Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | LAT


Марина и Сергей Дяченко
Преемник
(волшебный роман)
 < Предыдущая  Следующая > 
Глава Первая
* * *
...Мы успели–таки! Счастье, что городские ворота захлопнулись за нашими спинами – а могли ведь и перед носом, недаром Флобастер орал и ругался всю дорогу. Мы опаздывали, потому что еще на рассвете сломалась ось, а ось сломалась потому, что сонный Муха проглядел ухаб на дороге, а сонный он был оттого, что Флобастер, не жалея факелов, репетировал чуть не до утра... Пришлось завернуть в кузницу, Флобастер охрип, тор гуясь с кузнецом, потом плюнул, заплатил и еще раз поколотил Муху.
Конечно же, под вечер ни у кого не осталось сил радоваться, что вот мы успели, вот мы в городе, и здесь уже праздник, толкотня, а то ли еще будет завтра... Никто из наших и головы не поднял, чтобы полюбо ваться высокими крышами с золотыми флюгерами – только Муха, которому все нипочем, то и дело разевал навстречу диковинам свой круглый малень кий рот.
Главная площадь оказалась сплошь уставлена повозками и палатками расторопных конкурентов – в суровой борьбе нам достался уголок, едва вместивший три наши тележки. Слева от нас оказался бродячий цирк, где в клетке под открытым небом уныло взревывал заморенный медведь; справа расположились кукольники, из их раскрытых сундуков жутковато торчали деревянные ноги огромных марионеток. Напротив стояли лагерем давние на ши знакомые, комедианты с побережья – нам случалось встречать их на нескольких ярмарках, и тогда они отбили у нас изрядное количество мо нет. Южане полным ходом сколачивали подмостки; Флобастер помрачнел. Я отошла в сторону, чтобы тихонечко фыркнуть: ха–ха, неужто старик рассчитывал быть здесь первым и единственным? Ясно же, что на День Премноголикования сюда является кто угодно и из самых далеких далей – благо, условие только одно.
Очень простое и очень странное условие. Первая сценка программы должна изображать усекновение головы – кому угодно и как угодно. Стран ные вкусы у господ горожан, возьмите хоть эту потешную куклу на висели це, ту, что украшает собой здание суда...
Праздник начался прямо на рассвете.
Даже мы маленько ошалели – а мы ведь странствующие актеры, а не сборище деревенских сироток, случались на нашем веку и праздники и кар навалы. Богат был город, богат и доволен собой – ливрейные лакеи чуть не лопались от гордости на запятках золоченных карет, лоточники едва держались на ногах под грузом роскошных, дорогих, редкостных товаров; горожане, облаченные в лучшие свои наряды, плясали тут же на площади под приблудные скрипки и бубны, и даже бродячие собаки казались ухожен ными и не лишенными высокомерия. Жонглеры перебрасывались горящими фа келами, на звенящих от напряжения, натянутых высоко в небе канатах тан цевали канатоходцы – их было столько, что, спустившись вниз, они вполне могли бы основать маленькую деревню. Кто–то в аспидно–черном трико вер телся в сети натянутых веревок, похожий одновременно на паука и на муху (Муха, кстати, не преминул стянуть что–то с лотка и похвастаться Фло бастеру – тот долго драл его за ухо, показывая на тут и там мелькавших в толпе красно–белых стражников).
Потом пришел наш черед.
Первыми вступили в бой марионетки – им–то проще простого показать усекновение головы, они сыграли какой–то короткий бессмысленный фарс, и голова слетела с героя, как пробка слетает с бутылки теплого шипучего вина. Худая, голодного вида девчонка обошла толпу с шапкой – давали ма ло. Не понравилось, видать.
Потом рядом заревел медведь; здоровенный громила в ярком, цвета сырого мяса трико вертел над головой маленького, будто резинового пар нишку, и под конец сделал вид, что откручивает ему голову; в нужный момент парнишка сложился пополам, и мне на мгновение сделалось жутко – а кто их знает, этих циркачей...
Но парнишка раскланялся, как ни в чем не бывало; медведь, похожий на старую собаку, с отвращением прошелся на задних лапах, и в протяну тую шляпу немедленно посыпались монеты.
Южане уступили нам очередь, махнув Флобастеру рукой: начинайте, мол.
Ко Дню Премноголикования мы готовили «Игру о храбром Оллале и нес частной Розе». Несчастную Розу играла, конечно, не я, а Гезина; ей по лагалось произнести большой монолог, обращенный к ее возлюбленному Ол лалю, и сразу же вслед за этим оплакать его кончину, потому что на сце ну являлся палач в красном балахоне и отрубал герою голову. Пьесу напи сал Флобастер, но я никак не решалась спросить его: а за что, собствен но, страдает благородный Оллаль?
Оллаля играл Бариан; он тянул в нашей труппе всех героев–любовни ков, но это было не совсем его амплуа, он и не молод, к тому же... Фло бастер мрачно обещал ему скорый переход на роли благородных отцов – но кто же, спрашивается, будет из пьесы в пьесу вздыхать о Гезине? Муха – вот кто настоящий герой–любовник, но ему только пятнадцать, и он Гезине по плечо...
Я смотрела из–за занавески, как прекрасная Роза, живописно разме тав по доскам сцены подол платья и распущенные волосы, жалуется Оллалю и публике на жестокость свирепой судьбы. Красавица Гезина, пышногрудая и тонкая, с чистым розовым личиком и голубыми глазками фарфоровой куклы пользовалась неизменным успехом у публики – между тем все ее актерское умение колебалось между романтическими вскриками и жалостливым хныкань ем. Что ж, а больше и не надо – особенно, если в сцене смерти возлюб ленного удается выдавить две–три слезы.
Именно эти две слезы и блестели сейчас у Гезины на ресницах; пуб лика притихла.
За кулисами послышались тяжелые шаги палача – Флобастер, облачен ный в свой балахон, нарочно топал как можно громче. Благородный Оллаль положил голову на плаху; палач покрасовался немного, пугая прекрасную Розу огромным иззубренным топором, потом длинно замахнулся и опустил свое орудие рядом с головой Бариана.
По замыслу Флобастера плаха была прикрыта шторкой – так, что зри тель видел только плечи казнимого и замах палача. Потом кто–нибудь – и этот кто–нибудь была я – подавал в прорезь занавески отрубленную голо ву.
Ах, что это была за голова! Флобастер долго и любовно лепил ее из папье–маше. Голова была вполне похожа на Бариана, только вся сине–крас ная, в потеках крови и с черным обрубком шеи; ужас, а не голова. Когда палач–Флобастер сдергивал платок с лежащего на подносе предмета, брал голову за волосы–паклю и показывал зрителю, кое–кто из дам мог и в об морок грохнуться. Флобастер очень гордился этой своей придумкой.
Итак, Флобастер взмахнул топором, а я изготовилась подавать ему поднос с головой несчастного Оллаля; и надо же было случиться так, что в это самое мгновенье на глаза мне попался реквизит, приготовленный для фарса о жадной пастушке.
Большой капустный кочан.
Светлое небо, ну зачем я это сделала?!
Будто дернул меня кто–то. Отложив в сторону ужасную голову из папье–маше, я пристроила кочан на подносе и набросила сверху платок. Прекрасная Роза рыдала, закрыв лицо руками; видимое зрителю тело Бариа на несколько раз дернулось и затихло.
Палач наклонился над плахой – и я увидела протянутую руку Флобас тера. Менять что–либо было уже поздно; я подала ему поднос.
Какая это была минута! Меня рвали надвое два одинаково сильных чувства – страх перед кнутом Флобастера и жажда увидеть то, что случит ся сейчас на сцене... Нет, второе чувство было, пожалуй, сильнее. Тре пеща, я прильнула к занавеске.
Прекрасная Роза рыдала. Палач продемонстрировал ей поднос, строго посмотрел на публику... и сдернул платок.
Светлое небо.
Такой тишины эта площадь, пожалуй, не помнила со дня своего осно вания. Вслед за тишиной грянул хохот, от которого взвились с флюгеров стаи ко всему привычных городских голубей.
Лица Флобастера не видел никто – оно было скрыто красной маской палача. На это я, признаться, и рассчитывала.
Прекрасная Роза раскрыла свой прекрасный рот до размеров, позволя ющих некрупной вороне свободно полетать взад–вперед. На лице ее застыло такое неподдельное, такое искреннее, такое обиженное удивление, которо го посредственная актриса Гезина не могла бы сыграть никогда в жизни. Толпа выла от хохота; из всех шатров и балаганчиков высунулись насторо женные лица конкурентов: что, собственно, случилось с привередливой, ко всему привычной городской публикой?
И тогда Флобастер сделал единственно возможное: ухватил капусту за кочерыжку и патетически воздел над головой.
...Едва выбравшись за занавеску, Гезина вцепилась мне в волосы:
– Это ты сделала? Ты сделала? Ты сделала?!
Флобастер медленно стянул с себя накидку палача; лицо его оказа лось вполне бесстрастным.
– Мастер Фло, это она сделала! Танталь сорвала мне сцену! Она сор вала нам пьесу! Она...
– Тихо, Гезина, – уронил Флобастер.
Явился сияющий Муха – тарелка для денег была полна, монетки лежали горкой, и среди них то и дело поблескивало серебро.
– Тихо, Гезина, – сказал Флобастер. – Я ей велел.
Тут пришел мой черед поддерживать челюсть.
– Да? – без удивления переспросил Бариан. – То–то я гляжу, мне понравилось... Неожиданно как–то... И публике понравилось, да, Муха?
Гезина покраснела до слез, фыркнула и ушла. Мне стало жаль ее – наверное, не стоило так шутить. Она слишком серьезная, Гезина... Теперь будет долго дуться.
– Пойдем, – сказал мне Флобастер.
Когда за нами опустился полог повозки, он крепко взял меня за ухо и что есть силы крутанул.
Бедный Муха, если такое с ним проделывают через день! У меня в глазах потемнело от боли, а когда я снова увидела Флобастера, то оказа лось, что я смотрю на него через пелену слез.
– Ты думаешь, тебе все позволено? – спросил мой мучитель и снова потянулся к моему несчастному уху. Я взвизгнула и отскочила.
– Только попробуй, – пообещал он сквозь зубы. – Попробуй еще раз... Всю шкуру спущу.
– Зрителям же понравилось! – захныкала я, глотая слезы. – И сборы больше, чем...
Он шагнул ко мне – я замолчала, вжавшись спиной в брезентовую стенку.
Он взял меня за другое ухо – я зажмурилась. Он подержал его, будто раздумывая; потом отпустил:
– Будешь фиглярничать – продам в цирк.
Он ушел, а я подумала: легко отделалась. За такое можно и кну том...
Впрочем, Флобастер никогда бы не простил мне этой выходки, если б не маска, спрятавшая ото всех его удивленно выпученные глаза.

© Марина и Сергей Дяченко

Разрешение на книги получено у писателей
страница
Марины и Сергея Дяченко
.
 
 < Предыдущая  Следующая > 

  The text2html v1.4.6 is executed at 13/2/2002 by KRM ©


 Новинки  |  Каталог  |  Рейтинг  |  Текстографии  |  Прием книг  |  Кто автор?  |  Писатели  |  Премии  |  Словарь
Русская фантастика
Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.
 
Stars Rambler's Top100 TopList