Над Черниговом кружили три бомбардировщика. Они не спеша по очереди
выцеливали скопления захватчиков вокруг города, вываливали свой смертоносный
груз. Отбомбившись, стреляли из пулеметов. После пяти кругов, полностью
опорожнившись, юнкерсы потянулись на восток, но не успела скрыться первая
тройка, как ей на смену прилетела вторая. И опять началась карусель.
Захватчики спешно покидали город, бросая награбленное добро, связанных
рабов. Украшения, доспехи, оружие - все оказалось на земле, на грязном
истоптанном снегу, вперемешку с конским навозом. По рулонам дорогого шелка и
парчи, по персидским коврам, по растерзанным трупам скакали монгольские
лошадки, понукаемые перепуганными всадниками. Скорее, прочь из города, в
степь! Где нет этих ужасных летающих железных птиц, несущих смерть!
Спустя три часа, после исхода монголов, уже под вечер в город на
взмыленных конях ворвалась дружина Олега Курского.
Добравшись до центральной площади, Олег соскочил с коня. Перед собором
стояла толпа горожан. Те, кто еще помнил бывшего князя этого города, молча
склонились перед ним в поклоне. На повозке лежал труп Мстислава. Олег
отодвинул рукой причитавших женщин, подошел ближе.
- Что ж ты наделал, князь? - спросил он. - Всего один день нужно было
продержаться! Раньше мы никак не успевали!
Планировать черниговскую операцию было действительно трудно. С одной
стороны - взять его должен был именно Олег, хотя и опираясь на помощь
новоторов. Но ерундовое расстояние в 400 с лишним километров по прямой было
совершенно непроходимо ни для техники, ни для конницы. Для лошадей
оставались непреодолимыми засеки, а техника не могла пройти из-за кучи
мелких и средних рек и речушек. Если же крутиться по водоразделу, сначала
вернувшись к Ржеву, а оттуда по следам монгольской орды, то накручивается
крюк без малого в полторы тысячи километров. На лошадях. Без танков и пушек,
поскольку половину пути "монгольская дорога" идет по рекам, а тяжелую
технику речной лед не выдержит.
Единственное, что смог предложить Афанасьев - погрузить дружинников и
часть лошадей в фуры, остальную часть табуна пустить следом, налегке и
подбросить их до развилки, где монгольская орда пересекла дорогу Торжок -
Курск, а дальше по их следам. В дополнение дружине придали десяток легких
вездеходов на базе УАЗов. Уж эти то по льду точно пройдут. Но даже в этом
случае отставание Олега от орды составляло двое суток.
Впрочем, Олег надеялся, что Чернигов как-нибудь сутки-двое продержится.
Не угадал. Он и подумать не мог, что оставленный за главного Мстислав сдаст
город без боя.
Собственно, как только разведка на снегоходах узнала, что город взят,
Афанасьев срочно послал бомбардировщики, чтобы хоть как-то выправить
ситуации. Ведь самолеты планировалось пустить много позже - перед самым
приходом Олега.
И тем не менее, получилось так как получилось. Горожане приняли Олега
как своего князя, более того - именно его считали своим освободителем, и
проклинали Михаила, бросившего и предавшего княжество в лихую годину. Олег
практически сразу озаботился перевозом своей семьи, казны и прочего добра на
новое место княжения.
А Арсений Николаевич наоборот, переезжать в Курск не спешил.
- Куда мне все добро вести? Где аквариум ставить? В этот неудобоваримый
терем? Якобы княжеский? Нет уж, я пока в Торжке поживу, пусть там мой зам
Семецкий руководит. Вот как там отстроимся, так и переедем. Правильно,
Василиса?
- Муж всегда прав! - потупив глаза, ответила молодая княгиня.
-----------------------------------------------------------------------
Торжок, конец января 1238 года (сечень 6747 год)
Новость о том, что в Торжок направляется посольство от Бату-хана,
обсуждали все, от штабных до рядовых, от номенклатурных работников до
медсестер с "Армении". Ибо подавляющее большинство "силурийцев", как бы они
себя не чувствовали, желали переселиться поближе к людям. Причем,
средневековье даже предпочтительней - ибо, само собой подразумевалось, что
утраченный комфорт и прочие блага цивилизации можно создать быстро, как
тут - в силуре, где полгода назад вообще ничего не было. А уж в течение
одного-двух десятилетий - обустроиться не хуже, чем в 20 веке, перепрыгнув
сразу через шестьсот лет. И при этом - никаких угроз из вне. Ведь, нынешняя
Русь уже заняла доминирующее положение в мире, которое при определенных
усилиях будет лишь возрастать. Как ни странно, с этим соглашалось даже
большинство пленных немцев. В их среде гуляла фраза одного из древнеримских
философов о том, что лучше быть младшим офицером в огромной империи, чем
генералом карликового королевства. Единственная проблема на пути к золотому
будущему - неспокойная степь.
Вот и гуляли разные предложения, от "надо устроить грандиозный парад" -
до "полить всю степь дустом, с самолета".
Что Шибалин, что Афанасьев, прислушивались к доносившимся к ним
отголоскам, иногда посмеивались, иногда задумывали.
- А может, все-таки их уничтожить? - Арсений Николаевич, при очередной
встрече с Шибалиным.
- Можно, но будет хуже. Арсений, мы ж обсуждали уже это сто раз. Вместо
одной орды с единым центром, на который можно давить, получим тысячи мелких
неуправляемых банд, рассыпанных по всей степи. И эта головная боль затянется
на сотню лет, не меньше. Нет, нужно их, по возможности, всем скопом
выставить за пределы территории будущего СССР. И не сильно громить, чтоб не
разбежались. Пусть сами чингизиды следят за отставшими, за дисциплиной. А
это значит, что разрушать их организацию нежелательно, да и руководство
нельзя полностью уничтожать.
- Хм... Трогать нельзя, а как прогнать без физического воздействия? Они
ж по другому не поймут. Если мы их не будем бить, то они воспримут - как
нашу слабость и опять полезут. Не, сложно все это.
- Так на то ты и князь. Простые вопросы любой лейтенант решит.
- А если чем-нибудь удивить, ошарашить, напугать. - высказался
Афанасьев.
- Напугать? Хорошее предложение. Танки они видели, пушки пробовали, про
Юнкерсы знают. Мы, правда, пока ни разу не использовали их в полную силу,
даже в Рязани и Чернигове, и они догадываются про это. Но что можно
придумать еще страшнее? - рассуждал Валерий Петрович, - Причем, заметь,
знают, заразы, что для техники у нас не так уж много людей. И в ближайшее
время нам их взять неоткуда. А у них мобилизационный ресурс - под миллион,
если не больше. Тупо обложат со всех сторон и "мелкими" группами по
тысяче-другой всадников будут крестьян воровать или просто убивать. Успеешь
ты с шестьюдесятью танками, у которых, кстати, ресурс на исходе, все границы
перекрыть? Не, тут нужно что-то глобальное придумать, и чтоб от нашей
численности ничего не зависело. Может, действительно - дустом? Только где ж
ОМП в таких количествах взять? 41 год - закрыт, в 93 нашу базу разгромили.
Люди, разумеется, там остались, но когда они развернутся и наладят все на
новом месте? А из 21 века таких подарков тем более не будет. Там уже все
подобные вещи так засекретили и под такой плотный контроль поставили, что и
портал не поможет. Впору нанимать химиков и синтезировать фосген или иприт -
тут, на месте.
Уже находясь у себя, Афанасьев продолжал размышлять над разговором с
Шибалиным. Подошел к аквариуму, постучал по стеклу и, когда рыбки приплыли к
кормушке, бросил щепоть мотыля. Рыбки кинулись пожирать извивающийся корм,
пока тот медленно опускался на дно. Внезапно его внимание привлекла личинка,
притулившаяся к узкому листику водоросли. Вот ее панцирь лопнул, из него
медленно вылез мокрый слипшийся комарик. Он немного посидел на краю листа,
обсох, расправил крылья и с тонким писком полетел вверх.
- Я знаю, чем можно напугать Батыя! - воскликнул Афанасьев, бросившись
к рации.
Дежурные у портального окна в Торжокском лесу быстро связали Арсения
Николаевича с Саней
- Александр, дело есть, на сто миллионов. В Москве образца 1993 года
существует птичий рынок?
- Конечно.
- Отлично! Запиши, что нужно купить. Причем срочно, сегодня, до приезда
послов неделя осталась...
* * *
Торжок, 4 февраля 1238 года (бокогрей 6747 год)
Послов было трое. Дородный мужчина в трех длинных стеганных атласных
халатах, одетых один на другой и островерхой шапке, отороченной мехом
степной лисицы. Второй - в коротком овечьем полушубке с выглядывающим из под
него куяком и в штанах из толстой грубой ткани, заправленных в кожаные
сапоги с загнутыми носками. Третий был одет в какую-то грязную рванину,
которая когда-то была халатом, но сейчас - не пойми что - швы разошлись, из
прорех торчала вата, на голове малахай из грубой мешковины. Вылитый БОМЖ с
площади трех вокзалов далекой Москвы. Послы сами по себе были низкорослы, а
на фоне высоких акселератов из 20 века и вовсе казались карликами. Не успели
войти, как "нищий" достал из своей одежды костяные и деревянные амулеты,
затрясся, и начал, как припадочный, извиваться и корчиться, крутя руками,
притопывая ногами, издавая непонятные завывания. Причем, оба "нормальных"
посла взирали на припадочного с нескрываемым почтением и даже слегка
посторонились, дабы не мешать.
- Да он колдует! - вскричал посадник Иванко и схватился за меч.
- Э! Осторожнее! - Арсений Николаевич встал между посадником и
монголами. - Послов убивать нельзя! По крайней мере - в пределах нашего
княжества.
Потом резко повернулся к шаману, сунул ему под нос баллончик и пшикнул
кнопкой. Струя слезоточивого газа прыснула в колдуна. Тот рухнул на пол, как
стоял, схватился за лицо, видимо, потеряв всякий интерес к продолжению
процедуры камлания. Впрочем, вскоре все присутствующие почувствовали резь в
глазах и дружно бросились вон из комнаты. Заодно бойцы вынесли и слабо
шевелившего, но громко завывающего шамана. Афанасьев жестом пригласил всех
присутствующих пройти в соседнюю комнату, и только колдуна бойцы аккуратно
вынесли на улицу и уложили на сено, лежащее в санях. Пусть проветрится на
свежем ветерке.
По дороге Шибалин толкнул локтем Афанасьева:
- Ну вот, а ты все думал, как бы половчее боевые газы
продемонстрировать.
- Да, удачно получилось. - тихонько усмехнулся Арсений Николаевич.
Главный посол начал что-то выговаривать, степняк, одетый победнее,
переводил, путая русские и половецкие слова, что мол послов негоже убивать и
вообще, великий хан Бату такое никому не прощает. На это Афанасьев развел
руками, дескать, никто никого не убивал. Сейчас ваш товарищ охолонет на
свежем воздухе и будет как огурчик. Газ то - не боевой, слезоточивый,
используется только для того, чтобы остудить головы чересчур разгоряченных
подданных - драку прекратить, толпу разогнать. Тихо, мирно, никаких травм и
кровопролития. А боевые газы в своем княжестве никто применять не
собирается. Только на поле боя, да на чужой территории. Ведь тогда - все
погибнет, и люди, и кони, и птицы, и даже мыши.
Едва переводчик закончил говорить, точнее - посол осмыслил сказанное
Афанасьевым, как в комнате наступило гробовое молчание.
- А что такого я сказал? - удивился Афанасьев. - Да, у нас есть боевые
отравляющие газы. И не только они. А вы не знали? Разве ваши шпионы, которых
упустила моя служба безопасности, не докладывали?
Афанасьев подошел к окну, приглашая послов подойти поближе.
- Вот, взгляните.
На дворе стоял КАМАЗ, весь кузов которого был полностью заполнен
большими красными газовыми баллонами с пропаном, а вокруг стояли часовые с
винтовками. Грузовик приехал еще утром, он должен был отвезти баллоны
страдальцам с теплохода, по дороге сбросив несколько штук на нужды
торжокского кремля. Но Арсений Николаевич, с подачи Шибалина, тормознул
машину и даже распорядился подогнать ее поближе у окнам терема. Дескать,
пусть до обеда постоит. На всякий случай.
Движимые любопытством, присутствующие подошли к окнам, впрочем,
разглядев - что именно демонстрирует подполковник, быстро вернулись на свои
места. И лишь Иванко, да послы долго рассматривали машину. Удивившись,
такому количеству баллонов, Иванко тихонько спросил у князя:
- А сколько там газа?
- Этого на всю Великую степь хватит! - ответил Афанасьев чуть громче,
чтобы слышали послы.
А те продолжали изучать машину и баллоны на ней, видимо, ведя в уме
свои подсчеты. Между тем Афанасьев крикнул в коридор.
- Дежурный! Что делает машина с боевыми отравляющими газами под моими
окнами?
Из дверей показался перепуганный красноармеец.
- Так, товарищ подполковник, ее только что погрузили, сейчас должна
уехать в хранилище.
- Кой черт, только что! Она здесь битый час стоит! Немедленно
отправляйте.
- Слушаюсь! - красноармеец исчез из проема и через минуту КАМАЗ выехал
со двора.
А блеф поддержал Шибалин, обращаясь к послам:
- Это нервнопаралитический газ, называется - зарин. Вдохнешь один раз,
и сразу руки ноги отнимаются. Человека как бы паралич разбивает, пальцем
шевельнуть не может. Ну, а через несколько часов и сердце останавливается.
Одного баллона хватит на тумен. Поставить по ветру и открыть вентиль. Вон
тот, что наверху. Гибнет все, куда ветер эту заразу занесет: птицы, мыши,
рыбы. Ну и люди, само собой.
Посол усомнился, мол, если вдруг ветер переменится?
- Те, кто баллон будут открывать, специальные противогазы одевают. А ты
думал, почему я всех своих воинов заставляю бороды брить? - Афанасьев тут же
достал из под стола две противогазные сумки, потом еще две. Раскрыл одну,
вытащив маску со шлангом. - Попробуй с бородой примерить? Обязательно щель
появится, куда ядовитый газ просочится.
На этих словах Иванко, взявший вторую сумку, невольно бросил противогаз
и ухватился за свою бороду, впрочем, тут же опомнился и начал разглядывать
маску, не пытаясь ее примерить.
- Нет, если не верите, можем сейчас в лабораторию спуститься, покажем
на мышках или собачках - что с ними одна капля делает. Только бороду нужно
сбрить, иначе противогаз не налезет. Вы ж не хотите помереть вместе с
собачками?
Послы переглянулись, но промолчали.
- Ну, как хотите. Можем на завтра отложить. А есть еще удушающие газы и
кожно-нарывные...
Шибалин подхватил:
- Фосген, иприт, циклон. Но их пока не так много изготовили. От иприта
все тело покрывается гнойниками, нос, рот, глаза - отекают. Причем, даже
противогаз не поможет - тут нужно все тело закрывать. Костюмы полной
химической защиты у нас есть. Много.
Послы заметно занервничали, начали тихонько переговариваться между
собой, обсуждая услышанное. Внезапно главный воспрянул, что-то сказал,
второй перевел:
- Земля, трава и вода тоже будут отравлены?
- Конечно! Трава, может, и не погибнет, но всякая лошадь, баран, корова
или косуля, что попробует ее съесть - умрет обязательно. И так будет весь
год, пока не вырастет новая. Впрочем, и на следующий год какие-то участки
земли останутся ядовитыми.
Монгол покивал головой, видимо, слова Афанасьева совпали с его мыслями
и продолжил.
- Тогда князь обманывает монгольских послов, ведь если зараженными
землями нельзя пользоваться, то пропадает смысл воевать! Или русы собираются
жить в этих масках?
Тут первым засмеялся Шибалин, а Афанасьев его поддержал. Офицеры тоже
заулыбались.
- Главная твоя ошибка в том, - Арсений Николаевич ткнул пальцем в грудь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг