* * *
Кир Аксагор с самого начала понял, что все неправильно. Такой за
говор, как этот, не мог удасться. Потому что всякий тянул одеяло в
свою сторону. Не было ни единодушия, ни единомыслия, ни единоначалия.
Каждый сам по себе, хоть бумагу и подписывали вместе. И это только
сначала. А потом и вовсе дело кто–то сглазил. Заговорщики умирали или
исчезали бесследно один за другим, и киру Аксагору уже начало думать
ся, что семья Гаршах приколдовала себе власть в государстве, как это
все ходжерцы умеют делать. Не зря же у государя прежде было счастливое
имя. Ведь о счастливом говорят как? Это, де, у несчастного умирает
друг, а у счастливого – враг. Вот оно и получилось.
Когда от Дина принесли письмо о том, что государь эргра Иная
подозревает в преступлении, кир Аксагор впервые подумал об этом. Когда
в Царском Городе следы заговора канули, как камень в омуте, он ут
вердился в своем мнении. А когда Волка ни с того ни с сего хватил удар
и кира Лаура выволокли крючьями на Лобную площадь – кир Аксагор все
понял. Нельзя становиться поперек дороги человеку, которому везет.
Но вот другому, у которого счастливого имени нет – становиться
можно. Подлый выскочка Дин за предательство свое оказался утром в
Первых министрах. Раз уж дело пропало, решил бывший наместник Эгирос
сы, надо его довершить. Это потом можно повиниться и признать свою не
правоту. Но сперва он разоблачит зачинщика. Бумага с подписями и печа
тями, замкнутыми в круг, лежала у кира Аксагора за пазухой. Харакута,
хоть и был человек глупый и неправедный, но обещал киру Аксагору в
деле помочь. Они составили письмо, послали его государю и стали ждать,
что будет.
