землянам прощальный привет. Слушай, Земля! Спустить флаги
Объединенного Человечества..."
Лунь снял шапку. Белые снежинки серебрили его голову. Ма-
дия ошеломленно прислушивалась к грому пятикратного артилле-
рийского салюта - Земля не отказалась от этой давней и слав-
ной традиции. В ней было что-то суровое и величественное.
- Прощайте, товарищи, - прошептал Лунь и молча двинулся
вперед.
- Красивая смерть, - вздохнул Эллиот. - Но нужна ли она
человечеству?
Лунь промолчал. Вокруг было все, как прежде: белые хлопья
снега, силуэты домов, толпы людей на площадях. Как будто и
не было сообщения о трагедии в космосе, как будто там, в
черной бездне, не погиб Ритмин Тарханов. Тот самый Тарханов,
который жил мечтой о перестройке Вселенной, о воздушном оке-
ане над безжизненными планетами, о благодатных ливневых дож-
дях с громом и молнией над иссушенными песками, о новых ис-
кусственных солнцах и их жарких лучах, пронизывающих извеч-
ный мрак космоса... И погиб на неизведанной звездной доро-
ге...
- Странно, - сказал Лунь. - Тарханов улетел на Порию за-
долго до моего рождения. Точнее, старт был дан сорок семь
лет назад. По расчетам, звездолет. "Уссури" должен обернуть-
ся за двадцать два года.
- Да, я тоже помню это, - согласился Эллиот.
Мадия шла молчаливая, подавленная. Лунь повторил:
- Странно...
- Почему странно? - Мадия подняла мокрые от слез глаза на
Луня. - Мой дедушка...
- Тарханов ваш дедушка?
Мадия молча кивнула.
- Хорошо, должно быть, звездолетчикам, - сказал Эллиот,
пытаясь сменить тему разговора. - Всю жизнь можно остаться
молодым. - Он усмехнулся. - На даче космонавтов отдыхает
астробиолог. Ей шестьдесят два года, а мужу двадцать семь. И
она любит его. Смешно или нет?
- Не очень удачная тема для шуток, - ответил Лунь. - Это
скорее печально.
- Почему? Она же не виновата, что в мире существует пара-
докс времени. И она молода на вид... - Чарлз пожал плечами.
- Я нисколько не хочу обвинять ее в чем бы то ни было, -
раздумчиво заговорил Лунь. - Мне думается, у человека есть
инстинктивная любовь ко всему тому, что ему нравится. Живет
- хочет жить вечно. Влюбился - хочет любить всю жизнь, как в
первую минуту признания. В пятьдесят лет жалуется, что нет
той свежести чувств, как в двадцать. Мечтает о космосе, что-
бы вечно остаться молодым... А это противоречит духу жизни.
Мадия внимательно посмотрела на Луня, сказала мягко:
- По-моему, во все времена человек хотел остаться молодым
и красивым. Что же в этом плохого? Объясните.
- Человек, как и всякая живая материя, должен пройти свой
жизненный цикл... Вечно жить нельзя и не нужно.
- Вы разве против мечты? Зачем же тогда избрали профессию
звездолетчика?
- У вас чисто женская логика, - отбивался Лунь.
- Что поделаешь, если я действительно женщина и, конечно,
дитя своей эпохи.
- Пожалуй. - Лунь кивнул головой. - Вы самое настоящее
дитя эпохи. А что такое эпоха? Я не смогу дать определения.
Эпоха полна жизни и красоты. Она по-своему замкнута, как и
всякий год с весной и летом, с зимой и осенью, с бурями и
хорошей погодой. Каждая эпоха посвоему нова, свежа, исполне-
на своих надежд сама, в себе носит свое благо и свою
скорбь... Зачем мне, например, лететь в звездные дали, чтобы
вернуться на Землю через тысячу лет?
- Вот именно, зачем? - оживился Эллиот. - Я, например,
запретил бы полеты за пределы Солнечной системы.
Лунь покачал головой.
- Нельзя запрещать. Долг человечества - найти разумную
жизнь на других планетах. Если сегодня мне скажут: звездо-
летчик, отправляйся в центр Галактики, - я полечу. Да разве
я один? Мы вернемся молодыми, и мы будем чужими среди своих
сородичей не потому, что они не примут нас. Примут. И хорошо
примут. Но все равно мы будем чувствовать себя чужими. Дру-
гая эпоха. Другие нравы...
- Зачем же тогда вы стремитесь к звездам? - спросила Ма-
дия. - Я не понимаю вас...
- Зачем? Боюсь показаться банальным, но отвечю прописной
истиной. Мы сегодня должны проложить звездные дороги...
Снегопад кончился. Улицы, дома, деревья окутались снегом.
Лунь глядел на Мадию и почему-то вспомнил другую девушку,
совсем не похожую на Мадию, - Ирму. Они разные - Ирма и Ма-
дия.
- Нам пора, Мадия, - сказал Эллиот, когда они подошли к
стоянке автопланов.
- Что ж, - вздохнула она.
Эллиот скрылся в кабине. Мадия не спешила. Она вдруг по-
казалась Луню ужасно одинокой и беспомощной в этом мире
субсветовых скоростей, кибернетических машин, покоренных
термоядерных реакций. Ему захотелось сказать ей что-то мяг-
кое и доброе. Он припомнил то, о чем думал, слушая сообщение
Звездного Совета, и проговорил угеренно:
- Все будет хорошо, Мадия. Тарханов жив. В этом я убеж-
ден. Но нужна новая экспедиция...
Белоснежное стоэтажное здание Звездного Совета поднима-
лось к небу на двух огромных выгнутых опорах, сложенных из
мерцающего бледно-синего камня. Они образовывали над Амуром
гигантскую дугу.
Мадия стояла в обширном круглом фойе зала заседаний
Звездного Совета. Ей казалось, что все это величественное
здание летит к звездам. Это ощущение не покидало ее, быть
может, оттого, что вокруг ничего земного не было. Диковинные
растения, привезенные с далеких планет, лишенных, однако,
разумной жизни. Темно-синий купол над головой - словно чужое
звездное небо.
Фойе наполнялось людьми. Негры, арабы, русские, китайцы,
американцы... Между ними было много общего. И в то же время
они были разными. Народы сохранили свое примечательное сво-
еобразие - более всего, вероятно, в определенных психологи-
ческих чертах.
Раздался мелодичный звон. Мадия поправила прическу и мед-
ленно двинулась мимо пышных цветов с метровыми белыми ле-
пестками. Они чем-то привлекли внимание девушки, даже раст-
рогали ее, - может быть, тем, что неуловимо напоминали своей
снежной белизной лебедей. Она взглянула на пластиковую до-
щечку, поблескивавшую на стене возле неведомых цветов, и
прочитала с горестным и одновременно горделивым, изумлением:
"Элолия. Семена найдены командором Р. Тархановым в 2398
г. на Эридане"
В глубокой задумчивости девушка остановилась возле наход-
ки деда.
- Вы не Мадия Тарханова? - спросила подошедшая к ней се-
дая женщина.
- Да, - прошептала Мадия. - Но, простите, я плохо себя
чувствую.
Женщина бросила взгляд на название цветка и поняла все.
- Проходите сюда, успокойтесь, - предложила она, положив
на плечо девушки свою теплую руку.
Мадня вошла в просторную светлую комнату, села а кресло и
закрыла глаза. Ее не оставляла мысль о Ритмине Тарханове, ее
деде. Она знала его по рассказам бабушки. Он был, конечно,
самый красивый, самый сильный и самый умный - так говорила
девочке бабушка. Мадия рассматривала фотографии. На них дед
был самый обыкновенный. Курносый. Веселый. С улыбающимися
глазами... Летом Мадия любила играть в саду. Бабушка устраи-
валась в качалке, а она ловила ночных бабочек, лазила по де-
ревьям, ползала по траве. Испачканная, исцарапанная, возбуж-
денная, подбегала к бабушке, долго тормошила ее, а та сидела
не шелохнувшись, словно каменное изваяние. Мадия начинала
плакать. Бабушка усаживала ее на колени, молча обнимала и
все смотрела, смотрела в звездное небо. Мадия утихала и тоже
начинала смотреть на звезды. Белые крупные шарики. Будто все
одинаковые. А когда присмотришься - разные, совсем разные.
В семь лет Мадия знала все созвездия Северного полушария.
Особенно часто взгляд ее останавливался на Мицаре - второй
двойной звезде ручки ковша Большой Медведицы - туда улетел
Ритмин Тарханов и не вернулся. В телескоп звезда выглядела
яркой, нарядной и красивой. Чуть заметный черный кружочек в
середине. Это же дырка в звезде, такая же, как у бублика.
Бабушку сердила слова девочки. А однажды старушка позвала
Мадию в сад. Они сели на скамью. Был поздний вечер. Мерцали
звезды. Изредка метеор прочерчивал небо огненной линией. Об-
лака наползали на звезды. Ветер гнал облака к горизонту, и
небо оставалось таким же огромным, загадочным, величествен-
ным... Бабушка взяла Мадию за руку:
- Повторяй за мною, Мадия.
Тогда Мадии едва исполнилось двенадцать лет. Она с весе-
лым недоумением поглядела на бабушку.
- Что повторять?
- Я скажу. Boт я, Мадия Тарханова, никогда не полюблю
звездолетчнка.
- Бабушка, не надо. Я всегда буду любить тебя, бабушка...
- Девочке стало страшно. А бабушка, положив сухие руки на
плечи Мадии, требовала почти исступленно:
- Повторяй же... Повторяй же за мною. Мадия...
Все это теперь припомнилось девушке. Когда произошла эта
странная сцена? Ну да, в год смерти бабушки... И вдруг с не-
ожиданной яркостью Мадия увидела рядом с собой Луня. Он улы-
бался и что-то говорил. Она почему-то никак не могла понять
его...
Мадия открыла глаза. Седая женщина, улыбаясь, склонилась
над ней:
- Отдохнули?
- Да.
- Ну что ж, пойдемте...
Зал заседаний представлял собой огромное полуовальное по-
мещение. Передняя часть его была срезана по прямой линии,
образуя широкую террасу со сферической картой звездного не-
ба. В центре стоял стол председателя. От террасы амфитеатром
шли многочисленные ложи с телеэкранами и видеофонами - глав-
ных теоретиков, референтов, советников. В центре зала - сто-
лы и кресла членов Звездного Совета, Верхний ярус был отве-
ден представителям прессы. Не выходя из ложи, они могли пе-
редавать сообщения во все концы Земли, на Марс, Венеру, ис-
кусственные спутники.
Мадия подошла к своей ложе. На дверях висела табличка:
"Мадия Тарханова, инженер-референт галактической связи". В
ложе было уютно и тихо. Сверху падал мягкий дневной свет,
освещая небольшой секретер, стул, кресло, полочку. Мадия
устроилась в кресле у барьера. Взглянула вниз. К председа-
тельскому столу подошли двое. Один из них поднял руку.
- Верховный Совет Планеты, - сказал он, - утвердил наше
решение об избрании Председателем Звездного Совета академика
Русской Академии наук Бориса Козырева, звездолетчика, выдаю-
щегося физика и композитора.
Все зааплодировали. Козырев вышел на трибуну и поклонился
присутствующим. Кто из сидящих в зале не знал его, астролет-
чика, автора учебника космогонии? С того дня, как Мадия пе-
реступила порог Института космонавтики, Козырев стал для нее
путеводителем в большой науке.
- Благодарю членов Совета за высокое доверие. Я приложу
все силы, чтобы оправдать ваши надежды, - сказал он. - Се-
годня председательское кресло должен был занять академик
Ритмин Тарханов. Его нет среди нас. Вчера станция "Прощание"
передала скорбную весть о гибели звездолета "Уссури". Звез-
долет должен был вернуться на Землю пятнадцать лет назад. Он
не вернулся. Сигнал о гибели "Уссури" мы получили с запозда-
нием на сорок семь лет. Почему? Что произошло? Есть два
предположения. Первое. Командор Тарханов в силу каких-то
обстоятельств изменил курс звездолета и отправился на более
отдаленную планету, чем Лория. Второе. Звездолет шел курсом,
проложенным на Земле, но на подступах к Лории подвергся на-
падению белых шаров. Возможно, Тарханов оказался в их плену.
Я допускаю мысль, что это были разумные существа. Много лет
спустя после захвата звездолета они решили отправить радиог-
рамму на Землю... У меня нет уверенности, что мои предполо-
жения удовлетворят вас. Но другого объяснения я не могу
дать. Будем ждать дальнейших событий. Мне очень хочется ве-
рить, что Тарханов вернется на Землю и привезет нам новые
миры. Я вношу предложение избрать академика Ритмина Тархано-
ва Почетным Председателем Звездного Совета...
Затем Козырев представил членам Звездного Совета руково-
дителей комитетов. Мадия невольно приподнялась; председате-
лем Комитета галактической связи Козырев назвал кубинца Рау-
ля Сантоса. Мадия узнала его.
Это было три года назад, в Америке, во время летних кани-
кул. Она плыла по Миссисипи на маленьком пароходике, точной
копии старинных речных судов. Он мягко стучал колесами по
сонной реке. В каюте среди немногих приумолкших пассажиров
рядом с молодой индианкой сидел слепец. Лицо его врезалось в
память Мадии, может быть, потому, что это было лицо челове-
ка, у которого вея жизнь как бы ушла в глубину. Слепцы при-
норавливаются к мраку, в котором они живут...
- Кто это? - спросила она своего спутника, студента-одно-
курсника.
- Сантос...
- А подробнее?
- Неужели не знаешь кубинца Рауля Сантоса? Мы учимся по
его работам...
- Так это он?..
И вот сегодня неожиданная встреча здесь, в зале Звездного
Совета! "Прошло три года, - подумала Мадия. - Я кончила инс-
титут, я вижу звезды и вижу солнце, а он видит только ночь,
бесконечную ночь". Девушка знала многие работы этого крупно-
го ученого.
Сантос стоял на трибуне-крупный, с выразительными, резки-
ми чертами лица. Он свободно говорил по-русски.
Но вот Козырев кончил представлять руководителей комите-
тов Звездного Совета. Откуда-то сбоку в белой парадной форме
вышел Игнат Лунь и остановился у стола Козырева. Мадия с лю-
бопытством глядела на космонавта, хотя уже не раз присутс-
твовала на подобной церемонии.
- Игнат Лунь, отвечай, - с некоторой торжественностью за-
говорил Козырев. - Ты сознательно выбираешь свой звездный
путь?
- Да!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг