*** *** ***
Российско–сибирскую границу проскочили ночью; ни таможенников, ни
пограничников Арчи так и не увидел. На станциях в вагон никто не
подсаживался – да и немудрено, потому что это был спецвагон. Каково же
было удивление Арчи, когда на захолустной южноуральской станции к
вагону вдруг подкатил обтекаемый черный «Егерь» и проводник опрометью
бросился открывать дверь и опускать лесенку.
В вагон поднялись четверо. Двое в форме сибирских полицейских и
двое в штатском. Сибиряки в итоге оказались никакими не полицейскими,
а безопасниками, причем один в весьма высоком чине. Одного из штатских
Арчи поверхностно знал: начальник из вэ–эр России, но не слишком
генералообразный. Не то майор, не то подполковник.
Они сразу же вызвали в крайнее купе Лутченко, шефа психоинженеров
и пузатого молчаливого дядьку, которого Арчи дважды видел в коридоре,
и о чем–то долго совещались. Арчи лежал с присосавшимся к виску
ментоморфом и старался ни о чем не думать. В сознании шарила холодная
гибкая игла.
Потом пришел Лутченко и озабоченно поманил Арчи пальцем.
– Пойдем–ка... Есть новости.
Арчи встал и, превозмогая слабость в ногах (ментоморф, зараза,
отнимал много сил), последовал за овчаром к собранию.
Крайнее купе оказалось сдвоенным, то есть стенка, которой
полагалось отделять купе от соседнего, просто отсутствовала. Столик у
окна был подлиннее и посолиднее, да и вообще планировка идеально
соответствовала проведению летучек и совещаний человек на
восемь–десять.
Арчи в купе стал одиннадцатым.
Давешний сибиряк–псевдополицейский, тот, что постарше, внимательно
уставился на Арчи и секунд пять, не мигая, разглядывал его. Россиянин
в штатском выразительно посмотрел на психоинженера и тот немедленно
полез снимать с Арчи ментоморфа. Было это болезненно и вообще
неприятно, но раз затеяли – значит действительно что–то произошло.
– Прошу вас, – сказал россиянин, когда Арчи был готов слушать.
«Полицейский» откашлялся и начал:
– Я – работник службы внутренней безопасности Сибири, полковник
Золотых, к вашим услугам. В последние три часа один из наших закрытых
отделов выдал оперативную информацию, которая неожиданно
скоррелировала с информацией, полученной от европейских генетиков. Мы
связались с европейцами и коллегами–россиянами, и в результате
вдогонку – или, если угодно, навстречу – агенту де Шертарини был
выслан самолет с нами.
Сразу оговорюсь, ситуация кажется неправдоподобной. Посему я
попрошу пока воздержаться от любых комментариев.
Итак. Информация от европейских генетиков: пробы и анализ крови и
ДНК волков–убийц, орудующих в Берлине, показали, что их генные
структуры носят ряд существенных отличий от структур вида Canus
Sapiens Sapiens. Отличия не являются принципиально неосуществимыми
биоинженерией Земли, но до сих пор ни одна из зарегистрированных
биокоррекций не вносила изменений подобного рода в ДНК людей. Ни одна
из известных морфем не носит сходных линейных признаков или следов
вмешательства, способных привести к подобному результату. Краткий
анализ несанкционированных коррекций последних десятилетий также не
выявил ничего подобного.
Информация от сибирского отдела слежения погранично–воздушных сил:
последние тридцать лет в районе города Алзамай и над прилегающими
территориями чрезвычайно часто засекались неопознанные летающие
объекты. В последние шесть лет их число утроилось, а в последние
полгода – достигло пиковой величины. Погранично–воздушными силами
Сибири предпринимались попытки перехвата этих объектов, все до единой
– безуспешные. Агрессивности объекты не проявляют, от преследования
уходят, причем наши эксперты считают, что тактико–позитивные данные
неустановленных летательных селектоидов значительно превосходят земные
аналоги.
Делайте выводы, господа.
Арчи едва не разобрал нервный смех; сдержался он только усилием
воли. В другое время его реакция не была бы такой острой, но после
нескольких часов контакта с ментоморфом психика еще не вошла в обычное
состояние.
– Другими словами, – деревянным голосом спросил Лутченко, – нас
проводят к мысли, что эти волки – инопланетяне?
Сибиряк–безопасник глубоко вдохнул, и неожиданно устало сообщил:
– Господа! У меня эти странности уже вот где сидят, – он рубанул
ладонью по горлу. – Я никогда не верил ни в летающие тарелки, ни в
снежных койотов, ни в шотландских рептилий. Не верю я и сейчас. Но у
меня, черт побери, приказ, и я обязан, черт побери, ознакомить вас с
выкладками экспертов!
Вмешался офицер–россиянин, выглядевший более уравновешенно:
– Не стоит раньше времени сгущать краски, коллеги. Это всего лишь
ничем не подтвержденные и возможно – даже никак не связанные между
собой факты. Что в сущности установлено? Что генетические развертки
волков не вполне совпадают со среднестатистическими? Так они и не
должны совпадать, если эта группа долго держалась в изоляции. Что над
Алзамаем часто засекаются некие неопознанные объекты? Так они над всем
миром постоянно засекаются, не только над Алзамаем. Восемьдесят
процентов из них – просто необычные атмосферные явления. Еще
пятнадцать имеют вполне земное происхождение и оказываются чем угодно,
от метеозондов–полиморфов до любительских аэростатов. И только пять
процентов действительно остаются неопознанными, но и это не значит,
что они имеют обязательно внеземное происхождение. Налицо просто два
совпадения, которые при некоторой натяжке могут натолкнуть на...
э–э–э... достаточно смелые и необычные выводы.
– Но отмахнуться от них, Вениамин Палыч, мы все едино не вправе.
– Не вправе, – согласился Вениамин Палыч, и Арчи сразу вспомнил
его звание и фамилию: майор Коршунович. – И отмахиваться мы не станем.
Пока наиболее фантастичной остается следующая гипотеза: район Алзамая
облюбовали для каких–то своих загадочных целей волки–пришельцы.
Возможно, даже основали скрытую базу. Эколог Дегтярев случайно
раскрывает их, и становится первой жертвой в длинном списке...
– А какая, в сущности, разница, земные это волки или нет? –
недоуменно спросил психоинженер. – Разве от этого меняется хоть
что–нибудь?
Коршунович вдруг поднял взгляд на Арчи, и совершенно неожиданно
поинтересовался:
– А ты как думаешь, спасатель? Есть разница или нет?
Арчи пожал плечами:
– Конечно, есть. Если они – чужаки, с ними будет куда труднее
договориться. И делать это лучше не разведчикам, а ученым.
В глазах майора мелькнуло одобрение.
– Молодец, Шериф! Мыслишь верно. Чужаки на биокоррекцию не пойдут,
это и ежу понятно. Тем более, что они явно получше нас разбираются и в
биологии, и в технике. Но если они развитее нас, то и в социальном
плане должны зайти дальше. А чем выше их уровень, тем легче с ними
будет договориться...
– Ага, – мрачно вставил Лутченко. – То–то они людей десятками
режут. А поговорить так ни с одним и не удалось.
– Вот! – Коршунович усмехнулся самым уголком рта. – Я к этому и
веду. Никакие это не пришельцы. Наши эксперты просто перебдели.
Впрочем, пусть, перебдеть лучше, чем недобдеть.
– А не может быть, что нам просто голову морочат? – спросил
психоинженер. – Кормят дезой?
– Кто? – с иронией в голосе осведомился сибиряк. – Наши
собственные пограничники?
– Ну... Европейцы, например.
– Не станут они этого делать. У них и так больше всего жертв. Им
бы прекратить это все побыстрей, а не дезой заниматься.
– Кстати, – вставил Коршунович. – А вот заокеанская братия вполне
может затеять игру. Легко. Причем, вряд ли это Панама и латиносы. И
вряд ли Аляска. А вот Америка или одна из Канад – вполне.
– Господа! – сибиряк выразительно поднял обе руки и развернул
ладонями к собеседникам. – Давайте не будет заниматься вещами,
которыми мы заниматься не должны. Анализ вариантов на международном
уровне проведут и без нас. Наша задача – должным образом подготовить
агента совместной операции. Чем мы и займемся. Итак, господин...
– Шпаковский, – с готовностью отозвался психоинженер.
– Господин Шпаковский. Вашим людям предстоит откорректировать
психоматрицу, которая накладывается на Шерифа. С учетом базовых
реакций на... хм... возможное внеземное происхождение волков. Но!
Подчеркиваю, поскольку это очень важно! Ни в коем случае не вводить
эти реакции в первоочередной рефлекторный ряд! Шериф просто должен
подсознательно учитывать подобную возможность. Но вовсе не
ориентироваться на нее. Вы меня понимаете?
– Да, господин Золотых. В общем–то, это очевидно.
– Я рад, что в России работают настоящие профессионалы! –
дипломатично закруглился сибиряк. – Приступайте.
Психоинженер подхватил со стола контейнер с ментоморфом и
обратился к Арчи:
– Мы будем готовы начать через час. Постарайтесь поспать это
время.
Арчи вопросительно взглянул на Коршуновича.
– Иди, Шериф. У тебя еще тридцать семь часов до начала операции.
Арчи кивнул и вышел. В коридоре маячил рослый тип со смутно
знакомой физиономией. Он дружелюбно взглянул на Арчи и негромко
сказал:
– Если чего надо, ты скажи. Водички, там, или пожевать. А то отцы
о самом главном редко думают и часто забывают.
– Спасибо, друг, – сказал Арчи совершенно искренне.
Он почти никогда не говорил этого. Почти никогда.
В купе он повалился на полку и практически сразу же уснул.
