Через несколько минут пояс был готов.
- Вот возьми, подпояшься им, будешь могущ, что пожелаешь, все будет
по-твоему, только стоит тебе подтянуться покрепче да завязать концы
крест-на-крест.
- Когда же доставишь мне честь честную? - спросил Волх.
- Хоть сей час же, только выпусти меня из рук. Не веришь, возьми в
залог золотое яичко - прокатишь, приют и прислуга и угощенье, все будет без
платы.
Волх посмотрел на золотое яичко, которое птица баба снесла ему на руку,
подумал, поверил, пустил. Птица баба взмахнула крылами, схватила клювом
стрелу заветную, лежавшую на земле, вспорхнула и понеслась.
- Прощай, Волх! Вперед не верь птицам бабам! Довольно с тебя, друг, и
силы и воли с придачей. Только чести недостает, может, и без нее обойдешься:
не хлеб!
Волх заскрежетал зубами с досады; но скоро успокоился.
- Увы вам! - говорил он про себя. - Примирюсь, братаны, с вами, когда
камень всплывет, а хмель потонет! Прежде всего отправлюсь по правому пути,
найду Хорева, потом отправлюсь по среднему, посмотрю на Словена; потом
пущусь по левому пути, узнать, подобру ли, поздорову живет Кощей. Всем вам
будет спасибо за добрую память!
С этими словами Волх пускается скорыми шагами по правой дороге; он
забыл голод и жажду; у него в голове одно мщенье.
Торопится он. Знойное солнце палит его; с сердцем отирает он пот с
лица; усталость давит его скалою; он проклинает усталость; ноги его
подкосились.
- Ух! - восклицает наконец Волх и падает под развесистой липой. - Ну,
добрые люди, названые братья! утомили вы мою душу!
Когда уже прохлада вечерняя навеяла на Волха новые силы и первый порыв
мщенья утих, когда уже голод и жажда стали в свою очередь напоминать ему о
своих потребностях, тогда только Волх вспомнил, что он может держать путь,
ходить и ездить без усталости, может не ведать нужды, не знать голода и
жажды, не гореть от жара, не зябнуть от холода.
Вот вынул он из-за пазухи яйцо птицы бабы и покатил по полю,
приговаривая: "Прокатись по полю, развернись высоким теремом с красными
углами, с доброй хозяйкой, с верной прислугой, с богатым гощеньем!"
Яйцо прокатилось по широкому лугу и развернулось богатыми палатами; на
крыльце стояла красная девица, ма-нрла к себе Волха.
Утомленный, он едва приподнимается с места; но слуги бегут во всех
сторон, берут его за белые руки, ведут на крыльцо, ведут в мовню; парят,
нежат, обливают благовонной водою, расправляют усталые члены.
Наслаждается Волх новою жизнью; негует его сердце.
Богатая одежда готова; вместо пояса повязывается он волшебною ужицей,
связанной из лучей солнца и луны; прикалывает хохолок птицы бабы на шапке и
идет в терем. Красная девица молча встречает гостя, ведет в светлицу. Там
накрыт белодубовый стол; уставлен яствами и питьем медвяным.
Волх садится за стол, сажает красную девицу подле себя.
Забывает о пище; говорит ей; но девица молчит.
Он ласкает ее. Взаимные ласки бездушны.
Он целует ее. Уста ее румяны, но холодны.
Посмотрел Волх на девицу, вздохнул и стал удовлетворять голод и жажду.
Тихо около него. Шаги и движения слуг не слышны; золотая посуда не
стукнет, как во сне; струя медовая пенится, но не шипит.
Все слова и приказания Волха исполняются, но безответно.
Досадует Волх, что нет ему собеседника. Встает из-за стола сыт и пьян;
и девица встает, берет его за руку, ведет в ложницу.
- Красная девица! - говорит он. - Возгорись любовью, обними меня!
Девица падает к нему в объятья.
Волх обнимает ее; но, как будто прорезав облако или тень, руки его
прижимаются к собственному сердцу, а красная девица стоит перед ним
молчалива, неподвижна.
Волх бросается на ложе и засыпает.
Долог и крепок его сон. Наконец он пробуждается: ни терема, ни девицы,
ни мягкого ложа; он лежит на том же месте, где упал усталый; но уже сыт и
силен; чувство мщенья пробуждается вместе с ним; он встает; но уже не хочет
идти пешком. Снова берет Волх яйцо, катит его перед собою, желает крылатых
коней, запряженных в колесницу. Колесница является, Волх садится в нее.
Ударив копытами в широкое поле, кони вспорхнули, быстро понеслись по
воздуху, над путем, лежавшим на Восток. Наскучив долго лететь, не зная
настоящего местопребывания Хорева, Волх, остановись, покатил опять яйцо
птицы бабы под развесистым деревом, близ истока реки: явился стол с
различными яствами.
Утолив голод, Волх лег на мягкий шелковый ковер с изголовьем, готовый к
его услугам под тенью дерева.
Сон не смежил очей его, он перетянул себя светлым поясом и пожелал
иметь подле себя рассказчика былей и небылиц.
- Что прикажешь поведать тебе? - произнес почтительно голос невидимого.
- Усыпи меня рассказом: как побрат мой Хорев поехал с росстани и не
возвратился? где он был и где теперь? что он делал и что делает?
- Изволь слушать, - отвечал голос и начал говорить как по книге:
"Только что отъехал Хорев с росстани, напали на него мурые[176]
Печенеги, пленили и продали в рабство Скотану, Гуннскому мужу, Царскому
Думцу.
Скотан полюбил его и повел в дар своему Царю Аттиле, который шел тогда
из Греции, в столицу свою.
Когда пришел Хорев в Царскую палату, Царь сидел на резном
пристольце,[177] в простом кожухе, с непокрытою головою, с длинным посохом в
руках; перед ним стояли великие мужи; он судил с ними про посольство
Греческого Царя Феодосия.
- Еже глаголять мъ,[178] - говорил он, - гора пременит место, вольном
веру имать тому, еже глаголят мъ: человек нрав пременил, не имам веры!
- Феодосии пише книгу к тэ и тъ[179] здравить и тъ хвалить! - отвечали
ему мужи.
- Хвала их не требна мъ; требна правда и дань; не подадут, ускорю,
нападу на них, пойму Фракию!
Увидев Хорева, Царь обратился к нему и спросил:
- Откуда отрок сей?
- От Теплого моря, - отвечал ему Скотан, - приехал служить тебе верой и
правдою! Он храбр и умен.
- Удатность поведа се в сече, разум в гневе, другованье в нужде. Дайте
ему моего хлеба. Нравен будет хлеб, будет верен.
Хорева повели вон из Царских палат; дали ему хлеба, жареного творогу,
баранины, меду и квасу.
На другой день Хорев назначен был ехать с посольством Греческим, с
сановником Максимином, писцом его Присном и иными людьми.
За Дунаем посольство назначено было идти левою дорогою, шедшею чрез
владения брата Аттилы, Влада, с тем чтоб послы Греческие принесли дары жене
его, которая там жила.
От Дуная переправились чрез реки Дрикон и Тишь и потом поворотили влево
и чрез несколько дней прибыли к большому месту на озере.
Расположившись лагерем при селении, на другой день послы и Хорев
получили позволение представиться Стояче и поднесли ей серебряные сосуды,
багр и Греческие сухие плоды.
После сего отправился Хорев с послами прямым путем к Граду стольному на
горячих водах. На дороге, встретив послов к Царю Аттиле от Западного
Императора, он ехал вместе с ними. Послами были вящшие мужи: Ромул, Примут,
Романа иные, и с ним Костан, Думец Аттилы.
На двенадцатый день прибыл Хорев с послами в стольный град.
На возвышенном холме стоял Дворец Аттилы в 30 венцов вышины, строенный
на камнях и обнесенный оградою с стрельницами, подле него белая теплица,
строенная из Задунайских белых камней.
Послам отвели красные палаты Вельможи Царского, на третий день рано
поутру забили в варганы[180] и в бубны, повещая приход Царя.
Вельможи и послы Императорские и весь народ встретили его у городских
ворот; подле ворот двора его вышли навстречу девы в белых одеждах под
навесами полотняными и провожали его песнями в честь Царю-Отцу. На крыльце
встретила его Царица Гримхильда,[181] сопровождаемая своими сенными
девушками, и, поклонившись, поднесла ему хлеб-соль и вино. Царь Аттила
принял чарку с серебряного подноса, выпил, слез с коня и пошел во Дворец.
Испытав храбрость и великий ум Хорева, Царь Аттила послал его теперь с
войском воевать Кавказ...
Теперь он..."
Невидимый не успел еще кончить рассказа, как Волх захрапел. Голос утих.
Спит Волх крепким, но не спокойным сном; мечты кипят в нем; то Хорев,
то Кощей, то Словен являются перед ним; дразнят его: Волх бросится за
Хоревом - Хорева уже нет, a Словен тянет его сзади за полу; он к Словену -
Словен исчез, а Кощеева рука теребит его сбоку за вихор. Мечется Волх во все
стороны; враги, побраты его, являются перед ним, как блудящие огни, и
мгновенно тухнут. Но мщенье придает быстроты и силы Волху. Вот над синим
морем догоняет он Хорева; схватил его, давит крепкими мышцами, но это волна;
она уже выхлынула из его мстительных объятий. Он гонится за Словеном,
схватывает его за ворот, Словен жжется, пламень пышет Волху в лицо. Гонится
за Кощеем, схватил его могучими руками, хочет сдавить, и от усилия трещит у
Волха грудь: он давит камень. Мщенье учит Волха хитрости. Вот спрятался он
за черную тучу. Крадутся по воздуху Кощей, Хорев и Словен, не видят Волха,
ведут между собой совет; а Волх хвать - и обнял всех трех, как железный
обруч три огромные сваи, и не знает, что ему с ними делать? Всех трех не
сломить и порознь нельзя: разбегутся.
Между тем как Волх бредит во сне мщением, взыгралася буря зельная,[182]
исторгает великие древеса, яростно рушит в основаниях храмы и забрала[183]
крепкие; взлетает, вьет на высоту бремены и горы великие как плевелы;
носится тучными облаками и льется на все как море пламени.
Просыпается Волх; ужас обдает его. Громовые струи бьют в верхний конец
его пояса, перекатываются по лучам, из которых он сплетен, и из другого
конца текут в землю. Мгновенный страх исчезает в Волхе при уверенности, что
он невредим. Чтоб избавиться скорее от бури, втыкает он хохолок птицы бабы в
шапку и, обратись в невидимку, мчится между крупными каплями дождя на
Кафказ; вот выбрался он уже из-под тучи. День светел, небо ясно. Повсюду
тишина; только раздается, близ берегов Ры, военный гром труб и котлов. Видит
Волх - идет рать великая Царя Аттилы под предводительством Хорева.
- Увы тебе, побрат мой! - кричит Волх, взвившись над Хоревом как
вихрь. - Прирасти ж ты к коню своему, скачи ты до конца дней своих, как от
погони, не оглядываясь, не останавливаясь!..
Скачет Хорев и чувствует, ноги врастают в коня, и ужас течет по всем
жилам, и очи налилися кровью, и что-то его подгоняет, торопит!
Он мчится; за ним мчится рать.
Мчится Хорев через горы и долы, через лес, через воды и топи, как воин
от раны бесславной; мчится за ним и вся рать, как будто гонимая страхом и
вражеской силой.
Мчится Хорев без пути, без дороги, без причины, без цели.
Мчатся и воины за ним, но весь след их уже устлан как будто побитою
ратью.
Мчится Хорев, как от лука стрела, и никто уж его не следит; он летит,
как страстное желание к недостижимой цели, быстро, как жизнь к концу, и
исчезает в синеве дали.
А Волх, довольный своим мщением, отправляется на север к озеру Мойску,
где живет его побрат Словен.
Наскучив идти, лететь и ехать, Волх катит яйцо птицы бабы по воде близ
холма и потока Ярусланова; является ладья; он сел в нее, и два сома понесли
его вверх по большой реке.
Чтоб не чувствовать голода, жажды, усталости и прочих телесных недугов,
Волх воткнул в шапку свою хохолок птицы бабы - и стал невидимкой.
Все изменилось в глазах его.
Тьмы невидимых простым глазом, подобных ему, летали в воздухе, плыли на
водах, носились повсюду, заботливо, торопливо, как люди, то с чувством
добра, то с чувством зла, ласки, дружбы, раздора и войны, все было между
ними, только не было в устах их глагола, не было шума от движения и звука от
битв.
И в воздухе все делилось на две силы нераздельные, но вечно враждующие
между собою. Смешиваясь от неусыпного общего волнения, они старались
оторваться друг от друга и слиться друг с другом. Но мерцание духов светлых,
темных и разноцветных утомило очи Волха, он снял хохолок с шапки; а между
тем ладья его неслась быстро. Крылатые сомы рассекали волны Ры, как луч
солнца ночную тьму, и вот скоро ли, долго ли примчали его в пространное
озеро, откуда река истекала, и остановились.
- Добрый человек! - молвил Волх к идущему по берегу жителю. - Ведаешь
ли, онде путь к городу Словенску?
Но добрый человек, рыжий, как огненная лисица, скулистый, как Обр,
одетый в смурый кафтан по колено, перепоясанный ремнем, обутый в плетенную
из коры древесной обувь, со страхом бросился от Волха.
Волх ухватил его за ворот.
- Стой, лиса! без ответа не пойдешь! Рыжий забормотал что-то не
по-людски.
- Немой проклятый! - вскричал Волх, поворотил рыжего лицом на вечер,
дал ему толчок в шею и отправился сам на полуночь.
Вот уж приблизился он к какому-то великому озеру; видит на другом конце
его светлый град; белокаменные строения, осененные рощами, отсвечиваются в
озере.
- Это Словенск! - сказала Волху недобрая мысль. Он остановился, чтоб
подумать, как отмстить Словену; вдруг позади его из-за рощи лай псов...
Несутся на Волха; за ними скачут охотники.
Псы накинулись уже на него с разинутой пастью.
Волх оробел, схватился за светлый пояс; псы впились в него; Но зубы их
уже напрасно ищут места, где бы вцепиться, прогрызть: железная чешуя
огромного змея непроницаема.
Чудовище свивается, развертывается, давит, терзает их; визг и вой
раздаются по лесу.
Наскакали охотники. Передовые стали жертвою чудовища; остальные со
страхом скрылись.
Окровавленное чудовище опустилось в озеро омыть себя.
Это был Волх. Ему понравилось быть змеем; он сохранил в себе только лик
человеческий и поплыл вверх по озеру; при впадении в него реки Мутной лежал
прекрасный город.
Поселился Волх при устье, как на стороже.
Кто ни подойдет к берегу, всех хватает он и топит в реке.
Ужас распространился по Словенску.
Сбнрается народ, сбираются жрецы, приближаются к реке, молятся змею, да
помилует их. "Будь нашим богом!" - говорят они ему.
Он не внимает, ловит, давит и топит людей Словенских, требуя Князя
Словена.
- Нет тебе нашего Князя! губи лучше нас? - кричит ему народ.
Ловит, давит, топит змей людей Словенских, требует Князя Словена.
Доходит горькая весть до Князя.
Приходит Словен, с ужасом узнает в образе змея лик Волха, старшего
брата своего.
- Что требуешь ты от меня, злой Волх? - говорит он ему.
- Тебя! - отвечает ему чудовище.
- Возьми! - кричит Словен; бросается к чудовищу и вместе с ним исчезает
под волнами.
Стоит народ в оцепенении; все плачут о Князе своем.
- Нет у нас отца, пойдем к матери нашей! - кричат все; приходят к
Княгине Желане, которая жила в загородном тереме, падают пред нею на колени
и молят ее царить над ними.
Убила ее весть о бедственной смерти Словена. Вместо ответа народу, она
бросается к реке, протекавшей под самым златоверхим теремом, произносит с
слезами: "Несите меня волны к Ладу моему!" - бросается в воду и исчезает под
волнами; никто не успевает спасти ее.
Плачет народ, проклинает реку Мутную за то, что допустила к себе
чудовище, и называет ее Волховом.
Плачет народ на реку Чистую, зачем она унесла Княгиню его, и называет
реку в память Княгини Желаною.
По Ильменю-Мойску плач и стон, по всей земле Словеновой горе.
"Кончил два дела, остается третье, конечное", - думает Волх,
отправляясь на падучей звезде, которая возгорелась на севере и неслась к
югу, оставляя за собой огненную струю. Не успел еще Волх обдумать род
мщенья, которое он совершит над преступным Кощеем, звезда рассыпалась над
высоким берегом Днепра, и Волх на одной из ее искр спустился на землю близ
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг