* * *
Хозяин трактира «У землеройки» был от природы молчалив.
Хозяин трактира был памятлив; он знал, какое вино предпочитает се
годняшний его посетитель – впрочем, что тут необычного, ведь посетитель
– столь известная и уважаемая в городе личность...
Хозяин трактира понимал, что в этот день посетитель хочет остаться
незамеченным; с раннего утра его дожидался столик, отгороженный ширмой
от праздничного трактирного многолюдья.
Вот уже несколько лет подряд известный в городе человек приходил
сюда и садился за этот одинокий столик, чтобы неторопливо выпить свой
стакан изысканного напитка.
И хозяин, несколько лет наблюдавший за этим своеобразным ритуалом,
прекрасно знал, что будет дальше.
Когда стакан уважаемого посетителя пустел примерно наполовину, в
дверях появлялась тощая долговязая фигура; некий незнакомец склонял го
лову перед дверной притолокой – иначе ему было не пройти – и окидывал
трактир вполне равнодушным взглядом. Незнакомец был сухой, как вобла,
прозрачноглазый старик; кивнув трактирщику, он всякий раз направлялся
прямо к столику за ширмой. Трактирщик помнил, какое вино предпочитает
незнакомец – вкусы старика несколько отличались от вкусов его сотрапез
ника.
Трактирщик готов был поклясться, что эти двое никогда не разгова
ривают. Уважаемый в городе человек в молчании допивал свои полстакана;
старик, чуть пригубив свое вино, поднимался и уходил. Человек за одино
ким столиком заказывал себе еще стакан и добрую закуску; если перед тем
он казался веселым и напряженным, то теперь хозяин ловил в его глазах
облегчение – и одновременно некое разочарование. Щедро заплатив, уважа
емый горожанин покидал трактир, кивнув трактирщику на прощанье.
Хозяин «Землеройки» прекрасно знал, какое неизгладимое впечатление
оказал бы на соседей рассказ об этих странных событиях, повторяющихся
из года в год – и всегда в День Премноголикования. Хозяин знал это и
предвидел восторг всеведущих кумушек – но был молчалив от природы.
А возможно, нечто, непостижимое тонким умом трактирщика, повелевало
ему молчать.
