стоит на голубом плато. Вдали сверкает такое же голубое мо-
ре. Пора возвращаться в звездолет и продолжать работу. Но не
хотелось бросать теплую скамейку, идти, опять садиться за
вычисления. Хотелось уснуть и никогда не проснуться. После
этого наступали долгие часы оцепенения, когда мысль не рабо-
тала. Потом он изумленно спрашивал себя:
"Неужели жизнь опротивела мне? Нет же! Я люблю ее гораздо
больше". Так говорил он себе, жадно вглядываясь в голубой
мир чужой планеты. Но молчаливая пустыня смеялась над ним:
"Ты лжешь себе. Эта ложь нужна твоему уму, но ты уже мерт-
ный, как мертва эта планета". "Врешь! - в исступлении кричал
Тарханов. - Я живу!" И чувствовал, как по телу разливается
тот огонь жизни, что покоряет Вселенную.
Он вспомнил те мгновения, когда звездолет пошел на посад-
ку, вошел в атмосферу Лории. Она была почти такой же, как на
Земле: кислорода - двадцать четыре и одна десятая процента,
азота - семьдесят три и четыре десятых процента, углекислого
газа - одна и восемь десятых процента. Радиация - семьдесят
три рентгена. Но в специальных костюмах она была безопасна
землянам.
Тарханов улыбнулся. Ему почему-то вспомнилась сцена, ра-
зыгравшаяся сразу после того, как приборы определили состав
атмосферы Лории. Иван Васильевич улыбался, переминался с но-
ги на ногу, пытался заговорить, но никак не решался нарушить
торжественное молчание. В конце концов не выдержал и воск-
ликнул:
- Это же великолепно - углекислый газ!
Все поняли его: углекислый газ - это жизнь, и сразу заня-
лись неотложными делами. Астроботаник тоже включился в общую
работу по подготовке к выходу на планету.
Первыми покинули звездолет Ян Юханен и Антона Итон. Тар-
ханов проверил на них космические костюмы, положение захва-
тов и прижимов маски, потом открыл шлюзовые двери. Протяжный
свист воздуха, втягивающегося внутрь корабля: открылся на-
ружный люк. Тарханов видел, как его товарищи вышли из люка.
Первый шаг на незнакомой планете. Неуверенный, осторожный.
Казалось, будто люди заново учились ходить. Первым опомнился
кибернетик. Он разбежался и подпрыгнул, потом повернулся к
звездолету и высоко поднял правую руку. Тарханов невольно
улыбнулся. Рядом горячо дышал астроботаник.
- Командор, разрешите, - настойчиво звучал его шепот. -
Разрешите пощупать руками горсть земли чужой планеты.
Роботы выкатили из грузовых отсеков двухместный автоплан,
полностью подготовленный к полету. Кибернетик и астрофизик
улетели. Тарханов следил за серебристой птицей до тех пор,
пока она не скрылась из виду.
- С благополучным началом, Иван Васильевич, - сказал он,
обращаясь к астроботанику.
- Да, да. - Астроботаник прижимал к груди ящик, облицо-
ванный серо-синим курганатом.
- Что это у вас?
- Не узнаете? Определитель атмосферы. - Астроботаник на-
жал кнопку.На небольшом экране сразу же вспыхнули цифры:
семьдесят восемь ноль восемь, двадцать девяносто сотых, ноль
девяносто четыре и ноль восемь сотых. Последняя цифра была
взята в красный кружок.
- Это атмосфера Лории? - с недоумением спросил Тарханов.
- Так почему же углекислого газа всего ноль, ноль восемь?
Астроботаник тоже был удивлен.
- Проверьте климатизаторы.
Тарханов нахмурился. Климатизаторы не могли отказать.
Значит, астроботаник, он же врач экспедиции, что-то недогля-
дел, хотя свои обязанности обычно исполнял добросовестно и
великолепно знал космическую медицину. Что же могло случить-
ся теперь?
Астроботаник вернулся через полчаса, смущенно сказал:
- Как только пошли на посадку, я переключил кли-
матизатор на ручное управление, как положено по инст-
рукции. А после посадки забыл выключить автоматы.
- Я вынужден записать об этом в бортовой журнал.
- Пишите. Как же иначе.
- Ладно. Можете выходить.
Астроботаник ринулся к шлюзу, нажал кнопку, и люк открыл-
ся. Тарханов увидел черную зияющую пустоту. Дальнейшее прои-
зошло с быстротой молнии. Одним прыжком он кинулся к астро-
ботанику и резким рывком отдернул его от люка.
Иван Васильевич с трудом поднялся на ноги, потер ушиблен-
ное колено.
- Что со мной случилось?
- Ничего не понимаю, - ответил Тарханов. - Вы открыли люк
и xoтели выйти из звездолета без противорадиационного костю-
ма. Мне ничего не оставалось делать, как применить физичес-
кую силу. Что с вами, Иван Васильевич?
- Ничего не знаю, - пробормотал астроботаник. - Какой-то
внезапный припадок рассеянности, которой раньше я не замечал
за собою... И еще: у меня такое чувство, словно я навсегда
останусь на Лории... Я не вернусь на Землю...
- У вас есть семья?
На "Уссури" по молчаливому соглашению членов экспедиции
звездолетчики за время полета ни разу не заговаривали о
близких, родных и друзьях, оставшихся на Земле. Мало ли что
может случиться с семьями на родной планете за долгие годы
странствия в космосе? Вот почему вопрос Тарханова прозвучал
почти жестоко.
- У меня никого нет, - глухо сказал астроботаник. - Жена
оставила меня в тот день, как только узнала, что я лечу в
космос.
- Почему вы не отказались от экспедиции?
- Если бы я остался на Земле, я всю жизнь презирал бы се-
бя.
- Да, ситуация. - Тарханов сочувственно покачал головой.
- Ладно, возьмите антирадиационный костюм. Можете выйти из
звездолета на два часа.
Тарханову казалось тогда, что Иван Васильевич забыл об
этом разговоре о семье: за долгие годы совместного пребыва-
ния на Лории они потом ни разу не упоминали о нем. Только
перед смертью астроботаник поманил Тарханова к себе и тихо
прошептал:
- Помнишь, я говорил, что не вернусь на Землю, Ритмин?
Кто оказался прав?
Первый и последний раз астроботаник назвал его по имени.
Он лежал на кровати-раскладушке высохший, морщинистый, с яс-
ными светлыми глазами. Лорианский день был в разгаре. Через
открытые окна доносился острый тополиный запах.
- Шумят, - с каким-то умиротворением сказал Иван Василь-
евич. - А шары больше почему-то не прилетают. Ты разгадал их
тайну, командор?
- Нет, - ответил Тарханов. Он сидел у изголовья астробо-
таника и держал его за руку.
- Роботов, которые обслуживали меня, не выключайте и не
разбирайте, - тихо продолжал астроботаник. - Они обеспечат
колонию питанием, будут присматривать и ухаживать за лесами,
огородами, убирать хлеб. В своем деле они мастера... Сильную
жизнь мы занесли на Лорию. Она будет такой же прекрасной,
как и на Земле. Ты веришь?
- Верю. - Тарханов пожал руку умирающего.
Силы оставляли астроботаника. Он уходил, погружался в
бездонную глубину покоя и мрака, на мгновение открыл глаза -
ясные и чистые.
- Такая легкость в теле... Я совсем его не чувствую. Мои
наблюдения захвати с собой на Землю - они пригодятся потом-
кам... Хорони меня здесь, в долине. Немного устал, вздремну,
пожалуй, а ты посиди...
И закрыл глаза. Больше он их не открывал.
Тарханову вдруг стало холодно, хотя Мицар был в самом зе-
ните. Его лучи почти перпендикулярно падали на Лорию. Мимо
прошел робот. Тарханов зажал голову руками, поднялся со ска-
мейки и, качаясь, двинулся вперед. Все перед ним кружилось.
Солнце, Земля, ковш Медведицы, астроботаник у люка... Он сам
проваливался куда-то а пустоту.
Очнулся он, когда лорианский день уже клонился к вечеру.
Сделав несколько нетвердых шагов, Тарханов сел на скамейку,
чтобы не упасть. До него долетели звуки, напоминающие журча-
ние ручейка по мшистым камням в тихом, уединенном ущелье.
Они убаюкивали, уносили куда-то далеко, заставляли тихо улы-
баться заново рождающейся жизни на мертвой планете. "Иван
Васильевич..." - подумал Тарханов и глубоко вздохнул...
Их было пятеро землян. Остался он один. Он тоже скоро ля-
жет рядом с товарищами. Что ж, они сделали все, что могли.
Только вот Ян Юханен погиб вдали от звездолета, в окружении
бледно зеленых шаров. Да, на Лории имелись и такие шары. Но
были и другие - они охраняли посадки астроботаника от губи-
тельных ураганов.
Тарханов медленно шел по тем тропкам, по которым прогули-
вался вместе с Иваном Васильевичем. Сколько труда и любви
отдал астроботаник, чтобы вдохнуть жизнь в эту мертвую доли-
ну...
Началось, пожалуй, это не тогда, когда астроботаник с
разрешения Тарханова в первый раз покинул звездолет, хотя,
вернувшись через два часа, он с умилением вспоминал свое
первое путешествие по незнакомой планете. Началось вечером,
когда прилетел кибернетик. Инженер с мрачным видом рассказы-
вал о том, что он видел за время пятичасового облета плане-
ты.
- Мертвая планета, - резюмировал кибернетик. - Ничего жи-
вого... Один углекислый газ. Но это, кажется, по вашей час-
ти, Иван Васильевич?
- Да, планета мертва, - сказал Тарханов. - В этом вы пра-
вы, инженер. Я бы хотел послушать астроботаника.
- Я должен заранее извиниться перед коллегами. Мне при-
дется говорить о самых элементарных вещах. - Иван Васильевич
покосился на кибернетика. - Я не думаю, что нам придется бо-
роться с углекислым газом. Углекислый газ Лории - наш вер-
нейший союзник. Давно известно, что в земной атмосфере угле-
кислого газа, который необходим для фотосинтеза, не так уж
много. Точнее: имеется минимально необходимое количество для
жизни растений. Лория в этом отношении намного богаче Земли.
И земные растения при прочих благоприятных условиях должны
развиваться здесь в три-четыре раза быстрее, чем на Земле...
С вашего разрешения, командор, я с завтрашнего дня приступаю
к исполнению своих прямых обязанностей - воссозданию земной
жизни на Лории. Верю, здесь зашумят леса!
- Я одобряю ваши намерения, - сказал Тарханов. - Сегодня
у нас последний свободный вечер. Завтра каждый займется сво-
им делом. Вам, Ян Юханен, поручаю отремонтировать электрон-
ный центр и приготовить звездолет к старту.
Робот бесшумно ходил между столиками, разнося ужин. В са-
лоне запахло чем-то вкусным и домашним. Перед каждым робот
поставил тарелку молодого картофеля и торжественно преподнес
по три свежих огурца. Все с благодарностью посмотрели на
астроботаника: все-таки сдержал свое слово. Много лет назад,
когда стартовали с Земли, он обещал в день посадки звездоле-
та на незнакомой планете накормить членов экспедиции ужином
из свежей картошки и свежих огурцов. Астроботаник сиял. Один
кибернетик не изменил своей привычке - он ел традиционные
хлорелловые котлеты.
- Друзья, - Тарханов поднялся из-за стола. - Прошу напол-
нить бокалы вином... Я предлагаю тост за дружную работу, за
мирную нашу планету Землю, которая отправила нас в это дале-
кое путешествие. Будем же достойными представителями Земли в
чужих мирах!
Хрустальный звон стоял в салоне.
В этот вечер все было, как на Земле.
А на следующее утро Тарханов проснулся по сигналу "опас-
ность". На пультах и панелях рубки звездолета тревожно мига-
ли огоньки. Стрелки приборов метались. Тарханов включил об-
зорный экран. Облако из белых шаров оцепило защитное поле
звездолета. "Этого следовало ожидать", - пробормотал Тарха-
нов. В космосе шары пытались изменить курс корабля, бомбар-
дировали звездолет радиоактивными лучами. Что же они собира-
ются делать теперь? Шары не колыхались. Казалось, что это
клочок тумана, застрявший на вершине сопки; взойдет солнце,
и он поднимется в небо и растает.
В рубке собрались все члены экспедиции. Кибернетик,
взглянув на скопище шаров, сказал:
- Выстроились в боевом порядке и ждут сигнала, чтобы на-
чать военные действия. Командор, мы первыми должны атаковать
неприятеля.
Кибернетик любил употреблять слова военного лексикона.
Сейчас он чувствовал себя в своей стихии и, кажется, радо-
вался предстоящей баталии.
Белая "рать" зашевелилась, когда Мицар озарил Лорию свои-
ми лучами. Шары как бы по команде строились в ряды. И скоро
звездолетчики увидели десятки нацеленных на корабль пик.
Остриями они упирались в защитное поле. Длину пик трудно бы-
ло определить. Высоко над звездолетом, постепенно утолщаясь,
они сливались в сплошное белое облако. Теперь они исходили
на огромные сосульки, свисающие с потолка. И как только пе-
регруппировка закончилась, сосульки бешено завертелись.
- Защитное поле бурят, - понял Тарханов. И обернулся к
кибернетику: - Будете командовать левобортовыми излучателя-
ми. - В ответ на удивленный взгляд кибернетика пояснил: -
Автоматы расходуют много антивещества.
- Смотрите! - воскликнул Антони Итон.
Все повернули головы. В трех местах шаровые буры просвер-
лили защитное поле и, все так же бешено вращаясь, упорно
пробивались к корпусу звездолета. Автоматическая служба бе-
зопасности корабля ставила новые волновые поля, но и это ма-
ло помогало. Новые заплаты просверливались быстрее, чем
цельноскроенная защитная одежда.
- Излучатели - к бою, - приказал Тарханов.
Он надел защитные очки и посмотрел на экран. Экран пылал,
как будто в глубине его вспыхивали тысячи сверхновых звезд.
К концу лорианского дня в рубку влетел сияющий кибернетик.
- Какой фейерверк, а? Готов тысячу лет воевать. - Он воз-
бужденно ходил по рубке. - Командор, сколько здесь этой бе-
лой орды! Я захватил десяток шариков и запер их в изоляторе.
С наступлением сумерек шары рассеялись, и ночь в звездо-
лете прошла спокойно. А утром последовало продолжение. Шары
прилетали поодиночке и группами, долго кружились, пока не
находили своего места, выстраивались и, образовав одно ог-
ромное сверло, начинали бурить защитное поле. Защиту корабля
Тарханов перепоручил кибернетику, а сам занялся исследовани-
ем плененных шаров. Нового ему ничего не удалось выяснить.
Каждый шар в отдельности не представлял опасности. Тайну их
раскрыть не удалось, хотя Тарханов был уверен, что шары из-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг