*** *** ***
– Палыч... – у генерала Золотых, конечно же, был озабоченный голос.
Озабоченный, но вместе с тем и азартный. – В «двадцать пять» есть ведь один
туранец?
– Есть, – подтвердил Коршунович.
– Надо его спеленать потихоньку. Сумеете?
– Сумеем.
– Где еще есть туранцы?
– Наблюдателей мы уже заперли. Само собой, вежливо и корректно. Кстати,
я закончил срочный рапорт президентскому совету, сейчас тебе принесут;
подмахни и отправляй сразу.
– Понял. Как флот?
– Прут на север. Если яхта не изменит курса, они встретятся часа через
четыре, где–то уже за Севастополем, наверное. Яхта плавно отклоняется к
западу, потом отклонится к северо–западу. Севастополь они обойдут; смешно,
но там не осталось ни единого катера, на котором их можно перехватить!! Я
отправил группу, они потрошат частные суда. Может, чего и найдут.
– А как наши ангелы?
– Шериф с Немцем? Только что высадились.
– Жалко старика... – вздохнул Золотых. – Всю жизнь пахал на этого
психа, и в итоге угодил в самый котел...
– Ты о Шадули? – спросил Коршунович. – Так сам виноват, нечего было на
деньги прельщаться. Работал бы в своем университете...
– Не скажи, Палыч. Ученые – они же фанатики. Их исследования
интересуют, а остальное все по боку. Исследования – это деньги. А откуда
деньги берутся, разве это интересно? Ты, вот, происхождение каждого рубля из
своего жалования не выясняешь, нет?
Коршунович озадаченно хмыкнул; кажется, он был удивлен, что в такие
горячие минуты Золотых вдруг ударился в философию.
– Ладно, давай, командуй... Меня тут опять президент требует...
– Ага, Семеныч...
«Слава богу, – подумал генерал Золотых, – хоть старые коллеги иногда
по–старому обращаются... А то все «господин генерал» да «господин
генерал»...»
