пожелтевших документов, каких-то старомодных украшений, лежал маленький
крестик на золотой цепочке, крестик ее матери. Она достала его, повертела в
руках и вдруг решительно надела его на шею, зашептала слова полузабытой
молитвы. Глупо, конечно. Какой-то крестик... Ерунда и суеверие. Но отчего-то
стало внутри теплее. Будто хрустнула и рассыпалась льдинка, холодной коркой
лежавшая на душе. Да и внешность нашей героини изменилась. Раньше это была
энергичная дама, что называется, бальзаковского возраста, с холодными серыми
глазами и волевым довольно красивым лицом. Интересная женщина, но уж больно
суровая.
А тут произошла странная метаморфоза. Глаза ее вдруг потеряли холодный
блеск, лицо стало простым и мягким. Словом, перед нами был другой человек.
Вот какие странности иногда происходят. Виновата ли в этом нечистая сила?
Трудно сказать...
Всю ночь проплакала Петухова. Вымочила подушку слезами; она колотила по
ней руками, впивалась в нее зубами от великой тоски. Зачем она жила? Что
сделала хорошего? Собственная жизнь, всегда казавшаяся ей безупречно
правильной, вдруг предстала смешной и нелепой. И только непривычная тяжесть
цепочки на шее успокаивала, внушала надежду. А утром произошли события,
которые вытеснили тоску.
Началось все с того, что, когда она умывалась, вдруг испортился кран. Он
не хотел закрываться. Из него лилась сначала тоненькая струйка воды, но, по
мере того как Петухова яростно крутила вентиль, струйка превратилась в
мощную струю кипятка, гулко бившую в дно ванны. Помещение наполнилось
клубами пара. Поскольку справиться с разбушевавшейся стихией самостоятельно
не удалось, Валентина Сергеевна бросилась за слесарем. Интересно, что в эту
минуту она совершенно забыла все свои переживания и приключения. Через
некоторое время пришел слесарь. Это был довольно мрачный и угрюмый мужчина
неопределенных лет. Как и у большинства сантехников, его лицо было исполнено
сурового достоинства. Ванная комната между тем превратилась в подобие
парной. Струя кипятка продолжала бить с неслыханной силой.
Суровый слесарь, не говоря ни слова, прошел в ванную. Чувствовалось, что
он готов на подвиг. Мужественная женщина, перенесшая столкновение с силами
ада, на этот раз потеряла лицо. Она заискивала и суетилась перед спасителем,
на что он грубо произнес:
- Посторонитесь, мамаша!
Наконец авария была ликвидирована. Петухова выдала герою десять рублей.
Он задумчиво посмотрел на червонец, повертел его, спрятал и угрюмо спросил:
- А нет ли у вас?..
Петухова опрометью кинулась на кухню и принесла в стакане сто пятьдесят
граммов водки и хлеба с колбасой. Глаза слесаря блеснули и почему-то начали
вылезать из орбит. Он радостно улыбнулся и одним духом опорожнил стакан.
После этого он снова убежал в ванную и энергично загремел там железками.
Через полчаса вышел и удовлетворенно заключил:
- Все!
Лицо его лучезарно светилось, видно было, что мастера переполняет
гордость за проделанную работу. На радостях Петухова еще раз сбегала на
кухню.
- Ну, хозяйка! - восторженно и нечленораздельно произнес умелец. - В
любой час дня и ночи, только позови. - G этими словами он вышел.
Петухова отправилась устранять последствия катастрофы.
В ванной комнате были лужи воды, кроме того, сапожищи сантехника тоже
оставили заметные следы. Вымыв пол, Валентина Сергеевна решила выкупаться и
сама, а заодно проверить работу починенного крана.
Пока наливалась вода, библиотекарша размышляла о действии алкоголя на
психику человека. Пьяных она не любила, сама пила чрезвычайно редко, по
праздникам, да и то сладенькое винцо.
Но только что на ее глазах случилось чудо. Мрачный и угрюмый человек
вдруг стал веселым и жизнерадостным. Жизнь переполняла его через край. И
сделал это всего-навсего стакан водки. А почему бы не попробовать и ей? Тем
более что водку она не пила ни разу в жизни.
Закрыв воду, она разделась ив нерешительности топталась на месте, не
зная, на что решиться. А, была не была! Прошла на кухню почему-то на
цыпочках, достала из буфета бутылку, налила себе столько же, сколько
наливала первый раз слесарю. Приготовила хлеб с колбасой. Стакан поблескивал
на столе и сулил неожиданности. Не раздумывая больше, мужественная дама
одним махом выпила водку.
В первую секунду она чуть не задохнулась, ее корежило и чуть не вырвало.
Содрогаясь от отвращения, она набила рот хлебом с колбасой. Внутри словно
кто-то зажег небольшой костер, по телу покатились приятные волны истомы.
Стало легко и хорошо. Взгляд ее упал на старое зеркало в прихожей. Она
подошла поближе. Странно, но зеркало было совершенно целое. Ни одна трещина
не пересекала его блестящую поверхность. Более того, оно выглядело как
новое, а ведь совсем недавно было мутным и тусклым. Но Петухова нисколько
этому не удивилась. Она стояла и внимательно разглядывала свое тело, впервые
за много-много лет.
"Ну что ж, - удовлетворенно констатировала Валентина Сергеевна, - еще
вполне... Конечно, не девочка. - Ах, как давно у нее не было мужчины! Она
вспомнила Митю, екнуло сердце. - А почему бы и нет?" Она разглядывала свое
отражение, поворачивалась и так и эдак. И отражение в зеркале поворачивалось
вслед за ней: то мелькнут налитые груди, то крепкий зад. Но была одна
странность, на которую одурманенная винными парами библиотекарша не обратила
внимания. Все ее прелести отражались в зеркале четко и зримо, а вот крестик,
который висел у нее на груди, не отражался совсем, будто и не было этого
крестика. Вдоволь налюбовавшись собой, Петухова отправилась в ванную. Вот уж
блаженство! Горячая вода, разомлевшее тело, сладостные видения витали перед
затуманенным взором.
Вода стала остывать, и она решила добавить горячей. Открыла кран. В
кране забулькало, и оттуда медленно выполз огромный, вроде мыльного, пузырь,
но только во много раз больше, примерно как воздушный шар. Переливаясь всеми
цветами радуги, прозрачный пузырь колыхался в воздухе над ванной.
Недоуменно смотрела Петухова на это чудо, а с пузырем между тем
происходили изменения. Его внутренность наполнилась какими-то мерцающими
разноцветными огоньками. Это было очень красиво, но страх понемногу начал
заползать в душу, вытесняя опьянение. Огоньки начали сгущаться и образовали
подобие лица. Черты его становились все отчетливей. Это было лицо какого-то
глубокого старика, совершенно незнакомого Валентине Сергеевне. Старец,
казалось, внимательно смотрел на библиотекаршу.
Ни жива ни мертва сидела та в ванне, остатки хмеля слетели с нее. Она с
ужасом смотрела на переливающееся разноцветными огоньками лицо. Однако оно
начало мутнеть, линии становились расплывчатыми и скоро сменились хаосом
разноцветных искорок. Потом внутри пузыря начала складываться другая
картина. Валентина Сергеевна сразу же узнала старое кладбище, нагромождение
старинных надгробий. Кладбище было пустынным, только на одном памятнике
сидела большая птица. Внезапно Петухова ощутила в ванной комнате ток
холодного воздуха. Образовался как бы сквозняк. Пузырь вытянулся и стал
напоминать колбасу. Он медленно подлетел к крану и с чмоканьем втянулся в
него. Через мгновение из крана полилась вода. Библиотекарша все так же
оцепенело уставилась на кран. Вода, бегущая из него, внезапно стала розовой,
а затем начала темнеть, пока не приобрела густо-красный цвет. Валентина
Сергеевна вылетела из ванны. Теперь она стояла и смотрела на необыкновенное
зрелище. Она забыла про полотенце и халат. Было жутко, но интересно. Густая
темно-красная жидкость наполняла ванну. Тяжелый запах шел от нее. Петухова
набралась мужества и коснулась пальцем жидкости. Та была теплой, густой и
липкой. Она понюхала. Сомнений не было - это кровь. Жидкость забурлила, и из
нее показалась черная костлявая рука с цепкими длинными пальцами.
Это было свыше ее сил. Она стремительно выскочила из ванной, кое-как
оделась и бросилась вон из квартиры. Она бежала по оживленным улицам, и
прохожие с недоумением глядели на небрежно одетую женщину с мокрыми волосами
и диким лицом, некоторые узнавали ее, и их недоумение становилось еще
больше: Валентина Сергеевна была известна своей аккуратностью. Но та, ничего
не замечая, мчалась к ведомой ей одной цели.
Она спешила к Струмсу.
"Только бы застать, только бы застать!" - одна мысль стучала в голове.
К счастью, Струме был дома. Тут же находился какой-то молодой человек.
- О! - весело воскликнул профессор. - Вот и наша героиня! Да на вас
лица нет! Что случилось?
Валентина Сергеевна не могла ничего ответить, только бессмысленно
разевала рот.
- Коля, налей ей коньяку, - распорядился профессор, - да в стакан лей!
Стуча зубами о край стакана, сделала библиотекарша глоток и только тогда
перевела дух.
- Ну-ну, выкладывайте. - Струме казался необычайно заинтересованным.
И она, дрожа и поминутно озираясь, принялась рассказывать. Рассказ был
несколько сумбурным, но настолько впечатляющим, что ни профессор, ни Коля не
проронили ни слова.
- Да, - сказал Струме после того, как она умолкла, - повествование
производит впечатление. Не правда ли, Коля? Да, кстати, познакомьтесь, это
тот самый Николай Егорович Белов, о нем вы, по-моему, уже слыхали.
Петухова вяло кивнула головой.
- А! Каково! Пузырь этот... что-то новенькое?
- Нечто подобное упоминается у Юлиуса Акви-ларского в его трактате
"Демоны ночи", - мрачно заметил Коля.
- У Юлиуса? Не припоминаю. Хотя не сомневаюсь в твоей эрудиции. Ничто
не ново под луной. Однако Аквиларский жил в четырнадцатом веке, а теперь
двадцатый. Но мне нравится размах! Как все подается! А что, Юлиус
Аквиларский тоже имел ванную комнату, а, Коля? - Профессор хохотнул. - Ну
ладно, ладно, не обижайся. А что, не съездить ли нам на место действия? Так
сказать, убедиться своими глазами. Мне лично очень хочется.
Он посмотрел на Петухову.
- Поехали, Валентина Сергеевна. С нами не пропадете.
Она все так же молча кивнула головой. Перед входом в гостиницу стояла
роскошная легковая машина. Валентина Сергеевна припомнила, что она
называлась "Волга". Такие машины только-только начали выпускать, и в городе
их было всего несколько штук.
- Прошу вас. - Струме галантно распахнул дверцу. Коля сел за руль.
Вот и ее дом. Выйдя из автомобиля, Петухова нерешительно топталась на
месте. Возвращаться в свою квартиру ей очень не хотелось.
- Ну же, смелее. - Профессор взял ее под руку. У Коли в руках появился
объемистый кожаный портфель, и они двинулись вверх по лестнице.
Войдя в квартиру, Струме с интересом огляделся.
- О, да у вас роскошно. - Он плюхнулся на кожаный диван. - Точно такой
же был у моей мамы. Чудесная вещь, нет ей сносу. - Потом вскочил, прошелся
по комнате, заглянул зачем-то на кухню. Увидев на столе стакан, взял его в
руки, понюхал.
- Водкой пахнет, - заключил он. - Из него вы слесаря угощали?
- Нет, это я пила, - смущенно призналась библиотекарша.
- Вы пьете? Помилуйте, разве сейчас время... Хотя я вас понимаю. А еще
водка у вас есть? Ну ничего. Мы с собой коньячок захватили.
- Послушайте! - В голосе Петуховой послышались ледяные нотки. - Вы сюда
пить пришли?
- Ну не то чтобы пить, а так, на всякий случай, для нервных дамочек
взяли. Очень помогает - да вы ведь сами знаете? Ну ладно. Довольно шуток.
Так где у вас тут ванная? Воды-то сколько! А нельзя навести минимальный
порядок? Хотя бы вытереть лужи?
Валентина Сергеевна молча исполнила требуемое. Насмешливый и даже
нахальный тон профессора начинал раздражать ее. Страха не осталось, было
чувство неловкости, как будто она голая, а эти двое мужчин рассматривают ее.
Наконец в ванной был наведен порядок.
- Ну что, Николай Егорович, будем начинать! - Струме задумчиво смотрел
на зеркало в прихожей. - Именно это зеркало и являло вам разные чудеса? -
спросил он Петухову.
Тем временем Коля начертил мелом на кафельном полу ванной какую-то
сложную звезду. Потом он расписал ее непонятными знаками и символами.
Петухо-ва с интересом следила за его манипуляциями.
- Что это он делает? - шепотом спросила она Струмса.
- Да ничего особенного. Чертит магическую пентаграмму. Духов будет
вызывать.
- Вы серьезно?
- Вполне. Да вы не беспокойтесь, ничего страшного не произойдет. А если
боитесь, то можете уйти куда-нибудь переночевать. Например, в мой номер.
Коля отвезет.
- А можно мне остаться?
- А почему бы и нет, ведь вы, так сказать, главное действующее лицо.
Присутствие ваше весьма желательно. - Тон его изменился, стал серьезным и
сдержанным.
Между тем на улице стало совсем темно. Короткие сумерки перешли в темную
августовскую ночь.
Валентина Сергеевна протянула руку к выключателю.
- Не надо! - властно скомандовал Струме. - Сейчас мы зажжем свои
осветительные приборы. - Он достал из портфеля какой-то предмет, чиркнул
спичкой.
Валентина Сергеевна увидела у него в руках толстую свечу из зеленого
воска. Он передал свечу Коле и достал из портфеля еще две. Зажег их и
пристроил одну на краю ванны, две остальные на туалетных полочках. Пламя
свечей, колеблясь, бросало причудливые тени на стены. Валентине Сергеевне
снова стало жутко.
Струме взял ее за руку,
- Не бойтесь.
Ощутив его твердую, теплую ладонь, Валентина Сергеевна немного
успокоилась. Коля стоял неподвижно и отрешенно, полностью уйдя в себя.
- Ну что, Викентий Аркадьевич, попробуем?
- А не рановато? Еще одиннадцати нет.
- Попытка не пытка. Да и что мешает нам повторить?
- Ну ладно, начинай.
Коля встал лицом к звезде, начертанной на полу. Потом он произнес
какое-то слово. Контуры звезды слабо засветились бледно-розовым светом. Он
еще раз повторил то же слово. Свечение осталось прежним.
- Рано еще, - заключил Коля разочарованно.
- Не торопись, подожди полчасика, - ободряюще произнес профессор. - А я
пока займусь зеркалом.
Он взял одну из свечей и поставил ее перед зеркалом. Язычок пламени
отразился в нем, но как-то странно. Вместо одного огонька в зеркале было
семь. Профессор провел рукой по фигурной деревянной раме, и зеркало
заколыхалось, как будто это было не стекло, а вода. Серебристая мгла стала
прозрачной, и Валентине Сергеевне показалось, что перед ней дверь в
неведомый мир. Перед ней расстилалось огромное совершенно пустое
пространство. Зеркало ничего не отражало. Внезапно трепещущий огонек
отделился от свечи и как бы проник внутрь зеркала.
Профессор крепко сжал руку Петуховой.
- Коля, иди сюда, - позвал он шепотом. Но тот давно уже стоял у них за
спиной.
- Смотри, прямую дорогу проложили. - Огонек между тем блуждал среди
могил. Вслед за ним устремились еще несколько огоньков, скоро их образовался
целый рой.
- Кладбищенские огни - первый признак колдовства, - удовлетворенно
промолвил профессор.
Валентина Сергеевна смотрела как завороженная. Будто не в собственной
прихожей стояла она, а там, на кладбище. Казалось, шагни, и ты будешь среди
этих могил.
А огоньки, перелетая с одного места на другое, придавали происходящему и
вовсе чувство нереальности. Чем-то древним, неведомым веяло от всего этого.
- А ведь прямо из вашей квартиры можно попасть туда, - задумчиво сказал
Струме. - Шагнуть сквозь зеркало.
- Неужели? - не поверила Валентина Сергеевна.
- Абсолютно серьезно, нужно только знать условный код.
- Это волшебные слова, что ли?
- Ну можно и так сказать, и не только слова. Струме провел рукой по
поверхности зеркала.
- Нет! Вы потрогайте!
Валентина Сергеевна осторожно дотронулась до стекла. Но под ее рукой
было отнюдь не стекло. Она чувствовала что-то чрезвычайно упругое на ощупь.
Вещество было скользким и прохладным. Как будто воздух сгустился до такой
степени, что стал твердым.
Еще несколько минут зеркало было окном в неведомый мир, потом внезапно
погасло. Петухова снова провела рукой по его поверхности и на этот раз
ощутила обыкновенное стекло.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг