* * *
Каварренское кладбище знаменито было старинной традицией – почти
все памятники изображали усталых птиц, присевших на надгробие.
Эгерт постоял у могил отца и матери. Надгробие старого Солля увен
чано было мощным, чуть сгорбленным под тяжестью лет орлом, а над моги
лой его жены опустил голову измученный аист. Эгерт долго стряхивал снег
с каменных плит, с крыльев, с холодных мраморных спин.
Кладбище молчало под тонкой простыней снега; Эгерт возвращался
кругами, по многу раз проходя мимо поникших каменных голубей, съежив
шихся ласточек и той маленькой безвестной пичуги, что сидела, склонив
голову над гранитными буквами – «Снова полечу»...
Раньше могила без памятника была на краю кладбища, в стороне. Те
перь ее со всех сторон окружали соседи – но изваяния здесь так и не
поставили, и пустая гладкая плита со всех сторон окружена была жухлой
травой, желтые сухие космы торчали из–под снега.
Эгерт остановился. Надпись на камне невозможно было прочитать, не
счистив снежной корки – но Эгерт прекрасно помнил, что здесь написано.
Нетрудно запомнить имя безвинно убитого тобой человека.
«Динар Дарран» – написано на камне. Его звали Динар, он был жени
хом юной Тории. Эгерт Солль убил его на дуэли – а потом жестоко искупил
этот грех; Динар, может быть, простил своего убийцу и разрешил ему быть
счастливым с Торией.
Гибель Динара – вечная Эгертова вина; а вот гибель Фагирры была
единственно возможной и праведной. Об этом убийстве он не жалел ни се
кунды – но Фагирра не простил, конечно. Дотянулся.
Над плитой взметнулась сухая серая поземка...
