*** *** ***
После совещания к Арчи неожиданно подошел Немец. Они дважды виделись
мельком, но не разговаривали. Арчи знал, что Немца подобрали пограничники,
около Нисы, древнего городища, километрах в полутора от «Чирс». Атаку сил
альянса он пересидел где–то неподалеку, беспорядочно разбегающиеся ашгабатцы
его если и заметили, то не тронули. А к погранцам он сам вышел и назвал
пароль – его тут же переправили к ближайшему штабу, а там – и в Ашгабат, в
президентский дворец.
Свергнутый недавно Кокташ Алескеров любезно выделил генералу Золотых и
его людям чуть ли не полдворца; после тесных махолетных отсеков этот штаб
казался даже излишне просторным.
Арчи направлялся к выделенной группе Коршуновича комнате; в холле перед
залом совещаний его и перехватил Немец.
Арчи уже знал, что его зовут Генрих, причем это паспортное имя.
– Привет, – поздоровался Генрих по–русски. Вопросик есть.
– Какой? – хмуро осведомился Арчи.
Генрих бесстрастно взглянул Арчи в глаза.
– Ты чего киснешь, разведка? Уж не из–за бабы своей?
– А если и так? – сухо ответил Арчи. – Что тогда? Будешь петь о
спекшемся профессионале?
– Нет, – невозмутимо возразил Генрих. – Не буду я петь. Ты ведь ее
искал в Ашгабате, верно?
– Верно.
– И не нашел?
– Не нашел.
– Я ее видел после того, как расстался с тобой в «Шехрезаде».
С Арчи мигом слетела вялость последних часов; он подобрался и
требовательно взглянул в глаза Генриху.
– Около «Чирс», перед самой атакой альянса. Она шла по трассе со
стороны Багира; была одета в джинсы, красную клетчатую рубашку навыпуск и
вооружена. Какая–то прикладная пушка, вроде сибирской АШки.
– И куда она делась? – спросил Арчи.
Генрих, к его величайшей досаде, развел руками:
– Уж извини, но наблюдать за нею мне было некогда. Ашгабатцы как раз с
позиций драпать начали, а над головой штурмовики поперли. Мое внимание, сам
понимаешь, слегка переключилось. Я на дереве прятался, еле влез. А потом,
когда обе волны прошли, ее уже нигде не было видно.
«Значит, она вернулась в Багир, откопала оружие по дороге к «Чирс»...
или к волчьей площадке. Выходит, не все она мне сказала...»
Арчи невольно задумался.
«Что же получается? Она сопроводила меня, убедилась, что на меня вышел
агент альянса и тихо ушла в сторону. Получается, она меня оберегала
зачем–то. Сама? Или (ой, как не хочется верить в такой вариант!) по
приказу?»
– Спасибо, Генрих, – поблагодарил Арчи немца. – Ты кому–нибудь говорил
об этом?
– Пока нет. Если события повернутся так, что встреча с этой девушкой
возымеет какое–либо значение – сам понимаешь, доложу. Либо шефу своему, либо
кому–нибудь из общего руководства.
– Понимаю. Спасибо, в общем.
– Да не за что... – Генрих легкомысленно помахал ручкой и пошел прочь.
Арчи отошел к окну и некоторое время отрешенно таращился в сад. В
мыслях царил сумбур и сумятица. Вдруг стало очевидно: без Ядвиги ему плохо.
За последние дни он очень привык к своей охраннице. А минувшая ночь и вовсе
– всколыхнула сердце, разбередила душу, спрятанную за уймой психоинженерных
щитов.
Разведчик не может себе позволить такую роскошь, как привязанность. К
женщине, к кому угодно. Потому что сразу становится уязвимым.
Арчи и сам не ожидал, что еще способен влюбиться, быстро и по уши, как
мальчишка. А влюбившись – понял, что и рад, и не рад этому. И никак не может
решить: что ему ближе и дороже – долг или чувство. Долг гнал на очередную
беседу с экспертами, чувство требовало: бросай все и ищи ее. Раздираемый
этим виртуальным тянитолкаем Арчи перестал походить на себя, на агента
Шерифа, профессионала высочайшего класса. К сожалению, Коршуновичу и Золотых
это никак не могло понравиться.
– Вот ты где!
Арчи обернулся – рядом стоял Лутченко.
– А мы тебя заждались, блин! Давай, Ваня уже землю копытом рыхлит,
что–то он там накопал в своем компе, нужен твой комментарий.
Арчи в отчаянии тряхнул головой и покорно поплелся за Виталием Лутченко
к российскому штабу.
«Как мне все надоело, – с глухой тоской подумал Арчи. – Неужели эта
операция никогда не закончится?»
