Не один десяток витков сделал вокруг Гантели "Викинг",
пока на поверхность планеты была спущена тяжелая техника,
легкое снаряжение, разнообразные припасы, электронные роботы
Самсон и Далила, а затем и весь экипаж. На борту кораб-
ля-спутника осталось только двое: капитан Нескуба и астроном
Лойо Майо.
Капитан почти не отходил от пульта, а Лойо Майо не отры-
вался от телескопа. Нескуба не беспокоил его, понимая, что
означает для ученого фанатическая увлеченность изучением
здешнего "пояса жизни". Сам Нескуба не спускал глаз с Ганте-
ли, астроном - с черного пространства, неравномерно усеянно-
го звездами. Участок неба, скрытый пылевой тучей, Лойо Майо
фотографировал с разными фильтрами. Время от времени, полу-
чив любопытные изображения, он порывался показать их Неску-
бе, но сдерживал себя, дорожа каждой минутой. Часами возился
с телескопом-спектрометром, задавшись целью расширить диапа-
зон инструмента. Характер у него был такой, что, если уж
поставит перед собой задачу, не успокоится, пока не решит.
Всю свою энергию отдаст, а сделает, добьется, доведет до
конца. Право же, удивительное существо человек: сам себя
опутывает сетью! Выпутается из одной и тут же попадает в
другую.
Нескуба сидел перед обзорным экраном, откинувшись на
спинку кресла и закинув ногу на ногу. На экране мелькали
знакомые лица товарищей, а он ловил себя на том, что уже
ощущает свою отрешенность от них, смотрит на них как посто-
ронний. "Вот останутся они на Гантели, а я полечу... Эола
будет рядом со мной... И сынишка... Но ведь и вы, друзья,
будете с нами на корабле, все до единого... Буду видеть вас
на экране, такими и доставлю на родную Землю - милые озабо-
ченные лица, глаза, в которых отразилось и счастье спасенья,
и тревожное чувство неизвестности. Ничего, друзья, Гантель
примет вас... А потом человечество перебросит мост, который
соединит два мира..."
Нескуба время от времени нажимал на пуск стереокомплекта,
чтобы зафиксировать самые интересные и самые существенные,
по его мнению, сцены. Хотя, если подумать, вся эта наглядная
информация - и мелкие эпизоды, и значительные события - в
будущем станет бесценной для него и для Земли. Высадка на
неизвестную, невероятно далекую планету, быть может, ручеек
новой цивилизации, которая со временем разовьется так же ши-
роко, как на Земле...
Вот они, люди "Викинга": длинный и худой Хоупман, черно-
волосый Саке Мацу, статный Павзевей, рядом с ним - Рената,
Идерский разговаривает с инженерами, к Эоле подошел Алк, по-
казывает рукой куда-то вдаль, ах да, - в сторону леса. Ну
понятно, его ботаническая душа рвется к флоре. Пальцы Неску-
бы шевельнулись, но он не нажал выключатель - пусть... Что
он, ревнует, что ли? Этого еще не хватало! Алк. своим сму-
щенным видом напоминал Нескубе переодетую девушку, капитана
это смешило и настраивало по отношению к Алку немного ирони-
чески. Сейчас, правда, овладело им некое покровительственное
доброжелательство ко всем вместе и к каждому в отдельности.
Пусть им здесь будет хорошо, на этой Гантели!
Тем временем на поверхности планеты хаотическое движение
людей постепенно вошло в русло - вот уже и колонна из тяга-
чей, фургонов, платформ движется к месту временного поселе-
ния. Впереди, тяжело переступая с ноги на ногу, вышагивает
могучий робот Самсон, а сзади бредет Далила. Их объективы и
антенны внимательно следят за окружающим пространством, обе-
регая людей. "Это хорошо, - подумал капитан, - так и нужно.
Хотя на суше не обнаружено животного мира, неожиданности не
исключены, океан все еще остается тайной. Да и лесные масси-
вы..."
Именно в эту минуту возникла в голове Нескубы мысль: а не
остаться ли?.. Он боялся этой мысли, отгонял ее, но она
все-таки прорывалась через психологические барьеры, вносила
смятение в душу: а что, если остаться?.. В конце концов,
планета совершенно нового типа, и ее изучению стоит посвя-
тить жизнь. А товарищи, друзья, экипаж - это ведь очаг жиз-
ни, не говоря уже о собственной семье...
Стало хмурым лицо, между бровями пролегла вертикальная
складка, затуманились глаза. Жизнь сложнее шахматной партии,
в жизни труднее выбрать ход. Но выбрать можно. И сама по се-
бе эта возможность, эта свобода воли вдохновляет и окрыляет.
Чувствуешь себя человеком в необъятном смысле слова, а не
каким-то биороботом с обязательной программой. Вот каким
создала тебя Природа!
"Я могу или остаться на Гантели, - размышлял Нескуба, -
или отправиться в обратное путешествие... Необходимо все
взвесить, все рассчитать. А можно ли все рассчитать? О, на-
чинаются сомнения. Этого мне еще не хватало! Можно, черт
возьми, проанализировать то, что тебе известно, а чего не
знаешь, с тем ничего не поделаешь".
Колонна первых поселенцев Гантели двигалась по высокому
берегу реки и напоминала мастодонта, который выискивает мес-
то, чтобы залечь. Наконец остановились у невысоких, поросших
лесом гор.
"Возможно, Алк считает это место оптимальным для поселе-
ния, - подумал Нескуба. - Что ж, может быть, он и прав: горы
защитят от ветров, за строительными материалами далеко не
ходить - и древесина, И камень под рукой, да еще водная ар-
терия. И местность - даже отсюда видно - живописная. Сколько
же здесь холмов? Семь? Вот это совпадение - точно как в Риме
или в Киеве!"
И сразу же возникли в воображении зеленые киевские холмы,
голубой Днепр - даже сердце защемило. Родные, милые карти-
ны... Но их реальность равносильна реальности сновидений.
Гордей Нескуба выключил съемку и непроизвольно принялся
рисовать на экране план будущего города, привязывая застрой-
ку к рельефу. Начертил несколько прямоугольников, овалов,
провел две-три улицы, мост через реку и, смущенно улыбнув-
шись, оставил это занятие. Сперва ведь, наверно, придется
жить в одном доме, максимум в двух. Ну, будет еще спортивный
комплекс. Пройдут десятилетия, пока поселение разрастется,
так зачем же навязывать свои вкусы будущим поколениям? Не
лучше ли пустить рост первого на планете города на самотек?
Такие города всегда своеобразны, неповторимы, как неповторим
рельеф, как события и обстоятельства жизни любого поселения
людей.
Течение мыслей Нескубы прервало неожиданное появление Ло-
йо Майо. Астроном влетел в рубку управления как метеор. Гла-
за его сверкали, пылали огнем, и уже по одному этому Нескуба
догадался, что он заряжен какой-то важной информацией.
- Капитан! - возопил Лойо Майо, как будто обращался к
глухому. - Теперь можно не бояться коварных черных дыр!
- То есть? Вы что - изыскали возможность их нейтрализо-
вать?
- Я закончил цикл опытов... Мы с Осиповым сконструировали
приставку к телескопу, которая дает возможность обнаруживать
черные дыры! Нейтринный спектрометр.
- Интересно, - довольно равнодушно произнес Нескуба. Его
тон немного охладил астронома.
- Вам неинтересно? - удивился Лойо Майо.
- Я же сказал: интересно, - иронически улыбнулся Нескуба.
- Я слушаю.
- Но... - растерялся Лойо Майо. - Вы так говорите...
- Пожалуйста, Лойо Майо, излагайте суть, и не надо приди-
раться к моему тону.
- Видите ли, давно замечено, что черные дыры - это, как
правило, системы двойных звезд. Если из видимой звезды исче-
зает материя, это значит, что ее высасывает невидимая сосед-
ка, то есть черная дыра, имеющая чрезвычайно сильное грави-
тационное поле. И вот когда шлейф звездного вещества под
воздействием этого поля набирает едва ли не скорость света,
возникает интенсивное излучение нейтрино, которое и регист-
рирует наш спектрометр.
Информация Лойо Майо все сильнее заинтересовывала капита-
на. С его лица исчезло равнодушие, пальцы нетерпеливо посту-
кивали по подлокотнику.
- А как же нащупать такую пару среди миллиарда звезд?
- Одну пару я уже засек. Вот как это произошло. Наблюдая
звезды, я заметил, что одна из них меняет степень яркости, и
амплитуда колебаний за три испытательных дня составила 0,3
звездной величины.
- Что же это означает?
- Это означает, что звезда вытягивается в сторону черной
дыры и теряет форму шара, превращаясь в эллипсоид. При обра-
щении вокруг общего центра тяжести она поворачивается к нам
то малой осью, то большой. Дальнейшие наблюдения обнаружили
и шлейф...
Нескуба вскочил так стремительно, что едва не взлетел в
воздух. Сжал своими ручищами плечи астронома.
- Это же великолепно! Замечательно! Поздравляю вас, Лойо
Майо! Это такое открытие...
Астроном заморгал черными ресницами.
- Теперь нам, считай, открыт путь к нашему миру, к Земле!
- почти закричал Нескуба.
- А разве вы... собираетесь?..
- И я, и вы, Лойо Майо! Полетим, а?
Астроном не успел ничего ответить, потому что Нескуба
подтолкнул его к выходу:
- Пойдемте скорее, я тоже хочу увидеть эту великолепную
звезду!
С огромным усилием Нескуба раскрыл глаза и долго не мог
понять, где он и что с ним. Вместо круглого иллюминатора -
четырехугольное окно, и какой-то розовый свет, и высокий
плоский потолок.
- Ну как?
Узнал голос Эолы, но откуда он доносится - трудно было
определить. Попробовал повернуть голову, но она почемуто
оказалась удивительно тяжелой. Едва пошевелил ею, не отрывая
от подушки, но и этого было достаточно, чтобы поле зрения
расширилось и сквозь розоватое марево проступило лицо Эолы.
- Ты меня слышишь?
"Конечно, слышу" - так он хотел сказать, но слова поче-
му-то застряли в горле. Неужели он потерял голос? Этого еще
не хватало!
- Не надо волноваться, милый... Все будет хорошо...
Голос ее отдалялся, слабел, лицо начало расплываться в
розовой дымке.
Эола быстрым и уверенным движением взяла шприц, уже на-
полненный стимулином, и сделала укол в предплечье. Прошло не
больше минуты, как датчики кровяного давления, пульса и тем-
пературы показали, что системы организма Нескубы начинают
работать немного лучше.
Заметно отяжелевшая Эола села у изголовья, не отрывая
взволнованного взгляда от его измученного, посеревшего лица.
Бедный, как ему тяжело...
Сама она осунулась, под глазами темные круги - недосыпа-
ла, извелась, были моменты, когда она теряла надежду, отчая-
ние кромсало сердце острыми лезвиями, и странно, как оно
только выдержало. А ведь ей нельзя, нельзя волноваться! Но
теперь бесконечное нервное напряжение спало. Болезнь Гордея
начала отступать, кризис миновал, и он поправляется. Она
поглядывала на его измученное лицо, прислушивалась к его ды-
ханию. И надо же - такой вот могучий богатырь, который, ка-
жется, никогда в жизни не болел, совершенно неожиданно слег.
Первый больной на Гантели. А бывало, как он подтрунивал,
когда кто-нибудь заболевал! "Человеческий организм - это
космический корабль. И если ты плохой капитан, не умеешь им
руководить, он и выходит из строя". А сам? Доруководился...
С чего же все началось? Появилось легкое головокружение.
Впервые он заметил это, когда читал лежа. Затем общая сла-
бость. На следующий день симптомы болезни проявились резче.
Появились боли - в желудке, в мышцах рук и ног, и было такое
ощущение, что прокатываются они волной по всему телу. Идя по
комнате, Нескуба шатался как пьяный. Еще день спустя не мог
уже и читать - все расплывалось перед глазами, сузилось поле
зрения... Эоле стыдно вспомнить, но сперва, когда Гордей по-
жаловался на здоровье, она... обрадовалась, да, именно обра-
довалась. Болей, болей на здоровье, не думай только ни о ка-
ком полете!
Конечно, в ту минуту ей и в голову не приходило, какая
это опасность: чужой, инопланетный возбудитель набросился на
человека. Это поняла она, когда увидела, как, узнав о забо-
левании, побледнел главный врач, а ему выдержки не занимать.
Сразу же объявил поселение на особом медицинском положении.
Все прошли тщательную проверку - даже лимфа взята была на
анализ, провели повторную стерилизацию помещений, выходили
только в скафандрах БЗ - биологической защиты.
Вот какая завертелась карусель.
Кто он - возбудитель болезни Нескубы? Каковы его агрес-
сивные возможности? Способен ли человеческий организм выра-
батывать против него иммунитет?
Настроение колонии землян заметно упало. До того такие
живые, энергичные, счастливые тем, что Космический Гольфс-
трим наконец вынес их на твердую почву, сейчас все помрачне-
ли. Патогенный взрыв возник внезапно, посеял неуверенность и
страх. Что день грядущий им готовит? Никто ничего не знал. А
отсутствие информации, слепая неизвестность действуют угне-
тающе.
Сидя у постели больного мужа, чего только не передумала
Эола. Но его ровное дыхание понемногу успокаивало ее, трево-
га уходила, уступая место надежде.
Нескуба снова раскрыл глаза. Шум в голове стихал, понем-
ногу возвращалась способность восприятия окружающего, неко-
торых простейших понятий. Смотрел и отмечал про себя: свет,
окно, помещение. Требовалось усилие, чтобы все это объеди-
нить в одну фразу. "Я в помещении, куда проникает свет через
окно, - констатировал он. - Окно? Так это же..." Но вот па-
мять озарила события, предшествовавшие болезни. Строительст-
во поселения. Разговоры и споры с Эолой. Теперь есть у нее
почва под ногами, над головою - небо, о космосе не хочет и
слышать. Но ведь почва эта сухая и небо чужое. Да, беремен-
ность... Хватит ли силы воли оставить ее и ребенка здесь?
Вряд ли. И она об этом догадывается. Хитрая: хочет выиграть
время. Но я же люблю ее, великий Космос, как я ее люблю! А
еще сынок, сыночек...
Мысль о сыне вызвала истому во всем теле. Нескуба пошеве-
лился и вздохнул.
- Проснулся? - спросила Эола. Голос у нее был особенно
нежный и ласковый. - Вижу, вижу: тебе значительно лучше. Ли-
цо уже не такое серое, и глаза блестят. Ты победил!
Нескуба слабо улыбнулся - скорее глазами, чем губами.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг