- Простите, сэр, вы позволите сесть за ваш стол?
Джентльмен был удивлен до крайности, если не сказать - испуган.
- Что случилось? - спросил он. Его глаза метались по лицу и фигуре
дамы, словно их владелец никак не мог сообразить, кто она такая и почему
осмелилась побеспокоить такого солидного господина.
Джентльмен сразу понял, что имеет дело не с нищенкой и не с женщиной
недостойного поведения, не с обманщицей и не с бродячей торговкой. Так что
же понадобилось от него такой богато одетой даме?
Так как джентльмен молчал и ничего не отвечал, дама продолжала:
- Разрешите представить вам, сэр Брендбьюри, мою дочь Алису, баронессу
Гришем.
- Ап... - Констебль чуть было не поперхнулся пивом. Он никак не мог
собраться с мыслями.
Тогда Джейн уселась напротив него и указала Алисе место рядом.
- Я приехала в Лондон, чтобы сделать вам выгодное предложение, -
сказала фрейлина. - Вы позволите мне занять несколько минут вашего
драгоценного времени?
Теперь все зависело от поведения констебля. Если он испугается и побежит
прочь или начнет звать стражу, то Грини должен помочь Джейн с Алисой
скрыться или прикрыть их от опасности. Но от фрейлины исходило такое
спокойствие, ее добрым глазам так хотелось доверять... С ней можно было
поделиться самыми жгучими тайнами. Может быть, Брендбьюри и выслушает ее.
Только бы благополучно прошли первые минуты!
- Вы говорите, - скрипучим голосом произнес констебль, - что вы
приезжая?
- Я здесь по поручению несчастной женщины, матери, разлученной со
своими детьми, - сказала Джейн. - Она желает припасть к вашим ногам.
- Не знаю я никакой несчастной женщины, - съежился констебль.
- Попробуйте поверить мне, сэр, - проникновенно сказала Джейн, глядя на
констебля так, словно хотела его заколдовать. - И в доказательство моей
искренности мне был дан этот перстень. Дан, чтобы показать его вам.
Джейн протянула Брендбьюри перстень королевы с резным изображением
пальмовой ветви и рыцарского шлема - родового герба семейства Вудвилл, к
которому принадлежала Елизавета. Над шлемом с ветвью был вырезан кабан с
острыми клыками - герб правящей династии Йорков.
Алиса с интересом смотрела, как констебль берет перстень и внимательно
его разглядывает. Ведь в то время визитных карточек не было, даже
компьютеров не водилось - ну как людям друг друга узнавать? По паспорту? А
если и паспорта не было?
Алиса подумала, что для мелкого дворянчика Брендбьюри гербы
высокопоставленных особ, как дерево для дворняжки. Она уж и бегает вокруг, и
обнюхивает, и ищет, кто из настоящих догов и сеттеров пометил это бревно.
- Это перстень королевы Елизаветы, - сообщил свой вердикт констебль. -
Если только вы его не украли.
"Вот тут бы ему и показать визитную карточку", - подумала Алиса. Но
Джейн ничуть не смутилась, а уверенно, хоть и негромко, произнесла:
- Вы могли видеть меня в свите ее величества.
- Ну, разумеется, разумеется, я польщен, - забормотал Брендбьюри.
- У ее величества беда, - сказала леди Джейн. - Ее дражайшая мать очень
плоха и находится при смерти в Стратфордшире, в родовом поместье. Бабушка
просила перед смертью привезти ей внуков. Попрощаться.
- Законное желание, - согласился констебль.
- Но есть одна трудность...
- Какая же именно?
- Ее внуки находятся в заточении в вашем замке.
- Ах да, да, припоминаю...
- Вы знали об этом?
- Я их вижу каждый день. Но нельзя сказать, что они находятся в
заточении. О нет! Они ожидают коронации. Герцог Глостер только и ждет
подходящего дня, чтобы выполнить обещание, данное им старшему брату.
- Но надо отвезти их к бабушке!
- Как можно? - опешил констебль. - Это же опасно! Они - достояние
королевства!
И тут Алиса подумала: "Ведь уже половина Лондона знает, что по велению
Ричарда брак Елизаветы признан незаконным. И не сегодня завтра об этом
узнает и глупый констебль. Лучше было бы сказать ему об этом самим".
- Простите, сэр, - произнесла Алиса голосом послушной девочки, - но
разве вам неизвестно, что обнаружилось, будто принцы - вовсе не принцы, а
простые люди и не могут стать королями Англии?
- Ах, не может быть! - Сэр Брендбьюри был потрясен. - Это невозможно!
Но глазки у него были такие хитрые, что Алисе сразу стало ясно: врет
уважаемый тюремщик.
Джейн быстро сообразила, что к чему, и продолжила:
- И очень скоро эти мальчики не будут представлять никакой ценности. Их
просто выгонят из Тауэра, и дело с концом.
- Может быть, может быть, - согласился констебль.
- Но бабушка уже не увидит своих внуков, и это большое человеческое
горе.
- О, как я сочувствую!.. - Тут констебль замолчал, подумал немного и
спросил: - А может быть, и королева теперь уже не королева?
- Все может быть, - сказала Джейн.
Брендбьюри постучал донышком кружки о стол, и мальчишка принес всем
полные кружки.
- А не хотите чего-нибудь покрепче? - спросила Джейн. - У нас есть
деньги.
- А я не пью, - резко отказался Брендбьюри.
И тогда Джейн крикнула мальчишке, чтобы тот принес господину чарку
настоящего лондонского джина.
Глазки констебля загорелись, и он признался:
- В моем положении я не могу себе этого позволить. Спасибо, добрая
леди.
- Надо будет вывезти мальчиков из Тауэра, - твердо сказала Джейн.
Констебль допил джин, запил его элем и лишь потом сообразил, чего от
него требует эта женщина.
- Как же это возможно?! - воскликнул он. - Мне отрубят голову.
Чтобы было понятнее, он даже провел ребром ладони по шее, и сам
огорчился, чуть не заплакал.
- А ведь у вас трудное положение, - заметила Алиса.
- Ой и трудное, девочка, - пригорюнился констебль. - Тебе даже не
понять.
- Всю жизнь вы честно трудитесь, а не можете купить себе дом, достойный
детей и жены...
- И никакой надежды, - подхватил сэр Брендбьюри. - Даже если я заморю
голодом всех заключенных, то не разбогатею. Кстати, вы знаете, какой указ
пришел от принца Ричарда? Заключенного Генри Уайта, который что-то вез Генри
Ричмонду, не кормить до полного прекращения в нем жизни, а все остальные его
желания выполнять по мере возможности. Разве это не издевательство?
- Боюсь, что принца Ричарда сильно накажут, - нахмурилась Джейн. - Я
вам это обещаю.
- Вы серьезно?
- Совершенно серьезно.
- Но мне это ничего не даст.
- А ведь королева могла бы решить все ваши проблемы, - осторожно
произнесла Джейн.
- Как же?
- Сколько вам не хватает для покупки желанного дома?
- Ах, и не говорите! Четыреста фунтов!
- Это целое состояние.
- Это только мечта!
- От имени королевы предлагаю вам пятьсот фунтов стерлингов, - сказала
Джейн, рассеянно глядя на воду Темзы.
- Ах! - воскликнул констебль. - Не смейтесь над бедным стариком!
- Никогда бы не посмела.
Констебль допил эль и с прискорбием заглянул в пустую чарку, где был
джин.
Джейн тут же заказала ему еще джина.
- И что же я должен для вас сделать? - спросил Брендбьюри. - При
условии, что освободить принцев я не смогу.
- И не надо, - успокоила его Джейн. - Нам нужно, чтобы вы всего лишь
подменили их на то время, пока Эдуард и Ричард побудут у умирающей бабушки в
Стратфордшире.
- Кем же я их подменю? Коровами?
И констебль захохотал, пораженный собственным остроумием.
- Нет, - сказала Джейн. - Вашими сыновьями Робином и Питером. Они как
раз того же возраста, что и принцы.
- Вы с ума сошли! - взревел констебль. - Я сейчас же вызову стражу!
- Это только на несколько дней. Ваши мальчики - разумные дети, они вас
не подведут...
- Страааажа! - заорал Брендбьюри.
- Шестьсот фунтов стерлингов, и вы сможете к дому подкупить еще и
мельницу, а может быть, новую конюшню.
- Стража! - повторил констебль, только уже гораздо тише.
- Если вы не сделаете этого сегодня или завтра, - продолжала Джейн, -
то герцог может выпустить принцев, и тогда вы не получите ни пенни. А мы
знаем, что собирать пятьсот фунтов вам придется... двести лет. Не так ли?
- Это вас не касается! Я не стану рисковать жизнью моих детей!
- А им ничего не будет угрожать. Вы же сами будете сторожить их от
посторонних.
- Уходите, вы возмущаете во мне честного королевского служащего.
Джейн поднялась первой. Она показала на Грини, который сидел неподвижно
и в их сторону не глядел.
- Вот этот юноша будет каждый день ждать у ворот Тауэра, в сторонке, на
самом берегу Темзы. Каждое утро, с семи до десяти утра. И когда вы примете
решение, киньте камешком в сторону этого юноши. Вам ясно?
- Ничего я не буду кидать! - пробурчал констебль.
- Мы ждем. Три дня. Не больше.
- Шестьсот фунтов?
- Шестьсот. Но принцев из Тауэра вы выведете сами.
- Как же?
- Под видом своих сыновей. Возьмете их покататься на лодке по Темзе.
Кто будет за вами следить?
- А дальше что?
- А дальше вы отдаете нам принцев, а мы вам - деньги на дом в
Девоншире.
- Исключено! - рявкнул Брендбьюри. - И не надейтесь! Мне дорога
собственная голова!
И констебль направился к выходу.
Когда его и след простыл, Алиса сказала:
- Бежим отсюда! А то он стражу позовет.
- Вот этого он никогда не сделает. Он же ничего не решил и не знает, на
что согласиться.
- Как он мне не понравился! - вздохнула Алиса.
Она поднялась из-за стола первой.
- Констебль многим не нравится, особенно тем, кто сидит по ту сторону
решетки, - сказала рассудительная Джейн, и они пошли в Вестминстер.
Вечер был теплый, приятный, гулять - одно удовольствие.
До аббатства они добрались к закату.
Джейн была расстроена, ей казалось, что из разговора ничего не вышло.
Алиса надеялась, что констебль подумает-подумает и согласится, а королеву
больше всего заинтересовал рассказ о Генри Уайте.
- Констебль сказал, что сэр Генри что-то вез Генри Ричмонду, - сказала
леди Джейн.
- Что же он вез? - задумчиво спросила королева.
- А вы его знаете? - удивилась Алиса.
- Он старый приятель Генри Ричмонда. Но я его ни о чем не просила и
никуда не посылала, - ответила королева. - А ну, признавайся, Лиззи, ты ни о
чем не просила Генри Уайта?
- Да я его тысячу лет не видела! - возмутилась Лиззи.
- А может, письмо для Генри? Тебе же ничего не стоит сорвать с места
солидного человека и послать его с рискованной миссией.
- Мама, клянусь тебе, я тут совершенно ни при чем!
- Значит, констебль не сказал, за что Генри Уайта посадили в Тауэр?
- Не сказал.
- И что у него отобрали, тоже не сказал?
- Клянусь, миледи, ничего не сказал.
Алиса из этого разговора ничего не поняла, кроме того, что какой-то
Генри Уайт, которого герцог Глостер решил уморить голодом, известен и
королеве и Лиззи. Королева подозревает, что именно Лиззи послала Уайта к
Генри Ричмонду, а принцесса думает, не мама ли его послала.
- Если будете снова встречаться с констеблем, - попросила королева, -
обязательно узнайте у него, не отобрали ли у Уайта чего-то при аресте -
письма или посылки.
- А могло быть? - спросила Алиса.
Но ответа не получила.
Только потом, когда разговор шел уже совсем о другом, королева
напомнила:
- Кстати, Алиса, ты порой забываешь, что здесь и у стен могут быть уши.
А когда ушам хочется что-то услышать, лучше всего подсказать им такие слова
и мысли, которые придутся им по вкусу.
И Алиса опять ничего не поняла.
Тем временем день тянулся за днем, и никаких известий из Тауэра не
приходило. Не донес ли констебль о разговоре в пабе самому герцогу Глостеру?
Может, Ричард тоже готовит капкан для королевы?
Тем временем богословы, законники и священники, нанятые или запуганные
Ричардом, выступали с проклятиями в адрес королевы, околдовавшей покойного
короля Эдуарда. Может быть, она вовсе не женщина, а ведьма, чертовка,
которую лучше сжечь вместе с ее бесовскими детишками?
Но особенно рьяных обличителей останавливали советники герцога Глостера.
Они советовали не слишком усердствовать. Сам Ричард вовсе не хотел
крайностей. Он своего добился - принцы в башне, королева в аббатстве, Генри
Ричмонд за морем. Но и рисковать он тоже не желал, и, узнав, что несколько
баронов в Плимуте собрали отряд и надеются поднять восстание против
Глостера, Ричард сам во главе сильного отряда помчался туда, жестоко подавил
бунт и казнил недовольных. Никто не смел противиться Ричарду!
Если еще месяц назад он выступал протектором от имени малолетнего короля
Эдуарда, то теперь Глостер попросту забыл это имя.
Он был защитником единства Англии, покровителем страны и народа.
Подавив восстание, Ричард сообщил архиепископу Кентерберийскому, чтобы
тот начал подготовку к коронации. И королем будет не кто иной, как сам
герцог Глостер.
Но никакого самовольства!
Решить это должны народные избранники.
Решать должен парламент.
Заседание парламента назначили на 25 июня.
И пока в Лондон съезжались бароны и вельможи, сам Ричард покинул Тауэр и
с небольшой свитой переехал в дом своей матери, которая тихо доживала свои
дни в небольшом дворце. Мать была крайне удручена состоянием дел в
королевстве, но у нее оставался только один сын - Ричард. И пусть уж лучше
королем станет он, чем начнется смута.
Как-то, выходя за провизией на рынок, Джейн увидела мрачного вида
детину, который мялся у ворот аббатства в небольшой толпе любопытных. Сюда
постоянно приходили люди, как паломники к святыне. При виде фрейлины детина
покинул толпу и побрел следом за ней по улице. Когда рядом никого не
оказалось, он окликнул ее:
- Ты, что ли, будешь Джейн, фрейлина королевы?
- Я самая. А тебе что надо, добрый человек?
- А перстень королевский у тебя есть показать?
- Зачем тебе?
- А ты точно Джейн?
- Точно, точно!
- Тогда сегодня в шесть пополудни один человек придет в пивную "Белый
кабан". Не повторяй и не оглядывайся.
Джейн сразу догадалась, о каком человеке говорит мрачный детина. У нее
даже сердце подпрыгнуло от радости. Ведь если бы констебль хотел ее предать,
не нужно было бы так таинственно подсылать к ней человека.
Но когда она рассказала о встрече королеве, Елизавета возразила:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг