Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | LAT


Марина и Сергей Дяченко
Преемник
(волшебный роман)
 < Предыдущая  Следующая > 
* * *
Бродячий театр – не иголка, в городе ему не потеряться. На площади перед рынком играют южане и только южане – кто, стало быть, поставил подмостки посреди торгового квартала?
А о том, что на просторном дворе гостиницы «Соломенный щит» играют лицедеи, твердили все зеваки на три квартала окрест; за полквартала я услышала жалобы прекрасной Розы, грустящей о безвременно погибшем Олла ле.
Вокруг повозок стояла толпа; зрители переминались с ноги на ногу, поплевывали семечки, кто–то уходил равнодушно, кто–то подходил, любо пытствуя – а Флобастер в красной накидке палача уже показывал толпе от рубленную голову Бариана...
Я замедлила шаг. Нечто в груди моей странно и болезненно сжалось, и только теперь я поняла с удивлением, до чего он мне дорог, этот выду манный мир на деревянном помосте, этот неуклюжий и смешной мирок, в ко тором я жила, как орех в скорлупе, до самой встречи с Луаром...
И я ужаснулась, осознав, как далеко пребывала все эти несколько дней. Так долго. Почти неделю без спектаклей – любая рыба, извлеченная из воды, уже сдохла бы. А я вот стою, проталкиваю комок обратно в горло и ловлю в прорезях красной маски глаза Флобастера...
Никто не сказал мне ни слова – будто так и надо.
Молча забравшись в свою повозку, я переоделась, напялив накладной бюст, и вовсю нарумянила щеки. Флобастер, следивший за мной глазами на затылке, дал Мухе знак – тот объявил «Фарс о рогатом муже».
У меня стало легче на душе. Почти совсем легко – будто все по–прежнему, нет на свете никакого Луара–сына–Фагирры и никогда не было ледяной ночи под ледяными взглядами...
Пристанищем труппе служил теперь «Соломенный щит». Пересчитав заработанные деньги, Флобастер довольно крякнул.
Я долго колебалась – нужно было подойти к нему и сообщить, что я снова ухожу, что меня не будет до утра, и то же завтра, и послезавт ра... Уходить легко под горячую руку, в ссоре; сейчас же, когда все вроде бы уладилось, когда все доброжелательны и великодушны, подобный шаг следует десять раз просчитать. Может быть, сегодня и вовсе не стоит уходить...
Разумная мысль, вот только я не могла подарить судьбе ни ночи. Ни часа. Ни секунды. Он уедет – а ведь он твердо решил уехать! – и тогда у меня останется сколько угодно времени, чтобы плакать и вспоминать...
Мои колебания разрешились легко и просто. Флобастер подошел ко мне первый и позвал поужинать в соседнем трактире.
Внутри меня сделалось холодно – слишком не вязался этот ужин со всей историей наших отношений. Я предпочла бы, чтобы он походя крутанул меня за ухо и пригрозил кнутом; однако делать было нечего, и я покорно кивнула.
Вечерело; размокшая за день мостовая подернулась коркой опасного ледка, и я не посмела отвергнуть предложенную руку. Локоть Флобастера в плотном рукаве казался вдвое мощнее Луарового; счастливо избежав па дения, мы добрались до ближайшего пристойного кабачка и в молчании усе лись за свободный столик.
Нижняя губа Флобастера топорщилась, как крахмальная бельевая складка – это означало, что он решителен и внутренне собран. Я попыта лась припомнить, когда в последний раз мы сидели с ним вот так, нос к носу – и не припомнила.
Служанка принесла горячее мясо в горшочках и баклажку кислого ви на; Флобастер кивнул мне и с урчаньем принялся за трапезу. Мне на се кунду захотелось поверить, что вот мы поедим, вытрем губы и так же мол ча вернемся обратно; конечно, это была глупая мысль. Флобастер никогда не отступает перед задуманным – а сегодня он задумал нечто большее, не жели просто сожрать свою порцию в моем почтительном присутствии.
И, конечно, я не ошиблась.
Он обождал, пока я закончу обгладывать доставшееся мне ребрышко (дело делом, а есть мне хотелось ужасно). Помолчал еще, хлебнул вина. Сморщился. Я терпеливо молчала.
Наконец, он сдвинул брови и еще дальше выпятил нижнюю губу:
– Ты... Ведь не дура, Танталь.
Я молча согласилась.
Начало не понравилось ему самому. Он снова поморщился, как от кис лого:
– Поэтому... я удивился. Что тебе в этом родовитом щенке?
Я поперхнулась вином.
Своей огромной пятерней он поймал мою беззащитную руку и крепко прижал к столу:
– Ты ведь не дура... была до сих пор. Ты ведь тогда, помнишь, кля лась мне по малолетству, что и замуж не выйдешь, и ерунды всякой не бу дет... Ну я, положим, уже тогда понимал, что клятвы забудутся, как вре мя придет... Ладно, Танталь. Можешь не верить, но я бы тебя с чистой душой отпустил бы... Если б видел, что... понимаешь. Что это по–челове чески... – он перевел дух. Наклонился ближе, прожигая меня маленькими пристальными глазами:
– Вот только то, что сейчас... Дурь это, Танталь. Глупость. Угар... Не путайся с ним. Не знаю, почему – но только ничего, кроме го ря... этот парень... ты нужна мне в труппе!! – он вдруг разъярился, мо жет быть, от того, что не находил подходящих слов. Выпустил мою руку; сурово вперился исподлобья: – Ты нужна...
Залпом осушил свой стакан. С грохотом поставил его на стол. Отвер нулся.
Я молча смотрела, как сползают по стенкам опустевшего стакана оди нокие кислые капельки.
С Флобастером трудно. У него собачий нюх. Вот только объяснить ни чего мне, наверное, не удастся; почуял–то он мгновенно, но вот понимает по–своему.
– А я буду в труппе, – сказала я без выражения. – Не собираюсь... Никуда...
Он снова подался вперед:
– Послушай... Будешь–не будешь... Без тебя не пропадем. Ты – про падешь.
Я не выдержала и фыркнула. Не то чтобы презрительно – но он тут же налился кровью:
– Соплячка... Ты... Да помнишь...
Он собирался меня попрекнуть. Хотел напомнить, из какой дыры меня вытащил и что впоследствии для меня сделал. Я всем ему обязана, и это правда, тут не поспоришь, тут нечего возразить. Он хотел пристыдить ме ня, ткнуть носом, размазать по столу – но осекся. Замолчал; налил себе еще вина и снова залпом выпил.
Уж лучше бы он стыдил и попрекал. Это его благородство лишило меня сил сопротивляться.
– Я люблю его, – пропищала я чуть слышно.
Он возвел глаза к небу, вернее, к потолку. Для него «любовь» была всего лишь сюжетом трагедии... да и фарса тоже. И я его понимала, пото му что всю сознательную жизнь преспокойно прожила с таким же точно убеждением.
– Ты же не дура, – сказал он на этот раз почти нежно.
– Я люблю его, – повторила я упрямо.
В глубине его глаз вспыхнули белые злые огонечки.
А ведь он ревнует, подумала я с удивлением. Он предъявляет на меня права – тот, кто всегда был для меня единственным мужчиной, облаченным властью. Он не злоупотреблял ею – но он ею обладал, он и мною обладал – хозяин... Он же отец. Он же и любовник. Есть–таки основания для ревнос ти.
Он понял ход моих мыслей. Беззвучно ругнулся; отвернулся к стене:
– Ты... Зря. Я хочу, как лучше.
– И что мне делать? – спросила я устало.
– Не–делать, – он вздохнул. – Не ходи к нему. Хватит.
– Не могу, – сказала я виновато. И тут же подскочила – он грохнул кулаком по столу:
– Дура! Таки дура, как все...
Я втянула голову в плечи:
– Он... скоро уедет. Я...
– Как знаешь, – бросил он сухо. Встал и вышел, расплатившись по дороге со служанкой.
Я проводила его взглядом. Широкая дверь закрылась за широкой спи ной, и смотреть оказалось не на кого – но я все смотрела, пока сзади не кашлянули деликатно:
– Любезная Танталь...
Я обернулась. Рядом стоял длинный, как зимняя ночь, черноволосый, с сизым подбородком Хаар – так его звали, заправилу в труппе конкурен тов–южан.
От неожиданности я лишилась дара речи. Хаар смотрел неотрывно, как змея; служанка споро приняла со стола пустую посуду. Предводитель южан присел, изящно забросив ногу на ногу.
Он был не стар – пожалуй, даже молод; из–под ворота куртки проби вались щегольские кружева рубашки, а на пальце посверкивало сдвоенное золотое кольцо – у них, на юге, это символ богатства.
– Поссорились? – ласково спросил Хаар. Его большой рот, натянутый, как веревка, чуть–чуть приподнял чувственные уголки. – С чего бы это?
Он даже не считал нужным соврать что–нибудь, дабы объяснить свою нескромность; мне захотелось тут же и ляпнуть ему промеж глаз: тебе–то какое дело? Следил?
– Сколько он тебе платит, любезная? – длинный Хаар явно предпочи тал короткие разговоры. – Маленькая бедная труппа – не лучшее место для расцветающего таланта, верно? Это все равно, что юный цветок засушить в склянке с песком... А кругом ведь полно плодородной почвы.
Какие пышные цветистые обороты, подумала я и твердо решила сорвать на Хааре накопившуюся злость.
Будто прочитав мои мысли, он примирительно кивнул:
– Впрочем... Не сочти за обиду. Мне нету дела до ваших расчет ов... Знай только, что я не глядя наброшу пяток монет серебром. Стоит лишь тебе захотеть. Ну, не захочешь – дело твое...
И, разом отбросив сдержанность, он вдруг белозубо усмехнулся:
– Где меня искать, ты помнишь, наверное?
Он ушел, изящно поклонившись; я тупо смотрела в закрывшуюся дверь, сбитая с толку, злая, растерянная – и польщенная тем не менее. Важный человек Хаар. Важный и знаменитый. Снизошел–таки. Приятно.

© Марина и Сергей Дяченко

Разрешение на книги получено у писателей
страница
Марины и Сергея Дяченко
.
 
 < Предыдущая  Следующая > 

  The text2html v1.4.6 is executed at 13/2/2002 by KRM ©


 Новинки  |  Каталог  |  Рейтинг  |  Текстографии  |  Прием книг  |  Кто автор?  |  Писатели  |  Премии  |  Словарь
Русская фантастика
Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.
 
Stars Rambler's Top100 TopList