- Механизмы... с эмоциями? Чем же они отличаются от лю-
дей?
Генрих пустился в рассуждения о юридическом статусе био-
роботов, о их происхождении. К тому же эксперимент, по всей
вероятности, придется расчленить - запрограммировать только
узловые, критические моменты, влиявшие на ход истории. Но
Клара не отступалась, и Генрих в конце концов вынужден был
перевести разговор на другую тему.
Затем, расположившись у Большого фонтана, они заговорили
о Клариной работе. Из вежливости Генрих поинтересовался но-
выми открытиями института "Геомагнитный полюс".
- Ничего особенного, - без энтузиазма сказала Клара. -
Установлена тенденция к снижению напряжения магнитного поля.
- Любопытно, как это интерпретируют ваши теоретики?
- Появилась очередная гипотеза - синхронной периодической
пульсации.
- И какая же периодичность определена?
- Нынешние параметры считаются началом нового периода, а
сколько он продлится...
- Очень интересно.
- Да? А я не вижу в этом ничего особенного.
После непродолжительной паузы Генрих деликатно предложил:
- А не совершить ли вам вылазку на снег?
Клара виновато улыбнулась:
- Я боюсь холода. Да и времени нет. - Встала. - Вы сейчас
куда - на Космическую Пращу?
- Да. - В голосе Генриха прозвучало разочарование. - Я
должен вернуться на свою базу.
- Счастливого пути!
- А смогу ли я еще как-нибудь побывать здесь?
- Да, - сдержанно разрешила Клара.
Генрих просиял.
Языки пламени лизнули одежду Никифора, поползли по рукам,
по груди, по спине. В одно мгновенье огонь охватил его все-
го, золотистые лепестки заплясали, словно празднуя какой-то
ужасный праздник на голом теле. Больно, ох как нестерпимо
больно! И внутри огонь: жжет, душит, не дает вздохнуть. Ноги
тоже не слушаются, он бежит и бежит, а кажется - все остает-
ся на месте! Напрягает последние силы, ведь хищник вот-вот
настигнет. Никифор уже не оглядывается, каждой клеткой ощу-
щает ужас, крик застревает у него в горле, и сквозь зубы
прорывается стон. Откуда-то проникают приглушенные слова:
"Он бредит". Кто это сказал? Может быть, Клара?.. Да-да, вон
она убежала от него, тоже вся обсыпанная золотистыми лепест-
ками. Да погоди же!.. Никифор на бегу начинает рукой сбивать
с нее искры огня; они падают в траву, перескакивая со стебля
на стебель, со злобой и жадностью бросаются на сочную добы-
чу, шипят. И он бежит по этим колким огням, как по шипам, и
чувствует, что вот-вот упадет. "Сердце! Поддержите ему серд-
це!.." - снова долетает откуда-то из очень далекого далека.
Он прижимает ладонь к груди, но вместо сердца бьется там
тоже клубок огня, и он слышит легкие толчки. И сразу спадает
с груди раскаленная цепь. Ах, как хорошо, когда не жжет, не
печет! Хорошо лежать в траве, колышется луг, как зеленая па-
луба корабля, укачивает. Веки слипаются, нет боли, нет огня.
Покачивается земля - плавно, размеренно. Спать, спать...
...Теперь голоса звучат ближе, Никифор слышит их сквозь
туманную пелену сна, но проснуться не может. "Кризис мино-
вал. Сказать по правде, я очень боялся сепсиса. Инфекция на-
чала атаку сразу, и если бы рана не была обработана своевре-
менно, трудно было бы надеяться на положительный исход.
Пришлось бы, наверно, ампутировать ногу..." Голоса отдаляют-
ся, тонут, и тут Никифор все-таки открывает глаза. Где это
он?..
Сгорбившись, сидит возле него, подперев голову кулаком,
девушка.
- Верочка... - узнает он ее.
- Tсc... - она грозит пальцем, в глазах ее и страх, и ра-
дость. - Молчи, тебе нельзя разговаривать.
Никифор молчит некоторое время, только смотрит и смотрит
на нее. Потом говорит:
- Так, значит, мог быть и сепсис?.. - У Веры задрожали
густые ресницы. - В лучшем случае - ампутация?
- Лежи спокойно, Ник. Что было, то сплыло.
- Та-ак... Значит, было... - Никифор перевел взгляд на
прозрачную стену, за которой виднелась зеленоватая вода бас-
сейна. - А если бы не ты?.. Значит, неспроста сказала мне
Пифия, что я счастливый. Послушай...
Не договорил. Вздохнул и только красноречиво взглянул на
девушку. Вера догадалась: хочет спросить о Кларе. Болезнен-
ная гримаса появилась у нее на лице: ну что ему сказать?
- Видишь, как получается... - заговорил Никифор. - Снова
я очутился на этой вилле. Клара здесь отдыхала?
- Да, - кивнула головой Вера. - Я сюда перебралась.
- Какой-то заколдованный круг...
- А хочешь, я перевезу тебя домой?
- Нет, спасибо, не беспокойся.
"Ему здесь приятно, - подумала Вера. - Все напоминает о
Кларе. Это хорошо. Позитивные ассоциации содействуют скорей-
шему выздоровлению. Иногда и иллюзии бывают полезны".
И верно, его память отбирала из прошлого только радост-
ное, только хорошее. "Это ведь она здесь была, - думал Ники-
фор. - Эти стены помнят ее голос, эта мебель, наверно, тоже
ее еще не забыла. А что в ней особенного? Познать это - оз-
начало бы сделать большое открытие!"
Стена еле заметно засветилась и погасла - пенаты вызывают
Веру на связь. Теперь, когда в помещении появился больной,
они перестали пользоваться звуковыми сигналами. Вера облег-
ченно вздохнула, встала и вышла, мягко ступая по голубому
пластику. Никифор проводил ее взглядом, исполненным надежды.
Вернувшись минуту спустя, Вера сказала:
- Это Клара. Интересуется твоим здоровьем, просила пере-
дать привет...
Каким радостным сиянием озарились его глаза, как засвер-
кали! Что-то там, в глубине, прояснилось, засветилось, заиг-
рало. Она интересуется! Передает привет! Неужели не все еще
потеряно? Неужели она поняла, что он обидел ее от избытка
чувств?
А Вера едва удержалась, чтобы не заплакать. Она поняла,
что в сердце ее растет зависть к подруге, и это очень плохо.
Разговаривала она совсем не с Кларой. Клара неизвестно где и
не хочет отозваться. Это охрана здоровья интересовалась, все
ли в порядке. Эх, Ник, Ник...
Увидев на экране отца Ника, Вера стремглав бросилась к
юноше. Отец смотрел с экрана, как ковыляет сын, и спросил:
- Ходишь?
- Хожу!
Помолчали. Отец хмурился, поглаживал пальцами гладко выб-
ритый подбородок.
- Ну а что собираешься делать?
- Как только выздоровею, отправлюсь в Антарктиду. Никифор
Ярковой слов на ветер не бросает! Я докажу...
- А что же ты докажешь?
- Я сделаю открытие, такое открытие!
Отец посмотрел сыну в глаза:
- Это хорошо, Ник, что у тебя такой задор. Вот только мо-
тивы мне не нравятся. Докажу, докажу... Мальчишество это.
Рассуди спокойно, сам поймешь. Тебе нужно начать с понимания
того факта, что ты живешь в обществе...
- Общество не признает меня, игнорирует!
- Но виноват-то ты сам.
- Я виноват? Да что же такое я сделал?
- Ты нарушил закон неприкосновенности личности и жилища.
Это атавизм, рецидив анархии, и общество...
- Напридумывали кто знает сколько ограничений, вот и хо-
ди-броди по лабиринту законов и традиций. А я не хочу! Не
желаю! Мне нужен простор!
- Неконтролируемые эмоции...
- Я знаю: вам лишь бы только логика и еще раз логика!
- А как же, сынок? Эмоции необходимо подчинять разуму,
иначе никакая система функционировать не будет, перевесит
энтропия.
- Ну и пусть!
- Вот это уже необдуманно, Ник.
- А они там все обдумывают, да? Занимаются всякой ерун-
дистикой, а стоит сказать им умное слово, слушать не хотят!
- А ты не хочешь мне объяснить, что к чему?
- Если интересуешься... Пожалуйста. Наблюдения за магнит-
ным полем Земли за последние сто лет показали, что оно все
время ослабевает. Разве не свидетельствует это о том, что
материя, которая его создает, иссякает? А между тем в недрах
Земли, где-то в Антарктиде, имеются залежи некоторой материи
с естественным магнетизмом. Так можем ли мы ждать, пока кри-
вая интенсивности ее излучения дойдет до нуля? Разве не яс-
но, чем грозит не то что исчезновение, а даже ослабление
магнитного поля, скажем, наполовину? Интенсивная радиация из
космоса, не имея на своем пути мощного магнитного панциря,
достигнет поверхности Земли...
- А разве атмосфера не защищает нас?
- Такую интенсивную радиацию атмосфера не способна погло-
тить. Ее схватывают радиационные пояса планеты - магнитные
улавливатели. Я думаю, настало время отыскать месторождение
магнитной материи и изучить его, чтобы синтезировать эту ма-
терию искусственно. Вот о чем я хотел поговорить с коллега-
ми, но они отвернулись от меня. Но я... я им докажу!..
- Ах, Ник! - вздохнул отец. - Когда в тебе говорит уче-
ный, тебя интересно слушать, но когда ты начинаешь
"якать"... Ну ладно, к этому мы еще вернемся. А что касается
твоей гипотезы, могу сказать только одно: она любопытна и
даже правдоподобна, хотя и построена на фантастической осно-
ве. Против нее можно выдвинуть серьезные возражения.
- Какие?
- Вот хотя бы такое: что ты скажешь о магнитном поле
Солнца? Там тоже "залежи" какой-то особенной материи?
Отец взглянул на сына, ожидая ответа. В глубине души он
восхищался своим Ником, даже одобрял его бунт, но не решался
признаться себе в этом.
- Что ж, возражение толковое... - пробормотал Ник. - Об
этом я как-то не подумал... Первое, что приходит на ум: ана-
логичные явления могут возникать по разным причинам. И дейс-
твительно, почему бы Солнцу тоже не иметь такой материи?
Ведь модель солнечных недр гипотетична.
- Ну что ж, сынок, все это интересно, но прежде всего ты
должен... войти в колею.
Никифор рассмеялся, откинув голову назад и прижав ладони
к груди. Точно так же, как смеялся когда-то его отец.
- Это так впопад сказано: в колею! Войти в колею тради-
ций, а голову сунуть в ошейник обычаев и нравов.
Вера внимательно слушала этот разговор отца и сына, вду-
мываясь в каждое слово. Аргументация отца Ника казалась ей
убедительной, но в душе она склонялась на сторону Ника, воп-
реки логике симпатизируя его возражениям. А если бы ее спро-
сили почему, вряд ли она смогла бы ответить.
- Рано или поздно, а тебе придется пойти на компромисс, -
сказал на прощанье отец. - И чем раньше, тем лучше. Для те-
бя.
- Никаких компромиссов!
- Пожалуйста, только без мальчишества. Ты ведь взрослый,
ответственный член общества. Об этом не забывай.
"Взрослый, ответственный... - думал Никифор, вперившись
взглядом в пустой экран. - А что я такого сделал?"
Несколько дней после разговора с отцом Никифор был молча-
лив, ни о чем не расспрашивал Веру, ничего не рассказывал
ей, даже Кларой не интересовался. Часами лежал себе или си-
дел в кресле напротив стеклянной стены, и рассеянный взгляд
его направлен был куда-то далеко-далеко. Вера, боясь надо-
есть ему своим вниманием, заходила к нему как можно реже.
Вечерами, плавая в бассейне, видела сквозь кружево ветвей,
что его стеклянная стена не светится.
А вечера были прозрачные и такие тихие, что, казалось,
прислушайся - и услышишь шорох теней. Веру тянуло куда-то,
безразлично куда, только бы по тропинкам и по травам, и что-
бы не одной, а вдвоем. Пусть бы Ник молчал, и она бы молча-
ла, лишь бы только слышать его дыханье рядом с собой. Ах,
эти вечера! Кого они не очаруют! Вера вздыхала, набрасывала
на плечи легкий халатик и медленно, как бы нехотя шла в свою
комнату.
Однажды, когда она уже спала, на виллу прокралась ка-
кая-то тень, проследовала к комнате Ника и легонько постуча-
ла. Ник что-то недовольно пробормотал, дверь отворилась.
- Можно к тебе? Только не включай, пожалуйста, свет. Это
я, Глеб. Не узнал?
- А почему ты так крадешься? - удивился Никифор.
- Видишь ли, чтобы Веру не побеспокоить... Я ненадолго. -
Он сел в кресло у кровати Ника, подобрав ноги и опершись ру-
ками, словно намеревался что-то схватить и убежать. - Пони-
маешь, Ник, ты не обижайся, что я так тебе ответил... Зна-
ешь, мне неудобно было перед коллегами...
- Неудобно... - с иронией повторил Никифор. - Скажи пря-
мо: испугался.
- Ну, это ты слишком. Ничего я не испугался, но, понима-
ешь, в такой ситуации...
Никифор слушал и удивлялся: что стало с Глебом? Порывис-
тый, энергичный, независимый в суждениях, превратился в свою
противоположность - боится даже Вере попасться на глаза, го-
ворит совсем не то, что думает. Некоторое время Никифор слу-
шал не перебивая, но слова товарища содержали так мало ин-
формации, что он наконец не выдержал и нетерпеливо махнул
рукой:
- Хватит! Ты не ввел программу в свою электронную машину!
Глеб в недоумении вытаращился на него.
- Ну знаешь, я думал... просто потрепаться...
- Формальное внимание к товарищу, который споткнулся?
- Ну почему же формальное?
- А рецепты, советы, наставления, прописи для меня есть?
- Правда одна, - тверже заговорил Глеб. - Пока Совет мо-
рали и этики не применил к тебе санкций, ты должен честно
признать...
- Вот это уже мысль! Хотя и убогая, никчемная по сути
своей, но мысль. А то лепечет...
- Почему убогая? Почему никчемная?
- Ты этого не поймешь. А впрочем, подумай.
Разговор явно не клеился. Морализаторство Глеба ничего не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг