мощную колонну, поддерживающую высокий свод храма. - Здесь мы не будем
никому мешать. Уважаемый... Простите, как ваше имя-отчество?
- Савватей Пахомыч, - чуть замявшись, ответил Дубов. Именно таким
именем-отчеством он пользовался в прошлом году в Новой Мангазее
- И вы, почтенный Савватей Пахомыч, не очень доверяя нашим
государственным сыскарям, собираетесь сами доискаться до истины?
Василий чуть заметно вздрогнул - старый священник словно читал его
мысли.
- Напрасно, сын мой, напрасно, - чуть возвысил голос отец Иоиль, как
показалось Дубову - нарочно для неприметного господина в неприметном
кафтане, вдруг оказавшегося по другую сторону колонны. - Никто не
сомневается, что злодеи будут найдены и наказаны со всей строгостью, -
назидательно продолжал отец Иоиль. - Только что перед вами тут побывал
Государь, он отдал последний долг покойному и сказал, что самолично
проследит за ходом расследования.
- Ну, коли сам Государь... - развел руками Василий.
- Вы знаете, Савватей Пахомыч, наш Государь очень близко принял к
сердцу то, что произошло с отцом Александром, - уже тише продолжал отец
Иоиль. - Он даже предложил нашему церковному руководству подумать о том,
чтобы сопричислить отца Александра к сонму Святых Великомучеников.
Василий кивнул, как бы принимая сказанное к сведению.
Видимо, решив, что больше ничего толкового не услышит, неприметный
господин отошел от колонны. Василий уже хотел было задать отцу Иоилю
какой-то вопрос по существу дела, но тут в храм буквально влетел человек в
кафтане стрельца и, подскочив к высшему церковному руководству, что-то стал
говорить, размахивая руками совсем неподобающе времени и месту.
- Это наш Святейший Патриарх Евлогий, - пояснил отец Иоиль. - Господи,
что там еще стряслось?
Выслушав беспокойного стрельца, Евлогий поднял руку, и отпевальный хор
смолк.
- Право же, и не знаю как об этом объявить, - растерянно заговорил
Патриарх, - но и скрывать не имею права. Только что мне сообщили, что... В
общем, врагам Бога и людей показалось мало зверски убить пастыря, так они
еще и разрушили Храм Всех Святых на Сорочьей. Пожалуйста, продолжайте, -
обратился он к священнику, отпевавшему отца Александра, - а я должен отбыть
на место злодеяния.
Сказав это, Евлогий и другие иерархи чинно потянулись к выходу.
- Это что-то немыслимое, - смертельно побледнев, прошептал отец
Иоиль. - А я там всю жизнь прослужил...
"Надя!" - мелькнуло в голове Василия. Он прекрасно понимал, что раньше
или позже Чаликова неминуемо окажется на Сорочьей улице.
- Я должен идти туда, - твердо заявил Василий. - Отец Иоиль, вы не
подскажете, как отсюда скорее попасть на Сорочью?
- Пойдемте вместе, - ответил священник.
Однако почти на выходе Василий услышал позади себя голос, показавшийся
ему знакомым:
- Господин Дубов?
Василий вздрогнул, но поняв, что уже этим наполовину выдал себя,
непринужденно обернулся. Перед ним стоял купец Кустодьев.
- Ах, простите, обознался. Что поделаешь - плохая память на лица. Но со
спины - вылитый Василий Николаич. И голос, как у него...
Боковым зрением Василий заметил, как отец Иоиль скромно отошел в
сторонку, будто бы разглядывая икону слева от входа.
"Неужели мазь не сработала?" - забеспокоился Дубов. Он вынул из
внутреннего кармана зеркальце, позаимствованное у Нади, и украдкой
погляделся - нет, лицо было "не свое".
- Ну, раз вы не Дубов, то извините, - проговорил Кустодьев.
- Нет, отчего же, - решился Василий. - Вы отнюдь не обознались,
любезнейший господин Кустодьев. Я действительно Дубов, хотя... Ну, вы
понимаете.
- Понимаю, понимаю, - понимающе понизил голос почтенный купец. - Я бы и
не стал с вами заговаривать, кабы не имел к вам весточки от некоей известной
вам особы...
- Надеюсь, все в порядке? - тихо спросил Дубов.
- Ну, разумеется, - кивнул купец. - Известная вам особа благополучно
достигла Замошья и просила передать вам, любезный Василий Николаич,
благодарность и привет... Но я вас, кажется, задерживаю? - спохватился
Кустодьев. И резко погрустнел: - Я ведь тоже знавал отца Александра, хоть и
не так близко. А когда моя Федосья Никитична услышала о том, что произошло,
то сознание потеряла, и даже теперь еще не совсем здорова...
"Ну, хотя бы с боярином Андреем все в порядке", подумал Василий.
Тепло попрощавшись с купцом Кустодьевым, он догнал отца Иоиля.
- Ну, идемте, что ли? - проговорил священник. - Я знаю самый близкий
путь, так что доберемся скоро.
Некоторое время они шли молча, думая каждый о своем, а может быть - и
об одном общем.
- А я почти сразу подумал, что вы - Василий Дубов, - вдруг сказал отец
Иоиль.
Дубов промолчал.
- При последней встрече отец Александр упоминал ваше имя, - пояснил
отец Иоиль. - Он сказал, что вам я могу доверять, как ему.
Дубов признательно кивнул и чуть замедлил шаг - он чувствовал, что
пожилой священник с трудом за ним поспевает.
***
В царскую рабочую горницу Надежда вошла в сопровождении статного
чернобородого дьяка, который был не то распорядителем, не то помощником царя
еще при Дормидонте. Для себя Надя звала его "Дворецкий Бэрримор".
- Госпожа Чаликова, постарайтесь долго не задерживать нашего
Государя, - перед самым входом попросил "Бэрримор". - Он сегодня очень
занят. - И доверительно добавил: - Вообще-то Государь нынче не совсем в
духе. Я бы на вашем месте, сударыня, передал просьбу в письменном виде...
Ну, как хотите.
- Благодарю вас, - еле выдавила из себя Надя. Теперь ее волновало
одно - удастся ли хоть на краткий миг остаться с Путятой наедине.
Царь сидел за столом, прикрыв глаза, и Надежда на миг увидела в нем не
средоточие зла и всех пороков, а просто бесконечно усталого и замотанного
человека.
- А-а, госпожа Чаликова! - вдруг очнулся Путята. - Рад, весьма рад еще
раз вас видеть. Как я понял, вы желаете что-то мне лично сообщить?
- Д-да, - пролепетала Надя, явно не готовая к столь радушному приему. -
И хотелось бы наедине...
- Оставь нас, - велел царь чернобородому дьяку. Тот молча повиновался,
а Надя подивилась, как все неправдоподобно удачно складывается.
- Ну что ж, прошу вас, - пригласил Путята.
На еле гнущихся ногах Надежда подошла к столу, опустила сумку на пол.
- Извините, Государь, я очень волнуюсь, - проговорила Надя, отстегивая
дрожащими пальцами пряжку на сумке.
- А вы не волнуйтесь, сударыня Надежда, - обаятельно улыбнулся царь. -
Я же вроде бы не кусаюсь.
- Да-да, конечно, - чуть глуповато промолвила Надежда. И вдруг волнение
куда-то улетучилось, уступив место решимости и какому-то холодному расчету.
Чаликова резко выхватила из сумки кинжал с еще не смытой кровью и столь же
резко, хоть и неумело, замахнулась...
- Ну куда ты, девушка, прешь?! - раздался у нее над ухом грубоватый
голос. - Лишку хватила, что ли?
Надя очнулась - она шла по улице и, если бы ее не окликнули, то миг
спустя стукнулась бы лбом о зад кареты, стоявшей на обочине.
- Скажите, где я? - спросила Чаликова у прохожего, который спас ее от
верной ссадины или даже шишки.
- А куда вы идете - может, я подскажу? - откликнулся прохожий.
"Если скажу, что иду в царский терем, то не станет ли он расспрашивать,
что я там потеряла, - мелькнуло в голове у Нади. - А вдруг он вообще из
"тех"..."
- Видите ли, сударь, я не здешняя, - стала объяснять Чаликова, - а моя
подруга живет на улице... Ой, забыла название. Помню, что неподалеку от
царского терема. Мне бы дотудова добраться, а дальше сама найду.
- Ну, стало быть, вам туда, - указал прохожий. - Направо, а потом почти
сразу за углом.
- Значит, я шла верно, - вслух подумала Надежда, пробираясь в указанном
направлении. И это было очень странно - Надя даже не могла вспомнить, как
она добралась сюда из отдаленной окраины. А ведь шла она по городу, который
едва знала...
Раньше Чаликова посещала царский терем только по приглашению, а сегодня
шла туда по собственному почину и не была уверена, впустят ли ее вообще, а
уж тем более - допустят ли пред светлые очи самого Государя.
Однако привратники встретили Надежду весьма приветливо и тут же провели
в обширное неуютное помещение, что-то вроде приемной, где вдоль стен стояли
несколько стульев, а за столом, заваленном бумагами, сидел господин в
щеголеватом зеленом кафтане с блестками, которого Надя, не зная названия его
должности, для себя прозвала секретарем.
- Вы желаете беседовать с Государем лично? - переспросил секретарь,
выслушав просьбу Надежды. - Но, может быть, госпожа Чаликова, вы могли бы
изложить мне ваше ходатайство, а я передам его Государю?
- Нет, это дело особой важности, - ответила Надя столь твердо, что
секретарь больше не настаивал:
- Ну хорошо, я об вас доложу, хотя ничего не могу обещать. Пока что
присядьте, возможно, Государь соблаговолит вас принять.
Надежда уселась на один из свободных стульев, но тут же ей пришлось
отвернуться, насколько это было возможно, и даже опустить вуаль: в приемную
с топотом ворвалась собственной персоной Анна Сергеевна Глухарева.
- Мне к царю! - бросила она, даже не глянув в сторону Чаликовой.
- Государь занят, - мрачно ответил секретарь. Он знал крутой нрав
госпожи Глухаревой и потому готовился к долгим бесплодным пререканиям.
- А денег он мне передать не велел? - презрительно прищурилась Анна
Сергеевна.
- Вам? - удивился секретарь. - За что, позвольте спросить?
- Не ваше дело!
Тут откуда-то из внутренних покоев появился чернобородый
дьяк-"Бэрримор":
- Ах, это вы, почтеннейшая. Подождите, я доложу Государю.
- Да на хрен мне ваш сраный Государь! - вспылила Анна Сергеевна. - Знаю
я вас, мошенников - целый день продержите, а потом выпроводите, не солоно
хлебавши! Так вот, передайте ему, что если к завтрему я не получу законной
платы, то сделаю с ним то же, что с Хе... с тем, которого он мне "заказал"!
И с этими словами Анна Сергеевна покинула приемную, так хлопнув дверью,
что аж стулья задрожали.
- О чем она? - недоуменно пожал плечами секретарь.
- Вздорная баба, - чуть поморщился чернобородый дьяк. И вдруг обратился
к Надежде: - Госпожа Чаликова, а вот вас Государь с нетерпением ждет.
Дьяк провел Надю в ту дверь, из которой только что вышел, и передал ее
двоим дюжим стрельцам-охранникам в ухарски-красных кафтанах.
Стрельцы повели ее по каким-то темным коридорам, и тут Надя поняла, что
ведут ее вовсе не к Путяте, а куда-то совсем в другое место, возможно, в
тайные подвалы, откуда ей вовек не выбраться. Надя уже мысленно кляла себя
за легкомыслие и прощалась с жизнью, но тут один из красных стрельцов
толкнул неприметную дверь, и они оказались в горнице Путяты, которая
выглядела точно так, как Надежда и представляла ее по дороге в терем. Царь
точно так же сидел за столом и точно так же обрадовался появлению гостьи:
- А-а, госпожа Чаликова! Рад, весьма рад еще раз вас видеть.
А так как стрельцы не уходили, а напротив, с подозрением поглядывали на
Надю и ее сумку, то Путята обратился к ним:
- Ребята, ну не пяльтесь вы на госпожу Чаликову. Я понимаю, она очень
милая и красивая девушка, но не вводите же ее в смущение. Или вы думаете,
что она собирается меня зарезать?
Стрельцы нехотя вышли и встали за дверью. Надя несмело подошла к столу.
- Да вы присаживайтесь, Надежда, в ногах правды нет, - радушно
пригласил Путята. - Ну, с чем пожаловали? Я так понял, что у вас какое-то
важное сообщение, которое вы никому, опричь меня, доверить не можете?
- Да, и это касается происшествия на Сорочьей улице.
- Вы о давешнем убийстве отца Александра? - Путята набожно
перекрестился. - Царствие ему небесное.
- Нет-нет, я о том, что было сегодня.
- Мне уже доложили, - помрачнел Путята. - Враги нашего государства
обнаглели выше всякого предела. Но терпение народа не безгранично. Мы делаем
и будем делать все от нас зависящее, чтобы злодеи были схвачены и достойно
наказаны. - Путята значительно глянул на Надю и продолжал с некоторой не
совсем свойственной ему запальчивостью: - А ежели кого застанем на месте
злодеяния, то там же и порешим. На улице - так на улице, в водопроводе -
значит, в водопроводе. А найдем в отхожем месте - там же, извините за грубое
слово, и замочим!
- Совершенно с вами согласна, - ответила Чаликова, терпеливо выслушав
это заявление, которое ей что-то очень смутно напомнило. - Дело в том, что я
случайно оказалась там во время этого гнусного злодеяния, а сразу после
взрыва обнаружила вещественные доказательства, обличающие высоких
должностных лиц. Оттого-то я и решила передать их напрямую вам, ибо ни в ком
другом уверена быть не могу.
С этими словами Надежда открыла сумку (пряжка была отстегнута
заблаговременно), выверенным движением выхватила кинжал и резко замахнулась.
Путята мгновенно соскользнул под стол, и удар пришелся в спинку кресла,
распоров дорогую шелковую обивку.
- Взять ее! - пискнул из-под стола Путята. В горницу ворвались стрельцы
и, грубо схватив Надежду, поволокли ее по темному коридору...
- Сударыня, с вами все в порядке? - услышала Чаликова прямо над собой
участливый голос. Надя открыла глаза и даже встряхнула головой - она
по-прежнему сидела на стуле в приемной, а рядом с нею, чуть склонившись,
стоял секретарь.
- Благодарю вас, - признательно прошептала Надя. - Что-то голова
закружилась...
"А одобрил бы Александр Иваныч, что я таким образом собираюсь отомстить
за его гибель?" - мелькнуло у нее в голове. Ответ напрашивался сам собой, но
додумать Надя не успела - ее внимание отвлек (или, вернее, привлек) знатного
вида вельможа, в котором она признала князя Длиннорукого.
- А-а, милейший князь, как мило, что пожаловали! - радостно (хотя, как
показалось Чаликовой, несколько фамильярно) приветствовал его секретарь. -
Здесь для вас кое-что имеется.
С этими словами он покопался в стопке бумаг и извлек два листка.
- Вот - указ Государя об освобождении вас от должности
градоначальника, - секретарь подал князю первый листок. - А это -
верительная грамота, где сказано, что вы назначены послом Кислоярского
царства в Ливонию.
Такому повороту Чаликова не очень-то удивилась - Путята действовал
словно бы по примеру советского руководства, нередко отправлявшего
проштрафившихся номенклатурщиков в почетную ссылку послами куда-нибудь в
дружественную развивающуюся страну. А зная по рассказу Василия о пьяном
дебоше, что накануне учудила Длинноруковская супруга, Надя решила, что князь
еще легко отделался.
- Но я могу хотя бы переговорить с Государем? - чуть не с мольбой
спросил бывший градоначальник.
- Зачем? - искренне удивился секретарь. - Тут все сказано, - он
протянул князю верительную грамоту. - Хотя, впрочем, кое-что Государь велел
передать вам на словах. Видите ли, встречаясь и беседуя с иноземными
послами, он пришел к выводу, что в работе нашего Посольского приказа еще
очень много косности и казенщины. Как раз намедни у Государя побывал
ливонский посланник и говорил, что тамошние купцы хотят с нами более широко
торговать, и даже очень выгодно для нас, но все вопросы медленно решаются,
потому как полномочного посланника там уже третий год как нет, а посольские
чиновники не хотят брать на себя ответственность. Вот и получается, что сами
же свою выгоду упускаем. А посол - это не абы кто, а лицо нашего
государства, тут кого попало не поставишь. Здесь нужен такой человек,
который способен сам принимать решение на месте. И именно таким человеком,
могущим оживить наши межгосударственные отношения, Государь считает вас,
любезнейший князь.
- Благодарю покорно, - пробурчал Длиннорукий. Вообще-то он ожидал
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг