собой к социализму, но эта задача требует большой внутренней работы...
будут возникать разные теории крестьянского социализма, разные утопии. Эта
имеет те преимущества, что написана образованным, вдумчивым человеком,
который, приукрашивая, как и все утописты, воображаемое будущее, дает в
основе ценный материал для изучения этой идеологии".
По мере чтения самой книги понимаешь, чем вызвано сопротивление
критика. Он, без сомнения, большевик. Кремнев же пишет о мире будущего, в
котором победил не пролетариат, а крестьянство. Пишет в самом деле
талантливо, куда интереснее, чем Чернышевский или Моррис, не говоря уже о
Богданове. Но читать эту утопию человеку сегодняшнего дня странно. Ведь она
дает альтернативу не капиталистическому строю, а диктатуре пролетариата.
Начинается повесть с иронических картин Москвы, которые видит
ответственный работник Мирсовнархоза Алексей Кремнев. Действие происходит в
1921 году, через полтора года после выхода книги, когда якобы только что
опубликован декрет о ликвидации домашнего питания. "Разрушая семейный очаг,
мы тем наносим удар буржуазному строю!" - гласит лозунг на Политехническом
музее. Мировая революция свершилась, пролетариат победил во всем мире.
Наступает эра всеобщего военизированного коммунизма.
И тут непонятный катаклизм переносит Кремнева в далекое будущее.
Светлое, мирное, лишенное больших городов, с определенным оттенком
патриархальности, в котором власть в Советской стране принадлежит не
рабочим, а крестьянам.
Идет 1984 год.
Именно 1984-й!
Посреди Москвы стоит памятник деятелям революции. "Увенчивая
колоссальную колонну, стояли три бронзовых гиганта, обращенные друг к другу
спиной, дружески взявшиеся за руки... Ленин, Керенский и Милюков". Под ними
барельеф с революционерами рангом пониже - среди них и Рыков, и лидеры
эсеров, и трудовики.
"Послушайте, - восклицает Кремнев. - Ведь эти же люди вовсе не
образовали в своей жизни таких мирных групп!"
"Ну, для нас в исторической перспективе, - следует ответ, - они
сотоварищи по одной революционной работе, и поверьте, теперешний москвич не
очень-то помнит, какая между ними была разница".
Как же развивалась воображаемая история нашей страны?
В начале 20-х годов пролетарская революция победила во всем мире,
однако вскоре "лагерь социализма" раскололся, потому что национальные
интересы вошли в противоречие с интересами идеологическими. Если в
некоторых странах произошла реставрация капитализма, Россия "свято хранила
советский строй".
Однако в 1932 году во ВЦИКе большинство получили представители
крестьян. Начались конфликты между крестьянами и горожанами, даже восстания
городов. Но после подавления последнего восстания в 1937 году Советская
Россия окончательно стала державой победившего крестьянского социализма.
Страна добилась благоденствия через кооперативную систему. Но в ней
сохраняются и индивидуальные хозяйства, и даже частные предприятия
("остаточный капитализм"), которые создают конкуренцию государственным и
кооперативным, чтобы "карась не дремал". Общее изобилие, достигнутое
властью над погодой, дало возможность всем жителям Советской России
совершенствоваться, отдавать много времени наукам и искусству. Надо
сказать, что в полемическом задоре автор предисловия несколько сгустил
краски: звон колоколов и бабки далеко не главные культурные ценности.
Жители утопического общества наслаждаются произведениями Боттичелли и
Брейгеля, музыкой европейских композиторов...
Кремнева волнует проблема, которая вскоре родит антиутопию. "Нашей
задачей, - говорит один из жителей будущего, - являлось разрешение проблемы
личности и общества. Нужно было построить такое человеческое общество, в
котором личность не чувствовала бы на себе никаких пут, а общество
невидимыми для личности путами блюло бы общественный интерес".
Реально власть находится в руках крестьянских Советов, а все органы
власти ответственны перед массами. "Принципиальные вопросы решаются Съездом
Советов. Сама же законодательная техника передается ЦИК и в целом ряде
случаев Совнаркому". При том государство допускает "местные варианты": в
Якутской области у нас парламентарий, правда, ограниченный властью местного
совдепа, а в Угличе любители монархии завели себе "удельного князя".
Дабы обитатели кооперативных ячеек не застаивались и не погрязали во
внутренних проблемах, введено обязательное путешествие по всему свету для
юношей и девушек, а также двухлетняя военно-трудовая повинность. К этому
есть основания, потому что Германия продолжает угрожать Советской России. В
конце повести даже возникает война, в которой Германия терпит поражение, но
так как обе страны социалистические, побежденная Германия вынуждена
выплатить России контрибуцию картинами великих художников.
Книга Кремнева уникальна: автор утопии и автор предисловия - оба
скрылись под псевдонимами. Кремнев оказался крупнейшим советским
экономистом-аграрником Александром Васильевичем Чаяновым, горячим
сторонником крестьянской кооперации. Его оппонент - один из вождей партии
Вацлав Воровский. Чаянов был человеком энциклопедически образованным,
всесторонне одаренным: он не только ученый с мировым именем, но и художник,
автор ряда повестей, трагедии "Обманщики", историк Москвы и фантаст.
Тип утопии, созданный Богдановым и разработанный Чаяновым, оказался
новинкой для мировой литературы. Это не альтернатива существующему
статичному строю, а результат развития, хотя и не совпадающий с
господствующей точкой зрения в государстве, но допустимый в качестве
размышления о будущей эволюции страны.
Хотя Воровский в предисловии предполагал, что подобные произведения
появятся во множестве, он ошибся. Чаяновская крестьянская утопия стала
исключением. Дальнейшие споры велись уже в пределах концепции о диктатуре
пролетариата. Да и сам Чаянов, написав на последней странице "конец первой
части", работу не продолжил. Не думаю, что он чего-нибудь опасался - не
такой был человек. Но он вскоре понял, что "доморощенный фурьеризм в духе
автономных коммун князя Кропоткина", как определил его утопию современный
автор П. Пэнэжко, не имеет перспектив в советском государстве. Хотя как
ученый продолжал исследовать аграрную экономику страны, ратуя за повышение
благосостояния крестьянства, отказ от насильственной коллективизации,
развитие кооперации.
Утопия Чаянова осталась в прошлом веке. Она не пыталась воспевать
идеал существующего порядка вещей, а искала альтернативу. Сам этот факт
вызывал подозрения в нелояльности. Ведь уже объявлено, что будущее России -
коммунистический строй, к которому ее приведет победивший пролетариат во
главе с ВКП(б). Партия еще согласна терпеть старые ошибки товарища
Богданова, потому что никто из современных читателей не разберется в
тонкостях теории и дел марсианских... Но Чаянов опасен!
Уже к 1921 году остатки сопротивления эсеров, партии, представлявшей
крестьянские интересы, были сломлены, и любые разговоры о возможном
развитии страны по крестьянскому пути стали крамольны.
Впоследствии, до самой своей ранней и жестокой смерти политического
заключенного и мученика, великий русский ученый Чаянов продолжал писать
фантастику - но удивительную, демонстративно отвернувшуюся от жизни страны
и ее проблем - своего рода гофманиану. Действие всех повестей Чаянова
происходит в России первой половины XIX века, и они лежат в русле
романтизма постнаполеоновских лет. Это повести абсурда, не имеющие аналогий
в советской литературе.
* * *
Если утопии Богданова и Чаянова альтернативны по отношению к
официальному идеалу, то закономерен вопрос: а были ли утопии
верноподданнические, авторы которых желали заглянуть в светлое будущее и
живописать его для нового читателя? Немыслимо, чтобы такой утопии совсем не
было - ведь победила революция, закончилась гражданская война, люди
вернулись домой, они хотят понять, ради чего шла столь жестокая борьба.
Ведь не только ради того, чтобы министры стали называться наркомами, а
вместо тезоименитства теперь празднуется день Парижской Коммуны.
Каково оно, светлое будущее?
Но, как говорилось выше, инициатива в этом направлении не поощрялась.
Инициатива опасна тем, что может представить картину, которая окажется
ложью и даже клеветой на коммунизм, но как ты схватишь врага за руку, если
никто не видел, каким будет коммунизм, и даже классик Карл Маркс не дал на
этот счет исчерпывающего объяснения, а вожди России также коммунизм не
описали?
И вообще: от утопии до пародии всего один шаг...
Очевидно, первым понял эту опасность умнейший и хитрейший Алексей
Толстой. В 1924 году он представил в Государственное издательство заявку на
новый фантастический роман "Гиперболоид инженера Гарина". Писатель
предложил разделить роман на три части. Часть первая - авантюрная, часть
вторая - героическая, часть третья - утопическая. В романе Толстой обещал
показать войну и победу европейской революции, а также нарисовать "картины
мирной роскошной жизни, царство труда, науки и грандиозного искусства".
Но когда писатель уселся за письменный стол, он сообразил, что за
показ "роскошной жизни и грандиозного искусства" ему лучше не браться. Он
ограничился авантюрной частью, которая стала, пожалуй, лучшим образцом
советского авантюрного фантастического романа. Там действуют хорошо
написанные негодяи, намеченные еще пунктиром в "Союзе пяти": прелестная,
развратная и холодная Зоя Монроз в ожерелье из светящихся шариков,
наполненных газом, всесильный миллиардер Роллинг и сам инженер Гарин,
который говорит сообщнику: "Видишь ли, мой дорогой, единственная вещь на
свете, которую я хочу всеми печенками, это власть... Не какая-нибудь
королевская, императорская, - мелко, пошло, скучно. Нет, власть
абсолютная...". Впрочем, и его партнерам - Роллингу и Зое - тоже нужна
власть. Так что роман Толстого - трагедия властолюбцев, и это куда важнее,
чем гиперболоид, и именно это обеспечило роману столь долгий успех.
Утопии в первые годы советской власти крупные писатели выковать не
смогли. Как только они поднимали перья, решаясь на такую дерзость,
обнаруживалось, что писать-то не о чем. У Маяковского ни в "Клопе", ни в
"Бане" будущего, в сущности, нет, хотя в одном месте можно обнаружить
цитату из Гастева: "Следите за манометром дисциплины. Отклонившихся срежет
и снесет", - говорит фосфорическая женщина, на что Чудаков отвечает:
"Отметим линию состояния, и можно пускать пассажиров". А Велосипедкин
вторит ему: "Ничего! Подтянем струною!".
Но мне представляется, что чем мельче был писатель, тем легче ему было
заглянуть в будущее и выковать социалистическую утопию. Замятин удачно
цитирует комиссара Французской революции по просвещению, который писал:
"Есть множество юрких авторов, постоянно следящих за модой дня; они знают
моду и окраску данного сезона; знают, когда надо надеть красный колпак, а
когда скинуть. В итоге они лишь развращают вкус и принижают искусство.
Истинный гений творит вдумчиво и воплощает свои замыслы в бронзе, а
посредственность, притаившись под эгидой свободы, похищает ее именем
мимолетное торжество и срывает цветы эфемерного успеха...".
На мой взгляд, наиярчайшим из приспособленцев был некий Виктор
Гончаров, о жизни которого ничего не смогли узнать даже такие знатоки
фантастики двадцатых годов, как В. Бугров и И. Халымбаджа. Зато осталось
полдюжины его книг, написанных за пять лет - с 1923 по 1928 годы.
Книги-однодневки Гончарова написаны плохо, но залихватски. Настолько,
что когда о нем упоминают критики, то уверяют, что Гончаров писал пародии.
Но пародировать ему в середине двадцатых годов было некого. Наоборот, он
ковал книжки для умственно неразвитых комсомольцев. Герои Гончарова всегда
"борются за права угнетенных", разоблачают капиталистов во всех углах
Галактики, устраивают революции на Луне и дальних планетах. Именно Гончаров
рисует одну из первых социалистических утопий.
В романах этого фантаста действуют два друга: комсомолец Андрей и
молодой ученый Никодим. В своих путешествиях и приключениях попадают они и
на Луну, где живут эксплуататоры везы и угнетенные невезы. В романе
"Межпланетный путешественник" лунная революция побеждает, и власть везов
рушится. Невезы конфискуют у везов дома, имущество, а самих, всех без
исключения, отправляют в исправительно-трудовые лагеря.
Когда гости из Советской России попадают на Луну, их селят в особняке,
который принадлежал до революции знатному везу. Молодые коммунисты легко
обживаются в многочисленных покоях виллы, блаженствуют в реквизированной
роскоши, а обслуживает их хорошенькая невезка Кайя. Неугомонный Андрей,
конечно же, начинает обыскивать дом и находит в запертой комнате
космический корабль (Гончаров - человек простой, у него космический корабль
может оказаться и под кроватью). Корабль движется, как и все летательные
аппараты у Гончарова, за счет психоэнергии.
Друзья-непоседы выясняют, что корабль изобретен бывшим владельцем
дома, который заодно был и великим ученым. Андрей решает, что изобретателя
надо освободить из лагеря, но не из соображений гуманности и не из
преклонения перед гениальностью ученого - его надо освободить для допроса.
Андрей несется в революционный совет и там получает разрешение на
изъятие из концлагеря старого веза. "Дряхлого веза с огромной головой"
привозят в бетонном ящике.
Оказывается, этот старый маразматик даже не понял, за что его посадили
в тюрьму. Вот потеха! Он совсем чудак: "Прожив 3025 лет, половину из них он
провел в кабинете, вдали от жизни и событий". Наукой, видите ли, занимался!
Комсомольцы принялись за допрос. И часа не прошло, как вконец
запуганный изобретатель признался, что он открыл Земли-двойники, на которых
время идет с разной скоростью. И на его корабле можно отправиться на Землю,
которая ушла вперед на много лет. Причем, можно выбрать Землю по вкусу,
увидеть любой из трех этапов ее эволюции: Земля-2 (Советский Союз в 1927
году), Земля-3 и Земля-4 - отдаленное будущее.
Итак, Земля-2.
"Проходя мимо церкви, Андрей с большим удовольствием отметил, что с
нее снят крест - символ рабства и невежества - и заменен красным флагом,
гордо развевающимся под звездным небом... Еще заметил нововведение: на
перекрестках улиц сверкали электрические лампочки, а перед Советом горел
целый фонарь на высоком столбе".
Первый же встречный требует у Андрея "трудовую карточку" и за
неимением таковой делает вывод, что Андрей прибыл из Америки.
При встрече Андрея с его двойником выясняется, что за пять лет "все
государства были советизированы, кроме одной Америки, где скопилась вся
мерзость капиталистической своры, согнанная туда со всех концов земного
шара. Но она уже обнаружила явную тенденцию к разложению благодаря
хроническому несогласию между собой и нарастающему раздражению рабочих".
Какова же структура социалистического мира?
"Прежде всего... мы имеем теперь не РСФСР и не СССР, а Союз Советских
Федеративных Республик Европы, Азии, Африки и Австралии, или сокращенно
Ф.Р.Е.А., где "Ф" значит федерация".
Создание этой федерации, как следует из рассказа, выросло из войн с
империалистами. Последний же год "прошел в залечивании глубоких ран,
которых оказалось особенно много у окраинных государств. За это время мы
даже успели наполовину электрифицироваться и поднять свое хозяйство на
небывалую доселе высоту... Теперь во всей федерации денежные знаки потеряли
свое значение, так как введена всеобщая обязательная трудовая повинность и
пищевые продукты, так же, как и все снабжение, распределяются по трудовым
карточкам".
Андрей счастлив: "Трудно даже охватить все подробности колоссальных
перемен по земному шару... Да! Америка, значит, до сих пор держится, но уже
гниет на корню... скоро мы будем иметь федерацию республик мира...".
Следующая Земля - это наша страна через сто лет. Время действия - 2022
год. Место действия - Советский Союз.
Общий антураж с птичьего полета: "Все было покрыто роскошной зеленью и
цветами... исчезли прежние убогие деревушки с их грубо сколоченными хатами
и соломенными крышами. Всюду посреди моря зелени и ярких красок скверов -
бетонированные двух- и трехэтажные дома, рассчитанные, очевидно, на
три-четыре семьи".
Андрей заходит в дом к Старику, который угощает его голубым маслом.
Объясняется это тем, что все продукты пропитываются специальным составом,
чтобы уничтожить микробов.
За завтраком Андрей узнает, что "у власти стоят трудящиеся", все
называют друг друга на "ты". Америка, как бастион капитализма, пала в 1930
году. "Уже через 20 лет от разрухи и хаоса, порожденных великой войной, не
осталось и следа, а рабочий день был сокращен до 4 часов. Все свободное
время трудящиеся посвящали умственному и физическому развитию и разумным
развлечениям, куда главным образом входили научные экскурсии по всему
земному шару". Ввиду победы над болезнями продолжительность жизни достигла
300 лет.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг