Голос Неба
Давно уже Земля оправилась от потопа, давно зажила рана Неба
остался лишь опаленный широкий след, по сию пору ясно видимый в звездные
ночи. Люди еще называют его Млечным Путем и говорят, что этим путем идут
праведные души в ирий. Казалось, все стало как прежде. Но изза Железных
Гор налетали холодные ветры, зловещие, настоянные на дурном колдовстве. И
вот с чего началось.
Люди, всегда жившие в послушании Роду и Матери Ладе, стыдившиеся
матерей, сестер и невесток, пуще глаза хранившие честь чужих подруг и
невест иные из этих самых Людей вдруг как позабыли, что есть на свете
Любовь, предались мерзкому блуду, стали водить по нескольку жен, посягать
на любую девку и женщину, силой брать, какая понравится. Не отставали и
жены: бесстыдно искали объятий красивых мужчин, рожали детей, сами не
ведая, от кого. Подрастали нелюбимые дети и становились такими же, как их
горематери, гореотцы...
Достигла слава о людском непотребстве слуха Богов.
Вспыльчивый Перун готов был нагромоздить тучи и новым потопом смыть
дерзких с лика Земли, оставить разве что Кия и его род. ДаждьбогСолнце не
хотел больше светить им, задумал совсем отвратить благое сияющее око
прочь...
Нет, сказал Отец Небо, Сварог. Стыд вам, сыновья! Гоже ли изза
горсточки блудодеев губить всех подряд? Надо установить им Закон. Дать
Правду, чтобы знали, как жить. Чтобы держала боязнь, коли ума не хватает и
совесть уснула. И карать тех, кому закон не закон. Я произнесу его им.
А надобно молвить допрежь того дня Земля и Небо ни разу не говорили
в полный голос с Людьми. Боялись напугать: слишком велики были оба,
слишком могучи. Меньше всего хотелось Богам, чтобы ктото боялся Земли под
ногами и Неба над головой... оттого, если бывала нужда, они приходили в
человеческом облике, Сварог мужчиной, ЗемляМакошь женщиной,
помощницей в женских работах. И вот теперь Небо впервые провестилось, и
его слово слышали все, кто жил тогда на Земле.
Люди! пригнул вековые дубы, сорвал крыши с домов огромный голос
гневного Неба. Вам уставляю закон: единой жене идти за единого мужа,
единому мужу водить единую жену! Тот не сын мне, кто осквернит себя
блудом. Не светить ему палить его станет Солнце, не греть сожигать
преступившего станет Огонь!
Люди в ужасе лежали ниц, правые и неправые. Никто не смел поднять
головы. Это очень страшно, когда вдруг содрогается, уходит изпод ног
надежнейшее из надежных Земля. Страшней всемеро, когда отверзает уста
Небо, вековечный молчальник.
Больше не стану говорить им, как ныне, отворотясь от не смеющих
подняться Людей, уже не для их слуха горько молвил Сварог сыновьям. Это
еще непотребней распутства. Что же за честь, коль ее от бесчестия спасает
только боязнь! А и мне наука: вижу теперь, на страхе далеко не уедешь...
Однако воротить сделанное не под силу даже Богам. И вот с техто пор
пришел к Людям страх. Страх перед Небом, ужас наказания за грехи. Стали
Люди придерживать нескромные речи у очага не из одного уважения к святому
Огню, но еще из боязни: как бы не разгневался да не спалил всей избы, и
ползли слухи дескать, бывало. Начали класть богатые требы, замаливая
содеянное... и тотчас все повторять.
И, питаясь неправдой людской, понемногу крепли в Железных Горах
Чернобог и злая Морана.
А Люди, задумавшие беззаконное дело, старались теперь совершить его
ночью, когда уходит с неба Даждьбог, исчезает всевидящий огненный глаз.
Ибо это ему, Солнцу, поручил Отец Небо приглядывать за Людьми. Но
вскорости оказалось, что и у самих Богов кривды не меньше...