* * *
Бросившись будто с обрыва, Дина и оказалась там, куда можно попасть,
нырнув в беспросветную глубину.
Темнота. Тишина. И ощущение, будто в уши попала вода. И плывешь
кудато, не различая верха и низа. Невесомость?
Хаим! позвала она, но мысль, как в вату, вонзилась в черноту и
отразилась от нее, вернулась к своему истоку, и отразилась опять, и
мгновение спустя только эта мысль и существовала во всей Вселенной,
повторенная бесконечное число раз, свернувшаяся кольцом, кусавшая свой
короткий хвост и уже не пытавшаяся вырваться.
Илюша! позвала она, и этот призыв, как и предыдущий, обратился в
собственную противоположность, никого ни к чему не призывая, и потому Дина
поразилась, услышав ответ.
Услышала?
Ответ на свой призыв она ощутила жесткой преградой на пути, ударом о
твердую поверхность эта поверхность и была откликом, она означала:
Дина! Ты пришла ко мне!
Господи, Илюша! возглас Дины тоже был подобен твердой грани,
уперевшейся в броню и не способной продавить или разбить преграду. Что
могли сделать две твердые поверхности в мире, где нет звуков, а существует
лишь смысл, этими звуками передаваемый?
Илюша! Где ты, что с тобой?
Где? Я не задаю себе такого вопроса. Что со мной? Я в порядке,
Дина, я вывел народ из Египта, а ты с Ильей проведешь людей через Синай.
Я с Ильей...
Не пугайся в мыслях своих.
Я виновата перед тобой, Илюша...
Не более, чем любой человек перед любым другим, Дина.
Ты знаешь?..
Конечно.
Как? Где ты?
Дина, ты задаешь этот вопрос вторично. Правильно ли спрашивать, где
свет? Где тьма? Где разум? Если ты хочешь знать, скажу: я видел вас
всегда. Если ты спросишь когда именно, то не получишь ответа, потому что
«когда» имеет не больше смысла, чем «где».
Ты меня поражаешь, Илья... Ты другой.
Дина, я и не подозревал, что в тебе столько предрассудков.
Во мне? Я...
Именно в тебе. Йосеф, попав в аналогичную ситуацию, нашел и нужные
слова, и нужные мысли. А ты мечешься мне даже уследить за тобой трудно.
Я ничего не понимаю, Илюша, объясни. Замечательно, что ты жив и...
Почему ты решила, что я жив?
Но...
Дина, я умер в тот момент, когда тело мое перешло к Йосефу. Я
единственный среди миллиардов людей не вернусь к жизни, когда настанет
час воскрешения. Таков мой удел, и не спрашивай меня, нравится ли мне это.
Не спрашивай меня, хорошо ли это. Не спрашивай вообще ни о чем, потому что
на большинство вопросов я не смогу ответить.
Тебя... тебя можно увидеть?
Разве ты меня не видишь?
Я... Не глазами.
А разве Илью ты видишь глазами? Глазами вообще ничего нельзя
увидеть даже поверхность вещи, и ту не целиком.
Я ищу Хаима, Илюша. Нашего сына.
Знаю.
И знаешь, где он?
Где? Да, это легко. Когда? Вот вопрос. А есть еще зачем? Почему?
Как?
Андрей это сын Ильи видел Хаима и говорил с ним.
Знаю. Они совпали в координатах цели и смысла, но лишь на
незначительный квант измерения причины. Изменились причины, и Хаим сейчас
в других уже координатах цели, и...
Как мне найти Хаима? Илья, ты всегда был демагогом! Илья, ты отец,
ты мой муж, и ты...
Дина, дай себе труд немного проплыть по течению. Волны смысла
баюкают не хуже океанской зыби... И ты поймешь, почему не нужно искать
Хаима. Почему не нужно искать кого бы то ни было вообще.
Илюша, я боюсь тебя. Ты стал другим.
Ты тоже, Дина.
Ты любил меня...
Есть и такое измерение. И мои координаты в нем далеки от твоих. Я
мог бы показать тебе насколько далеки.
Илюша, мы должны быть вместе...
Мы вместе. Мы это ты, Илья, Людмила, я, Йосеф, Хаим, Андрей,
Муса, Джоанна и Ричард. Нас десять десять человек, составляющих Миньян.
Мы вместе. Поэтому я и говорю тебе не нужно искать Хаима. Ты не найдешь
его там, где он есть, а искать там, куда он еще не пришел бессмысленно.
Мы вместе и Хаим тоже.
Да, сказала Дина.