- Ну а теперь вернемся к нашей пентаграмме, - решительно проговорил
профессор. - Время к двенадцати подходит, вполне можно начинать.
Коля молча кивнул.
- Дело в том, любезная Валентина Сергеевна, что если вас действительно
посетили сверхъестественные силы, то должен остаться некий их отпечаток, так
сказать, эманация; если это была просто-напросто галлюцинация, под влиянием
винных паров, - профессор выразительно кашлянул, - то результат будет
отрицательный. Хотя и на очень короткое время, но мы сможем увидеть колдуна,
вернее, не его самого, а его призрак. Коля у нас специалист по вызыванию
духов.
В квартире по-прежнему было темно. Зеленел свет в ванной комнате, свечи
слегка оплавились, но продолжали гореть ровным неярким светом. Коля прошел
внутрь, а профессор с библиотекаршей остались стоять на пороге.
Он вновь встал возле нарисованной на полу звезды и, что-то вполголоса
приговаривая, стал медленно и плавно водить над ней ладонями. Звезда слабо
засветилась, потом неожиданно ярко вспыхнула. Цвет ее, еще несколько секунд
назад бывший бледно-розовым, стал огненным и напоминал цвет раскаленного
железа. Потом звезда оторвалась от пола и повисла над ним на расстоянии
полуметра. Внутри ее вспыхнул столб ярко-голубого света.
Валентина Сергеевна невольно схватила профессора за руку.
- Не волнуйтесь, - шепотом произнес он. - Прошу вас сохранять
спокойствие и молчать, что бы вы ни увидели.
Коля громко и раздельно произнес какие-то непонятные слова. Столб
голубого света начал желтеть, затем розоветь, внутри соткалась какая-то
полупрозрачная фигура. Присмотревшись повнимательней, Валентина Сергеевна
различила старика, невысокого, седобородого, с хищным птичьим лицом и
пронзительными глазами. Лицо старика время от времени перекашивала судорога,
как будто все происходящее причиняло ему боль.
Профессор выступил вперед.
- Кто ты? - властно произнес он.
- Хозяин кладбища, - был ответ.
- Зачем ты приходил сюда? Последовало молчание.
- Заклинаю тебя демоном демонов Астаротом, отвечай: зачем ты приходил
сюда?
- За ней, - монотонно промолвил старец.
- Зачем тебе она?
- Она должна стать одной из нас. И она станет, - торжествующе заключил
старик.
- Сколько вас? - продолжал допрос профессор.
- Нас легион, - последовал равнодушный ответ, но в голосе старика
послышалось ехидство. - И не тебе, смертный, хоть ты и сведущ в колдовских
делах, остановить нас.
В это время столб света из розоватого стал малиново-красным, затем
фиолетовым, фигура старика потускнела и медленно исчезла. Свет погас, и
только магическая звезда продолжала слабо светиться. Наконец с легким
треском погасла и она.
Все безмолвствовали.
Первым нарушил молчание профессор:
- Ну вот мы и увидели организатора всех этих событий. Хозяина кладбища.
- Интересный старичок, - заметил Коля. - Весьма.
- Да уж, - подтвердил профессор, - не думал я, что остались подобные
реликты. Судя по всему, серьезная личность... Ну, Валентина Сергеевна,
можете включать свет.
Петухова щелкнула выключателем, но свет не зажегся.
- Что такое? - воскликнул профессор.
- Я думаю, - спокойно промолвил Коля, - сейчас начнется контратака.
- Возьмите каждый по свечке и идите в комнату, - скомандовал
профессор. - Надеюсь, Валентина Сергеевна не потеряет присутствия духа.
Петухова, все это время молчавшая, сказала, что постарается.
Трудно даже описать, что творилось в ее душе. И страшно, и интересно, но
примешивалась к этим чувствам еще и печаль, непонятно откуда взявшаяся. Была
в словах таинственного хозяина кладбища непоколебимая уверенность, от
которой стало ясно нашей библиотекарше, что все, что с ней происходит, - не
сон, не бред воспаленного сознания, а самая настоящая реальность. И теперь
нисколько не сомневалась она, что осталось ей жить считанные дни. Как ни
странно, осознала она это совершенно спокойно и вела себя соответственно:
машинально взяла в руки зажженную зеленую свечу, почувствовав легкий ожог от
нескольких капель расплавленного воска, упавших на пальцы. Села на диван и
спокойно стала ждать дальнейших событий.
- Что с вами? - участливо спросил Струме, почувствовав ее настроение. -
Вам страшно?
- Да нет, - равнодушно ответила Петухова, - мне все равно.
- Эге, голубушка, так не пойдет. Может, выпьете коньячку?
- Не стоит, чего добро-то переводить, выпейте лучше сами.
- Непременно.
В темноте звякнула бутылка о край стакана, запахло коньяком.
В этот момент прихожая осветилась. Валентина Сергеевна поняла, что свет
идет из проклятого зеркала.
Потом раздались чьи-то легкие шаги.
- Внимание, Коля! - прошептал профессор, бутылка так и осталась в его
руке.
Петухова довольно равнодушно ждала, что же будет дальше.
Шаги приближались, и при свете свечей можно было различить маленькую
фигурку, вошедшую в комнату.
- Мама, - раздался слабый детский голос. Словно кувалдой ударило
Валентину Сергеевну.
Это было страшнее всего. Страшнее призраков, мертвецов, страшнее смерти,
наконец. Ни слова не говоря, вскочила она с дивана и бросилась навстречу
детской фигурке.
- Сидите! - властно приказал профессор и крепко схватил ее за руку. То
же самое с другой рукой сделал Коля.
Валентина Сергеевна попыталась вырваться. При этом ее свечка упала и
погасла бы, если бы Коля не сумел подхватить ее на лету.
- Держите свою свечу, - зашипел Струме. - Пока она у вас в руках, вас
не видно и не слышно.
Петухова машинально взяла свечу.
- Это мой сын, - сказала она потерянным голосом.
- Какая глупость! - шепотом ответил профессор. - Это оборотень,
перевертыш.
- Но я... - моляще произнесла библиотекарша.
- Молчите, иначе доставите нам всем большие неприятности.
- Мама, - повторил ребенок, - где же ты? Профессор крепко сжал ее руку.
- Ну вот, - продолжал ребенок, - ты меня всегда бросаешь, я так тебя
ждал. Пойдем со мной, мама.
Он начал на ощупь бродить по комнате, вытянув вперед руки и то и дело
натыкаясь на мебель; странно, но к дивану он ни разу не подошел.
- Нигде нет, - вдруг сказал он женским голосом...
- Ищи, дура! - ответило зеркало стариковским дискантом.
- Я не дура, - сказал ребенок обидчиво, - я столбовая дворянка.
- Дубина ты стоеросовая, а не столбовая дворянка, - сказало зеркало, -
ничего нельзя поручить. Совсем мозги протухли. Ищи, тут они.
Странный диалог вывел Валентину Сергеевну из состояния, близкого к
истерии.
- Мама, мама! - закричал ребенок снова детским голосом. Но на этот раз
в нем чувствовалась неуверенность.
- Ладно, иди назад, - раздался голос, - скоро петухи запоют.
Тень поспешно выскочила из комнаты.
- Все равно я до вас доберусь, - раздался стариковский голос, а вслед
за ним хохот. Зеркало погасло.
- На сегодня все, - заключил профессор. - Представление окончено. А что
это за сын такой? - с любопытством спросил он.
- Был у меня когда-то ребенок, да умер... - неохотно ответила Петухова.
- Вон оно что, - протянул Струме. - Так это его лицо вы видели тогда на
дороге, да и сегодня, нет, уже вчера? - поправился он. - Однако эти
специалисты дело знают, на чувствах играют. Ну теперь мы хотя бы знаем, с
кем имеем дело.
- Кто же такой хозяин кладбища? - поинтересовалась Петухова.
- Включите, пожалуйста, свет, - попросил Струме. Вспыхнуло
электрическое освещение. В его свете все случившееся казалось просто сном, и
только свечки в руках присутствующих подчеркивали, что происшедшее -
реальность.
- Ну что, Валентина Сергеевна, мы вас оставляем. Днем обязательно
увидимся. - Струме вопросительно посмотрел на библиотекаршу. Та
неопределенно кивнула головой.
- Что-то вы мне не нравитесь, - констатировал профессор. - А знаете
что, поедем к нам, устроим вас, чего вам в этой квартире оставаться после
всего...
Валентине Сергеевне было все равно.
- С вами так с вами, - она кивнула, - поехали.
Была теплая августовская ночь. Ни ветерка, ни шороха, пахло какими-то
терпкими цветами, видимо, душистым табаком. Они сели в машину, зашумел
мотор, и машина медленно двинулась по пустынным улицам.
- И все же, - встрепенулась Валентина Сергеевна, - вы не ответили на
мой вопрос, профессор. Кто же такой хозяин кладбища?
- О, это долгая история, - протянул Струме.
- А почему бы вам ее не рассказать, спать, откровенно говоря, не
хочется. Коли вы втянули меня в эту историю, так уж просветите до конца.
- Я втянул... - засмеялся Струме. - Скорее вы нас втянули. Ну, ну, - он
кашлянул, - не обижайтесь. Рассказать, конечно, можно, даже нужно. Как,
Коля? Ты, наверное, спать хочешь.
- Да какой уж тут сон! - Коля, сидевший за рулем, рассеянно поглядел на
пустую дорогу.
- Ну ладно, - согласился профессор, - сейчас приедем, чаю попьем, а
потом, может быть, и расскажу.
Скоро в номере профессора закипел чайник.
- История эта уходит в глубину веков, - начал профессор, - а где берет
начало, не знает никто. Я не знаю, слыхали ли вы когда-нибудь о так
называемых рыцарях Храма, иначе говоря, тамплиерах.
Петухова утвердительно кивнула головой - что-то такое читала.
- Все-таки я поясню. Тамплиеры - рыцарский орден, возникший во время
крестовых походов. Целью его была охрана паломников, следовавших в
Иерусалим. Этим они занимались на протяжении десятилетий. Суровая монашеская
жизнь, обет безбрачия, постоянные опасности сплотили рыцарей Храма, делали
их неуязвимой твердыней. Но с течением времени эту неприступную крепость
взяла могущественная сила - деньги. Орден тамплиеров, некогда славившийся
своей рыцарственностью и неподкупностью, превратился в шайку стяжателей,
ростовщиков и разбойников. Пользуясь своей военной мощью, рыцари Храма
беззастенчиво грабили кого только возможно, в первую очередь тех же
паломников, шедших ко Гробу Господню. В должниках у них ходили влиятельные
особы, князья, церковь, да мало ли кто еще. Владения тамплиеров были
раскиданы по всей Европе от
Польши до Испании. Пьянство, распутство, стяжательство рыцарей Храма
стало притчей во языцех. "Пьет, как тамплиер" - эта поговорка живет во
Франции и поныне. Однако как раз не это стало причиной их гибели. Что
касается нарушения христианских заповедей, то здесь отступников хватало.
Главная причина крушения ордена была в колос-сатьной власти, которую
забрали тамплиеры. Их кредиторами стали влиятельнейшие особы, в первую
очередь французский король Филипп Четвертый.
Некогда гордые и неприступные рыцари-аскеты превратились в обыкновенных
ростовщиков. В своих владениях они были полностью независимы от
государственной власти, творили суд и расправу по своему разумению.
Репрессии против них готовились долго и тайно, расправа грянула неожиданно.
Формально инициатором гонений против тамплиеров был папа римский Климент IV,
фактически за его спиной стоял французский король Филипп IV Красивый,
решивший одним ударом избавиться и от кредиторов, и от политических
противников. Следствие вела инквизиция, а она не знала жалости. Обвинение
было испытанным и характерным для четырнадцатого века - века смут и
религиозного фанатизма. Рыцарей Храма обвинили в колдовстве.
Несомненно, что основания для этого были. Было доподлинно известно, что
тамплиеры исповедовали какую-то таинственную религию. Нечто вроде культа
сатанизма. Они приносили жертвы дьяволу, богохульствовали, во время своих
сатанинских молений плевали на распятия и поклонялись странному идолу под
названием Бафомет. Все это было хорошо известно и раньше, но на это
закрывали глаза. Теперь же французскому королю понадобились несметные
богатства ордена, а папе нужно было уничтожить еретиков.
По всей Европе запылали костры. На них жгли проклятых тамплиеров. Но
главный костер был заложен в Париже. На нем сгорел Великий магистр ордена де
Малэ. Перед смертью он проклял французских королей династии Валуа.
Считается, что его проклятие сбылось.
Однако не это главное в моем рассказе. Факты, которые я изложил,
общеизвестны. Интересно другое. Несмотря на то что существовал приказ из
Рима как можно быстрее расправиться с тамплиерами, инквизиция провела
тщательное следствие. В большинстве случаев не удалось получить конкретные
показания, уличающие рыцарей Храма в связях с нечистой силой. Да,
пьянствовали! Да, развратничали! Но сатанинских оргий не справляли, а
предмет поклонения был один - Господь наш Иисус Христос. Тщательные допросы,
как правило, с применением пыток, а пытки тогда были значительно изощренней,
чем сейчас, не раскрыли тайны. Рыцари либо ничего не знали, либо молчали. И
все же не все сумели выдержать пытки. Несколько человек дали показания,
которые были настолько неслыханны, что не только не были обнародованы,
напротив, хранились в глубочайшей тайне. Из этих показаний следовало, что
внутри большого ордена существовал как бы некий тайный орден, в который
входили только посвященные. Испанский тамплиер маркиз де Мендоза под пытками
признался, что участвовал в тайных церемониях, на которых вызывали души
умерших, а также совершали человеческие жертвоприношения. Он рассказал, что
в одной из пещер близ Сала-манки периодически устраивали обряд, называвшийся
"черная месса". Для его осуществления из окрестных селений обычно похищался
ребенок, чаще всего невинная девочка. Ее приносили в жертву сатане, а потом
совершали кощунственные обряды: топтали святое распятие, плевали в
дароносицу, ну и прочие богохульства. Кровью невинного ребенка мазали себя.
А из человеческого сала крутили свечи, способные якобы делать человека
невидимым. Маркиз был сожжен в Толедо, а показания его похоронены в архивах
Эску-риала.
Еще более загадочную информацию поведал инквизиции французский дворянин
де Торней. Надо сказать, что шевалье де Торней считался среди жителей Пуату
исчадием ада ничуть не меньше, чем его земляк Жиль де Рец "Синяя борода".
Долго перечислять, в чем обвинялся шевалье-храмовник. Достаточно сказать,
что при обыске в его замке были найдены бочки, полные детских костей.
В самом же замке было обнаружено нечто вроде капища дьявола. Сатанинская
часовня была украшена различными магическими символами, посреди нее висело
распятие вверх ногами.
Следы разгульных пиршеств свидетельствовали о том, что здесь собиралось
много народа и достаточно часто. Однако взятый в застенки Тампля шевалье де
Торней не вынес пыток. Испанские сапоги, дыбы, поножи святого Антония у
многих развязывали языки. Не стал исключением и шевалье. По тем временам он
был довольно преклонного возраста, ему было далеко за пятьдесят. Видимо,
адская боль и жалость к себе заставили его нарушить страшную клятву. Под
пытками, кроме всего прочего, он рассказал о тайном обряде, происходившем
изредка в полнолуние на некоторых кладбищах. По его словам, имелись некие
существа, именовавшиеся "мэтр де симтьер", что в переводе с французского
значит "хозяин кладбища". Таких существ во Франции было лишь несколько,
число их ни в коем случае не должно превышать тринадцати. Обычно они
существовали невероятно долго, а если и умирали, то их место занимали давно
известные кандидаты. Но ни один из "мэтр де симтьер" не мог умереть, не
передав своих знаний преемнику.
Главным предназначением хозяев кладбища были колдовские обряды,
"оживлявшие" погребенных. Не каждого погребенного можно было поднять и
заставить служить себе. Так, невинные души не подчинялись колдунам, да и
обычные смутьяны не всегда поддавались их чарам. Лучше всего волшебство
действовало на самоубийц, грешников, гулящих девиц. На вопрос, для чего это
было нужно, де Торней ответил, что умершие могли служить колдунам, выполнять
их поручения. Работали на них. В этом случае колдуну приходилось кормить
оживших мертвецов. Единственное, чего не мог переносить кадавр, это соль.
Стоит дать ему хотя бы крупинку соли, сразу к несчастному возвращается
сознание, и он в страшных мучениях рассыпается, теперь уже навсегда.
В особых случаях мертвецам придавался облик реальных людей, которых
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг