метров пять. Полёт этот был не по горизонтали, а по наклонной - снизу
вверх. Если бы поблизости был кинооператор-подводник, он заснял бы
удивительнейший кадр: в синий сумрак океана, взмахивая широкими крыльями,
удаляется огромное неведомое существо.
Саша перевернулась на спину. Воздух входил в лёгкие, как в детский
резиновый шар. Выдыхала она медленно и видела, как янтарной цепочкой
поднимались вверх воздушные пузыри, а когда поплыла, причудливое ожерелье
потянулось за ней.
Плыть было хорошо, и Саша не заметила, как очутилась перед зарослями
водорослей. Они слегка колыхались, как летом колышется пшеница на ветру.
Только цвет у них был не золотистый, а бурый, чёрный и красно-фиолетовый.
Переплетаясь между собой, они терялись в океанских просторах. Мелькали
рыбки. У некоторых была удивительно красивая расцветка - ярко-красные
плавники, золотистые бока, белое брюшко. Они держались отдельной стайкой,
будто сторонясь рыбок в более скромном наряде.
Раздвигая водоросли руками, Саша выплыла на поляну с подводными рифами в
центре. Это как раз то, что нужно. Можно посидеть на камне и отдохнуть.
На поляне светлее, чем в зарослях, и видимость лучше. А рыбок - не
счесть. Сюда, очевидно, не заглядывали морские хищники, и рыбки резвились
вовсю. Но тут были не только рыбки. Зеленоватые червячки резкими толчками
вертикально поднимались вверх. Кудато спешили вертлявые длиннотелые жучки.
На широком буром листе качалась улитка. Три громадных круглых жука деловито
подплыли к цепочке пузырьков и принялись за работу. Работали старательно,
шевеля усами, пятились назад, потом делали рывок вперёд. Но всё впустую.
Они, очевидно, поняли, что тут не поживиться, и важно, не роняя своего
достоинства, отступили и скрылись в фиолетово-красных зарослях.
Издали эти заросли походили на красное полотнище, натянутое во всю стену
здания и освещённое желтоватым уличным фонарем. На полотнище отчётливо
проступали поперечные нити-стебли. Саша подплыла, взяла в руки вильчатый
стебель. Это была анфельция - ценнейшая водоросль дальневосточных морей, из
которой вырабатывается агар-агар. Кусочек агара весом в пять граммов
способен в несколько минут "выпить" целый стакан воды, разбухнуть и
заполнить всю посуду прозрачной студенистой массой. Мармелад, желе, мягкие
конфеты, брынза делаются с применением агара.
Саша пробиралась сквозь водоросли. Ещё одно движение руками, ещё
гребок... Хотелось поскорее выбраться на свободное пространство, но этому
подводному "лесу" не видно было конца. Полянки теперь встречались реже. Саша
заплыла в заросли ламинарии. Продвигаться стало труднее, пришлось пустить в
ход нож.
"Скоро ли всё это кончится?" - встревожилась Саша и попыталась одним
рывком пробиться на поверхность. Но это ей не удалось.
Ларин, заложив руки за спину, ходил из угла в угол. В лабораторию без
стука вошли Соболев и Вершинин.
- Что будем делать? - спросил Ларин, возвращаясь к столу.
- Взгреть её как следует, - сердито сказал Вершинин.
Соболев дипломатично промолчал. Он знал, что Саша давно хотела побывать
под водой, и по её намёкам догадывался, что рано или поздно она уйдёт в
море.
- Чтобы взгреть, надо её сначала найти, - заметил Ларин. - Без
предварительной тренировки плавать под водой не рекомендуется, а без
разрешения - тем более. Но это потом...
Ларин нагнулся и, видимо, нажал на кнопку, потому что вдруг крышка стола
посредине провалилась, и из прямоугольного отверстия медленно поднялся
портативный радиопередатчик с направленной антенной. Вася Соболев знал
многие тайны лаборатории, но каждый раз, когда сталкивался с чем-нибудь
новым, снова и снова восхищался инженером, его изобретательностью. Стол, за
которым Ларин сидел, казался Васе сказочным сундуком: стоит прошептать
тайное слово - и он откроет какую-нибудь чудесную новинку.
В своё время инженер Лина Ларина, решая проблему добычи крабов и
трепангов с помощью лёгких водолазных костюмов, мечтала снабдить
ныряльщиков, если не всех, то разведчиков обязательно, радиотелефонной
аппаратурой для связи с плавучим крабоконсервным заводом. Ларин доказывал
ей, что, поскольку ныряльщик не сможет вести разговор из глубины моря и ему
придётся всплыть для этого на поверхность, радиотелефоны ни к чему. Но она
стояла на своём. Ей не суждено было воплотить свою мечту в жизнь. Василий
Михайлович, талантливый изобретатель и мастер на все руки, как говорили о
нём в институте, сконструировал новый подводный костюм "ЛЛ-3" (Лина
Ларина - 3), собрал опытный радиотелефонный аппарат и вмонтировал его в
свой письменный стол. Но костюм он не успел снабдить этими аппаратами. Как
они сейчас пригодились бы! Но слышать Поленова будет: у неё в костюме есть
обыкновенная крохотная станция.
Ларин настроил передатчик. В кружочках замерцали зелёные огоньки.
- Я - "Ураган", я - "Ураган", - медленно говорил Ларин. - Поленова,
слушайте меня. Поленова, слушайте меня. Приказываю вернуться на траулер!
Включите передатчик. Включите передатчик...
Надев наушники, Ларин стал нетерпеливо ждать. Секунда, другая...
минута... Зелёные огоньки в кружочках.
Тихое жужжание. Лёгкие щелчки в аппарате. Ларин вновь придвинул
микрофон.
- Поленова, где вы? Поленова, где вы?
Эфир молчал. В голову лезла всякая чертовщина.
- Молчит...
Вдруг рация пискнула и приняла три коротких звука. Позывные Поленовой!
- Жива, жива! - воскликнул Соболев.
Ларин снял наушники и с тревогой посмотрел на подводников:
- Товарищи, она заплыла в бухту. Надо её найти.
Сашу по-прежнему окружал синий сумрак. Она ножом пробивала себе дорогу,
чувствуя, как неприятный холодок заползает в сердце. Саша опустила нож,
чтобы отдохнуть, и скользкие водоросли тут же сомкнулись над ней. И ни
одного живого существа поблизости. Даже маленькие юркие рыбки исчезли.
Кругом заросли ламинарий - бурых водорослей, драгоценной морской капусты.
Говорят, в дальневосточных морях она занимает площадь в девяносто тысяч
гектаров и с этого подводного "огорода" ежегодно можно собирать по полтора
миллиона тонн урожая. Богатство огромное. Но сейчас это богатство не хотело
выпускать девушку. Гибкие змеевидные стебли обвивались вокруг ног, рук, и в
душе Саши стал нарастать страх.
Ларин предупреждал Соболева: случится под водой беда - обдумай всё
хладнокровно, не паникуй. "Вот именно, не паникуй, Поленова", - приказала
себе Саша.
К правой руке, в которой был нож, извиваясь, приближалось гибкое чёрное
тело. Змея! Саша рванулась, взмахнула ножом и ударила. "Змея" оказалась
самой обыкновенной ламинарией, может быть лишь потолще стеблем.
И снова Саша двигалась вперёд, без устали работая ножом. Наконец заросли
начали редеть, она всплыла на поверхность и зажмурилась: дневной свет был
ослепителен. Какие тут изумительные светло-золотисгые краски! Саша будто
впервые видела яркую голубизну неба, перистые облака. Разве столько оттенков
бывает у подводного растения, как вон у того единственного дерева, что
растёт на скале! А какая тут далёкая и отчётливая видимость - километры!
Но где траулер? Кругом отвесные берега. Саше казалось, что она находится
на дне громадной бочки с почерневшими и отсыревшими стенами. По ним не
поднимешься. Что же делать? Запас воздуха на исходе. К траулеру она не
доплывёт. Недалеко лежал островок, такой аккуратный, нарядный. На зеркальной
глади бухты он выглядел как новенький пятачок, случайно брошенный на
площади.
Саша уже собралась нырнуть, как в ушах её раздался медленный шёпот.
Голос, был глухой, отдаленный:
- Я - "Ураган", я - "Ураган". Слушайте меня... Слушайте меня...
Только сейчас Саша до конца поняла, какому риску себя подвергала. Она
перевернулась на спину и долго лежала неподвижно. Одна, совсем одна.
Отдохнув, она поплыла к острову.
Через каменные ворота моторка выскочила в круглую бухту. Сердце Соболева
замерло в восхищении. Бухта переливалась синевой, как только что залитый
каток. Лодка врезалась в эту синь и начала выписывать зигзаги. За кормой,
как шлейф, тянулся след.
Звонко рокотал мотор. Звуки ударялись в отвесные берега, падали обратно,
отскакивали и вновь натыкались на скалы. Звукам не было выхода из каменной
бочки. Они носились в ней, наполняя воздух всё усиливающимся гулом.
Соболев повернул голову и во всё горло крикнул Щербаню, чтобы тот
уменьшил скорость лодки. Щербань широко открывал и закрывал рот, словно
рыба, выброшенная на берег, а слов не было слышно. Соболев погрозил Щербаню
кулаком: вот, чёрт, несётся! При такой скорости не только пузырей, но и
бревна не увидишь.
Моторка, обогнув небольшой островок, помчалась к воротам бухты. Здесь
Щербань заглушил мотор. У Соболева рябило в глазах от напряжения. Он потёр
их, потом взглянул на воду. Пузыри! Он надел на нос зажим, натянул маску,
сунул мундштук в рот и нырнул в воду.
- Куда? - крикнул Щербань.
Раскаты эха стихли. Щербань закурил сигарету. Бухта лежала гладкая,
блестящая. Фляга в руках Щербаня тоже была гладкая. Он запрокинул голову и
сделал несколько глотков; крякнул и вновь сунул в рот сигарету.
Вдруг в наступившей тишине раздался пронзительный свист. Щербаня словно
укололи иглой. Он быстро повернулся, посмотрел на бухту. Свист повторился.
- Кого это ещё принесло? - проворчал он, включая мотор.
Саша плыла к острову. На глазах менялся подводный пейзаж, из
буро-красного превращаясь в зелёный. Значит, недалеко берег. Саша делала
короткие сильные гребки ластами, держа руки у бёдер, чтобы увеличить
обтекаемость тела.
У берега плыть стало труднее. Вода, прошитая тонкими зелёными стеблями
растений, была неподвижна и не хотела пропускать Сашу. Снова пришлось
пустить в ход нож. Саша орудовала им сосредоточенно, упрямо, резала и рвала
водоросли, продиралась сквозь них, словно через стог соломы. Отдыхала чаще,
чем этого хотелось бы. Во время одной такой минутной передышки она услышала
какой-то шум. Звуки были глухие и тяжёлые. Усиливаясь, они заполнили весь
подводный мир. Саша всплыла на поверхность. Прямо на неё мчалась моторка.
Саша стала махать рукой, но её не заметили. Моторка прошла стороной,
обогнула островок и повернула назад.
Теперь Саша могла надеяться только на себя, на свои силы и ловкость
пловца.
До берега было недалеко - полсотни метров. Ещё немного усилий - и она
ступит на землю, Чтобы ускорить приближение желанной минуты, нырнула.
Незаметно надвинулась стена водорослей. Раздвигая их руками и ногами, Саша
плыла на небольшой глубине и скоро почувствовала, что задыхается. Она
судорожно втягивала воздух - воздуха не было. Кружилась голова. Скорей
наверх! Сорвать маску! Саша рванулась, но цепкие водоросли будто того и
ждали - облепили, опутали всё тело. Перед глазами завертелись красные
обручи, потом они слились в одно огненное колесо. Уже не помня как,
протянула руку за спину и открыла перепускной клапан секции баллона с
аварийным пятиминутным запасом воздуха. Глубокий вдох - и она открыла
глаза. Почувствовала, как в лёгкие льётся свежий, прохладный воздух, как
проясняется голова, оживают руки.
Как хорошо, когда много воздуха! Глотай его, живи! А когда его всего на
пять минут жизни? Что тогда?
Саша изо всех сил освобождалась от пут. Вдох - взмах руки и гребок
ногами. Выдох - ещё взмах и ещё гребок... Как быстро, однако, летит время.
Осталось всего две минуты жизни. Вдох - гребок и выдох - гребок...
Последняя минута... Как ненавистны эти водоросли! Неужели не выбраться? И
вдруг сердце начинает радостно колотиться: водоросли расступились. Вдохнув
остатки воздуха, Саша рывком взяла последние метры и уцепилась за
искривлённый ствол дерева. Спасена! Шумно выдохнула и сорвала с головы
маску.
Мир прекрасен! Прекрасно и голубое небо, и синяя бухта, и старая
скрюченная ива, и даже эти угрюмые каменные стены.
Саша вылезла на островок. Он был крохотный, заросший угнетённым хилым
ивняком. Вот и замшелый камень, на котором можно посидеть и отдохнуть. Саша
устало опустилась на него. А что же делать дальше? Сюда она приплыла под
водой, в лёгком, удобном костюме, а возвращаться придётся по воде. Это куда
труднее. Но другого выхода нет.
Снимая гидрокостюм, Саша случайно посмотрела на ворота бухты. Там стояла
моторка. Что ж, теперь и плыть не надо. Саша сунула в рот два пальца, и
пронзительный свист прорезал тишину. Видя, что в моторке не торопятся на
выручку, она с помощью двух пальцев, как заправский уличный мальчишка,
издала ещё более пронзительный оглушающий посвист соловья-разбойника.
Моторка, прежде чем пристать к берегу, два раза обошла остров: искала
свободный от водорослей проход.
- А, морская царевна! - насмешливо сказал Щербань, спрыгивая на
землю. - Свистишь ты, прямо скажу, классически. Ну-ка повтори.
- Отстаньте, товарищ Щербань. Вы одни?
- С боксёром.
- С каким ещё боксёром?
- Он один у нас на траулере. Соболев.
- Где же он сейчас?
- Там, - кивнул головой Щербань на ворота бухты. - А ты девчонка
стоящая.
Он подошёл и обнял её.
- Руки! - закричала Саша резко и повелительно, почти так, как кричит
капитан "Урагана", когда видит на палубе непорядок.
Щербань не разжимал рук.
Саша изо всех сил толкнула его в грудь - и Щербань кувыркнулся в воду.
Вылез он мокрый, весь облепленный водорослями, и так свирепо посмотрел на
девушку, что та сделала шаг назад, но тут же весело рассмеялась: уж очень
смешон был Щербань в эту минуту. Глядя, как заразительно и безобидно она
смеётся, Щербань не выдержал и тоже рассмеялся.
- Здорово ты, девочка, скомандовала "полный назад", - сказал он. -
Теперь ты нравишься мне ещё больше.
- Я вам не девочка, - строго сказала Саша. - У меня есть имя и
фамилия.
- Ладно, ладно. Садись, поедем.
"Ястреб". Спущена шлюпка. Капитан молча ожидает сигнала из глубины.
Из воды показалась голова Ларина. Он не поднялся на шлюпку, а,
уцепившись одной рукой за борт, снял маску и попросил закурить; сделал
несколько затяжек и отрывисто сказал:
- Я не мореход. Пусть посмотрит Алексей Иванович. Пробоина в носовой
части траулера. А винты от сетей освободил.
Вершинин стал готовиться к погружению.
- Тебя страховать, Алексей? - спросил Ларин. - Учти, видимость
плохая.
- Не надо. Ты и так долго пробыл под водой.
- С винтами было порядком хлопот, - нахмурился Ларин. - Моторка не
вернулась?
Вершинин отрицательно качнул головой, натянул маску и опустился в воду.
Ларин подтянулся и перебросил тело в шлюпку.
Вершинин поплыл вглубь. Отливным течением кружило песок, и Алексей не
сразу нашёл "Ястреб". Траулер стоял, уткнувшись носом в плоский риф.
Вершинин плыл вдоль правого борта, и вдруг траулер исчез. Вершинин поплыл
обратно. "Ястреб" появился столь же внезапно, как и исчез. "Я плыл слишком
быстро, проплыл траулер. Да ещё этот проклятый песок", - подумал Алексей и
приступил к детальному осмотру судна. Свет был жёлтый. В воде кружились
миллионы мельчайших песчинок. Временами они уменьшали видимость до одного
метра. Казалось странным, что свет пронизывает воду, а разглядеть при этом
ничего невозможно.
Вершинин развернулся и поплыл вдоль левого борта. Он спускался к днищу,
подплывал к корме, нависшей над чёрной бездной, исследовал эту бездну, потом
всплыл на поверхность.
- Ну, что? - разом спросили капитаны, как только Вершинин поднялся на
борт.
- Мне кажется, - устало ответил Вершинин, - "Ястреб" сам может
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг