- Брат Лумиан... -Крик настоятеля внезапно сорвался на шепот, полный
ужаса. - Что ты делаешь? Остановись, заклинаю тебя именем Незабвенного...
Охотник на миг замер и скосил глаза на дергающегося на плече Гуарама.
- Мое имя - Берхартер, мразь! И не забывай этого! - с презрением
выплюнул новорожденный Охотник.
Пройдя короткую колоннаду. Охотник уперся в гранитную стену,
перегораживающую проход. Не останавливаясь, он выбросил вперед правую руку,
отчего каменный монолит, треснув, разлетелся на куски, обдав Берхартера и
Гуарама облаком едкой пыли и осколками камня. Не ожидая, пока пыль осядет.
Охотник шагнул сквозь облако и продолжил свой путь. Позади слышались
встревоженные крики, но он ни разу не обернулся.
Остановившись перед первой же встретившейся дверью, Берхартер вырвал
из подгнившего дерева четыре длинных ржавых гвоздя, лишь чуть ободрав при
этом ладони, и, сжимая их в кулаке, прихрамывая, отправился дальше по
коридору.
Вскоре впереди показалась галерея, а за ней и главная пещера. При виде
обнаженного человека, тащившего на плече отца настоятеля, монахи бросали
свои дела и, выпучив глаза, провожали Охотника взглядом. Самые смелые
увязались за ним и даже пытались подбежать ближе, но идущие позади Старшие
братья торопливо останавливали их, запрещая кому бы то ни было приближаться
к Берхартеру.
Берхартер прошел через несколько залов и коридоров и оказался перед
воротами, закрывающими выход из пещер. Тяжелый засов был пропущен сквозь
кованые скобы, но Охотник одним ударом кулака переломил плотное черное
дерево и пинком распахнул створки. В пещеру ворвался холодный ветер и
яркий, ослепительный солнечный свет. Луч, ударивший Берхартеру в глаза, на
миг зажег их желтым пламенем, а затем Охотник шагнул через порог и исчез в
снопах света.
Когда братья выбежали из пещеры следом за Берхартером, тот уже успел
уйти далеко по тропе.
- Остановись, - выкрикнул настоятель, задергавшись и попытавшись
освободиться из цепких объятий Девятого Черного Охотника, однако тот только
криво ухмыльнулся и хохотнул, ускорив шаг, направляясь к отвесной, слегка
припорошенной снегом каменной стене высившейся чуть дальше над тропой.
Бывший монах Лумиан, подойдя к стене вплотную, швырнул отца настоятеля
в снег и ладонями принялся очищать камень от ледяной корки. Гуарам
попытался отползти в сторону, но Берхартер ногой наступил ему на спину и
уткнул лицом в снежную крошку.
- Безумец! - прокричал настоятель, приподняв голову. В голосе его
теперь явственно слышался ужас. - Что ты собираешься делать, во имя
Незабвенного?
- То, о чем попросил меня Лумиан, - рявкнул Охотник, которому надоели
стенания Гуарама. Зажав заранее приготовленные гвозди в зубах, Берхартер
рывком поставил отца настоятеля на ноги и прижал его спиной к скале.
Схватив Гуарама за руку, он приложил ее к камню и, размахнувшись,
пригвоздил ладонь настоятеля, разом пробив и плоть, и гранитный монолит.
Настоятель завопил, рванувшись, но Охотник держал его крепко и, не тратя
времени понапрасну, выхватил изо рта еще один гвоздь. Среди скал снова
разнесся вопль, полный муки. Ринувшиеся было на помощь своему настоятелю
монахи замерли, так и не решившись подойти ближе.
Гуарам уже больше не дергался; боль выбила сознание из его тела
задолго до того, как длинные граненые ржавые гвозди прибили к камню и его
ноги.
Берхартер вытер руки о плащ настоятеля и, развернувшись, широким шагом
зашагал обратно в сторону пещер. Монахи при его приближении поспешно
разошлись в стороны, испуганно косясь на Черного Охотника, не решаясь ни
остановить, ни окликнуть его; проходя мимо монахов, Берхартер окинул их
тяжелым взглядом и мрачно улыбнулся. А потом он вернулся в пещеру: нужно
было собираться - его ждали.
***
Наведавшись в кладовые. Охотник подобрал для себя подходящие по
размеру штаны и куртку, подпоясался широким ремнем и натянул на ноги
высокие - до колен - сапоги на толстых, обитых железом каблуках. Поверх
куртки Берхартер надел меховой жилет на кольчужной основе - вещь довольно
странную и мало распространенную, но Охотника она именно этим и привлекла.
В последнюю очередь он накинул на плечи длинный кожаный плащ, крепящийся на
плече простой стальной бляхой. На миг Берхартер пожалел, что в монашеской
обители не было зеркал - ему захотелось взглянуть на себя со стороны.
Теперь пришла очередь оружия. Берхартеру не нужен был ни меч, ни нож,
чтобы в случае чего защитить свою жизнь, но Охотник не желал вводить в
соблазн лихой люд видом безоружного человека.
После беглого осмотра соседней кладовой, оказавшейся на удивление
богатой, Берхартер выбрал для себя меч приблизительно двух локтей в длину,
с простой рукоятью и деревянными, обтянутыми кожей ножнами. Приблизив факел
к самому клинку, Охотник придирчиво рассмотрел его: он не хотел, чтобы
меч - если его все же придется использовать - подвел его в поединке. Однако
рисунок, покрывающий лезвие, вполне удовлетворил его. Меч, несмотря на свой
неказистый вид, был выкован из отличной стали. Таким оружием не погнушался
бы ни бывалый воин, ни даже король. Все же, решив завершить проверку,
Берхартер взял меч за оба конца и, стараясь не исполосовать ладонь, согнул
клинок почти пополам, а затем отпустил. Сталь с легким шелестом
распрямилась, принимая первоначальную форму. Охотник прищурил глаз и
осмотрел лезвие - не осталось даже следа изгиба.
Закрепив меч за спиной под плащом так, чтобы рукоять торчала над
правым плечом, Охотник нашел пару недлинных метательных ножей. Один он
засунул за пояс, а другой спрятал за голенище в специально предназначенный
для этого чехол. Берхартер хотел было взять еще и кистень, но вовремя
одумался: незачем тащить с собой лишний вес - оружие всегда можно добыть в
дороге.
В последний раз проверив, удобно ли сидит новая одежда и надежно ли
закреплен меч, Черный Охотник быстрым шагом направился к воротам. Он знал,
что там его ожидают еще двое слуг Незабвенного. Именно с ними ему,
Берхартеру, придется объединить силы, чтобы добыть для своего хозяина
Камень.
При виде спешащего, облаченного во все черное Охотника, монахи
торопливо расступались и уже не порывались следовать за ним. Берхартер даже
не взглянул на них: долгополые должны знать свое место, на них незачем
обращать внимание.
Едва выйдя из пещеры, он нос к носу столкнулся двумя молчаливыми
темными фигурами. Капюшоны их плащей были откинуты на плечи, ветер трепал
длинные волосы, в бытность Охотников монахами заплетенные в косы. Некоторое
время они стояли внимательно разглядывая друг друга. Берхартер все больше и
больше убеждался, что добыть Камень для Незабвенного при помощи этих двоих
не составит труда.
Охотник, отведя наконец взгляд, посмотрел поверх голов на высящуюся
вдалеке каменную стену с распятым на ней отцом настоятелем. Ни один монах
так и не решился снять Гуарама со скалы, хотя сделать это никто не
запрещал.
- Ты избрал довольно забавный способ казни, - нарушил затянувшееся
молчание один из Охотников, взглянув через плечо на настоятеля. Затем,
вновь впившись глазами в лицо Берхартера, коротко представился:
- Дэфин.
- Энерос, - назвался второй, лениво почесав шею.
- Я - Берхартер, - выдержав небольшую паузу, произнес Охотник и первым
шагнул на тропу. - Нам нужно торопиться, кто-то собирается добраться до
Камня раньше нас.
Говорить об этом не было нужды - это чувствовал каждый Охотник. Кто-то
хотел добыть осколок Пламенеющего Шара; Берхартер был готов к этому и
потому не слишком беспокоился. Камень искал простой смертный, который не
мог являться серьезной угрозой для планов слуг Незабвенного. Охотники ни
секунды не сомневались, что сметут дерзкого со своего пути, даже не заметив
этого.
Смертные слишком ничтожны, чтобы противиться воле Райгара.
Первым спускался по тропе Берхартер, следом за ним шли Энерос и Дэфин.
Поравнявшись с распятым отцом настоятелем. Охотники чуть замедлили шаг
и с Удивлением увидели, что грудь Гуарама слабо вздымается, а веки,
прикрывающие глазницы, чуть подрагивают. Настоятель был еще жив.
То ли услышав, то ли почувствовав рядом с собой Охотников, Гуарам,
громко застонав, приподнял голову. Посиневшие от холода губы раскрылись, и
Берхартер услышал обращенные к нему одному слова:
- Да не видеть тебе удачи... Будь проклят!
Охотник схватил Гуарама за волосы и рывком приподнял его голову. Чуть
наклонившись, Берхартер прошептал настоятелю в самое ухо, так чтобы не
расслышал больше никто:
- Позаботься лучше о своей душе, старикан. Охотник даже не заметил,
что слова эти он говорил уже мертвому.
Маленький рудокоп по имени Озенкольт, спрятавшись среди камней,
внимательным взглядом провожал медленно спускающиеся с гор три темные
фигуры.
Они были словно близнецы - одного роста, в одинаковых плащах, ветер
трепал их волосы, разбрасывая по плечам жесткие, нечесаные локоны.
Озенкольту эти люди не нравились. Он не знал, кто они, - эти ребята
совсем не походили на Черных Монахов, хотя и вышли из их пещер. Один
показался маленькому рудокопу знакомым, но Озенкольту никак не удавалось
вспомнить, где он мог его видеть.
Путники, спускающиеся с гор, были какими-то странными, от них веяло
чем-то нелюдским. Озенкольт дождался, пока они скроются за поворотом, и
выбрался из своего укрытия. Сначала рудокоп думал последовать за путниками
и проследить, куда они направляются, но что-то удержало его от этого.
Сделав несколько несмелых шагов, Озенкольт замер и, постояв некоторое
время, медленно побрел назад. К дому.
Интермеццо
ГДЕ-ТО НАД ЗВЕЗДАМИ
Негромкая чудесная музыка лилась с потолка, покрытого невероятной
красоты фресками. Стены огромного зала были расписаны под стать потолку.
Здесь уже почти не встречались фрагменты, на которых неведомый художник
изобразил похотливых смертных, любящихся с вечными в самых неестественных
позах. Автор фресок обладал чересчур воспаленным воображением, однако те,
кто заказал эти картины, остались довольны. Хотя, похоже, им не было
совершенно никакого дела до того, как расписаны стены и потолок.
Гул голосов почти не перекрывал звучания музыки. Изредка слышалось
тихое позвякивание посуды да плеск вина, льющегося в хрустальные бокалы.
Мужчина, облаченный в голубой хитон и с диадемой из плавно текущей
чистой воды на челе, наклонился к сидящей рядом девушке в прозрачном синем
плаще, закрепленном на шее и талии золотыми обручами, и что-то прошептал ей
на ухо. Заливистый смех прокатился над длинным столом, заставив собравшихся
на миг примолкнуть. Однако разговоры почти тут же возобновились: мало ли о
чем могли болтать отец с дочерью - здесь не интересовались чужими
секретами.
- Воистину почаще надо нам вот так собираться, - громко произнес
стройный юноша, из глаз которого вырывались языки невещественного огня. -
Это мне по душе.
- Конечно, Имиронг, тебе бы только веселиться, о делах ты и не
думаешь, - откашлявшись, ответил сидящий напротив старик, поглаживая
толстую косу, перекинутую через плечо. В волосы его были вплетены пучки
сочной зеленой травы, от которой разносилось приятное благоухание.
- Да ладно тебе, Везэльд! - отмахнулся юноша и, в два глотка осушив
кубок, полный искрящегося, бордового цвета вина, довольно крякнул. - Какие
дела? Вспомни, когда ты сам сотворил что-нибудь в последний раз. С тех пор
как мы создали оба мира - поднебесный и Изнанку, - а после заселили их
тварями, мы только и делаем, что время от времени безучастно поглядываем на
них, позволяя жить самостоятельно.
- Собственно, из-за этого мы и собрались здесь сегодня, - вступила в
разговор чуть полноватая женщина в свободного покроя сарафане с вырезом
почти До пояса. - С того момента, когда мы решили посадить на престол
поднебесного мира тварей с Изнанки, которых там назвали Великими Змеями,
прошло уже довольно долгое время. С приходом Змеев в мире стало еще
скучнее. Смертные и вечные остепенились и успокоились, их перестали
волновать отношения друг с другом.
- Поэтому-то мы и позволили смертным выступить против Змеев, - перебил
женщину сидящий рядом мужчина, который на вид был чуть старше ее.
Лица их были удивительно похожи, и если бы не разница в одежде, то
отличить этих двоих друг от друга было бы не так просто. - Встряска в
поднебесном мире получилась основательная, прямо как буря после затишья,
только это гораздо интереснее.
- А ты как думал, Амфарон? - ответил Имиронг, постукивая пальцами по
столу. - Мир, считай, проснулся после многовекового сна. Твари с Изнанки,
вообще-то, правили не так плохо, но они позабыли, что их возвели на престол
мы и что за это они должны забавлять нас. Почти полное затишье в течение
многих столетий - это может нагнать зевоту на кого угодно. Все-таки мы
должны благодарить Райгара, ибо это он предложил ускорить события.
Неизвестно, как долго люди еще не решились бы выступить против Змеев, если
бы не наше благословение.
Громко хлопнувшая дверь заставила всех присутствующих прекратить
разговор и обернуться на звук.
- Здесь, кажется, кто-то упомянул мое имя? - весело спросил вошедший,
широким шагом приближаясь к столу. Высокие каблуки громко цокали по
гранитным плитам пола. Кожаные сапоги поскрипывали. Широкий плащ из
вороньих перьев развевался за спиной. Тело обтягивала серебряная кольчуга,
а голову венчал кожаный шлем, из верхушки которого торчала стальная
растопыренная птичья лапа.
Чуть прищуренные глаза немолодого уже мужчины смотрели весело.
- Да здравствует наш дорогой Райгар! - весело завопил Имиронг,
поднимая наполненный кубок и салютуя им. - Наконец-то ты решил почтить нас
своим присутствием, мы уже и не ждали.
- Попробовал бы он не прийти! - шутливо-грозно произнес Везэльд. - Сам
же просил нас собраться сегодня, это была его идея.
Райгар, улыбнувшись, подошел к столу и щелкнул пальцами. На богато
вышитой скатерти возник еще один кубок, полный сияющего напитка. Пригубив,
он отставил вино в сторону и сел в материализовавшееся под ним кресло.
- Как дела у нашего Незабвенного? - язвительно поинтересовался доселе
молчавший голубоглазый мужчина в туманной тоге, перебрасывающий из ладони в
ладонь облачный шарик. Наконец ему наскучило это занятие, и он слил игрушку
воедино со своей одеждой. - Есть ли новости из поднебесного мира?
Продолжаешь носить маску Безумного бога?
- Это довольно забавно, - пожал плечами вошедший. - Думаю, вам тоже
надо попробовать. Проводить время в нижних мирах гораздо интереснее, нежели
пассивно наблюдать за событиями, лишь изредка вмешиваясь.
- Нет уж, уволь, - замахала руками толстушка в сарафане. - Жить среди
тварей мерзко. Хватит с них и того, что мы время от времени балуем их
подарками.
- Да, Брэннета, ты всегда умела найти красивые слова для обитателей
нижних миров, - ухмыльнулся Райгар. - Да только припомни, как часто ты
принимала участие в жизни тварей? В первый раз мы создали их, во второй ты
с Амфароном подарила им магию. Ну и, наконец, семь сотен лет назад мы
подарили Великим Змеям Пламенеющий Шар, ключ к источнику нашей мощи.
Безделица, конечно, но забавная. А в остальном все вы безучастны. Хорошо,
что я уговорил вас столкнуть между собой людей и Великих Змеев! Жизнь в
поднебесном мире стала гораздо интереснее, вы не можете этого отрицать.
- А никто и не спорит, - ответил Каниос, вновь отрывая от своей тоги
клочок тумана и формируя из него шарик. - Только мне больше нравится
наблюдать за тобой. Кстати, не думаю, что это хорошая идея - забрать назад
Шар, ведь наш Дар вносил в жизнь на земле дополнительное оживление.
- Да, но, все же ты ошибаешься, - покачал головой Райгар и снова
отхлебнул из бокала. - Скажи, давно ли ты заглядывал в поднебесный мир?
- Ну... - Каниос задумался, да так и не ответил.
- Вот, - торжествующе провозгласил Райгар. - А право, стоило бы. Там
сейчас такое творится, что я еле успеваю контролировать ситуацию.
Представь:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг