* * *
Вот уже много дней он жил, отчужденно наблюдая со стороны за свои
ми собственными поступками и мыслями. Эту отстраненность не смогло пе
реломить даже странное беспокойство, родившееся на могиле отца; сейчас
он холодно наблюдал за юношей, идущем улицами города рядом со смятенной
черноволосой девушкой.
Вот камни, говорил он себе, не отрывая взгляда от обледеневшей
мостовой. Город, камни и лед. Сейчас повернуть направо, гостиница «Мед
ные врата»...
Девушка что–то говорила; это Танталь, подумал Луар. Она зачем–то
нужна ему – в гостинице он припомнит, зачем. У девушки были блестящие
глаза и кольца волос на висках – но Луар никак не мог понять, красива
его спутница или нет.
Ветер покачивал закрепленные над дверью декоративные медные створ
ки. «Врата» считались приличной гостиницей; некоторое время Луар с ин
тересом изучал склоненную макушку ливрейного лакея. Нет, не надо гор
ничной... Никого не надо. Завтрак? Потом.
Лакей снова поклонился – напомаженная деревянная кукла. Луару сде
лалось смешно; вернее, это отстраненному наблюдателю стало смешно, юный
же господин Луар с неподвижным как лед лицом проследовал в занимаемые
им комнаты.
Винтовая лестница. Дыхание Танталь за спиной.
Наблюдатель смотрел, как шевелятся ее губы. Она возилась с ками
ном, улыбалась и чихала; она снова что–то говорила – Луар стянул с себя
плащ, куртку, перевязь со шпагой, подошел и сел перед камином, прямо
на дощатый пол.
Раздвоенность продолжалась – но наблюдатель перестал быть бес
cстрастным, он топтался в Луаровой душе, не находя себе места; к свету
серого дня примешался теплый свет пламени. Танталь смеялась и протяги
вала к огню белые маленькие руки; Луар отстраненно подумал, что ее
пальцы, похоже, никогда не знали тяжелого труда. И драгоценных перстней
не знали тоже...
Он перестала улыбаться. Девушка сидела на полу, подобрав под себя
босые ноги. Ее промокшие башмаки стояли под каминной решеткой, над ними
клубился пар.
Он вспомнил давнее далекое утро, длинное озеро в замшевых зеленых
берегах, и над спокойной водой – пар, душистый летний пар, скоро взой
дет солнце...
Она смотрела на него без улыбки.
Луар потянулся рукой, коснулся уголка ее губ – запекшихся, как у
него самого. Оттянул уголок вниз – лицо сделалось обиженным, трагичес
ким и смешным одновременно.
В камине с треском лопнула деревянная плашка.
Он вдруг перестал видеть Танталь – потому, оказывается, что она
подалась вперед и прижалась к нему, спрятав лицо.
Давным–давно была повозка, ветер в холщовых стенках и едва ощути
мый запах дыма – свечку задули, Луар запомнил острый, щекочущий ноздри
запах. Тогда, в повозке, девушка была смелее; теперь отваги ее едва
хватало на робкое, просительное прикосновение.
Она пахла дымом.
Наблюдатель, удивленный, успел заметить, как перед глазами Луара
расплылась теплым пятном желтая пасть камина; потом наблюдателя не ста
ло, потому что бесстрастие его потонуло в потоке неожиданных, как по
жар, ощущений.
Ему казалось, что он видит, как черный фитилек погасшей свечки тя
нет за собой седую нитку дыма, что далекий хор тянет в сто голосов одну
длинную высокую ноту, что все его тело – шнурок, стягивающий узкое
платье Танталь, что его мучительно тянет неведомая сила, и сейчас ра
зорвет пополам...
Запрыгала по полу отскочившая пуговица.
