И совсем скоро я убедился, что забегать вперед и в самом деле не стоило.
27. Артем Яковлев. Кличка Аякс
Программист. Без места работы
План у Тройки был действительно простой. Совершенно простой, как бублик. С
дыркой посередине.
По мысли Тройки, следовало пойти и просто-напросто взять НЕРвы у якудза!
Как два пальца... отрубить. Махнул резаком - и готово!
План, по простоте, как уже говорилось, подобный бублику, имел глобальную
дырку в центре. Как и положено бублику. Он срабатывал только в том случае, если
якудза не знали, что было передано им на хранение.
Якудза, как оказалось, помимо всяких финансовых афер, промышленных
махинаций, кидания банков, продажи наркотиков, контрабанды, оружия и отмывания
денег как чужих так и своих, предоставляли обществу имущих услугу, называемую
"хранение". Они могли сохранить у себя все. Начиная от чертежей новейшей
подводной лодки и заканчивая самой подводной лодкой. Предмет пребывал в целости
и сохранности до тех пор, пока не истекал срок, за который было заплачено. По
истечении срока предмет продолжал храниться у якудза в той самой целости и
сохранности, если якудза питал к клиенту особое уважение. В другом случае
предмет шел в обработку. Например, чертежи продавались тому, кто предложит
большую цену, а подводная лодка спускалась на воду и пиратствовала в местных
водах. Якудза назначали цену хранения в зависимости от ценности предмета,
оставляемого у них. Известно было также, что сохранность и возврат владельцу,
при соблюдении всех условий клиентом, гарантировался честью якудза. Если предмет
был оплачен и не просрочен, то, будь это хоть полный компромат на клан и всех
его членов, этот предмет будет возвращен клиенту.
Но любое правило имеет целый ряд исключений, как любой закон имеет
логические рычаги, ухватив за которые, можно развернуть это дышло в любую
сторону, не изменив ни единую его букву. Якудза всегда славились своей
способностью вывернуть Фемиду и всех ее слуг наизнанку, как в прямом, так и в
переносном смысле.
И еще одно смущало меня. Болтун что-то недоговаривает... Не врет, но и
всей правды не говорит.
- НЕРвы оплачены на год вперед. Вложены в сейф... Ключ там... Все как
положено. Сами НЕРвы я передал лично, а документация пошла потом. Но не важно,
вам документация не нужна.
- Почему не нужна? - спросил Тройка.
- Не нужна. Вы там не поймете ни фига. А если сдуру отдадите кому... Их не
воспроизвести... Даже со всем пакетом документов. Это чудо. Чудо. - Болтун еще
не отошел от очередной ширки и поэтому говорил нескладно, рваными фразами.
- Чудо не чудо, а документацию возьмем.
- Берите... - вяло ответил Болтун. - Мне до фени. Мне бы из страны
смотать, да и все.
- Думаешь, там тебе лучше будет?
- Лучше... Мне все равно. Лишь бы смотаться. И НЕРвы берите, и
документацию... Хотите еще чего?
- Не хотим... Нам бы с этим барахлом разобраться.
- Ладно, - так же апатично отозвался Болтун. Затем вдруг вскинулся,
схватил меня за грудки и прошептал: - Ты убей их! Убей, а?! К такой-то матери!!!
Просто ногой раздави, и крышка! Там кристалл, ты раздавишь - и все. Кристалл...
он хрупкий. Я тебе говорю, в натуре... Ногой!!! Не время для чудес. Не время!!!
А они - чудо... Не я, не я их... - Он сел на пол и заплакал.
- Черт, какой отходняк паршивый у этой дряни, - гадливо произнес Тройка.
- Мартин, он, всегда такой, отходняк, я имею в виду?
- От крэка-то? Всегда. Растворенный крэк - это такая штука... Если уж от
края на него влез, то лучше сразу завязать. Пять раз вмазался - и считай себя
овощем. Я два раза им закидывался... Приход у него... хороший. Плотный. А вот
отходняк... Не катит.
- А очухается он когда?
- Да минут через сорок...
- Отлично. Значит, через тридцать выезжа-ем... - Тройка энергично ринулся
куда-то в комнаты, затем остановился. - Да! Киньте Болтуна в ванну, его так
быстрее отпустит, а сами в дальнюю комнату. Надо вам инструменты собрать.
Через тридцать минут мы двинулись.
На двух машинах. Одна шла впереди и везла Тройку и Болтуна. Во второй за
рулем сидел Мартин и вез меня. Мы осуществляли прикрытие на случай
непредвиденных неприятностей. Хотя что мы, в сущности, могли-то?
Переднюю машину начали отслеживать за три квартала от цели. Радиус в
полтора километра от штаб-квартиры клана был самым спокойным в городе. Тут
нельзя было встретить торговца наркотиками, тут нельзя было встретить
каких-нибудь отморозков с пушками в карманах, тут не бродили стайки карманных
воров, даже киберов тут было меньше, чем в других местах. Причем количество
милиционеров тут было равно нулю. Просто километр уличного пространства
контролировали якудза. Каждый закоулок, каждый переулочек. Нищий, шляющийся по
подземным переходам в этом районе, мог рассчитывать на помощь широких в плечах
раскосых боевиков, способных одним своим появлением подавить любые мысли о
сопротивлении или о насилии. По крайней мере, такую картину нарисовал мне
Мартин.
Передающие устройства тут не глушились. Просто в этом районе не было
незарегистрированных передающих устройств. А если они появлялись, то ставились
на жесткий контроль, и любое недопустимое слово или непонятный сигнал обрекали
передатчик, идентифицированный как чужой, на глухоту, слепоту и вообще на
смерть. Не исключено, что вместе с хозяином.
Якудза не навязывали внешнему миру свои порядки. Якудза жили по своим
законам. Пока никто не возмущался.
План был простой. В здание входит Болтун. Тройка ждет его в машине с
включенным двигателем. В случае опасности Тройка запускает коротковолновый
передатчик, который дает во всех диапазонах скачок белого шума высокой
интенсивности. По этому сигналу мы мчимся к Тройке и действуем по
обстоятельствам. Учитывая многообразие возможных обстоятельств, у нас под
капотом был установлен крупнокалиберный пулемет. Обмундирование, которое
оказалось у Тройки в дальней комнате, также рассчитано на самые разные
перипетии. Мы были упакованы в тонкие, но достаточно прочные бронежилеты,
теоретически способные компенсировать удар пули девятого калибра. Это в теории,
на практике такие броники спасали только от случайной пули, да и то на
шестьдесят процентов - если повезет. Но в них было спокойно.
Оружие представлено двумя переработанными "стечкиными", которые то ли
делались на заказ, то ли просто побывали в руках какого-то местного Кулибина.
"Стечкины" могли использовать как традиционные патроны с тупой головкой, так и
патроны с повышенным проникновением. В них было еще что-то, предполагались
какие-то навесные штуки, но их Тройка предусмотрительно снял и закинул в дальний
ящик.
Чем были вооружены сам Тройка и Болтун, я не знал.
Со всем этим дерьмом мы казались себе невероятно крутыми, хотя от мысли,
что нам придется совершать наезд на якудза, на меня снизошло абсолютное
спокойствие, какое бывает у кролика, который внезапно решил накидать по ребрам
удаву.
Может быть, эта наглость нас и спасла.
Маленькая камера под потолком совершенно не интересуется происходящим в
комнате. Ее работа - только фиксировать и передавать. Кому передавать? Этим
маленькая камера не интересуется. Поэтому она и находится в конце информационной
цепочки. Камера, оптоволокно, приемник, декодер... Много маленьких устройств,
словно пчелы в улье, словно муравьи, и каждый знает свое дело. Каждый занят
своим делом и не касается дел других. Маленькие электронные существа,
примитивные одноклеточные, однопроцессорные, которые гораздо мудрее таких
сложных и таких глупых людей. Люди имеют неприятную привычку лезть в чужие дела,
совать нос куда не следует... Маленькая камера под потолком внимательно изучает
этих странных и непоследовательных существ.
- Я слушаю вас, уважаемый Ким. Я вас внимательно слушаю. - Японец вежлив,
как Господь в первый день творения.
- Я пришел... - У человека по прозвищу Болтун, известного в
межнациональной компании "Ультра График" под именем Роман Ким, в горле вдруг
образовался ком. Якудза не должны были знать его имени. Совсем не должны. - Я
отдавал вам на хранение один предмет. Я хотел бы его забрать...
- Отдавали. Вы совершенно правы. - Японец улыбается, и Болтуна прошибает
пот. - Я думаю, вы готовы устранить то маленькое недоразумение, которое
произошло во время хранения этого предмета у нас.
- Недоразумение? Какое недоразумение?
- Неприятного свойства. Дело в том, что вы не уплатили за его хранение.
Точнее, уплатили не полностью. Этот предмет просрочен.
- Как просрочен?.. Я уплатил за год. Точно за год. Как я понимаю, прошло
всего несколько месяцев.
- Да. Прошло немного времени. Но вы изначально нарушили условия договора о
хранении. По договору вы должны были предоставить полную информацию о предмете.
Или всю известную вам информацию. Вы же этого не сделали... Это огорчило наше
руководство. Получилось так, что вы серьезно подорвали наше уважение к вам.
- Я сказал, что отдаю вам на хранение опытный образец НЕРвов... которые...
которые сам разработал. Я сказал правду.
- Вы не сказали, что это Алмазные НЕРвы.
- Какое это имеет значение? - Болтун яростно взмахнул рукой.
- Имеет! - раздался чистый голос. Болтун вскочил. Вскочил и японец.
- Господин Мацуо. - Японец кланяется.
Мацуо Тодзи, оябун якудза Московского региона, глава клана. Фигура почти
мифическая. А на вид... скромный пожилой японец. Широк в плечах, высок и прям,
как меч проглотил, на лице характерные для жесткого и властного человека
морщины, глубокие, как шрамы.
Мацуо сделал жест рукой, и человек, который беседовал с Болтуном, словно
испарился. Бесшумно и бесследно.
- Вы не сказали нам главного, - продолжил Мацуо Тодзи, проходя по комнате
и садясь на возвышение, установленное у стены. Вполне может быть, что именно для
него это возвышение и делалось. - А именно это обстоятельство имело влияние на
стоимость и на условия размещения у нас этого предмета. Как видите, вопрос этот
серьезен настолько, что я взял руководство этим делом на себя.
- Как? Как вы узнали? - Болтун почувствовал, что все его тело бьет мелкая
дрожь, реальность куда-то проваливалась. Из глубин сознания медленно
поднималась тягучая волна страха смерти.
- Как... Нам помогли в этом другие люди. Люди с черным цветом кожи. И это
довольно сильно огорчило меня. Якудза оказались в оскорбительном для них
положении и были вынуждены исправлять сложившуюся ситуацию. - Мацуо Тодзи
выдержал паузу. - На это было затрачено множество усилий... Поэтому мы сочли
необходимым изменить стоимость хранения известного предмета. Теперь он
просрочен, вашего взноса хватило только на несколько месяцев.
- Я готов оплатить...
- Да, вам придется оплатить. Таков ваш долг перед кланом. Вам придется
поработать на нас. Некоторое время... Вам предоставят для этого условия,
оборудование и создадут все возможности для плодотворного труда.
Болтун засмеялся. Громко, истерично закатываясь в хохоте. Он смеялся в
непроницаемое лицо оябуна якудза. Он смеялся над всем, что видел...
- По... пошел ты! - прокричал Роман Ким сквозь смех, глядя на маленький
чип, выложенный на низенький столик, на свое творение и на свое проклятье. -
Пошел к такой матери, желтомордик!!! Мне... мне насрать на твой клан! Мне... Я
не для того бежал как крыса от "Ультры", чтобы влипнуть, как муха в смолу, к
тебе в лапы! Я, Роман Ким, никогда не буду работать на кого бы то ни было.
Кореец никогда больше не будет работать на японского господина! Хватит! Слышишь,
обезьяна? Слышишь?!!
Болтун вскочил. Болтун побежал. Он знал, что это последний бег в его жизни.
Он вложил в него все остатки сил измученного наркотиками и работой тела, всю
радость последней свободы, всю злобу последнего рывка, который делает смертельно
раненный зверь. Он рассекал воздух грудью, расставив руки в стороны, как птица
крылья, когда в спину его что-то толкнуло, без боли, без звука... Был только
ветер, что свистел в ушах, только уходящая тянущая боль в усталом теле...
Толкнуло снова и снова... Болтун оторвал ноги от пола и... полетел. Куда-то
вверх, в свет и тьму. Туда, куда он стремился всю жизнь. В покой.
И Ветер мягко принял его в свои объятия.
Маленькая камера под потолком знает, что никогда она не будет лезть в чужие
дела, никогда она не станет такой же глупой, как человек, никогда... Маленькая
камера под потолком только наблюдает за человеком, больше ничего.
Я видел, как он умер. Как его тело вылетело с высоты второго этажа через
окно, рассыпая вокруг себя игольчатые звездочки разбитого стекла. Сила удара
тела о поверхность окна была такова, что пуленепробиваемые стекла не выдержали и
посыпались вместе с ним наружу. Мертвое тело упало на асфальт, оставив позади
все, что когда-то носило его имя.
Во всех радиодиапазонах звучал громкий рев. Это Тройка запустил
коротковолновый передат-чик. Когда мы вырвались на площадь перед зданием,
передатчик смолк. А мы увидели, как из машины Тройки вылетает человек. Спиной
вперед, через дверь водителя. Дверца лежала рядом... А сам Тройка вышибает
заднее стекло и, упав на асфальт, мчится в нашу сторону, изрядно хромая и
придерживая руку, висящую под неестественным углом.
Мартин с визгом затормозил и, сжигая покрышки, почти на месте развернул
автомобиль к бежавшему Тройке.
- Поднажми! - закричал я, хватаясь за рукояти управления пулеметом.
Тройка поднажал и, сообразив, что я собираюсь делать, сместился чуть
вправо. Из машины за его спиной выбралось несколько человек, еще двое бежали за
Тройкой от здания. Я не знал, в какую сторону направлен пулемет в багажнике, на
всякий случай вывернул рукояти в крайнее положение, противоположное движению
Тройки И вдавил все кнопки, что отвечали за стрельбу. Просто не было времени
разбираться, что там к чему...
Машину тряхнуло так, что непристегнутый Мартин стукнулся о руль лбом и
протестующе закричал. Багажник остался на месте, просто с одной стороны в нем
образовалось отверстие величиной с голову взрослого человека, из которого
вырывалось злое пламя, плюющее свинцовыми огурцами/ Судя по плотности огня,
пулемет был многоствольный.
Плотный пулеметный огонь ударил в здание... Во все стороны полетели ошметки
бетона, камня, стекла... Я передвигал рукояти. Машина тряслась, как паралитик во
время приступа.
Взрыв!!! Это задетая припаркованная машина выразила протест единственным
доступным для нее в сложившейся ситуации способом. Краешком глаза я отметил, как
в сторону полетело колесо...
Вдруг что-то бухнуло, и у меня закрыло обзор. Гениальный конструктор, что
встраивал крупнокалиберный пулемет в машину, совсем забыл, что крышка багажника
крепится на замочек... И именно этот замочек я только что и расстрелял.
Разрезанная до середины крышка багажника открылась и закрыла обзор!
Мне повезло, что в поле моего ограниченного зрения появился Тройка. Поняв,
что зацепить его уже не могу, я вслепую начал поливать огнем площадь, дергая
рукояти управления то вправо, то влево, то иногда вверх... Позади сиденье тяжело
дернулось, и мы рванули с места, как на реактивной тяге. И именно в этот момент
в пулемете кончились патроны... В наступившей тишине было слышно, как вращаются,
остывая, стволы в багажнике...
Крышку сорвало, когда мы выехали с площади и нас подкинуло на каком-то
бугорке. Я еще успел удивиться, какой, на фиг, бугорок в центре города.
Последнее, что я заметил, - это как на разгромленную площадь съезжаются
какие-то машины.
Тело Болтуна так и осталось лежать на усыпанном стеклом и бетонной крошкой
асфальте.
28. Константин Таманский
Независимый журналист. 34 года
Мы с Вальчиковым приехали - а вернее, примчались - к штаб-квартире якудза в
считанные минуты, после того как один из шептуновских полевых командиров
сообщил, что операция провалена. И отнюдь не по нашей вине.
Старик кореец лежал на асфальте, и даже при первом взгляде было ясно, что
он мертв. Безнадежно и бесповоротно мертв. Рядом уже суетились шеповские медики,
жужжали пилкой, готовились переложить в контейнер мозг старика. Но покойник
приложился головой... Вряд ли что получится.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг