- Будьте внимательны, - сказал Вальчиков. - Это район якудза. Не думайте,
что если вокруг не кишат японцы, то все в порядке. За нами следят сотни людей и
десятки камер. Они не вмешиваются только потому, что им не ведено вмешиваться.
Война-то не объявлена.
Я и сам понимал, что японцы могут нас раскатать по асфальту почище, чем
старика изобретателя. Двенадцать пехотинцев на трех машинах да мы с Вальчиковым
- не слишком опасная боевая единица...
- Старичок-то сам кинулся, - сказал, подойдя к нам, неизвестный мне
плотного сложения человек. - Наши видели.
- Да уж. Якудза так просто с людьми не расправляются, не их стиль, -
согласился Вальчи-ков. - А кто тут фейерверк устроил?
- Вот тут-то самое интересное. Парнишки эти, которые старика на барахолке
нашли. Не такие простые парнишки, не пальцем сделанные. - Толстяк поправил
брючный ремень, который сползал: на нем явно была укреплена кобура, не видная за
длинными полами пиджака. - На хорошей тачке, оборудованной крупнокалиберным
пулеметом. Судя по всему, у япошат есть жертвы. Нажили себе врагов ребятишечки.
- Их отслеживают?
- Пошла машина следом, вроде пока не потеряли. Несутся парнишки по городу
сломя голову. Боятся. И правильно боятся, потому что японцы тоже за ними
поспешают. Параллельно нашим. Постараемся отсечь так, чтобы ничего не
заподозрили...
- Проследите, где спрячутся. Пока не трогайте, - распорядился Вальчиков.
- Опа! Гости к нам.
От вестибюля ближнего здания к нам не спеша приближался японец. В последнее
время я насмотрелся на них более чем достаточно, но до сих пор японцы для меня
на одно лицо. Этот ничем не отличался от собратьев - чинный, маленький,
чистенький, прилизанный, в костюмчике. Я вспомнил, что в детстве мы дразнили
японцев "джапами". Хорошее слэнговое слово, но почему-то не прижилось.
- Вальчиков-сан? - осведомился японец, приблизившись и поклонившись.
- Я.
- Господин Тодзи просит вас покинуть нашу территорию. Вас слишком много, и
среди вас есть вооруженные люди. Если Вальчиков-сан желает, он может оставаться
здесь сколько угодно долго и беспрепятственно передвигаться, но вооруженные люди
должны уехать. Мы соблюдаем условия, просим соблюдать условия и вас.
- Хорошо. Сейчас. Может, объясните на прощание все вот это... - Вальчиков
обвел рукой окрестности, имея в виду труп старичка и горящую неподалеку машину.
- Это наши внутренние проблемы, Вальчиков-сан, - улыбнулся японец. - Не
будете ли вы так любезны не акцентировать на них внимание?
- Ну, пока, самураи. - Вальчиков дал своим команду убираться и полез в
машину.
Мы ехали по мрачной Москве, и все вокруг казалось отвратительным. Вальчиков
беспокойно тер пальцами глаза, потом повернулся ко мне:
- Ненавижу японцев. Все у них не как у людей. Знаете, как собака лает?
По-японски?
- Так же, как и по-русски, - предположил я.
- А вот и нет. Для японца собака лает "ван-ван". А кошка мяукает
"няа-няа".
- Ну, это похоже. Я про кошку.
- Ага... А листья шуршат "каса-каса". Вы хоть раз задумывались, как
изобразить звук шороха листьев под ногами? По лицу вижу - никогда. Потому и не
терплю японцев. Поубивал бы.
- Скоро такая возможность вам представится, - порадовал я его. - Если
можно, верните меня домой, за город. А пока я вздремну.
Игорь хозяйничал. Он жарил на сковороде что-то мясное, обрызгивая стены
жиром. Автоматическая мойка была забита грязной посудой.
- Сломалась, зараза, - просто сказал Игорь, показав на нее пальцем. - Как
успехи?
- Хреновые успехи. Подох дедушка-изобретатель, да так удачно подох, что
мозгов не соберешь.
- Ну и ладно, - философски сказал Игорь, - Жрать хочешь?
- А что это у тебя?
- Это у меня мясо.
- И что ты с ним сделал? Решил уничтожить?
- Поджарил. С овощами, с луком. Соус у тебя какой-то тут был, тоже туда
бухнул. Острый, правда... Но можно пивом запивать, в холодильнике еще полно.
Мы расположились на веранде. После "Былины" есть не хотелось, но и обижать
повара было негоже. Я осторожно попробовал маленький кусочек, нацепив на вилку.
Стряпня моего найденыша и впрямь оказалась пристойной, чего я никак не ожидал.
- Ничего, - похвалил я, запивая мясо ледяным пивом. - Где научился?
- Да у меня батя раньше поваром был... Ресторанчик свой имел в Ки-Уэсте.
- Постой, постой... Ки-Уэст - это ж Штаты.
- Так я там и жил. А потом эта чертова программа "Цивилизация", батя
клюнул, ну и переселились в Новую Москву. Оказалось, зря, батя и подсел на
"белый". Дальше ты знаешь.
- А мать?
- Мать скинхэды убили, еще в Америке. Там волнения были, а она из магазина
вечером шла.
- Скинхэды? С чего бы это?
- Мы ж черные. - Игорь посмотрел на меня с удивлением. - Разве не видно?
- Нет.
- Я негр. Правда, отбелился. У нас один парень, Сальвадор, он раньше в
медицинском учился, такие вещи делает. Дешевле, чем в салонах. Только гарантии
никакой, говорит, зависит от индивидуальной активности пигмента. Но я вот четыре
года хожу, ничего еще не проявилось...
- Так ты, надо полагать, и не Игорь вовсе? - Я откупорил новую банку.
Черт, все-таки перца можно было и поменьше класть.
- Почему же? Игорь. Раньше был Рэймонд Клинг, а потом, как отбелился,
официально поменял имя. Фамилию ту же оставить хотел, хорошая фамилия, но потом
передумал - чтоб уж все было как надо...
Выслушав эту замечательную новость, я не стал ее комментировать, чувствуя,
что вот-вот сойду с ума. Не хватало мне кроме черных негров еще и белых. При
бессоннице рекомендуют считать белых тигров, а я, наверное, скоро буду считать
белых негров. Один белый негр, два белых негра... Хотя стоп, бессонница у меня
как раз отсутствует. Сплю как проваливаюсь.
Я покончил с едой, ограничившись еще двумя небольшими кусочками и одним
пивом, и занялся новостями. Информационные агентства и газеты никак не
комментировали происходящее в городе. По крайней мере, упоминание об А-НЕРвах
мне не встретилось ни разу Случай со стариком дали в колонке криминала три
газеты, но намекая на самоубийство. Спрогис-Зигфрид вроде как еще жив, ибо о его
смерти раструбили бы все вокруг.
Теракт в Доме журналистов обсуждался в связи с пустующим до сих пор креслом
в МВД. В качестве преемников Борецкого назывались героический муровец
Комарченко, нынешний замминистра Кленов, человек из администрации президента по
фамилии Драбкин, которого я не знал, и неплохой дядька Поплавский из Минъюста.
Аналитики сходились на том, что министром будет либо Комарченко, либо Драбкин.
Мне в принципе было все равно, так как ситуацию в стране и в городе никто не
изменит к лучшему. Министров можно пересаживать с кресла на кресло, снимать и
даже стрелять, общей тенденции это не исправит.
- Слушай, - обратился я к Игорю, который рылся в стопке антикварных
журналов начала века. - А что твои Грызун с Дайвером, откуда про А-НЕРвы
пронюхали?
- А это как легенда, - рассеянно сказал Игорь, обгрызая заусенец на
ногте. - Про них много кто знает, но никто не воспринимает всерьез. Не
воспринимал, точнее... А они как-то пронюхали. Сволочные ребята, я старался с
ними не водиться. А вот влетел.
- Летун... Головой думать надо. Ты, кстати, знаешь, как собака по-японски
лает?
- Собака? Она ж не японец, значит, гавкает, как и в любой другой стране.
- Черта с два угадал. "Ван-ван".
- Непохоже... - усомнился Игорь.
- То-то и оно.
- А если она с нашей собакой встретится, с русской? Не поймут друг друга?
- Слушай, я не собака и не японец, слава всевышнему. Увидишь собаку или
японца, спроси у них.
Оставив его размышлять над особенностями японских звукоподражаний, я
отправился в свой кабинет, вернее, подобие такового. Я никогда не мог собраться
с силами и устроить себе нормальное рабочее место. Вот и здесь, за городом, роль
кабинета выполняла небольшая мансарда, заваленная мусором и старыми вещами. На
стенах висели всякие старые одежки, фляжки, сувениры, картинки, веревочки и
шнурочки, по углам валялись ботинки и кеды, использованные батарейки, пустые
пивные банки... Среди всего этого великолепного хлама стоял хлипкий трехногий
столик, а на нем - безнадежно устаревший текстовый процессор "Хьюлетт-паккард",
даже без голосового дешифратора.
Что-то такое вертелось в голове, из чего мог бы сложиться материал. Я еще
не знал, будет ли это эссе о НЕРвах или пространное рассуждение о коррупции в
верхах, но что-то такое наклевывалось.
За стенкой деловито копошились крысы. А может, домовой.
Сбросив со стула стопку книг (что за книги, кстати? откуда тут?), я включил
технику, но тут же был отвлечен Шептуном. Самым настоящим живым Шептуном,
который не таинственно позвонил, а появился сам, на своих собственных ногах, и
сказал только одно слово:
- Поймали.
Из короткого рассказа Шептуна, который был голоден и в промежутках между
фразами жевал Игорево кушанье, я понял следующее. Ребятишки, которые поцапались
с якудза, удирали по Москве в сопровождении шептуновских пехотинцев. Они тянули
куда-то к северным окраинам, но японцы догнали их в районе Северо-Восточной
энергостанции и загнали в тупик. Тут-то и пришлось вступиться людям Шептуна. Шеп
говорил об этом с явным недовольством, так как вооруженное столкновение с якудза
ничего хорошего не предвещало. Оставалось надеяться, что никто из японцев не
успел передать своим, что их замочили киберы.
Итог разборки - восемь покойников-японцев и трое людей Шепа, еще четверо
ранены. Виновники же свары отловлены и с надлежащим вниманием препровождены в
"Алебастр", где и сидят сейчас в подвале в ожидании своей участи.
- Я подумал, что неплохо бы тебе самому поприсутствовать, - сказал Шеп. -
Видишь, даже посетил тебя. Хороший дом.
- В качестве загородной базы не годится, - пресек я возможные
поползновения с его стороны.
Знаю, ему палец в рот не клади. Вот так ответишь на похвалу, а завтра весь
чердак будет уставлен аппаратурой, а кладовка - ящиками с гранатами и
нелегальными микрочипами.
- Да я и не думал... - поморщился Шел. - Не о том сейчас думать надо.
Похоже, война-то только начинается, дражайший.
- Там трое в машине сидят, - сказал Игорь, неслышно появившись в дверях.
- Жрать небось хотят. Я им снесу немного.
- Это мои, - кивнул Шептун. - Потерпят. Ну что, поехали? Посмотрим на
этих оборванцев...
29. Артем Яковлев. Кличка Аякс
Программист. Без места работы
Нас взяли в каком-то полуподвальном помещении, куда мы рванули после того,
как преследовавшая нас машина с японцами взлетела на воздух.
К моменту взятия у нас был полностью растрачен боезапас, и теперь у меня не
слишком сильно, но ощутимо побаливала шея. В общей свалке я ухитрился попасть в
"полный Нельсон". Совершенно безнадежный захват, если кто не знает. Как минимум
лишает дыхания, максимум - просто ломает шею. Тройку взяли легко, куда там ему
со сломанной рукой... А вот про Мартина я ничего не знал. Общую свалку помню.
Как на шею навалились стальные тиски, подбородок уперся в грудную клетку и перед
глазами начало медленно гаснуть и без того скудное освещение - помню. Но Мартин
словно испарился. Ни в подвале его не было, ни в фургоне, в котором нас везли.
Только один из боевиков придерживал вывихнутую в плече руку. Судя по тому, что
никто не пытался ее вставить на место, я предположил разрыв сустава. Это было не
моих и не Тройкиных рук дело, точно. Значит, Мартин ушел. Что меня не
расстроило. Особенно когда я обнаружил, что привезли нас к чудному месту,
называемому "Алебастр". Сюда сползаются все кибернетические засранцы города.
Обращались с нами довольно прилично, мы оказались где-то во внутренних
помещениях, куда не долетала внешняя суета и то, что киберы ошибочно считают
музыкой. Мы были усажены за столик, Тройке уложили руку в шины и дали какие-то
таблетки. На столе стояли баночки, в которых могло плескаться все что угодно, от
кока-колы до соляной кислоты. Я не стал ни к чему притрагиваться.
Самым забавным было то, что за все это время не было произнесено ни слова.
Нам показывали дорогу, нас усадили за стол, нас оставили в покое, встав
неподалеку в по-строевому расслабленных позах. Все явно чего-то ждали...
И мы ждали тоже.
Чтобы как-то компенсировать ограниченную свободу перемещения, я развалился
в кресле и закинул ноги на столик. Ничего не произошло. Только Тройка, слегка
приподняв бровь, посмотрел на меня. Я пожал плечами. Если все ждут, значит, и мы
подождем.
Я осмотрелся. Местечко было что надо. Один выход. Я не исключаю, что были и
другие точки для проникновения, то есть я даже уверен в том, что запасные выходы
имелись в наличии, но они были замаскированы настолько качественно, что глазу не
за что зацепиться. Киберов в комнате находилось человек пять. Все они
расположились таким образом, чтобы держать в поле зрения и нас, и вход в
помещение. То есть полукольцом. Все они смотрели в какую угодно сторону, только
не на нас. Однако я знал, что киберу совсем не обязательно смотреть на объект,
чтобы его видеть. Поэтому я не удивился тому, что вся команда разом вытянулась,
когда в дверь вошли трое.
Один имел внешность доброго, но слегка сумасшедшего доктора-стоматолога. У
второго был отсутствующий вид, что подчеркивали длинные с проседью волосы и
странный плащ. Третий мне показался смутно знакомым. Что-то мелькнуло в
сознании, какая-то сцена.
Где же я его видел?
Я покосился на Тройку. На его лице прежнее скучающее выражение. Словно он
не со сломанной рукой находился в комнате, набитой киберами под самый потолок,
а сидел в первом ряду театрального зала.
Из вновь прибывшей компании человеком был только один. Тот, что, как мне
показалось, напоминал мне кого-то. Остальные были киберами.
Кибер с длинными волосами подошел к столу и, упав в кресло напротив меня,
хмыкнул и произнес, словно прошептал:
- Здравствуйте, дражайший. Очень приятно с вами познакомиться.
Я ничего не ответил.
Остальные пришедшие сели в кресла неподалеку. Тот, что показался мне
знакомым, заложил ногу за ногу и как-то профессионально прищурился.
Где же я его видел?
- И вы здравствуйте, - обратился патлатый к Тройке. - Вы вообще говорить
умеете?
А пошел ты!
Я подался вперед и, придав своему лицу задушевное выражение, спросил:
- А скажите... Если, конечно, это возможно. - Патлатый повернулся ко мне с
ожиданием. - У вас тут ничего не интерферирует с другими? Такая куча железа
вокруг... Мало ли что.
Было видно, как оскалился похожий на доктора мужик. Словно дантист,
узревший больной зуб.
Я ожидал чего угодно. Пинка, удара в спину от охраны или красивого "правой
в скулу" от самого патлатого, однако он только моргнул:
- Нет, Артем, ничего не интерферирует. У меня экранировка очень хорошая.
Мать твою! Он, оказывается, знает, как меня зовут. А впрочем, чему я
удивляюсь? Это ж кибер, а что я знаю о киберах? Только то, что они уже не люди.
- Знаете что, - продолжал патлатый. - Вы чувствуете себя стесненно. Я вас
понимаю. Вы попали сюда при несколько необычных обстоятельствах, вы много
пережили, устали, в конце концов. На вас давит обстановка. Поэтому я не виню вас
за некоторую замкнутость. Я бы хотел принести некоторые извинения по поводу
недоразумений, которые произошли. Я хочу сказать, что вы ни в коем случае не
задержаны и никто не смеет ограничивать вашей свободы в этих стенах. Мы только
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг