странного лекаря. На свою молодость, наконец. На что-то ей надо было
надеяться.
***
Дикие козы вышли на поляну, расположенную высоко в горах, под самым
перевалом. Они разгребали копытами снег, принюхиваясь и внимательно глядя
на дымки качинского селенья, поднимавшиеся далеко внизу, из лесистого
ущелья. Снег на поляне был уже закатным, румяно-розовым, и козы застыли на
нем черными силуэтами. Ниже поляны все погрузилось в сизую, морозную тень.
Андрей увидел коз, когда спускался по тропе со связкой дров за спиной.
Борода и усы его успели отрасти, кожа на лице покраснела и огрубела, весь
он пропах дымом, лесом, скотом. По здешним понятиям Андрей был пленный раб
- "ясырь", говоря по-местному. Но обращались с ним сносно, вероятно,
потому, что поставил на ноги отца Кистима. Общался он в основном с
Кистимом, который говорил по-русски. Вместе они немало поездили по
окрестностям, охотились. Во время одной из таких поездок Кистим показал
куда-то вдаль:
- Кзыл-Яр-Тура. Красный Яр.
- Где?
Что-то сжалось в груди Андрея. Непостижимо-странна связь времен: вот
он, его город, почти четыреста лет назад, в начале начал.
Вдалеке, на самом краю горизонта, за снежными лбами сопок и
черно-зеленой щетиной тайги виднелась группка крохотных
бугорочков-пирамидок, таких же белых, как и все остальное. Они были почти
неразличимы на огромном пространстве енисейской долины, над которой
опустилось тяжелое, зимнее небо. От "пирамидок" тянулись вверх тонкие
ниточки дыма.
- Мы поедем туда? - спросил Андрей. - С русскими говорить?
- Потом. Сначала в другое место, в степь. Потом туда.
"В степь, говоришь..." - неясная мысль мелькнула в голове Андрея.
Они ехали ровной рысью, по натоптанной таежной тропе, сначала гуськом,
потом, когда в подступающих сумерках выехали на енисейский лед, - рядом.
- Слушай, Адерей, - искоса глянув на Андрея, начал Кистим с сомнением
в голосе, - ты правда не урус? Как ты сказал, когда тебя взяли...
- Саво, - повторил Андрей название финского племени. При этом он
замешкался на долю секунды, не сразу вспомнив, что же тогда брякнул. Это
замешательство, похоже, не укрылось от Кистима.
- Что это за народ? На кого он похож?
- На меня, - пожал плечами Андрей.
- А что? - спросил он, помолчав.
- Ты похож на уруса. И говоришь, как урус. Скажи что-нибудь на своем
языке.
- Бумбарбия. Киргуду.
- Что?
- What do you want to hear from me?
- Что ты сказал?
- Что ты хочешь услышать? - перевел он.
- Как ты сюда попал? - снова спросил Кистим. - Почему появился из
лесу, один? Зачем ты здесь?
- Так просто не скажешь... - начал Андрей, и тут до него дошло: "Мы же
на юг едем!" Мастер не назначил Андрею конкретного места и времени встречи.
Но в ходе последнего разговора, перед самым переходом, он упомянул о том,
что придет с юга. Значит, вполне логично было самому двигаться на юг,
попытавшись как-то узнать о появлении Мастера.
- ...не хотел я говорить, да никуда не денешься, - вздохнув, продолжил
Андрей. - Там, на западе, - он неопределенно махнул в темноту, - мой народ
тоже собирается воевать с урусами. Вез я ханьскому послу секретное послание
от нашего вождя (в докладе он прочитал, что китайцы так зовут себя - хань.
Кажется, Кистим понял). А в тайге местные разбойники на меня напали,
лошадь, саблю, товар - все забрали. Насилу от них ушел, тут на вас и
наткнулся.
- Это урусы! Все они разбойники!
- Разбо-о-ойники, точно! Я гляжу, вы на них тоже зубами скрипите, так
тебе прямой расчет мне помочь.
- Чем помочь, Адерей?
- Ты ж в кыргызы едешь?
- Да, в Хоорай.
- Узнай там, не ждут ли они кого из ханьцев, с юга. Особенно, если
едет старый мудрый человек. Невысокий такой, волос на голове мало, бородка
реденькая. К нему я еду.
- А что ты ему скажешь? Давай, я передам.
- Да сам-то я слов не помню. Ханец руки мне к голове приставит и враз
все разберет. Но, я так понимаю, о войне то послание - вместе с ханьским
каганом Урусов воевать. В коалиции.
- Я не понимаю, как ты говоришь... Войной на Урусов? - недоверчиво
протянул Кистим.
- На кого ж еще? Они нам тоже жить не дают. Что скажешь?
Андрей подумал, что другого способа выехать к Мастеру у него не будет.
Видя, что Кистим еще колеблется, он решил зайти с другого конца.
- Тот человек не только посланник ханьский, но и лекарь знатный. Меня
он учил, когда в нашу страну приезжал. Отцу твоему я помог, да надолго ли?
А ханец тот редкой травы даст, вот тогда вылечу его накрепко.
- Тебе траву отдаст? - все еще сомневаясь, протянул Кистим. - Пусть
мне даст.
- Траву я должен передать его ученику, когда назад поеду. Себе малую
толику оставлю. А тебе он не даст.
- Почему так?
- Не дают они чужим, ханьцы-то. Так что?
- Хорошо, Адерей, я узнаю.
На том разговор тогда и окончился.
Но перед отъездом Кистим сам вернулся к тому разговору, пообещал
узнать о китайце, и, если что, в следующий раз взять Андрея с собой. Это
было хорошо. При одном условии: что Мастер выжил в той перестрелке на
берегу. Иначе и ехать уже не к кому.
Андрей сгрузил дрова в сарай, отряхнул снег с валенок и вошел в дом.
Пожилая женщина, замешивающая тесто, молча улыбнулась ему. В доме на кошме
сидел Кистим.
- Здравствуй. Как отец? - спросил он.
- Лучше. Беречься надо, не застудить. Но надо лечить еще китайской
травой, помнишь, я тебе говорил?
- Куда беречься, когда стынь такая... В тайгу ходить, белку стрелять,
по весне урус придет, ясак брать будет. Куда тут беречься...
Он вздохнул и поднялся, разминая ноги.
- Скоро едем.
- На Красный Яр?
- Нет, в степь, в Хоорай.
- Хорошо. А в степи что?
- Дело есть. И тебе дело: повезем тебя к ханьцу...
"Стало быть, выбрались они", - с облегчением подумал Андрей.
Перестрелка, как и вся прежняя жизнь, отступила куда-то на самый край
сознания, но возможность встречи с Мастером была очень даже своевременной.
- ...только не посол ты, а раб, - между тем продолжал Кистим, - отдам
тебя как раба.
Рабом, так рабом, без разницы, правда, при одном условии - что тот
пожилой ханец действительно его Мастер. А если нет? Поэтому психологическую
линию следовало выдержать точно:
- Н-у-у, Кистим, как же так: отца твоего я вылечил, на ноги поставил,
а ты меня рабом отдаешь. - Андрей сделал вид, что обиделся.
- Да, рабом, - твердо повторил Кистим. - А до того у нас еще одно дело
будет.
Говоря про "еще дело", Кистим смутился. "Девка у него там, не иначе, -
подумал Андрей, - что ж, дело хорошее. Мне б и самому какую-нибудь
хакасочку не помешало... А все же тот ли это ханец?"
***
В то время как Андрей разговаривал с Кистимом, за тысячи верст оттуда,
в китайском городе Сучжоу, в павильоне Сада Львиной Рощи состоялась
конфиденциальная беседа двух высоких чиновников маньчжурского
императорского двора.
Маньчжурская династия Цинь лет пятнадцать назад пришла к власти,
сменив выродившуюся династию Мин и разгромив народное восстание. Решив
внутренние дела, она обратилась к политической задаче, о которую обломали
зубы все предыдущие китайские династии - объединение под властью Китая всей
Азии. Династия Мин кое-что успела на востоке и юге: присоединила горные
районы Бирмы, весь Индокитай, подмяла Корею, вытеснив оттуда японские
войска. Теперь наступал черед западных земель, и решать эту задачу придется
маньчжурам. Об этом и говорили два чиновника в старинном императорском
парке.
Беседу начал статс-секретарь Его величества - тот самый всадник, с
которым Мастер перекинулся парой слов на берегу реки, красной от крови.
- Господин Ли Ван Вэй, завтра вы отправляетесь на север, с грамотой
Его императорского величества к кагану енисейских кыргызов. Это трудное
поручение, но ваше мужество и проницательность помогут вам с честью
выполнить его.
Статс-секретарь был крупный полный мужчина с широким мясистым лицом,
пышными усами и густой черной бородой, заметно погрузневший со времени
штурма Сучжоу. На нем был просторный красный халат, затканный извилистыми
черными облачками и золотыми чешуйчатыми драконами, на голове - черная
чиновничья шляпа с высокой двойной тульей.
Господин Ли Ван Вэй недавно прибыл из дальнего путешествия - куда он
ездил, и почему на нем остановился выбор Богдо-хана, этого статс-секретарь
не знал. Он старался не смотреть послу в глаза - светилось в них что-то...
неприятное. Слегка поклонившись, господин Ли Ван Вэй произнес:
- Я высоко ценю это поручение, Ваше превосходительство, но, боюсь, вы
преувеличиваете мои достоинства.
- Нет-нет, господин посол, я ничуть не преувеличиваю. Более того, я
прошу вас использовать все ваше мужество и проницательность, чтобы
разрешить определенного рода сомнение, которое в настоящий момент овладело
выдающимися умами в нашем государстве. Вы, конечно, знаете, о чем идет
речь?
- Признаюсь, я не совсем понимаю вас, Ваше превосходительство. Я
полагал, что моя миссия ограничивается лишь передачей императорского
послания.
- Для этого ее не стоило бы поручать столь выдающемуся человеку, как
вы.
Статс-секретарь глянул в окно, за которым в утреннем тумане проступал
императорский парк - пруд, купы деревьев, размытые очертания беседки с
загнутой крышей - и продолжил:
- Говорят, вы сведущи в древней истории?
- Это так, история весьма занимает меня.
- И какая же тема занимает вас более других?
- О, это совсем незначительная тема. Я даже думаю, не крамольная ли
она?
- Назовите же ее, господин Ли Ван Вэй, - мягко, но настойчиво попросил
статс-секретарь.
- История "рыжеволосых варваров" Азии. Иначе говоря, азиатских белых.
- Многие знают этот миф. Но что говорит история?
- История темна и запутана, Ваше превосходительство. Одно можно
сказать несомненно - народы с белой кожей, голубыми глазами и рыжими
волосами всегда играли важную роль в Азии, появляясь в разное время под
разными именами - динлины, усуни, хягасы...
Разговаривая, чиновники вышли на галерею, мягко ступая по полу,
выложенному квадратами речной гальки. С внутренней стороны галереи шла
белая стена павильона, прорезанная ступенчатыми оконными нишами, с внешней
- высокий каменный борт, на который опирались круглые деревянные колонны.
Статс-секретарь провел рукой по столбу, покрытому старым, шершавым на
ощупь, лаком.
- Вы сведущий человек, господин Ли Ван Вэй. Тем легче мне довести до
вас весьма деликатное поручение, которое прямо касается истории.
- Я весь внимание, Ваше превосходительство.
- Вы, конечно, знаете об этих русских, столь прискорбно быстро
распространившихся по просторам Сибири. Их выход на Амур создал проблему по
соседству с родиной нашей династии - Манчжурией. Отсюда и пристальный
интерес к этим варварам, показавшим себя весьма серьезным противником в
недавней войне за Албазин. Их немного, но они уже возвели крепость на Амуре
и упорно сражались за нее.
- Но мы заняли Албазин, Ваше превосходительство, - заметил посол.
- Да, это так. Учеными, приближенными ко двору, была высказана
гипотеза, что эти русские варвары суть "рыжие демоны" - голубоглазый народ
усуней, в древние времена воевавший с Поднебесной и теперь снова
возвратившийся к нашим границам. Это предположение многое объясняет, и
потому желательно проверить, так ли это. А также вызнать вооружение,
устройство крепостей и состояние русских войск, ныне воюющих с кыргызами
Хоорая. Кстати, мне донесли, что этим летом кыргызский каган планирует
большой поход на Красноярскую крепость.
- Я не знал этого, - заметил посол, - что, джун-гары поджимают?
- Очевидно, так. Вы знаете, конечно, о секретном политическом плане,
который ныне обсуждается при дворе?
- Относительно Джунгарии и Синьцзяна? Значит, Империя все же пойдет на
Запад?
- Это воля Неба, господин Ли Ван Вэй. Конечно, мы пойдем на Запад, все
дальше и дальше. Что же касается джунгарского направления нашей политики,
было бы неплохо связать его с кыргызским - для взаимного подкрепления. Вы
понимаете, о чем я говорю?
Господин Ли Ван Вэй задумчиво посмотрел на парковый пруд. Поверхность
воды, растворенная в светлеющем тумане, чуть колыхалась, проходя под узким
мостиком, сложенным из ноздреватых камней. Слышался щебет невидимых птиц,
неторопливый плеск весел; пахло водой, перекопанной землей и дымком,
поднимавшимся от жаровни.
- Кажется, я понял вас, господин статс-секретарь. - Господин Ли Ван
Вэй слегка поклонился.
- Тогда счастливой дороги, и помните, что Его величество очень
рассчитывает на вас.
- Приложу все усилия.
Завершив беседу, чиновники разошлись. Выйдя за фигурные ворота парка,
Мастер посмотрел на улицу, на которой лежал тонкий слой желтоватой пыли. У
ворот парка его ждал великолепный белый конь - потомок древних "небесных
жеребцов", некогда славившихся на всю Азию. Рядом, верхом на вороном коне,
ожидал телохранитель - крупный широкоплечий китаец, одетый в длинный кафтан
плотного бордового шелка, черные штаны и черные сапоги на толстой подошве.
На голове воинственного щеголя красовалась островерхая шапка под цвет
кафтана, отороченная темным собольим мехом, на боку длинный прямой меч.
Сняв повод с кованого крюка, Мастер сел в седло, и они двинулись по широкой
прямой улице.
- Ты готов к отъезду, Чен? - спросил посол.
- Да, Ши-фу, сегодня в школу приходили уездные стражники. Сказали,
нужно платить налоги. Я думал, в этом веке не платят налогов.
- Их платили во все века. Налоги, Чен, есть основа человеческой
цивилизации - ты что, забыл лекции в американском университете? Сначала
боги дали людям огонь, потом налоги.
- А потом рекламу?
- Нет, выборы. Ну все, пошутили, и будет. Со стражниками разберутся
без тебя, а ты уезжаешь сегодня. Встретишься с купеческим караваном в Хайфы
- не, на северной границе; пойдешь у них начальником охраны. В верховья
Енисея монголы пригонят грузовое судно. В степи к кыргызам будете
спускаться по воде. Мы с тобой встретимся в Саянах либо уже в степи.
- Я понял, Ши-фу. Это все?
- Нет, не все. В Саянах у тебя будет еще одна встреча - тайная. Об
этой встрече вы договоритесь с человеком, который подойдет к тебе там же, в
пограничном городе Хайфыне.
- Кто это?
- Он тебе все объяснит. Он приедет с запада.
- Из Джунгарии?
- Тс-с-с... - Мастер приложил палец к губам, - и стены имеют уши.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг