Говоря так, я посмотрел в лицо Сидящему и видел, что оно омрачилось и
стало страшным, и уже не он, а кто-то другой, стоявший близ трона, низкого
роста и безобразный, ответил мне [LXII]:
-- Думаешь ли ты, что мы не знаем твоего лицемерия? Поберегись играть
вещами, которые сильнее тебя самого. А теперь иди, и, может быть, после
получишь ты ответ на свой дерзкий вопрос.
Нисколько не устрашённый грозным тоном, ибо простота и
человекоподобность всего происходившего не внушали мне вообще никакого
страха, хотел было я возразить, но мои руководительницы зашептали мне на
ухо: "Больше нельзя! после! после!" -- и почти силой повлекли меня прочь от
трона.
Скоро очутился я среди пёстрой толпы, ликовавшей, словно на празднике в
Иванов день или на карнавальных веселиях в Венеции. Поле, где происходил
шабаш, было довольно обширно и, вероятно, часто служило для той же цели, ибо
всё было истоптано, так что трава не росла на нём. Кое-где, местами, из
земли подымались огни, горевшие безо всякого костра и освещавшие всю
местность зеленоватым светом, похожим на свет от фейерверка. Среди этих
пламеней сновало, прыгало, металось и кривлялось сотни три или четыре
существ, мужчин и женщин, или совсем обнажённых, или едва прикрытых
рубашками, некоторые с восковыми свечами в руках, а также отвратительных
животных, имевших сходство с людьми, громадных жаб в зелёных кафтанах,
волков и борзых собак, ходивших на задних ногах, обезьян и голенастых птиц;
под ногами же вились там и сям мерзкие змеи, ящерицы, саламандры и тритоны.
В отдалении, на самом берегу озера, заметил я маленьких детей, которые, не
принимая участия в общем празднике, пасли длинными белыми жердями стадо жаб
меньшего роста.
Одна из голых ведьм, ведших меня, приняла во мне особое участие и не
захотела покинуть, когда другие, втащив меня в толпу, разбежались в стороны.
Лицо её привлекало весёлостью и задорностью, а молодое тело, хотя и с
повисшими грудями, казалось ещё свежим и чувствительным. Она крепко держала
меня за руку и льнула ко мне, сообщила, что на ночных собраниях зовут её
Сарраской [18], и уговаривала: "Пойдём плясать", -- я же не видел причины
отказать ей.
Тем временем в толпе раздались крики: "Хоровод! Хоровод!" -- и все
быстро, исполняя привычное дело, стали собираться в три больших круга,
заключённых один в другой. Средний из них стоял так, как обычно при
деревенских хороводах, но меньший и больший, напротив, обернувшись лицами
вовне, а спинами внутрь. Затем послышались звуки музыки, -- флейты, скрипки
и барабана, -- и началась дьявольская пляска, становившаяся с каждой минутой
всё более быстрой, сначала напоминавшая испанский танец de espadas [19] или
сарабанду, а потом не похожая ни на что. Так как с моей подругой попал я в
самый внешний круг хоровода, то мог видеть только мельком, что делалось в
других кругах: кажется, меньший всё время исступленно вращался слева
направо, во втором участвующие яростно подпрыгивали, а в нашем главная
фигура танца состояла в том, что, становясь вполоборота и не размыкая рук,
соседи ударяли задом друг друга.
Я совершенно выбился из сил, когда наконец музыка стихла и пляска
кончилась, но едва танцевавшие разорвали хороводы, как послышались звуки
пения, доносившиеся с той стороны, где был трон. Сидящий, сопровождая своё
пение звуками арфы, пел своим хриплым и тяжёлым голосом некий псалом,
который все мы слушали в почтительном молчании. Когда же он смолк, все сразу
хором запели чёрную литанию, сложенную наподобие церковной, причём на
прошения её, -- в которых я не мог разобрать всех слов, -- слышались
знакомые возгласы: "Miserere nobis!" и "Ora pro nobis!" [20]. Тем временем
между нами сновали какие-то маленькие, но юркие существа, в красных
бархатных кафтанах, унизанных маленькими бубенчиками, и очень ловко
расставляли столы, накрывая их белыми скатертями, хотя и видно было, что эти
прислужники действуют без помощи рук.
Сарраска, во время пения отдышавшаяся от танца, стала опять теребить и
торопить меня.
-- Беан [LXIII], беан, пойдём скорее, сядем, а то мест не будет, я
страшно есть хочу.
Решившись подчиняться всем обычаям этого места, как это я вообще делал
всюду, куда судьба заносила меня, я последовал за молодой ведьмой, и мы одни
из первых сели за стол, около которого были поставлены самые обыкновенные
деревянные скамьи. Очень скоро литания окончилась и, с великим шумом и
гиканьем, вся ватага последовала нашему примеру, заполнив все скамьи,
толкаясь и ссорясь из-за мест. Слуги в бархатных кафтанах стали расставлять
по столам разные кушанья, очень простые: чашки с супом из капусты или с
овсянкой, масло, сыр, тарелки с хлебом из чёрного проса, крынки молока и
кварты вина, которое, когда я его попробовал, оказалось кислым и низкого
сорта.
Над всеми столами стоял несмолкаемый говор, хохот, свист и гоготание, но
так как наше место было в стороне, то я постарался расспросить Сарраску о
разных, не совсем понятных мне подробностях этого празднования; она же, с
прожорливостью набивая себе желудок предложенными угощениями, очень охотно
удовлетворяла моё любопытство.
Я спросил её, кто эти служители, подающие нам блюда, и она сказала, что
это -- демоны, притом безрукие и действующие с помощью зубов и крыльев,
которые они скрывают под капюшоном. Тут же она подозвала одного из этих
министров [21], чтобы мне его показать ближе, и странно было видеть, как
голая женщина вертела передо мною невысокого человечка с тупым лицом и с
крыльями, как у летучей мыши, вместо рук.
Потом я спросил, как все не боятся плясать среди столбов огня. Но
Сарраска расхохоталась и сказала мне, что он не жжётся, что это только попы
пугают, будто адский огонь причиняет великие страдания, а на деле он вроде
мыльных пузырей, -- и хотела тотчас потащить меня, чтобы убедить в этом, но
я остерёгся обращать на себя внимание всего общества.
Ещё спросил я, не могут ли причинить вреда ползающие у наших ног змеи и
тритоны, но Сарраска, опять хохоча, уверила меня, что эти животные милые и
безвредные, и тут же вытащила из-под стола змею и обкрутила её вокруг своей
груди; змея же ласково лизала ей шею раздвоенным языком и, играя, кусала её
красный сосок.
Наконец спросил я, случаются ли шабаши более оживлённые, нежели сегодня,
и при таком вопросе глаза у Сарраски заблестели, и она мне сказала:
-- Ещё бы! Ведь сегодня самое обыкновенное собрание, какие всегда бывают
в среду и пятницу, но что было здесь под Успение или, погоди, что будет под
праздник Всех Святых. Тут собирается больше тысячи человек, крестят
украденных младенцев, справляют свадьбы или поминки по умершим! То-то бывает
весело и плясать, и петь, и ласкаться! Волки бывают такие, что ни один
мужчина не может с ними сравниться! А на угощение, порой, сами мы варим в
молоке детское мясо!
При этих словах у Сарраски как-то по-особенному сверкали во рту белые и
острые зубы; когда же я, не без отвращения, переспросил: неужели
человеческое мясо так вкусно и волчьи ласки так приятны, -- она только
лукаво засмеялась в ответ. Тогда я спросил ещё, случалось ли ей испытывать
ласки демонов и доставляют ли они наслаждение. Она, не стыдясь, заявила мне,
что доставляют, и очень большое, только семя у демонов холодное, как лёд. Но
потом она придвинулась ко мне совсем близко и, бесстыдно касаясь рукою
частей моего тела, стала мне говорить:
-- Но что там поминать прошлое, мой беанчик? Сегодня я тебя люблю, и ты
мне желаннее всякого инкуба [LXIV]. Знаешь, вот огни уже гасят и скоро петух
запоет, -- пойдём-ка со мной.
Когда же я отрицательно покачал головой и постарался высвободиться из её
объятий, Сарраска спросила меня, отчего я такой печальный. Я сказал ей, что
мастер Леонард пообещал мне дать ответ на один вопрос, для меня очень
важный, и до сих пор не ответил ничего.
Тогда Сарраска сказала мне:
-- Ты не грусти, беанчик! Прошлую пятницу я была у него невестой, и он
ко мне очень благосклонен. Я сейчас пойду и спрошу у него: он мне не
откажет.
Сказав это, Сарраска соскользнула со скамьи и побежала, а я, оставшись
один, стал осматриваться вокруг. Действительно, огни уже погасали, и только
некоторые из них слабо тлели у самой земли, и на моих глазах быстро стали
пустеть скамьи, ибо настал миг для участников шабаша предаться
завершительной и позорнейшей части празднества. Нежная музыка флейт
зазвучала над лугом, и в сгущавшемся мраке руки стали протягиваться к рукам
и сплетённые тела, с тихими стонами, падать на землю, тут же, между столами,
и на берегу озера, и в отдалении, под ветвями деревьев. Там видел я перед
собою безобразное соединение юноши со старухой, там гнусную забаву старика с
ребёнком, здесь бесстыдство девушки, отдавшейся волку, или неистовство
мужчины, ласкающего волчиху, или чудовищный клубок многих тел, переплетённых
в одной ласке, -- и дикие вскрики вместе с прерывистым дыханием неслись со
всех сторон, возрастая и заглушая звуки инструментов. Скоро весь луг
обратился в один оживший Содом, в новый праздник Кодра [LXV], или в страшный
дом сумасшедших, где все были охвачены яростью сладострастия и бросались
друг на друга, почти не различая, кто это: мужчина, женщина, ребёнок или
демон, -- и непобедимый запах похоти подымался от этих тёмных роящихся груд,
опьяняя также и меня, так что я чувствовал в себе то же мужское безумие и ту
же ненасытную жажду объятия. [LXVI]
В этот-то миг появилась передо мной Сарраска, ликующая и говоря мне:
-- Готово! Готово! Он сказал мне: "Разве моя верная служительница не
дала ему ответа: куда едете, туда и поезжайте!" И уж если Он подтвердил,
значит -- верно!
После этих слов, считая, что печаль моя рассеяна, ведьма молча охватила
меня руками и повлекла за собою к опушке леса, прижимаясь, как ящерица, и
шепча мне бессвязные слова ласки. Соблазн сладострастия проникал в меня и
через ноздри, и через уши, и через глаза. Сарраска же тёплым телом как бы
опаляла моё тело, так что без сопротивления давал я вести себя. Под ветвями
густого орешника мы упали на землю, где был островок моха, и я в ту минуту
не помнил ни своих клятв, ни своей любви, а предавался только вожделению,
затемняющему разум и лишающему воли. Но вдруг, когда был я ещё обессилен от
этих чувств, прямо перед собою, среди зелени листьев, увидел я лицо
Ренаты -- и, как молния, во мне вспыхнуло сознание, и меня обожгли
мучительно и раскаяние и ревность. Рената была вполне обнажённой, как
большинство участников шабаша, и в лице её было то же выражение чувственной
похоти, как у других, -- и, видимо, не замечая меня, она искала кого-то,
пробираясь через опушку леса. Я вскочил на ноги, как вепрь, вырвавшийся из
капкана, оттолкнул Сарраску, пытавшуюся удержать меня, и кинулся за
проходящей с гневным и скорбным криком:
-- Рената! Зачем ты здесь?
Рената, узнав меня, словно в испуге, метнулась прочь, исчезая в темноте,
но я устремился за ней и бежал среди чёрных кустов, простирая руки,
ожесточённый, готовый убить её, если настигну. Но она, лишь на миг
появляясь, пропадала опять; стволы деревьев загораживали мне дорогу, ветви
хлестали меня по лицу, а сзади слышались визги, свист и улюлюканье, точно за
мною гнались, и всё кружилось в моей голове, и наконец я уже ничего не
различал вокруг и упал на землю, словно в глубокий колодец, головой вниз.
Затем, когда я очнулся и, сделав большое усилие, открыл глаза и
осмотрелся, я увидел, что лежу, один, на полу нашей маленькой комнаты, где
намазал себя магическим составом. В воздухе ещё стоял удушливый запах этой
мази, всё тело моё ныло, словно бы я разбился, упав с высоты, и боль в
голове была так сильна, что я едва мог мыслить. Однако, собрав все силы, я,
присев, тотчас постарался дать себе отчёт, чем было всё то, что наполняло
мою память.
_________________________
[14] вывод (лат.).
[15] так как (лат.).
[16] ни король, ни тура (исп.); здесь: никто.
[17] удивительный художник (лат.).
[18] Сарацинка, т. е. арабка (от арабск. sarqin -- восточные, т. е.
арабы).
[19] танец со шпагами (исп.).
[20] "Помилуй нас, Боже!" и "Молись за нас!" (лат.).
[21] прислуживающих (лат. minister).
Глава 5.
Как мы изучали магию и чем кончился наш магический опыт
I
Доводы шли ко мне с двух разных сторон, как воины двух враждебных
партии, и мне не легко было склонить весы моего разумения на одну сторону,
потому что на обе чаши их я мог класть всё новые и новые соображения.
С одной стороны, многое говорило за то, что страшный мой полёт на шабаш
был только сонным видением, вызванным ядовитыми испарениями мази, которой я
натёр своё тело. Плащ, на котором я очнулся, был измят и скомкан именно так,
как это должно было случиться от продолжительного на нём лежания
человеческого тела. Нигде на моём теле не было никаких следов ночного
путешествия, особенно же на ногах никаких царапин или ссадин от пляски
босиком на лугу и от бега по лесу. Наконец, -- и это самое важное, -- на
моей груди не было заметно знака от укола рогом, которым, как мне казалось,
мастер Леонард поставил на мне вечное клеймо Дьявола, sigillum diabolicum.
С другой стороны, связность и последовательность моих воспоминаний
далеко превосходили всё, что обычно имеет место по отношению ко сну. Память
сообщала мне такие подробности о бесовских игрищах, которые до того времени
были мне решительно неизвестны и измыслить которые не было у меня ни
малейших оснований. Кроме того, мне совершенно ясно представлялось, что
участвовал я в хороводе ведьм телесно, а не духом, если даже допустить
возможность прижизненного отделения духа от тела, что охотно признаёт
божественный Платон, но в чём сильно сомневается большинство философов.
Наконец пришло мне в голову, что есть верный способ разрешить мои
сомнения. Если всё виденное мною было реальностью, то Рената, обманув меня,
следовала за мною в воздушном перелёте и теперь должна была или медлить ещё
вне дома, или лежать в своей постели столь же утомлённой, как я. В новом
припадке гнева и ревности стал я поспешно приводить себя в порядок и
одеваться, что было мне сделать не легко, так как руки у меня дрожали и в
глазах темнело. Через несколько минут я уже был в коридоре, где свежий
воздух, хлынувший мне в грудь, несколько оживил меня, и, с бьющимся сердцем,
я отворил дверь комнаты Ренаты. Рената спала спокойно на своей высокой
кровати, и не было вокруг никаких признаков, чтобы она провела эту ночь,
подобно мне, как не было и запаха мази, который показывал бы, что она тоже
прибегала к магическим натираниям.
В ту минуту представилось мне это неопровержимым доводом в пользу того,
что я не покидал области сна, но не радость, что ночные мои поступки и
слова, какими я губил вечное спасение своей души, были просто грёзами, -- но
подавляющий стыд охватил тогда меня. Мне представилось до последней степени
позорным, что я не сумел исполнить поручения Ренаты, не смог проникнуть до
дьявольского трона, хотя это так легко удаётся лицам, по-видимому,
ничтожным. В то же время я подумал, что мой сон был наслан, может быть,
всё-таки самим Дьяволом, который опять хотел посмеяться и поиздеваться над
моим бессилием, -- и эта мысль ударила меня как оскорбительная пощечина. И в
то единое мгновение, пока я смотрел на спящую Ренату, во мне и зародилось и
сразу окрепло то решение, которое руководило затем моими поступками в
течение многих следующих недель: попытать свои силы в открытой борьбе с
духами Тьмы, с которыми столкнулся я на жизненном пути и которые до сих пор
швырялись мною, как мячом.
Между тем Рената, пробуждённая скрипом двери, приоткрыла глаза. Другое
чувство -- раскаянья, что я мог заподозрить Ренату в обмане, -- заставило
меня кинуться к ней стремительно, припасть поцелуем к её руке и говорить ей
слова, для неё непонятные:
-- Рената! милая! благодарю тебя! А ты прости меня!
Рената, сквозь сон, сначала не могла понять, в чём дело, но потом
вспомнила всё и спросила быстро:
-- Рупрехт, ты был? ты видел? ты спросил? Что он ответил?
Эти жестокие вопросы, показавшие мне, что Рената вовсе пренебрегает
мною, изнемогавшим от утомления, и думает только о своём Генрихе, несколько
отрезвили меня. Я ответил, что её мазь оказалась бессильной, что она только
усыпила меня и дала мне видение шабаша, вместо того чтобы реально перенести
меня на место, где справляют свой праздник ведьмы. Но тут же поспешил я
добавить, что моя неудача нисколько не лишила меня бодрости, а, напротив,
вселила твёрдое желание достичь цели и что теперь я своими силами постараюсь
найти более действительные пути, чтобы использовать власть Ада. Я хотел
тогда же подробнее развить свою мысль перед Ренатою, но она настойчиво
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг