тогда? Земля-то ведь движется по своей орбите вокруг Солнца
медленнее, чем Венера. Наша планета обращается вокруг Солнца за триста
шестьдесят пять дней, а Венера...
- За двести двадцать четыре дня, - закончила Галя. Это она знала
хорошо!
- Так, - подтвердил Рындин. - Какое же расстояние в дуго- вых градусах
пролетит в мировом пространстве по своей орбите Земля за 146 дней?
Ежедневно она пролетает... запишем, чтобы было яснее. Так... ежедневно она
пролетает 364 = 0,987°. Итак, за 146 дней Земля пролетит 0,987°, взятые 146
раз, - следовательно 144°. А Венера? Ежедневно она пролетает 365 = 1,607°.
Таким образом, за 146 дней Венера пролетит 1,607° X 146 =234,5°. Иначе
говоря, если в момент нашего вылета с Земли Венера будет на своей орбите в
точке "Во", то мы уже не обнаружим ее в точке "Ва", долетев до этой точки
ее орби- ты. Венера опередит за время нашего полета Землю - она ока- жется
уже в точке "Ву, перегнав Землю в своем движении по орбите...
- На 234,5° минус 144', значит на 90,5°, - ответила Галя, истолковав
паузу Рындина как вопрос к ней. - И тогда мы не попадем на Венеру, -
добавила она. - Вот неприятность! И все путешествие пропало бы даром.
Астроплан будет в точке "Ва", а Венера - уже в точке "Вд"... Понимаю,
Николай Петрович. А что же сделать, чтобы мы попали на нее?
Рындин улыбнулся:
- Выход из положения есть. Для этого нужно вылететь с Земли несколько
раньше, тогда, когда Венера будет еще в точ- ке "Bi". Значит, тогда, когда
Венера на своей орбите будет позади Земли на 234,5° минус 180° = = 54,5°,
считая по нап- равлению движения по орбитам обеих планет. И тогда за сто
сорок шесть дней Венера, перегоняя Землю, долетит именно до точки "Ва",
куда тем временем примчится и наш астроплан, как это показывает пунктирная
линия, соединяющая полуэллипсом обе орбиты. А Земля за то же время
отстанет, она долетит по своей орбите лишь до точки "32". Понятно? Земля
отстанет от Венеры на 36°. Представляете себе все это, Галя?
- Представляю, Николай Петрович. Мы вылетели с Земли в тот самый день,
час и минуту, когда Венера отстала от Земли на 54,5°, и чертеж показывает
это: в момент вылета астропла- на Земля была в точке "3i", а Венера - в
точке "Bi". Значит, все в порядке: мы все-таки поймаем Венеру. - Помолчав
немно- го, она добавила: - Николай Петрович, мы летим, как комета. Правда?
Жаль только, что у астроплана нет такого красивого хвоста, какой бывает у
комет. Было бы на что полюбоваться с Земли. Да и от нас его, наверно, было
бы видно, такой хвос- тик!..
Академик Рындин, улыбаясь, утешил ее:
- На нашем небосводе есть и без того немало чудесного, невиданного
нами до сих пор. Вот - разве не изумительное зрелище!
И он указал рукой на экран перископа. Галя снова взгляну- ла - и у нее
захватило дыхание от феерической картины, отк- рывшейся перед ее глазами.
Из-за огромного голубовато-зеленого, укрытого блестящей белой пеленой
облаков диска Земли, сиявшего на непроницаемо черном небосводе, выплывал
небольшой серебряный шар. Только что были видны лишь края его - и вот он
показался уже напо- ловину. Серебряный шар спешил, будто стремясь
оторваться от огромного диска Земли. И на этом шаре четко различались при-
чудливые узоры, знакомые каждому человеку.
- Луна! - радостно воскликнула Галя.
- Да, старая, неизменная Луна, - прошептал Рындин: он то- же ощутил
волнение.
Извечный спутник Земли, прятавшийся до сих пор за ее го-
лубовато-зеленым диском, плыл в холодном мрачном космическом пространстве.
Вот Луна как будто совсем оторвалась от Земли и начала отдаляться от нее.
Так казалось наблюдателям с кос- мического корабля... Конечно, это было
совершенно обычное движение Луны по ее орбите вокруг Земли. Но нельзя было
от- делаться от странного впечатления, будто Луна решила, нако- нец,
оставить свой обычный путь, оторваться совсем от Земли и уплыть от нее в
бесконечные просторы мирового пространс- тва.
Как зачарованная, Галя Рыжко не могла оторваться от экра- на. Ей не
хотелось говорить. Откуда-то возникали воспомина- ния детских лет, когда
она, еще школьница, часами просижива- ла у маленького телескопа в
обсерватории, где работала ее мать. Как ей нравилось видеть то, что
открывалось перед нею в маленьком глазке окуляра! Больше всего девочка
любила рассматривать Луну. Звезды, планеты - все это было такое крохотное,
похожее друг на друга. Не то что на Луне, где рельефно выделялись резко
очерченные абрисы гор и долин, знаменитых "морей", кратеров, прятавшихся в
густых черных тенях.
Галя помнила, как она потом с неменьшим интересом расс- матривала
фотографии, сделанные ракетным кораблем "Луна-2", который облетел вокруг
Луны и возвратился на Землю. Удиви- тельнее всего в этих фотографиях было
для нее то, что снимки обратной стороны Луны оказались похожими на
привычный вид лунной поверхности, всегда обращенной к Земле. Ну, немного
иной рисунок, немного иные узоры; но и там - те же горы, резкие тени,
кратеры... а ей-то мечталось, что межпланетный корабль привезет нечто
совсем иное, необычное... Да, фотог- рафии тогда разочаровали девочку, хотя
они были по-своему очень красивыми и эффектными.
Но никогда раньше, ни на фотографиях, ни даже в самом большом
телескопе Крымской обсерватории, Гале не приходилось видеть серебряную Луну
такой прекрасной, какой была она сей- час! В телескопе Луна всегда
неподвижно и мертво висела меж- ду мерцающими звездами на синем фоне неба.
Иногда казалось, что она чуть вздрагивала, и Галя знала: это объясняется
ко- лебаниями воздуха в земной атмосфере, это только кажется так... А на
самом деле Луна совсем-совсем мертва, на ее се- ребряных горах и в черных
долинах нет и не может быть ника- кой жизни. Луна всегда казалась Гале
холодным, насквозь про- мерзшим стеклянным шаром, который даже потрескался
от лютого мороза.
Сейчас же Луна выглядела по-иному. Да, она такая же хо- лодная и будто
растрескавшаяся, но не мертвая. Должно быть, такое впечатление появилось
оттого, что на экране перископа Луна двигалась, была совсем близко о г
Земли и не висела одиноко на пустынном небосводе. А может быть, там есть
что-нибудь живое?
Но вот Луна как-то сразу почти перестала отдаляться от Земли, видимое
движение ее замедлилось, она уже не стреми- лась оторваться и уйти в
пространство. Так бывает и на Зем- ле, при восходе Луны, когда она, только
что показавшись над горизонтом, сначала поднимается быстро-быстро, а затем
за- медляет движение по небосводу и уже едва приметно плывет вверх...
Академик Рындин что-то записывал, поглядывая в перископ. Ученый знал,
какими важными и ценными для науки могут ока- заться даже самые мелкие
детали его наблюдений в полете. Впрочем, на этот раз даже не ученому, а
самому обычному наб- людателю было бы что записать, и достаточно подробно:
впер- вые в истории человечества люди наблюдали не с Земли, а из космоса*,
как восходит Луна, спрятанная до тех пор за огром- ным диском нашей
планеты.
Галя Рыжко видела, как на страницах толстой тетради, ле- жавшей перед
Рындиным, одна за другой возникают четкие стро- ки записей академика. Она
думала: с каким интересом будут изучать эти записи на Земле, когда
астроплан возвратится из путешествия! И как жаль, что ученые на Земле не
смогут свои- ми глазами увидеть то, что она с Николаем Петровичем только
что наблюдала на экране перископа!
Будто угадав ее мысли, Рындин оторвался от записей и ска- зал:
- Надо заменить пленку в фотоавтомате. Галя, следите вни- мательно,
как я буду это делать. В дальнейшем этим делом займетесь вы, а не Ван Лун.
Это войдет в ваши обязанности.
- Мои обязанности? - не веря своим ушам, обрадованно пе- респросила
она.
- Да, конечно, - невозмутимо подтвердил Рындин. - И у вас таких
обязанностей будет немало. Уж раз вы попали к нам, то мы будем нагружать
вас до отказа.
- Отказа никогда не услышите, Николай Петрович, - убеж- денно ответила
Галя. Сбывались самые сокровенные ее мечты: она будет принимать участие в
научной работе экспедиции!
Николай Петрович заметил, какой радостью засияли глаза девушки.
- Ладно, ладно, там посмотрим, - буркнул он. - Вот как навалим на вас
работы, еще пощады попросите! А пока что - знакомьтесь-ка с фотоавтоматом.
Он установлен параллельно с перископом и включается поворотам этой
рукоятки.
В нескольких словах Рындин объяснил Гале, как менять кас- сеты с
пленкой, которыми заряжался аппарат. И правда, это было очень несложно.
- Николай Петрович, выходит, что автомат сфотографировал и выход Луны
из-за Земли, которым мы любовались? - спросила она, когда Рындин закончил
свои объяснения.
- Конечно. Я включил его тотчас, как только начался этот самый, как вы
говорите, "выход". И автомат аккуратно делал свое дело. А для того чтобы
подробнее зафиксировать это ин- тересное явление, я даже ускорил его
действие: автомат делал вдвое больше снимков в минуту, чем обычно. И теперь
здесь, в этой алюминиевой коробке, лежат результаты его работы: двад- цать
пять метров снятой пленки. Это - неплохая часть будуще- го фильма о нашем
космическом путешествии. Будет чем поинте- ресоваться людям, когда мы
возвратимся на Землю... Кстати, друг мой, что скажут родные, узнав о вашем
исчезновении?
Вопрос Николая Петровича затронул ее самое больное место. Это было
именно то, что мучило Галю больше всего. Одно дело
- решиться на что-нибудь, даже самое отчаянное: тогда, сго- ряча, не
думаешь о последствиях. Зато потом, когда все уже сделано, когда отрезаны
все пути назад, начинают мучить иные мысли, которые ты раньше нарочно
отгоняла от себя. Родные... это значит - мама, милая, заботливая, которая
не раз тревож- но говорила ей: "Ох, Галинка, берегись, горячая ты голова!
Не доведут тебя до добра твои сумасшедшие увлечения..."
- Видите ли, Галя, - продолжал Рындин ласково, - я предс- тавляю себе,
как волновался бы я сам, если бы вдруг вот так неожиданно исчезла моя дочь.
Неужто родные совершенно ничего не знали о ваших намерениях?
- Я расскажу вам, Николай Петрович! - Галя решила не скрывать
ничего. - Моя мама, конечно, знала... Я не раз го- ворила ей о том, как мне
хотелось бы полететь на Венеру. Ну, а она смеялась над моими планами,
называла их детскими вы- думками... Разве ее убедишь? Уезжая, я оставила
письмо, в котором написала, что обязательно полечу. Но я думаю, мама все
равно не поверила мне. А теперь... теперь она, конечно, думает, что я в
институте.
Николай Петрович поднялся из-за стола.
- Нет, теперь уже не думает, - сказал он твердо.
- Почему? - озадаченно спросила Галя.
- Она уже не думает так, - повторил Рындин. - Вчера, ког- да вы с Ван
Луном готовили ужин, я сообщил в разговоре с Центральным земным постом
управления о вашем появлении. И просил передать об этом вашей матери. Кроме
того, от имени всех членов экспедиции передал настоятельную просьбу - чтобы
ваша матушка к нашему возвращению приготовила для вас хоро- шую порцию
березовой каши... слышали, что это такое - бере- зовая каша? Ах, не
приходилось? Жаль, жаль! Знаете, глядя на вас, мне хочется изменить
некоторым моим старым-старым убеж- дениям. Я всегда считал так называемые
телесные наказания варварством. Но сейчас мне почему-то кажется, что
хорошая порка была бы для вас благодеянием... Конечно, уже не те- перь, а
намного раньше. Но, может быть, ваша матушка и удов- летворит нашу просьбу,
как вы думаете, сударыня?
В шутливом тоне Николая Петровича Галя явственно ощутила и серьезные
нотки. Она опустила голову: оправдываться, защи- щаться было ни к чему. А
Николай Петрович так ласково журил ее, что чем-то напомнил маму.
- Впрочем, хватит об этом, - вдруг изменил свой тон Рын- дин. - Будем
надеяться, что все обойдется. А теперь вот что: идите, друг мой, в каюту.
Если Ван Лун и Сокол еще не прос- нулись, будите их, довольно им спать.
Позавтракаем - и за работу. Да и вы, вероятно, хотите есть, да?
Проголодались немножко? Как только будет готов завтрак, позовите меня. Я
тоже что-то проголодался.
А когда Галина Рыжко исчезла за дверью рубки, Николай Петрович
посмотрел ей вслед и покачал головой:
- Хорошая девочка, но надо держать ее в руках. Голодная тренировка,
что ты скажешь?.. И он снова погрузился в свои записи.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,рассказывающая об обязанностях участников экспедиции,
причи- нах, по которым, на Венере, по мнению Вадима Сокола, сущест- вуют
мегалозавры и археоптериксы, а также о том, что даже в межпланетном
пространстве могут быть столкновения
Вскоре в ракетном корабле закипела работа. И Сокол и Ван Лун
почувствовали себя неловко, когда узнали, что академик поднялся значительно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг